Satus iterum. Мирослава. Глава 30

       
И снова Мира, проснувшись среди ночи,  поняла, что была в забытье некоторое время, не заметив, как и заснула.  Все болело, одежда мешала, а за окном был настораживающий шорох. Прислушалась.  Кто-то был под ее окном. Замерла, стараясь понять, что происходит. Слышался слабый звон метала, журчание воды, опять непонятный звук и лязг. Шаги…, удаляются и, все стихло. Сон убежал за ними. И хотя прекрасно понимала, что все уже позади, но страх начал подкатываться к горлу.
- К Владке! Мне надо сходить к Владе! – было первым ее желанием, но подняться с кровати так и не смогла. На часах было 4:15, когда после всего таинственного, вернулась тишина и тут же прервалась предрассветной жизнью, провалившись в полную тишину. – Как же еще рано! И что я теперь буду делать? – Свет не включала – вдруг «это» еще там, за окном и наблюдает? Зацепилась за слабо доносившийся голос моря и попыталась в нем найти свое умиротворение. Получилось.
- Мира, Мира! Да проснись же! – Теребила ее Нийка. – Вставай, идем со мной!
- Куда?
- Увидишь!  Быстрей, пока не поздно. Да не думай о виде, он у тебя и так ужасный. Пошли! – И девушка силой потащила ее к двери. – Ты слышала ночью шум?
- Утром. Это было в четыре.
- А, все равно! Я-то, пробудилась, от хорошего сна. Владка! – Заглянула в еще одну дверь. – Проснулась? Отлично! Присоединяйся!  - вывела всех под навес и, как фокусник, воскликнув «Ап!», прижала дверь к стене, указала руками. – Смотрите!
 На углу, метрах в трех от дома, появилась березка. Тоненькая, совсем молоденькая. На веточке, от ветра, трепетала голубая лента. Мира пошла к дереву. Оно было чуточку выше ее. Обняла и одинокая слезка упала на ствол:
- Откуда она здесь? – Листочки зашелестели, говоря с ней, а ленточка билась перед ее глазами. Мира развязала и прочла: «У человека можно забрать многое: Любовь, Дружбу и даже Жизнь. Но не Мечту и не Желание сделать ее былью. М.»
Слезы вырвались наружу, только уже они не были горькими. Мира целовала ленту, обнимая березку.
- Сломаешь, дурындочка! – Сказала Влада. – Это же он, правда?
 Мира закивала в ответ, не отстраняясь от хрупкого деревца.
- Ну вот, а ты бросил, бросил… – улыбалась Ния. – И не реви!
- Простите меня! – Всхлипнула Мира и побежала в дом.
- Дай хоть прочитать. – пошла за ней Ния, любопытствуя, что же было такого на ленте, что сестра так слезами залилась. – Я верну. – Мира протянула ей руку и Нийка, глубоко вдохнув, невольно прикрыла глаза: – Пахнет Сонником.
Владка забрала у них ленту, первой прочла и отдала младшей, говоря:
- Ах, как красиво! Счастливая ты, рева моя, держись за жизнь, борись и возвращай мальчика. Мы поможем! А то в монастырь она, понимаешь ли, монастырь! 
Теперь они  уже втроем прослезились,  от счастья и умиления. И Мира, понимая, что Мэй не оттолкнул, не спрятался, а дал ей право выбора, убежала от них и закрылась в душе, приводя себя в порядок и смывая все негативное, что скопилось за эти дни.
- Утро доброе! – в их комнате неожиданно появился Жан, увидел зарюмсаные мордочки и испугался: - Где Мира?!
- У себя. – кивнула Владка, утираясь платочком.
- А вы чего ревете белугами?
- Так ведь любовь... – всплакнула Агния.
- Глупенькие! – выдохнул с облегчением. – Когда любят – поют! – и пошел к внучке, та как раз появилась из душа. – Плачешь?
- Откисала. – Прозвучало в ответ.
- Замечательно. – к чему-то обрадовался Жан и тут же заявил: - собирайся!
- Куда? – Мира стащила с головы полотенце и смотрела на него широко открытыми глазами.
- В монастырь! – без улыбки ответил дед. - Сама же хотела.  Виен сказала, отвезти! Давай, только в темпе. И еще. – Он посмотрел на нее внимательно и добавил, тише: – В джинсах будет удобней. Жду в машине. – она не сдвинулась с места: - Мира! В темпе.
