Русские

На юг, на запад, на восток
Свой северный покажем норов.
«Мы – русские! Какой восторг!» –
Кричит из прошлого Суворов.

Над Куликовым меч поет.
Над Бородинским ядра свищут.
Мы – русские! Какой полет!
Нас понапрасну пули ищут.

Из клочьев тельников, рубах
Пусть мир сошьет себе обнову.
Мы – русские! Какой размах!
Литая крепь меча и слова.

Солдатских кухонь пьедестал.
Навары заводских столовок.
Мы – русские! Сибирь… Урал…
И далее без остановок.

Мы на подножках у эпох
Под грохот революций висли.
Мы – русские! И видит Бог,
Что мы, как он, без задней мысли.

И нам без вести не пропасть,
В плечах могильный холм нам узкий,
Но и у нас смогли украсть
Одно столетье в слове «русский».

И сбита времени эмаль
С зубов, что губы закусили.
И все-таки какая даль
В славянском имени - Россия.

Автор: Леонид Корнилов.



Жила-была обезьянка. Она никого не обижала, не злила. Просто жила по себе, и ей было приятно: бегала на пальмы, срывала бананы и кушала их. Обезьянка совсем никого не трогала – жила, как ей самой хотелось: хотела – бегала по земле, хотела – по деревьям и лианам прыгала. Ей нравилось это, и поэтому она жила в своё удовольствие.
- Ох, как хорошо-то жить; когда тебя не трогает никто, и ни к чему не принуждает, - радовалась обезьянка, скача по деревьям, - я же независима от других, мне и тут – хорошо. Я не буду никого трогать. У меня есть, конечно – клыки и я могу своё племя защитить, но все племена захватывать – не хочу.
 И тут появилась – Сила:
- Привет, мартышка! – сказала Сила.
- Я не мартышка, а – обезьянка! – разозлившись, возразила обезьянка.
- Хм… - задумалась Сила… - я решила тебе помочь.
- Да не надо мне этого, я же и так хорошо живу, и у меня нет ни в чём нужды!
- А ты хочешь бананы – более слаще и вкуснее? Там, где их можно бесплатно получить, а потом из-за них – владеть всем миром?
- А как это – владеть, да ещё – всем миром? И что такое – сладкие бананы? – обезьянка знала, что такое – бананы, но у неё при слове «сладкие», которое она и не знала – ещё больше загорелся взгляд.
- Ну, это так: сказала на весь мир, что где-то есть слаще бананы – и пошла туда. Только не забудь с собой взять таких же макак, как и ты, а-то в одиночку не справишься ты одна.
 - Не, в одиночку я справлюсь, ведь за мной… - тут обезьянка задумалась - за ней же ничего нет; но чтобы «в грязь лицом не упасть», сказала какой-то непонятный набор слов
 Сила посмотрела на обезьянку сверху – вниз, но ничего не сказала. Она просто улыбнулась. Улыбнулась «во весь рост», просто не желая спорить с маленьким и неразумным ребёнком. Сила ещё улыбалась, смотря на обезьянку, и сказала густым, серым и гулким басом
- А ты сходи на Север, там газ с Востока – на Запад идёт…
- Нет, не может такого быть! – завопила обезьянка, - газ же идёт из… - она потом задумалась, сунув указательный палец в обрамлённый шерстью рот.
 Посмотрев по сторонам, обезьянка выпучила глаза, присела на коленях, и с надеждой в голосе спросила:
- А может, там – есть?
- А ты – посмотри, попробуй! – засмеялась Сила, и откинулась всем своим могучим телом назад. – А-ха-ха, - засмеялась она, - а может – ты ещё попробуешь этот газ отобрать?
- Да, конечно – если так нам надо будет. Мы – отберём, ведь мы – Великая нация!
- Ох, как – великая нация! – всколыхнувшись лениво, сказала Сила. – А почему ты – великая нация?
