Барные истории

Это был понедельник, или вторник, точно не помню.  Глубокая ночь. В зале - никого, за столом, хитро спрятанным прямо за барной стойкой, и расчитаным на влюбленных парочек, желающих уединиться  и быть забытыми всеми официантами, мирно посапывала мойщица. Официанты уже час как не показывались из курилки – наверное, опять сумасшедшие истории из жизни рассказывают. Иногда мне казалось, что, если  их закинуть в детский лагерь, они станут не просто любимыми вожатыми на все времена, но и живыми легендами, слухи о невероятной жизни которых будут передавать из уст в уста не одно поколение детей.
Я же давно прибрала бар, налила себе пряного рома с вишневым соком, и с удовольствием устроилась с другой стороны  стойки, чтобы «пощелкать» каналы на огромном местном телевизоре. Сегодня я выбрала американский незатейливый сериальчик. Главная улица, на которой находился мой бар, давно опустела, почему-то в тот день не работали фонари, и было темно, хоть глаз выколи. Меня не покидало чувство, что мой бар-это островок уюта и тепла, в огромной, густой, звенящей темноте. Казалось, выйдешь на улицу-пропадешь, внутри было гораздо безопаснее.  Я немного поежилась от своих мыслей. Глотнула свой коктейль и с удовольствием закурила сигарету.
«Правило не вовремя закуренной сигареты» - если ты стоишь на остановке, долго ждешь своего автобуса, и решаешь закурить сигарету, чтобы скоротать ожидание, сразу же приходит твой транспорт. Если ты находишься в университете, на перемене, и решаешь перед важным экзаменом немного успокоиться и закурить сигарету, тут же звенит звонок. Если ты находишься на первом свидании с парнем, который еще не знает, что ты куришь, и ты решаешь при нем закурить, он обязательно оказывается ярым противником вредных привычек и, если не убегает от тебя в панике, то как минимум прослушанная многочасовая лекция о вреде табака тебе обеспечена. И наконец, если ты на работе, окружила себя любимыми вещами, такими как кино с интересным сюжетом, любимый напиток, и, первый раз за день решаешь расслабиться с сигаретой, обязательно приходит посетитель».
Он был похож на человека, который жил где-то неподалеку. Мучился от бессоницы и решил заглянуть пропустить пару стопок, чтобы успокоить душу.  Домашние треники, легкая курточка, может даже, не совсем соответствующая промозглой в тот год осенней погоде, недорогие кроссовки и не очень озадаченное глубокой мыслью выражение на лице.
- Налей мне водки и кофе,- он сразу сел ко мне за бар, что вызвало мое крайнее недовольство. Все мои планы о безмятежно прожитой очередной ночи рухнули. Пришлось потушить сигарету, выключить звук на телевизоре и прибавить на стареньком барном компьютере, который, не уставая, день и ночь, выдавал из себя тошнотворные шедевры местячковых диджеев. Я сделала кофе, налила стопку водки. Он устало смотрел на напитки перед собой и не обращал на меня никакого внимания. Было даже немного обидно за то, что он не чувствует никакой вины за то, что так беспардонно нарушил мой ночной покой. Легкая щетина, непричесанная пышная шевелюра, давно требующая парикмахерских ножниц, усталые большие глаза. Все говорило о том, что мой пассажир откуда-то издалека и давно не спал.
Он залпом опрокинул в себя стопку и медленно приступил с помешиванию своего кофе.
«Аминь» - подумала я, и, мысленно, чокнувшись с ним стаканом, принялась за свой ром с вишневым соком, лед в котором уже начал подтаивать.
А дальше произошло все по накатанной схеме, ничего нового – он просто поддался «синдрому одинокого гостя». Гость плавно перевел на меня свой взгляд и решил, что мне внезапно станет очень интересно послушать всю его биографию, начиная с того, как отец отправил его учиться на юриста, а он всегда хотел быть врачом, о том, как жена отсудила у него все нажитое непосильным самостоятельным трудом, о том как «эта стерва» не дает видеться с детьми. К концу рассказа, он выпил уже третью стопку и почти допил свой кофе.  Я уже давно привыкла к подобным «случайно отбившимся от общего стада неудачникам», поэтому слушала вполуха, изредка кивая ему, и, лихо забивая птичек в загруженном на моем телефоне «Енгри Бердс».  За семь лет работы за барной стойкой я неплохо отточила мастерство актера, изображая заинтересованного во всех проблемах обычных людей. Я давно поняла, что если все эти истории простых жизненных неурядиц пропускать через себя, можно рано или поздно либо свихнуться, либо потерять веру в людей, поэтому, в таких ситуациях, у меня автоматически включался план Б – «я вас слушаю, я вам сочувствую, но поделать ничего не могу. Ваша история такая необычная». Он рассказывал долго, я уже совсем перестала его слушать и, наверное, даже кивать перестала, потому что он совсем не обращал на меня никакого внимания, а просто рассказывал сам себе. Иногда я поражаюсь свойствам наших органов чувств. В критических ситуациях мозг вспоминает информацию, которая, казалось бы, никогда ему не пригодится, взгляд выхватывает необычные вещи, а слух может услышать одно единственное слово, и уцепиться за него, кардинально изменив ситуацию.  Для меня этим словом стало название города.
От моего города до Омска примерно 2500 км, и около двух суток тряски в поезде. Расстояние немыслимое и у простого смертного потребности вот так просто посетить славный сибирский город возникнуть не может в принципе.
Я никогда не была в Омске. Но, с определенного момента в жизни, упоминание этого города отзывалось в душе щемящим чувством.
7. 09. 2011.
Три года прошло, я не могу вспоминать без слез до сих пор. Если вы приедете в Ярославль, вы, наверное удивитесь, когда на вашем пути повстречается множество автомобилей с черной ленточкой на заднем стекле, на которой будет написана данная дата.