- Деда.
- Я сказал – одевайся! – И ушел. Мира послушно оделась, положила в сумку паспорт и подумав, смену белья, решив, что остальное - по обстоятельствам. Увозят, что ж, наверное, так даже лучше. Главное, что теперь она покинет этот дом не с камнем на груди, а с надеждой, вернуться к жизни. – А лицо? – Увидел ее Жан. – Ты где это свое лицо потеряла?
- Зачем оно мне, там?
- Вот дети! Садись! – Жан закрыл за ней дверь, а сам подошел к ничего не соображающим Владке и Агнии: - Где ее косметика? А-то, с такой-то морденью, только в одном направлении можно...
- Сейчас! – Владка выскочила, дрожащей рукой подала косметичку. – И куда вы ее?
- За кудыкину гору!  - бросил он и тут же увез их сестру со двора. Ехали очень быстро, молча и долго. Наконец Жан остановился. – Идем, напьемся у родника. Умоешься. Говорят он, родник, живительный, а главное дарит молодость.
- Мне-то она зачем?
- Это я о себе.  – Мира пожала плечами, отмолчалась на его реплику, пошла за дедом, пытаясь разгадать загадочность в его поведении и новую, не виданную до сегодняшнего дня маску на лице. Она не понимала, изгоняют ее или что еще придумали. Как дед обнял ее, спрашивая:  – Успокоилась?
- Да! – категорически заявила она.
-  Тогда нарисуй себе настроение. – Протянул он ее косметичку и присел на багажник машины, прикрыл глаза, запрокинув голову. Казалось он уснул. Однако, Жан набрал полные легкие воздуха и достал из кармана пачку сигарет.
- Дед, ты же не куришь.
- С вами и пить начну. Вот зачем мне это все, на мою седую голову? Вьют из меня веревки! – бурчал он, крутя в руке подкуренную сигаретку. Мира не трогала, слегка подкрасила реснички и подумав, освежила лицо пудрой. - Справилась? – Заметил он, как внучка закрыла замок и убрала сумочку за спину. Закашлялся.
- Не кури, тебе не идет.
- Знаю. Нервы. Вот так-то, лучше! – Подмигнул. Опять поехали, только на этот раз он превышал скорость, лавируя между машин.
- Дед, ты всегда так гоняешь?
- Когда злюсь! Мы почти приехали.
- Значит, ты меня в изгнание?
- Угадала. Вместо монастыря.  – Он обошел машину, взял ее под руку. – Идем, монашка! – Обвел вокруг дома и подтолкнул к калитке, открывающей выход к реке. – Беги. Но учти, сегодня надо вернуться до ночи!
- Дед! – Она не понимала, что он от нее хочет.
- Да беги, говорю, а то передумаю! – скрылся в доме.
 Девушка сделала пару неуверенных шагов, подумала, не пойти ли за ним в дом, но послушалась и пошла, куда ее направили. У самого берега заметила мужчину, тот сидел, кидая камушки в воду, прищурила глаза, приглядываясь, но он, услышав скрежет гальки, оглянулся:
- Мира! – Вскрикнул парень, поднялся, но боялся приближаться. – Ты как здесь? 
- Мэйсон! – В унисон ему прошептала она и у нее подкосились ноги. – Дед…
- Мира, моя Мирочка! – Обнимал он ее, прижимая к груди и целуя макушку.- Как же мне тебя не хватало, как же плохо мне было без тебя!
- А мне жить больно…. Ты меня бросил? – подняла глаза, сияющие как озера, переполненные до краев.
- Глупенькая. А говорит, что старше. Разве я мог? Ты помолчи немножко, мне многое надо тебе сказать.
- Не надо, я все знаю. И мне все равно. Правда, правда, честно, честно! Ты запомни, как бы отец не удерживал меня, насколько бы замков не запирал, я уйду за тобой, только позови.
- Молчи, пожалуйста, молчи! Очень тебя прошу. Не надо никуда уходить. Не надо убивать родных. Они же думают только о благополучии.
- Но его нет, благополучия, без тебя.
- Как же я тебя люблю! Послушай меня. Господи! Какое же это счастье видеть тебя, слышать тебя, дышать тобой и вот так прижимать тебя.
- Значит, желания сбываются?