 Обезьянка потупила взор, подумала… потом решила хотя бы хоть что-то сказать:
- Ну, мы же, пришли там – с добром...
- С добром? – спросила Сила, слегка подавшись телом в сторону обезьянки.
- Да, с добром!
 Сила снова улыбнулась. Обезьянка это заметила, и нервно, с тревогой в голосе стала пояснять:
- Ну, мы же свободу слова понесём, бананы сладкие раздавать будем – все радоваться будут…
- Животные… - тут Сила поднялась, встряхнула плечами, и сказала:
- А пошли к Медведю, там и посмотрим – что ты можешь…
- Не, зачем, сказала обезьянка, и вытащила из-за спины рупор, - я могу и издалека крикнуть!
- Ну-у-у, зачем – кричать, ты ему так скажи… претензии… - деловито ковыряясь пальцем в своём носу, сказала Сила.
- Ой, что ты… - начала протестовать было обезьянка, но Сила перебила её:
- Ты ко мне – на «ты»?
- Hу, да – а чего, - пригнувшись по привычке, и глядя снизу – вверх, спросила обезьянка.
 Сила посмотрела на неё, вздохнула, и сказала, лениво махнув в сторону ямы, усыпанной сверху ветками:
- Ой, ну давай – иди уже, - она сморщила брезгливую гримасу.
 Обезьянка на дрожащих лапках, согнувшись, подошла к наваленным, накиданным вокруг ямы веткам; взяла рупор в свои тоненькие лапки, но Сила вырвала его из них, и сказала:
- Давай так – открыто скажи.
- Но… я… ну, как же – надо позвать пуделей… - сказала обезьянка, растопырив в сторону свои округлые ушки и, прижав свою коричневую мордочку к земле – посмотрела на Силу.
- Ой, ну всё – давай своих шавок, и быстро Медведя зови! – с нетерпением сказала Сила, уже подойдя к краю ямы и, приподняв ветку – заглядывая внутрь.
 Вскоре прибежали пудели: один – розовый, другой – обрюзгший, которому на вид было около ста лет.
- Я уже привёл пуделей… ой, или – привела… Я уже кончил свои запасы слов, и уже не знаю – кто я…
- Да давай быстрее! – взревела Сила, уже давно зная – с кем она будет.
 Ей сначала было всё равно – с кем быть, главное – чтобы с хорошим человеком, но когда она увидела на этой планете только – зверей, то решила: она будет исключительно с хорошим зверем. С умным, благородным зверем, несущим её - Силу.
 И когда она это прокричала – обезьянка, схватив пуделей под руки… подбежала к краю ямы, и прокричала:
- Эй, Медведь! Мы к тебе пришли!
 В глубине ямы послышался шорох.
- Эй, мы пришли к тебе! – продолжая держать в лапках тявкающих пуделей, прокричала снова обезьянка.
 Наступила тишина. Обезьянке было интересно: что там делает Медведь, и протянула длинную свою шею вперёд, напрягши морщинистую кожу на ней.
- Э! – раздался отрывисто из ямы хриплый, сильный голос.
 Обезьянка дёрнулась в испуге назад, но ей стало ещё интереснее, и она, не отпуская своих пуделей – бросила камень в сторону голоса, стараясь попасть в яму.
- Э! – послышалось снова из ямы – ещё громче, и из ямы показался… показался кукиш; кукиш огромный, скрученный из мохнатой лапы, с длинными, страшными когтями
 Обезьянка решила, что это – сильная сторона берлоги и, проскакав полукруг  около неё – встала с противоположной стороны. Потом бесцеремонно схватила одного пуделя, и бросила на ветки. Пудель, взвизгнув – извернулся, и бросился к нижним лапкам обезьяны. Он умоляюще посмотрел на неё, открыл пасть…
- Тихо! – сказала обезьянка; она скривила грозную гримасу, и погрозила пальцем собачке.
