Борьба

       Кто-то видит вскользь, кусками, маленькими фрагментами; кто-то единым и неразрывным целым; кто-то вообще не видит. Кто-то бегает целыми днями, суетится, ругается; кто-то прикован к постели, ночью и днём рассматривая облупившийся потолок. И у всех на всё про всё - одна единственная жизнь. 

      Cколько себя помню - никогда не хотела жить в этом мире: мире боли, насилия (духовного, душевного и физического), мире где в муках умирают дети, нищенствуют старики.
 
      Годика в 3-4 ужасалась, как взрослые давят пауков и тараканов, особенно впечатлили массовые убийства колорадских жуков и слизняков на огороде у  бабушки. Убивали родные мне люди. Это и было одним из первых разочарований во взрослых.

      А в 5 лет узнала о детской инвалидности. В моем дворе выводили подышать воздухом 6 летнего ребенка, прикованного к инвалидному креслу. Она не ходила, ее руки не слушались, она даже  не могла удержать приносимых мною игрушек, но я  подолгу оставалась с ней, играла, разговаривала. Со временем девочка стала моей лучшей подругой. Всегда испытывала невыносимую грусть за ее судьбу. Ее, как и меня, звали Олей. Она мечтала пойти своими ногами и разогнуть непослушные пальцы. И я мечтала вместе с ней.

     А потом я переехала в другой город. И узнала о том, что не у всех детей есть родители. Не знаю, как так получилось, но моими друзьями стали дети из детского дома. Я приходила к ним в гости, была на их утренниках, дышала атмосферой их ожидания . А ждали они только одного - когда их заберут родители. И хотя об этом не принято было говорить,  и мамой они называли свою воспитательницу, это ожидание чувствовалось в каждом движении и слове,  как что-то явственное, отчаянное. Как-то услышала в одной из их комнат песенку про мамонтенка. До сих пор не могу без слез смотреть этот мультик. И тогда я стала мечтать, что бы у всех детей были родители.
 
    Дальше - бесчисленное количество бездомных кошек, собак, больных птиц, крыс, змей - всех приносила домой, ухаживала , не все выживали,  умирали на руках. Никто не понимал,  родители выгоняли из дома со всем моим зверьем, но как можно оставить умирающие живое существо??? Оно же живое… Первая кошачья смерть запомнилась особенно, судороги, неестественное выгибание шеи, словно котенок пытался встать и убежать от неизбежного. И эти глаза…

     Мне передали, что соседка закопала новорожденных щенят, и я искала их целый день, все перекопала и не нашла. Не могла поверить, что люди способны на такое. Чуть позже уже другой сосед повесил в своем сарае моего любимого кота Тишку. Я и сейчас не могу спокойно вспоминать об этом, а тогда это был полный крах мироустройства.

     И вот мне уже лет 10. Я точно знала, что сегодня ночью моя кошка Мяушка родила. Утром прибегаю к ней – котят нет. Из-под ванны белеет ведерко. С нехорошим предчувствием достаю его – а там ее долгожданные котята. Под водой. Вылавливаю мокрые комочки. Еще живые! Хрипят. Никто не выжил. Приносила всех кого могла с улицы, а тут в моей собственной квартире, произошло страшное. Больше не смогла относиться к родителям как раньше.

     Куда я попала? Воспринимала само появление на этом свете как высшее наказание пока неизвестно каких сил и за что.

     Мне около 12, копаюсь в своем самодельном огородике, по факту - маленький клочок земли, обнесенный мною какими-то прутьями. Рядом курятник, за которым я ежедневно ухаживала. Под ногами роет землю моя любимая дрессированная курочка - Коккочка. Теплый день, яркое солнце, ни намека на дождик. Вдруг на фоне ясного неба где-то рядом со мной бьет молния, курица взлетает на немыслимую высоту. Я, ослепленная и оглушенная бегу домой и долго не могу прийти в себя. По сей день не могу найти объяснения данному феномену. Кстати, именно тогда и "упало" мое зрение. И на одно ухо стала хуже слышать.
   
     Вскоре огородик мой разрушили, все вытоптали. Курятник разбили и разобрали хулиганы. Они же и перебили всех кур, включая мою Кокку. Тяжело переживала.

     В 13 лет моя подруга, тоже Оля, умирает от лейкемии, новый удар. Пару лет днями и ночами вспоминала о ней, но никому ничего не говорила, держала в себе, как впрочем, обычно.

     А потом я и сама надолго попадаю в отделение детской онко-гематологии.  Все понимала, мы там все всё понимали. С тех пор не могу смотреть на лысых, они напоминают мне тех обреченных детей, лишенных волос в результате химиотерапии. Никогда не забуду, как во время обеда в нашем отделении, одной совершенно лысой девочке досталось место около телевизора, она не хотела там садиться и со словами "я и так обречена, а вы меня еще телевизором облучаете" ждала другого места. Долго плакала. Еще не могла понять, зачем к нам приходят учителя, ведь большая часть этих детей больше никогда не вернется домой, к чему нам эта алгебра и геометрия?

     А потом 18-летие на операционном столе, я задыхалась и уже теряла сознание, умирала, а в голове были мысли, что мою смерть не переживут родители, надо все-таки выжить. Возвращалась к жизни с трудом, т.к. уже смирилась и привыкла думать о себе в прошедшем времени.

     А потом погибает моя одноклассница, тоже Оля (почему опять Оля?). И дальше долгие года самотерзания, и самообвинения, мне казалось, что в моих силах было, что бы ее судьба сложилась иначе. И до сих пор ее вижу в своих снах. 

     В 22 года работала в поселении детей с психическими отклонениями. Деревенька закрытого типа. Дети живут в больших 2-х этажных домах, у каждого ребенка своя комната. На первом этаже кухня, комнаты для занятий и залы для игр. Все чистенько, ярко, красиво. Комнаты дети обустраивают по своему вкусу. Практически во всех комнатах дети на стенах (а там позволяют писать прямо на стенах) писали одно и тоже, как им тут одиноко и как они хотят домой, как любят маму и папу. И рисунки, много-много рисунков, на которых изображены их семьи. И просьбы забрать их отсюда. И вот заходишь в такую комнату - и душа плачет, такое жуткое непередаваемое отчаяние и одиночество.

     После этого работа в морге казалась почти идеальной. Ничто больше душу не рвет, никто не страдает, все отмучились. Все самое страшное у временных обитателей морга уже позади, даже как-то завидовала им.

     Я никогда не хотела детей, мне казалось это в какой-то мере предательством, обречь на жизнь ни в чем не повинных малышей. Но замужество само незаметно привело к мысли, что дети все-таки должны быть.
 
     Так появились на свет мои сыновья. Дальше жизнь замкнулась на их воспитании и здоровье. А когда дети чуть подросли и информация из вне перестала глушиться усталостью и зацикленностью на «покормить/погулять/поменять памперс/уложить спать/вылечить», тогда опять обрушился поток чужих смертей, болезней, разводов, опять потянулась вереница бездомных котят, больных животных и новорожденных подкидышей. И уже не закрыть глаза и нет сил смотреть на это.

     Все это породило огромное чувство вины перед детьми. Ведь знала в какой миришко их рожала. Бедные мои дети... Пусть простят меня за всё...

     И вот уже они плачут над бездомной тощей кошкой, тратят свои накопленные деньги на корм уличным котятам. Всё повторяется.