Юрьев день

        - Ну спатькиии! - недовольно проворчала Лена, ощутив упертый в поясницу член. Даже сквозь дрему было понятно: отделаться от мужа не получится. Тем более, что широкие ладони по-хамски полезли под ночнушку лапать её сонные груди.
 
- Нак потрогай, какой! - Игорь положил вялую руку жены на торчащий член.
- Ой-ёй, - с наигранным испугом прошептала Лена и окончательно поняла, что от нее не отстанут.
 
И все бы ничего, но после вчерашней гулянки в ресторане дико хотелось спать. Игорь перебрал коньяка, легли в три (после пьяного секса), а вот теперь как обычно проснулся от дикого стояка в трусах. В другое время Лена была совершенно не против залезть под одеяло, что бы пососать мужнину палку, но в это утро хотелось одного – спать.

- Чёрт, голова мутная… Зая, меня спасет только хороший минет, - не отставал муж.

- Ну Игоряяяш! Девять утра! - Лена попыталась отстраниться, но тут кое-что придумала. – А пусть тебе Анечка пососет! Как-никак - прислуга.

Горничную молодые наняли два месяца назад, сразу после свадьбы. Ее неоспоримые преимущества, миловидность и старательность, соседствовали с нерасторопностью и глупостью. Между собой хозяева прозвали ее «наша Дуня». Действительно, чуть ли не каждый день Дуня что-то забывала, путала, опаздывала. Её ругали, ей делали замечания, ставили в одних трусах в угол, даже секли после ужина в гостиной – никакие воспитательные меры не помогали. Анечка прослыла неисправимой неумехой и молодожены уже всерьёз подумывали ее выставить на улицу, но пока жалели – всё-таки трудолюбива, старается, моет, трет, стирает, и вообще, лентяйкой ее не назовешь. Об этих намерениях хозяев девушка догадывалась и, держась за место, изо всех сил старалась угодить, терпела унизительные наказания и выходки избалованных молодожёнов.

Игорь опешил от предложения всегда ревнивой супруги, но та в озорстве уже тянулась к телефону на тумбочке.

- Аня! К нам в спальню, живенько!

Через минуту в распоряжение хозяев явилась запыхавшаяся горничная.  Не ухоженная красавица, как Лена, но по-провинциальному мила  - овальное лицо с веснушками, пухлые щеки, сама чуть полноватенькая, но ладная.

- Анечка, такое дело, - сквозь дрёму, но властно проворковала Лена. - У мужа *** встал, а я дико спать хочу. Вся надежда на тебя, милая.

Анечка покраснела и непонимающе хлопала ресницами, не зная, куда себя деть под пытливыми взглядами хозяев.

- Простите, Елена Викторовна, я не поняла… - испуганно замотала головой Аня, тут же предчувствуя бурю – хозяйка имела свойство быстро раздражаться.
 
Так и произошло.

- Что ты не поняла, овца? Надо мужику помочь - вчера бухал, сегодня с похмелья стояк дикий, – кратко и жестко Лена обрисовала ситуацию, и тут же, уже спокойно, с укоризной добавила, - ты ж баба взрослая, не знаешь что делать?

Аня стояла перед супругами, не зная, куда себя деть.

- Я не могу… не умею, - хлопая глазами, растерянно лепетала девушка, - я же горничная... по дому работаю.
 
- Твоя работа – выполнять указания хозяев. Это часть твоих обязанностей по дому - что бы господа были довольны, - раздраженно пояснил Игорь. От вчерашних хмельных паров и распиравшего трусы члена молодой человек начинал злиться, теряя присущие ему благородство и сдержанность.

Анечка почувствовала, что ситуация становится критичной. Половинки попы инстинктивно сжались.  Господам уже не возразишь, их плохое настроение ничего хорошего не предвещало. Лену она ненавидела и боялась, вполне справедливо считая её испорченной и избалованной сучкой. А Игорь своей  холодной элегантностью, барским высокомерием и манерами денди её притягивал и, стараясь угодить, девушка с радостью принимала всякую его улыбку или похвалу.

- Я все сделаю, – торопливо прошептала девушка и, не зная как начать, робко подошла к растянувшемуся на супружеском ложе Игорю. 

        Когда приглашающим жестом мужчина откинул край одеяла, Анечка оторопело уставилась на оттопыренные членом трусы.

        - Ну что ты замешкалась, коза тупая, – Игорь совсем перестал контролировать себя. – Если не знаешь, как член сосать, и где он находится, давай я тебя в попку - прочувствуешь. Если конечно Елена Викторовна разрешит.