 Потом очень сильно разозлилась, и стала бросать всё больше и больше подбегающих к ней пуделей на ветки, прикрывающие яму. Бесполезно - медведь рычал, и сонно матерился. Вскоре обезьянка сама, лично, попыталась подойти с южной стороны – безуспешно: там её кусали неизвестно откуда взявшиеся муравьи – они пригрозили обезьянке, что её лапам нанесут непоправимый урон. И этот урон они, муравьи – хранили глубоко в земле.
- Э, блин! – рыкнул Медведь ещё громче.
 Обезьянка подумала, что лучше она отстанет от них, на время, и решила подойти к берлоге медведя с северной стороны, но Север её встретил холодом, и она сразу же отказалась – холодно же, а обезьянка привыкла жить в тепле, и учила всех комфорту.
 Тогда она решила зайти в берлогу Медведя с западной стороны, всё же – там жили пудели, которые залезут в любую щель.
 И так, она потянула свои лапы; свои чистые, холёные лапы - к замшелой, огромной и очень старой берлоге медведя.
- Э, мать вашу! Я сплю! – донеслось из ямы.
 Обезьянка прыгыла, потирая лапки и скаля свои белые зубки, а потом сказала своим пуделям, чистящим её и свою шёрстку:
- А-га-а-а! Медведь – спит и ленив! Давайте его – убьём!
 Тут пудели, бросив свои гребешки, вытащили из норы белую болонку с холёной чёрной бородкой, и затявкали:
- А-а-а, давай, давай, давай!
- Чего-чего? – подняв бровь, сказала обезьянка.
- Давайте, давайте, давайте! – кругом бегая вокруг обезьянки, затявкали пудели.
- Та-а-ак-к-к… - потирая лапки снова, сказала с улыбкой обезьянка, - давайте, вот вам – кости, - при этом она сняла с себя ожерелье из зубов умерших от старости акул, - бегите на эту кучу веток! – и она махнула лапой, запутавшейся в ожерелье, - нам надо Mедведя убить, он весь наш лес хочет захватить!
 И когда в это время послышался сонный голос из ямы: «Да ну вас к чёрту!», - пудели бросились на ветки, закрывающие яму!
 Долго они бились с сосновыми иглами, которые впивались в их мягкие, нежные носы, но всё же комнатные собачки немного раскидали верхние ветки, и крикнули, как по команде:
- Хозяин! Мы в яме!
 Обезьянка, показав в улыбке белые зубки – удовлетворённо шла на задних кривых лапках к берлоге Медведя.
- Вы – в заднице! – послышалось из ямы; из замшелой, старой и огромной ямы, а потом раздался рык –  А-а-а, бли-и-ин-н-н! - это стремительно вскочил Медведь из своей берлоги; он орал, и наотмашь стал бить лапами туда – куда видел, и туда - где не видел.
 Огромный зверь раскрыл страшную пасть, в которой белели здоровые, белые, крепкие клыки, и просто махал своими огромными, мохнатыми лапами из стороны – в сторону. Он не разбирал – кто перед ним, он просто бил туда – куда хотел, и попадал точно в цель. Медведь сам не знал – как он так метко бил, но зато он убивал сразу, с одного удара. Он разбивал черепа пуделей, ломал деревья. Ему просто надоела возня вокруг его берлоги. Медведь терпел, старался не замечать все поползновения снаружи, но в конце концов ему это всё о-о-очень надоело.
- А-а-а, ну дайте мне поспать, суки! – кричал он и, идя на задних лапах – передними крушил, ломал, разносил всё, что стояло на его пути.
 На его пути попадались тополя – он ломал их, и бросал во врагов; оказалась рядом акация – рвал весь куст, и бил ею пуделей.
- Вот она – Кузькина мать! – орал во всё горло Медведь, разбивая одним ударом своей когтистой лапы -головы трём пуделям! – Сколько можно – дайте отдохнуть! – и с этими словами рассвирепевший зверь впился очередному пуделю в горло, нечаянно проглотив его.