- Я надеюсь на это….
Жан сердился на Виен, но шел у нее на поводу. Зайдя в дом, не смог пробыть там и пяти минут, вышел на улицу и мерил дорожку по периметру, куря и ругая себя. Он собственными руками рвал связь с сыном, предавал Эдгара и, это было, чертовски больно. Он не говорил с сыном уже несколько суток, видел, как тот мучается и ничего не сделал, чтобы облегчить ему жизнь. Но слова жены были убедительней, чем все его переживания. Да и сам он, прожив много лет вдали от матери, осознал, как тягостно было ее влияние на их отношения, как бы они с сыновьями проще и быстрее находили общий язык во многих разногласиях, если бы не ее вмешательство…
- Старый дурак! Тебе не жалеть его надо, а выпороть!  - Сказала Виен. – Вздумал силой покорить девчонку. И не смотри на меня так. Сам же прекрасно все понимаешь, вон и мать вспомнил.  Он образумится, я знаю. А стань на его сторону и распадется семья, которая и так дала трещину. – Виен говорила и говорила, а Жан постепенно сдавался ей, понимая ее правду и, отмечая, несмотря на то, что имени Виен так и не может назвать, в сущности старается помочь именно Эдгару.  И  послушался.
- Да я и правда, старый дурак! Лучше бы я Эдгара увез и убеждал открыть глаза! – Он глянул в сторону берега. – Но оно стоило того! Помиримся. Мы все помиримся и станем еще дружней, крепче и сплоченней. Пора назад. Хватится ее сын…. Но как их теперь оторвать друг от друга?! И за что мне это все?! –  пошел к калитке. Дети сидели на берегу, держась за руки, и говорили, говорили…. Мира светилась счастьем, да и парень ожил. – Ребята, время!
- Дед, мы же только приехали!
- Два часа прошло, роднюля моя, а путь не близкий. Не последний раз видитесь. Все же живы, здоровы. Пора!
- Пять минут! – Попросил Мэйсон. Жан кивнул и удалился к машине.  Мэй сильней сжал пальчики девушки. – Славка! Я обожаю тебя, но хочу, чтобы все было правильно. Дай мне немного времени. Я устроюсь на хорошую работу и, несмотря на запреты, приду к Эду. Но главное, мне надо помириться с собой. То, что живет во мне, но пока не показало свое лицо, мне не знакомо. Ты понимаешь? Мне надо сжиться с ним, найти компромисс. Возможно, мы его никогда не увидим, но это не гарантирует, что ты сможешь быть счастливой возле меня.  Просто мне надо немного времени, понять себя, узнать кто я такой. Ты главное, пойми меня правильно и не делай глупостей.
- Теперь не буду. Но только он не согласится, я знаю.
- Мир, давай начнем с меня. Дай время, я хочу убедиться, что не унаследовал гены отца. А там мы поборемся.
- Мэй! Да мне все равно, чьи гены ты унаследовал!
- А мне нет. Ты пока не понимаешь всего, да и я сам еще не разобрался, но… Мира! Я могу быть опасен.
- Не хочу этого даже слышать!
- Да, оставим это разговор, тем более что Жан нервничает. Тебе пора.
- Обещай, что будешь звонить, писать. Пообещай, что придумаешь, как нам, хоть редко, видеться.
- Обещаю! – кивнул он, обнял, замотал головой, восхищаясь: - Твоя семья – это нечто! Я так привязался к вам и люблю всех, как родных. Не заставляй меня делать им больно. А Эд настоящий отец.
- Не о том мы говорим…
- О том! Счастья не будет с кулаками. Давай решать все миром.
- А ты будешь здесь?
- Нет. Это же ваш дом.
- Я приеду… Скоро. Не знаю еще как, но приеду, дождись.
- Буду стараться. А пока возвращайся. И помни, ты мне обещала.
- Если ты не исчезнешь.
- От тебя – никуда и никогда! – он так открыто смотрел в ее глаза, что Мира верила каждому обещанию. -  Немного времени и я сделаю все, чтобы мы не расставались.
- Спасибо за березу. – поблагодарила она.
- Я не нашел ничего лучшего, как дать тебе понять, что люблю, что всегда рядом, даже если ты меня не видишь. Иди.  Нам нельзя подводить Жана.
- Проводи меня.