        - Я не против, милый, давно пора так наказывать. Алфёровы вон давно свою вместо ремня раком шпарят, - из под одеяла  равнодушно проворковала засыпающая Лена. -  На тумбочке крем мой для лица – можешь использовать. Только немного, он дорогой, жалко для этой дурехи.

       - Не надо... - Анечка со слезами высвобождала налитый член из трусов.

       - А что, по-моему, ремень на нее уже не действует, – собственная угроза распаляла Игоря, и он неторопливо размышлял вслух. – А крем потом из зарплаты вычтем.

Аня наконец решилась и даже в стремлении угодить («всё равно заставят - лучше уж самой») торопливо расстегнула и скинула верх платья, обнажила
красивую, с крупными испуганными сосками, грудь.

Наклонилась и, зажмурившись, взяла горячий и твердый член в рот.
- Ммм.. Наконец-то, - выдохнул Игорь. - Дааа, так.

Убедившись, что Анечка принялась за работу, молодой человек устроился поудобней и расслабился.

После первых движений головой Анечка неожиданно для себя успокоилась. Страшное (хозяйский гнев) позади, ненавистная Лена мирно спит, а хозяин довольно стонет. И вправду сказали, тоже ведь работа, ничего страшного. С нее не убудет, если чуть-чуть пососет мужику. И лучше уж во рту держать, чем терпеть этот стержень в своей попке.

Понимая, что если не доставит удовольствия, то наказания не миновать, Анечка принялась неумело, но старательно работать ртом и языком. Из-за отсутствия опыта и волнения получалось с чмоканьем, слюнями и мычаниям. Аня угодливо старалась запихнуть хозяйский *** поглубже в горло, давилась. Позволив себе на пару секунд вытащить горячий мокрый ствол изо рта и отдышаться, робко вскидывала глаза на Игоря - доволен ли, и принималась за дело снова. 

Игорь глухо стонал и сквозь ресницы снисходительно наблюдал за стараниями служанки. Иногда поглаживал девушку голове, водил по щеке, тут же давая вместо палки пососать свои пальцы.
 
         - Ай умница. *** изо рта вытащи – и по щекам себя. За то, что кобенилась.

Зажмурившись, Аня отчаянно лупила слюнявым членом по пухлым щекам. Потом снова в рот – насасывать.

Вскоре служанка поняла, что хозяин долго не продержится. Все бы хорошо, но вот что делать со спермой Аня не знала. В порно (пару раз тайком она смотрела хозяйскую видеокассету) мужики прыскали женщинам на лицо или на сиськи. Что на уме у Игоря она не знала, поэтому осмелилась на секунду выпустить изо рта член и торопливо спросить:

        - Ой, а как мне... в конце..? – формулировать мысли как-то не получалось.

        - Как что, - простонал Игорь. - Спущу тебе в рот... а ты сглотнуть должна, всё-всё. Потом член за собой вылизать начисто.

       - Ой.. а можно не глотать..? – с надеждой прошептала девушка и тут же, как бы мужчина не рассердился, снова принялась энергично чмокать.

       - Ну а кто ж за тебя глотать-то будет? – благодушно пробормотал Игорь. – Может жену разбудить – пусть она глотает? После тебя. Почему бы и нет..?

       - Не надо, это я так спросила… – перепугалась Анечка. – Не надо… я сама всё… сама.

       - Ну вот и правильно, ты ж сосала – тебе и сглатывать. - Игорь уже не мог сдерживаться, особенно после аниного «сама».

       - Даааа..! – хозяин пятернёй сгреб волосы на затылке Ани и с рёвом принялся брызгать девушке в рот.

       Рот Анечки наполнился хозяйской спермой, которую она тут же принялась судорожно сглатывать. Что-то потекло по подбородку, но служанка  пальцами собрала и  отправила себе в рот.

      - Умничка, член теперь начисто вылижи, за собой… и ступай.

       Анечка, раскрасневшаяся и растрепанная, тяжело дышала и растерянно смотрела на Игоря. Самое трудное было позади.
 
       Так Аней было выполнено первое условие – Условие Сглатывания.

       Рядом открыла глаза и, зевнув, поинтересовалась Лена.

       - Ну как тебе, милый? Дунька наша справилась?

       - Ну с твоим ротиком не сравнить, но к жизни вернула. Старалась по-своему - сама во вкус вошла. Небось мокрая там вся.