- Э, иди сюда, собака плешивая! – рычал он, догоняя койота.
 Но, не успев схватить его за загривок – не рассчитал своих сил, и своими челюстями впился в его спину, разломав его на две части.
- Уйди от меня! Уйди! Убью, сука! Ради Бога прошу – уйди! – повернувшись, и приложив к могучей груди лапу - орал он Дракону, который прилетел к нему на помощь.
 Дракон, видя ярость Медведя – отлетел в сторону, со словами: «Да ну тебя – псих!», и уселся на ствол поваленной Медведем сосны, прикрывая его с тыла.
- Да уйди ты от меня, мать твою раз-так! - кричал Медведь, разбивая дуб, в дупле которого спрятался белоголовый орёл.
 «Да ну его к чёрту, дурак он какой-то!», - подумал дракон, и улетел… но всё же решил прикрыть неистовствующего Медведя с воздуха, барражируя пространство вокруг.
- Э, блин, а ты что там спрятался? Иди сюда, сука! – устремив свой взор в глубь малинника – злобно закричал хищник.
 - А, ну я это… Мышь… Из дома сбежал…
 Медведь приподнял в удивлении бровь, и почесал затылок:
- Э-э-э… Мышь? Из дома убежал? Ну, ладно – живи в моём лесу, это – твой дом теперь, и тебя никто тут не тронет.
 Тут хищник посмотрел вглубь чащи, и его глаза снова налились кровью. Он стремглав бросился туда, с криком:
- А ты что тут, петух гамбургский, делаешь? – и, не сбавляя скорости – своей огромной лапой ударил по дереву!
 В дереве, в его дупле – сидел шакал. Медведь, ни секунду не задумываясь – замахнулся лапой, и разбил это дупло, вместе с животным.
- Да вы достали меня, суки, - закричал он, и снова уже ничего не разбирая – стал махать своими огромными лапами в разные стороны.
 Со стороны казалось, что Медведь просто шёл, сутулясь, и махал непринуждённо лапами, как дирижёр – управляя оркестром; но на самом деле он крушил всё на своём пути: он разбивал головы врагов и те деревья, где они прятались. Если враги из них выскакивали, и убегали – Медведь их догонял, и одним лёгким взмахом огромной лапы вбивал в землю. Кусты, норы, деревья, холмы – всё сметал на своём пути Медведь. Медведь – ленивый и неповоротливый, но могучий, добрый, сильный, страшный и очень опасный зверь.
- Комары, блин! – с досадой ворчал он, и шёл дальше.
 И так, пройдя весь лес и разбив всех врагов – он остановился, но глаза его горели злобным огнём, и Медведь, оглядывая свой лес – стоял, смотря по сторонам. Потом он выпрямился во весь рост, поднял голову вверх, и громко, внушительно прокричал своим сиплым и сильным голосом:
- Кто к нам в лес с топором придёт – от топора и погибнет! Р-р-р!
 Потом Медведь осмотрелся и, найдя свою берлогу, пошёл к ней, зевая и прикрывая лапой пасть. Залезши в яму, он удобно устроился калачиком в ней и, стараясь уснуть, уже сонным голосом сказал:
- Будите меня, если что…
- А обезьянка? – сказал Заяц, подошедший к Медведевой берлоге.
- Ой, да ну её. Некогда мне – я спать хочу. Если что: зовите меня или Тигра, с Амура - лениво махнув лапой, сказал Медведь. Зевнув, он повернулся на правый бок, и уснул.
 А Сила стояла невдалеке, и смотрела на всё это действо. Стояла на холме. Стояла, гордо подняв голову, и улыбалась, а потом вслух сказала:
- Я не знаю – зачем он снова спать лёг, ведь с его силой можно править всем миром, но он просто лёг спать – и всё. Я его не пойму, и поэтому – я его боюсь.
 И она – ушла.

Автор: Наиль Карымсаков.
Астана, 02.10.14
Музыка: Cosmic Lounge