- Несомненно. – Он поднялся, взял ее за руку, притянул к себе, а она прижалась к нему, затаила дыхание и набиралась уверенности, проникающей в ее сердце,  его жаром. Ее губы соприкоснулись с его шеей и он, вздрогнув, сжал ее плечи еще сильней, говоря: - Что же ты со мной делаешь?!
- Мэйсон! Сделай же то, что ты хочешь.
- НЕ могу! Будет намного тяжелей.
- Ребенок. Один поцелуй, всего один. Это же не трудно.
 Он сдался, наклонился и робко коснулся ее щеки, затем второй. Сил, сдерживать себя не было ни каких. Вот она, его любимая! И он, закрыв глаза, нашел ее губы – холодные, но такие сладкие. Не сдержался, поцеловал страстно, первую девушку в его жизни. – Прости! – Тут же отвернулся, держа за руку, пошел вперед. – Жан ждет.
- Ты помни, что и я жду! И если ты меня обманешь – высохну под березой, как опавший лист.- Мэйсон промолчал на ее реплику, хотя так хотелось, усмехнувшись заявить, что это шантаж, что она не имеет права так о нем думать, но не мог, сейчас не мог. Сладость ее губ, близость ее тела, не давали возможности для хладнокровных шуток в момент расставания. Он  подвел ее к машине, усадил и подошел к Жану, протянул руку. Тот пожал в ответ и похлопал его по плечу:
- Я позвоню тебе. Есть кое-какие мысли.
- Спасибо Вам большое! Вы второй раз возвращаете меня к жизни.
- Кто бы меня вернул… - Вздохнул  тяжело Жан, но подмигнув парню, еще раз пожал ему руку.
- Дед! – Позвала Мирослава, выглянув в окно. И он подошел, наклонился в ожидании очередной просьбы:
- Что еще, рыбка?
- В туалет хочу.
- Хитришь?! – Прищурил он глаз.
- Ты чего? На часы посмотри, я что кукла?
- Тогда беги в дом, я пока с Мейсоном поболтаю. – Мира глянула на деда, покачала головой и побежала. Жан же вернулся к парню: - Мэйсон!
- Вот я осел! – Повернулся к нему парень. – Даже чаю не предложил.
- Расслабься, мы как бы тоже не в гостях. Ты лучше скажи, как самочувствие?
- Пока все тихо. Но что ждать дальше… Жан, а может я переболел? Ну, или как там лучше выразится?
- Не знаю. Мне кажется, что все проблемы в голове, и ты действительно можешь избежать всего этого. Но! Но, тут вопрос в другом. Надо ли обманывать природу?!
- Надо! – Твердо, не колеблясь, решил парень. – Вот только как?
- Помни, кто ты есть сейчас и кем хочешь быть всегда. А вообще, переговори с Вел – это ее конек. Она у нас фанатеет всякими премудростями.  – Жан даже усмехнулся, поняв, на что толкает парня, да и себя. А Мэйсон тут же схватился за подброшенную идею:
- Да я бы с большим удовольствием! Только боюсь, что Эд не позволит нам общаться.
- Что же вы все делаете из Эда чудовище?!
- Простите! Жан, я даже не думал ничего плохого. Я глубоко уважаю его чувства. Он мне очень нравится. Да я и Мире сказал, что у нее замечательный, заботливый отец.
- Ладно, замяли, сам не знаю, как  вырвалось.  В общем, проехали эту тему, да и Мира возвращается. – Жан простился кивком и сразу сел в машину.
- Пока, Мэйсон! – Сказала Мира, взявшись за ручку двери. Парень улыбнулся и подошел:
- До свидания, льдинка. – Она посмотрела на него снизу вверх и поцеловала, встав на пальчики. По телу парня пробежала живительно - волнующая волна и он страстно ответил на ее кроткий поцелуй.  – Поезжай! – Прошептал он ей на ухо. – Иначе будет еще трудней расстаться.
 Жан завел мотор и тот безжалостно торопил их своим урчанием.
Сев в машину Мира сложила руки на груди, сохраняя его тепло, наклонила носик к плечу, вдыхая его запах. Мэйсон, потеряв их из виду, подпрыгнул от счастья и понесся в дом, крича:
- Она меня любит, любит, любит!   
****
- Спасибо, дед! Ты суперский, ты настоящий! У меня просто нет слов.
- И не надо. То, что я сделал, не  благодарности  требует.
