Старый хиппи

      Отец открыл обшарпанную дверь:
      - Привет! Проходи! 
      Тут же повернулся спиной и шаркая, удалился на кухню.
      "Опять на нём эта ужасная майка!" - подумала Полина. Подходя к родному когда-то дому, она твёрдо решила, что сегодня обойдётся без ссоры. Молча приберётся, приготовит обед на три дня и также тихо удалится. Что делать - у каждого свой крест!
      Она поставила пакет с продуктами на шаткую тумбу в прихожей и сняла пальто. Здесь она никогда не разувалась - бесполезно. И тёплые домашние тапочки её не ждали.
      Но каждый раз, как только она видела своего отца воочию, в груди нарастало раздражение. Оно постепенно перерождалось в тугой комок обиды, непонимания, и если не держать себя как следует в руках, в любой момент всё это перерастало в возмущение и вспыхивала ссора. Хотя громко сказано, отец обычно отшучивался. Его пофигизм мог довести её до истерики. А потом - боль и пустота! Зачем? Лучше молчать!

      Полина включила музыкальный канал. На пыльном экране видавшего виды телевизора крутился клип группы "Рождество". Под слова песни:
"Ты знаешь, так хочется жить!
Наслаждаться восходом багряным,
Жить, чтобы просто любить
Всех, кто живёт с тобой рядом..."
      Женщина достала из шкафа пылесос, ещё советских времён, который как ни странно как-то тянул, но треснувшую вилку в розетку включать не спешила, хотела дослушать:
"Ты знаешь, так хочется жить,
Просыпаться с тобою на рассвете,
Взять и кофе сварить,
Пока ещё спят все на свете..."

      На пороге появился отец с кружкой воды в руке. Он подошёл к подоконнику и придерживая рукой пожелтевшую занавеску, стал поливать кактус - единственный живой организм, живший вместе с ним в этой запущенной холостяцкой квартире.

      Отец неисправим. Она считала  его жертвой движения хиппи, конца 70-ых. Нелюбовь к работе, тем не менее, постоянно у всех стреляет деньги. Длинные, плохо мытые, седые волнистые волосы были стянуты ярким ободком. Гнилые зубы, сальные фенечки. Принт на спине, в виде серебристых ангельских крыльев, на молодёжной майке пообтёрся, вовсе не по причине неоднократных стирок, а по причине долгой, бессменной носки. Из-за сутулой худощавой спины, концы крыльев смотрели вниз.
      "Прямо падший ангел какой-то!" - подумала про себя Полина.
      
      Чтобы не терять время, она пока протирала пыль влажной тряпкой на секции. Такой мебели уже и не выпускают - раритет. Из телевизора продолжала доноситься песня:
"Ты знаешь, так хочется жить
Как не напишут в газете,
Взять и всё раздарить
Жить, чтобы помнили дети..."

      "Хиппанутые" родители Полины всю молодость путешествовали по большой стране с себе подобными. Сплошная "трасса". Вот такая была субкультура. Путешествие для истинного хиппи – это дорога длиною в жизнь, путь без ограничений во времени, свободное движение без начала и конца.

      Мать Полины затерялась на великих просторах Родины. Не было ни дома, ни семьи - свободная любовь. Отец привёз малышку своей родительнице, в эту маленькую квартирку. Бабушка её и подняла на ноги. Приучала с малолетства к труду, помогала в учёбе. И  часто повторяла: "Виновата я очень! Сына упустила, так хоть ты человеком стань!" И Полина старалась, училась, помогала по хозяйству. А вскоре после того, как вернулся в родные пенаты отец, бабушка умерла. Полина же поступила в медицинское училище, о выборе профессии долго не думала, просто там ей дали комнату в общежитии. Быстро вышла замуж и  давно жила своей семьёй отдельно. Сейчас, вместе со своим отцом она бы не прожила и трёх дней. Один его вид бесил. А солист тем временем продолжал надрывно петь:
"Ты знаешь, так хочется жить
В миг, когда тебя задавило,
Встать и всем объявить:
"Я вернусь, даже если прибило..."

      - Ты нарочно надел эту майку к моему приходу? - не выдержала Полина.
      - А я её и не снимал, - улыбнулся щербатой декадентской улыбкой отец.
      - Ох, хиппанутый! Потерянное поколение! - обречённо вздохнула женщина и махнула пыльной тряпкой в сторону отца.
      - Здравствуй племя молодое, незнакомое! - картинно взмахнул рукой старик.
      Диалог прервал певец, после проигрыша аккордеона:
"Ты знаешь, так хочется жить
В ту минуту, что роковая,
Всё плохое забыть, всех простить,
Лишь прощение - спасение, я знаю..."

      - Что ты за лабуду слушаешь? - усмехнувшись, спросил старик.
      - И тебе полезно послушать. Здесь хотя бы смысл есть, а у тебя вся жизнь лабуда.
      - Паршивые времена настали. Долбаный капитализм! Кругом транснациональные корпорации, золотой миллиард... Воры! Пропала планета. То-то было раньше... Настоящая хиппейская жизнь. Свобода! А теперь - всё не то. Никакой романтики. Мещанство... Кончилось наше хиппейское движение.
      "Ну, понеслось!" - вздохнула Полина и прежде, чем включить пылесос, дождалась окончания песни:
"Ты знаешь, так хочется жить
В зимнем саду спящей вишне,
Чтоб по весне расцвести
Деревом для новой жизни..."

       Зажужжал, задребезжал облупившийся голубой шар на колёсиках, злобно поглощая пыль с потёртого ковра. Протерев пол, Полина переместилась на кухню. Отец сидел за столом и улыбался.
       "Вот чему он всё время улыбается?.." - снова в женщине нарастало раздражение. Но надо себя контролировать!
       Полина разложила продукты в холодильник и начала чистить картошку.
       - Позолоти-ка, дочка, руку старому русскому хиппи, а то трубы горят, - протянул на стол жилистую руку отец.
       - Давай я тебе лучше ногти подстригу.
       - Или жалко? - пропустил старик последнюю фразу мимо ушей.
       - На. Не жалко! - бросила на стол мятую мелкую купюру дочь. Она заранее её отложила в карман. Раньше она никогда не давала денег. Продукты приносила, с голоду не умрёт. А на выпивку не давала. Но когда отец чуть не отравился дешёвым самопалом, стала давать на пиво. Ему много и не надо.
       - Спасибо! Я тебе скажу - жизнь для того и существует, чтобы поддать где-нибудь под сенью парка, подсадив к себе под бок чувиху с фенькой. Всё остальное - глобализм.
       - Масштабно мыслишь, папочка!
       - А как мне ещё мыслить? Вот твой отпрыск из поколения "знаек" оторвётся от компьютера, а жизни не знает. Ничего толком не видел.
       - Он не только мой отпрыск, но и твой внук. Не язви. Просто пожелай ему счастья!
       - Это я могу! Пусть будет счастлив! - театрально махнул в сторону окна отец и даже привстал со стула. Тут же удалился в коридор, поспешил за пивом. Хлопнула входная дверь.
       - Конечно можешь, это же тебе ничего не стоит, - со вздохом проворчала под нос дочь.

       Полина вернулась домой уставшей. Из своей комнаты вышел сын-подросток, взял из рук матери сумку, чмокнул её в щёчку и спросил:
       - Ма! Поможешь мне сочинение написать?
       - Конечно помогу! А какая тема?
       - Простая: "Как вы думаете: мир станет лучше, хуже или останется прежним?"
       "Действительно, чего проще?" - подумала Полина, а вслух произнесла:
       - Ну что, пошли! Думать будем!