___________________________________________________
Мы познакомились с ним случайно, на моей работе, когда они всей командой отмечали очередную победу.  Весь город знал своих героев в лицо, казалось, они были непобедимы. Ярославский Локомотив – хоккейная команда, за которую болели и дети, и взрослые, и женщины, и люди, не причастные к хоккею.  Когда же мне довелось с ними познакомиться, я поняла, что все ребята – простые, веселые, молодые, любящие жизнь, интересные. С ними было легко и приятно общаться. Особенно с ним. Нам нравилась одна и та же музыка, и разговоры шли легко, без напряга. Мы много общались. Мы обменялись телефонами.  Он считался самым старым хоккейным вратарем в России, и, однажды признался, что будущий сезон будет для него последним. На лето они разъехались все по своим городам, он уехал в Омск к родным. Однажды в июле меня разбудил телефонный звонок. Странный номер.
-Привет! Я в Мексике, через  три недели буду в Ярославле.
Неожиданно и приятно. Несколько сказанных слов, а я до сих пор вспоминаю этот короткий разговор с необычайной теплотой. Через три недели он сообщил мне, что в городе и мы встретились в кафе. Посидели, выпили кофе и пошли прогуляться. Лето было знойным, единственным спасением от вечерней жары оказалась  набережная Волги. Мы неспешно бродили по ней и разговаривали про жизнь. Он много говорил мне о себе, я - о своих планах на жизнь. Что он во мне нашел, я не знаю, но общаться нам было настолько легко, как будто мы были родственными душами. С первого взгляда. Не было ни притирок, ни проблем, связанным с разницей в возрасте. Мы с первых дней начали общаться так, как будто знали друг друга всю жизнь. Мы распрощались тогда глубоким вечером.
Позже он несколько раз звонил, хотел увидеться, но я откладывала встречи – у меня кипела личная жизнь, и были запары на работе.
В начале сентября в России официально начинался хоккейный сезон. Первая игра Локомотива с Минском. Площадка - Белоруссия.  Я тогда не следила за их игрой, у меня было много дел, и я еле-еле смогла выпросить себе на работе пару дней, чтобы уехать в родной город повидаться с родителями.
Наверное, я узнала об этом одной из первых среди моих знакомых. Мне позвонила мама и сказала, что только что были срочные новости. Разбился самолет. Больше информации не было. Что я делала дальше - помню как во сне. Судорожно набирала раз за разом номер и слушала, что «Абонент находится вне зоны действия сети». Телевизор – ничего. Интернет – ничего. Разбился самолет. Ничего. Ни весточки. Ни конкретных слов. Разбился самолет.  Тогда я не плакала. Я не верила. Я знала, что такого не может быть. Это же Ярославский Локомотив. С ним такого не может случиться. Такого не бывает. В голове  была каша, дома сидеть было невозможно, но нужно было следить за новостями. Я начала звонить в Ярославль, чтобы узнать хоть что-то. С каждой новой минутой прояснялись страшные подробности. Потом по телевизору – лента новостей с именами погибших. Я увидела его. Я не плакала. Я не верила. Мысли в голове перемешались, все плыло как в тумане. Я вышла на улицу и села в такси. И разрыдалась. Протяжно, с завываниями.  Так плачут только дети – доставая рыдания из самой глубины души. Я ненавидела себя за то, что меня не было рядом. Я ненавидела себя за то, что так и не нашла время для встречи, когда он просил. И я до сих пор не верила. Бутылка текилы, пачка сигарет, поезд до Ярославля.
Я помню похороны. Проливной дождь и общий плач трехсот  тысяч человек.  Гробы. Много. Его там не было. Сразу после панихиды его увезли в родной Омск. Мой поезд приехал в город на час позже. Я никогда не перестану себя винить, что не смогла тогда попрощаться.

Мой ночной посетитель оказался из Омска. Мы долго говорили про его город и я попросила его съездить на могилу и положить цветов. Он обещал сделать. Потом я часто про него вспоминала, каждый день заглядывала в свою электронную почту-никаких вестей. Так часто бывает – еще один синдром. Когда ты находишься не в своем городе, ты думаешь, что когда вернешься домой, у тебя будет куча времени на несделанные дела. А потом начинаешь крутиться и забываешь все. Прошло много времени, и я уже забыла про свою просьбу, когда пришло короткое письмо. «Только что нашел в старой куртке твою почту и сделал то, что просила».