- Не поняла.
- Мира! Хочу, что бы ты услышала меня сейчас и правильно поняла. Я это сделал не ради тебя.
- Дед! Это как? – Он притормозил, но на обочину съезжать не стал.
- Девочка моя, послушай не перебивая. Ты сейчас ведешь себя, как избалованный ребенок, не получивший куклу. Мне это не нравится. Но я очень люблю Вилену. И только поэтому вмешался, но что самое противное во всей этой истории, так то, что я пошел наперекор сыну.  Мира! Эд уважает меня и он мой сын! Я не хочу испортить наши отношения, только потому, что ты не хочешь понять его и спокойно поговорить. Ты девушка – это рез. А второе – его дочь! Надо думать, и делать так, чтобы никому не было больно. Не мне тебя учить, скажу лишь – ты девушка, должно быть хитрей, что ли. Не супься и не раздувай щеки. Как бы он не казался не прав, но он не слеп, пройдет гнев, он все увидит в другом свете. Но ты, да что ты, вы втроем, не помогли ему остыть, а как перед быком машете красной тряпкой. Мне тяжело дался сегодняшний день, а об последствиях и думать боюсь. Но как не крути, Эд с большим уважением относится ко мне, чем вы к своим родителям, поэтому действия мои воспримет, как должное. А вот потерять жену, для меня лично, равносильно потерять себя.  Так что думай.
- Я послушала и из всего поняла, что ты его поддерживаешь.
- Не во всем. Он перегнул палку и может ею же получить в лоб. Я же стараюсь сохранить семью. Ты и только ты должна исправить эту ситуацию!
- Не буду я ничего исправлять. Как же ты дедуля не видишь, что он – узурпатор!
- Он, в первую очередь – отец! Любящий и заботливый!  Ошибки совершают все. А ты, своей кротостью, теплом и вниманием  к родному отцу, можешь запросто помирить двух дорогих тебе мужчин. Причем показав родителю, насколько красив, правелен, честен твой избранник! – Девушка отвернулась и, закрыв глаза, уперлась лбом в стекло. Ей не хотелось этого разговора, не хотелось портить такой день, встречу и первый, страстный поцелуй, любимого до умопомрачения парня. От которого до сих пор горели губы и отдавали жар во все уголочки тела. – Мирослава! Как же ты слепа. Да отец ревнует тебя – это первое. Такое сплошь и рядом случается, пока родители не перерастут период взросления детей. Он научится, примет твою взрослость. НПросто неожиданно ты ему преподнесла.
- Ничего себе, неожиданно!
- Не в возрасте дело. Вы-то не влюблялись, не бегали на свидания, не меняли мальчиков, находя в них нечто неподходящее. Не было у вас, причем у троих, юношеской влюбленности. И вдруг – бац! Все – отец изувер и все прочее. Ну и второе – он просто не хочет, что бы ты  искалечила себе жизнь.
- Другими словами, он так бы вел себя с любым другим?
- А кто ж его знает, так или не так. Может еще хуже. Я знаю, что вам надо найти компромисс! Мира! Порвать с семьей дело не хитрое. А теперь подумай, что будет, если ты потеряешь к Мэйсону интерес?
- Не потеряю, я его люблю!
- Люблю! – Передразнил он ее. – А знаешь ли ты девочка, что любовь такая хитрая штука. Она никогда не будет долгой в борьбе, да еще без благословения родителей. Ты, конечно, вправе поступать, как сочтешь нужным – уехать в монастырь, сбежать с Мэйсоном. Но что потом, что? Мимолетный порыв, или счастливая, долгая жизнь? Мира, Мира… - Покачал он головой,  поправил ей волосы и выпрямился, взялся за ключ зажигания. – Почему никто не хочет думать о последствиях? 
- А ты? Ты всегда думал, что потом?
- Я Виен тридцать лет ждал и ни дня не пожалел. Зато сейчас, совместные тридцать живу в  наслаждении.
- Так что мне прикажешь делать, десятилетия ждать пока отец утихомирится?
- Вспомнить все хорошее о родителях и приложить усилия, что бы они тебя поняли. А главное не усугубить их недоверие к парню, а помочь увидеть, какой он замечательный, надежный и преданный тебе.
 Мира посмотрела на деда, подавила очередной накат противоречия и задумалась над всем сказанным.