      Лена насмешливо взглянула на Аню. Запыханная служанка, стараясь не смотреть на господ,  поднимала с пола лифчик.
 
       - Анечка, вот скажи... Вот неужели так трудно было – взять у мужика в рот, отчмокать да сглотнуть? Выёбываться стоило? – спросила Лена, с озорством глядя на униженную служанку.

       - Простите, Елена Викторовна, боялась не справиться…- глядя в пол ответила Анечка.

       Хозяйка улыбнулась:

       - Но справилась же, умничка. Спасибо, Анют – выручила. Ступай…  Хотя нет, постой, еще тебе будет задание…

       Аня, не успев надеть лифчик, в ужасе замерла.

       - Понимаешь, меня Игорь ночью после гулянки нашей так драл. Отдолбил мне всё там, кобелина чёртов. Раз уж ты здесь – приласкай по-женски, язычком… Ну понимаешь, о чем я.

       Аня опять растерялась. По пояс голая, с лифчиком в руке и повисшими грудями, домработница угрюмо смотрела на хозяйку. Игорь (после Аниных стараний к нему вернулось превосходное настроение) с укоризной взглянул на жену: «Лена!»

       Хозяйка улыбнулась Игорю и нежно прильнула к мужскому плечу.

       - Ну чаго зыришь!? Тебе полы еще тяреть!  - дразня, Лена сымитировала Анькин деревенский говор, с яканьем.
 
       Аня подхватила блузку и заторопилась к выходу.
 
       - И еще, Анна, – хозяйский тенор, снова бархатный и приятный, застал домработницу в дверях.

       - Тут у меня капелька. После вас. Не сочтите за труд.

       Анна закивала и поспешила обратно к кровати. Немного потоптавшись в смущении перед Игорем, она откинула одеяло и вновь склонилась над хозяйским пахом. Трусы Игорь стянул сам и спокойно ожидал служанку. Чуть припухший член с довольным видом откинулся на живот и немного напоминал своего хозяина – нагловатого и эгоистичного хлыща.

       - Дорогуша, - встрепенулась Лена и внимательно посмотрела Ани, у той всё сжалось, в глаза. – А это, как это: капля осталась? Халтуришь, Аня?

       - Милая, ну ты же знаешь - бывает - вроде слизала, а я напрягся - и вылезла капелька, – с улыбкой вступился за Аню Игорь и добавил. – Не первый же год сосешь.

       - Ну вообще да… - жена рассмеялась; ей ничего не оставалось, как согласиться, а Аня уже слизывала терпкую каплю с головки.
 
       Игорь протянул вперед ладонь и принялся изучающе лапать Анину грудь.

       - Анют, ты, когда сосешь или просто слизываешь, обязательно ласкай мужику яички - им это нравится, – Лена вдруг перешла на покровительственный тон.  – Вот так, тереби, да.
 
      Аня давно слизала полупрозрачную каплю с головки члена и теперь выполняла хозяйкины наставления – послушно водила языком по набухающему стволу и лизала яйца.
 
       Лена, по примеру мужа тоже принялась интересом щупать Анькины груди.

       - И сиськи хороши, тяжелые: прям купчиха какая. Ты, Анют, девка видная. Всё при тебе. Ты меня слушай, я тебя научу. Всему, что надо. Замуж тебя выдадим – муж как шелковый будет.

       Голос хозяйки теперь звучал без обычного сарказма, напротив, появились теплые дружеские нотки.  Аня опять расслабилась и забыла недавние издёвки. Даже с членом во рту приятно было слушать комплименты и слова про замужество.

       - Если уже второй раз к мужику наклоняешься, - продолжала наставлять Лена, - то надо мягко, ласково все делать. Не наяривать, а нежненько так.
Аня старалась, и член медленно набухал.

       «Как бы снова не пришлось», - думала, впрочем, без особого ужаса, Аня. Игорь, породистый красавец и джентльмен, со своей барской самовлюбленностью, всегда казался ей недостижимым идеалом мужчины. Однако с прислугой он был холоден, жену обожал, а Аню всячески домогался только в её собственном воображении. 

       Лена перекинула ногу через мужа, уселась сверху, и супруги принялись страстно целоваться. Прямо перед носом у Ани оказалась красивая хозяйкина попа с виднеющейся ухоженной писькой и аккуратненьким девичьим анусом.
«Прислуга я и есть», - мелькнула в голове горькая мысль. - «Вам вершки, нам корешки».

       Член крепчал и вскоре снова встал колом. Лена, ласкаясь с мужем, не глядя завела руку назад, нащупала то, что искала и бесцеремонно выдернула из Аниного рта. Чуть привстала, а потом с выдохом уселась на мокрую от слюны палку.

       При этом выполнилось условие Обволакивания слюной.

       - Люблю тебя, - сладко выдохнул Игорь.

       -  И я тебя, милый… - прошептала Лена, а служанке через плечо, быстро и  раздраженно, процедила: «Анька, твою мать, вон пошла. За дверью жди». 
Аня пару мгновений завороженно смотрела на то, как из её хозяйки торчат только Игоревы яйца, потом опрометью кинулась за дверь.

      В гостиной она прислонилась спиной к двери, перевела дух и зарыдала. Из спальни доносились страстные стоны, стыдные шлепки, восторженный мат и визжание хозяйки.

       Минут через пятнадцать раздалось довольное рычание Игоря и всё стихло.

       - Анька!

       - Анька, блять!

Супруги, опустошенные  и словно раскиданные неведомой силой, чужие и ненужные друг другу, устало лежали порознь.

Раскрасневшийся Игорь откинулся на подушки и тяжело дышал, отдыхая. Лена лежала на спине с немного разведенными ногами. Её распаханная писька уже не выглядела такой аккуратной, а на всем животе, груди и шее белели свежие жирные капли.

- Вытри, чего стоишь, дура! – усталой скороговоркой произнесла Лена.

Аня замялась - вытирать было нечем.

- Ну быстрей, растекается!

Блузку, которую так и не успела надеть, пришлось срочно использовать в качестве тряпки. Насухо обтерев хозяйку, Аня покосилась на  все еще увесистую дубинку Игоря. На кончике тоже блестело. «Надо бы тоже… Заставят ртом… Да после неё» -  в голове носились отрывочные рассуждения. Робко положив на дрожащую ладонь член,  Аня промокнула блузкой, осторожно поднажала у основания и приняла в свою тряпку последнюю хозяйскую каплю.

В своей комнатушке она встала перед зеркалом, полуголая, зареванная с развесистыми грудями долго смотрела в свое отражение. Поднесла к лицу мокрую, в жирных пятнах блузку, промокнула слёзы, втянула в себя запах хозяйской спермы.

При этом девичьи слезы смешались с господским семенем, что было третьим условием – Условием Смешивания.

Она и не старалась понять, что с ней происходит. Во рту стоял вкус спермы, горечь обиды и что-то ещё, не до конца осознанное. Болела шея и горло.

«Была блузка – стала тряпка», - рыдая, думала девушка, глядя на скомканную, в пятнах, материю;  прижала тряпку к лицу, вдохнув запах любимого мужчины.

- Люблю тебя, - в измятую мокрую ткань робко прошептала Аня. То, что она до сих пор смутно, то в чем у неё не было смелости признаться себе, явилось ей этим утром. Аня влюбилась.

Уже следовало бежать на кухню готовить завтрак, потом тереть полы на первом этаже дома, но Аня об этом не думала. До конца не понимая, что делает, она торопливо расправила и надела свою использованную блузку. Сырая ткань холодком обдала молодое тело, но служанке было приятно:

- Её потрахал… моей же слюной, а мне сливки его достались. Дура. - Тяжело дыша, шепотом резюмировала Аня. Сняла из-под юбки трусики и, закинув ноги на стол, в раскоряку устроилась на кровати. Нетерпеливо сунула руку себе в горячий мокрый пах. В глазах потемнело; качнулся потолок комнаты. Теперь это её, а не Ленку, смачно, с хлюпаньем и шлепаньем, долбил хозяин. И спускал горячий свой сок не на жену, а на всю её, Аньку.

- И не в тряпку, а растереть, растереть… по сиськам, щечкам, ручейки…жавороночки, в тряпочку - девчачий восторг, - бормотала свои заклинания внезапно обезумевшая Аня и отчаянно елозила мокрой рукой между ног. А когда стало накрывать сладкой волной, даже не услышала, как открылась дверь.

Таким образом, последнее, четвертое условие – Постичь сладкое – было выполнено.

- Игорь!

В дверях стояла ошеломленная хозяйка. За ней появился Игорь с мокрыми после душа волосами.

- Хотела про завтрак у неё спросить… а она – вот, – впервые на лице супруги появилась растерянность.
 
Размякшая и раскоряченная Анька явно была не в себе - тяжело дышала и затуманенным равнодушным взором смотрела Лене прямо в глаза.

- Дрянь такая… Игорь… это пипец какой-то… вот что с ней делать? – Лена никак не могла прийти в себя.

Игорь внимательно смотрел на Аню и выгонял полотенцем из уха воду. Что-то незнакомое, чужое и сумасшедшее было в его взгляде.

- Самой всё делать - вот что делать, – сухо ответил жене Игорь и ввалился в комнату.   

До Лены сперва не дошло, но уже где-то внутри зашевелилось страшное, из каких-то глубин памяти, из какой-то дикой древности.

Забытые фразы сами лезли в голову. Вся эта сакральная дурь, расшифрованная профессором клинопись, найденная при раскопках табличка, письмена с которой тогда взбудоражили весь исторический факультет. Одни верили, кто-то даже пытался проверить; многие смеялись, а потом прошло, забылось. А зря. Сувенирной копией табличка висела на кухне, среди декоративных тарелок.

Игорь – какой-то чужой, непохожий на себя, - уже стоял над разложенной ждущей девушкой и будто в трансе медленно водил ладонью по лицу, размазывая слёзы. Хозяйские пальцы Аня с готовностью проворно поймала губами, взяла в рот и принялась благодарно обсасывать. В слюнях и слёзах ладонь пошла вниз, с зареванного лица, по шее, рванула попалам мятую тряпнину, проползла  между разваленных грудей и раскинутых ног. Аня потянулась и сдернула полотенце - оно тряпкой, как на вешалке, висело спереди у заведенного Игоря.

- Игорь… - понимая, что ничего уже не поделать, отчаянно прошептала Лена. Она и не представляла, что мужской член может настолько адски и бесстыдно торчать вверх. Девичья ладошка взялась снизу и пару раз нежно погладила, будто активируя на дальнейшую агрессию.

Игорь совсем обезумел и тяжело навалился на Аньку.

Лена тряслась в слезах за дверью, а муж мокрыми тяжёлыми шлепками вколачивал себя  в Аньку, а Аньку в диван. Такого дикого размашистого напора на долю Лены никогда не выпадало. Бывало, распалившись, в азарте долбил, причиняя боль, но без этой жуткой смеси спокойствия и одержимости.

Потом, будто выполняя заданное предназначение, Игорь вытащил мокрый вздыбленный член и сосредоточенно приставил его пониже, к такой же мокрой дырочке. На секунду замер и плавно без видимых усилий вошел домработнице в зад.  Аня страдальчески, но с одобрительными нотками, замычала.

Лена обхватила плечи руками и медленно, спиной сползла по стене вниз. Съежившись, села на пол. В голове было пусто; все мысли и чувства куда-то исчезли - остались лишь оцепенение и огромный пульсирующий комок горечи внутри. Пока муж драл горничную, Лена без единой мысли стеклянными глазами смотрела вперед – перед ней стояло ведро с водой и тряпкой – Аня готовилась мыть полы в доме, когда ее позвали в спальню.

Муж сильнее навалился на служанку, что-то ворчливо пробубнил и громко выдохнул.

- Кисельчик, кисельчик! – испуганно и восторженно взвизжала свихнувшаяся Анька. – Кипятоочек!

Как зомби Игорь поднялся с распаханной Ани и вывалился из комнаты и проследовал в ванную.

Лена по-прежнему смотрела на тряпку и оцепенение стало спадать. В голове начали формироваться какие-то мысли.
 
«Полы же ведь мыть. Надо сегодня. И завтрак… не успеваю».

- Подсматривала что ль, сучка-драна?!

Руки в боки, раскрасневшаяся, как купчиха после бани,  тяжело дыша, перед ней стояла Аня. Абсолютно голая, распаханная снизу, мятая и растрепанная, с тяжелыми грудями вниз, она с хитрым прищуром сверху глядела на сжавшуюся в комок Ленку.
 
- У неё, ****ь, работы полон дом, а она сечёт, как барин барыню ялдит!

Снизу голая Аня казалась каким-то гигантским колоссом-божеством, топорно сработанным древними мастерами. Мощные ноги, лобок-пупок-два соска, надменное лицо.

У Лены задрожали коленки, по спине пополз мерзкий холодок. Было страшно взглянуть в глаза новоиспеченной хозяйке, и Лена смотрела ниже – в большие, расползшиеся после доброй ебли, круги купчихиных сосков.

- Те вродь как полы сягодня тереть. А за подгляд вечером нагая пруты принесешь… часов в восемь, - голос у Ани оказался звонкий, с озорством, но с прежним белорусско-деревенским выговором.   Безжалостно и по-простому вворачивала она слова в свой приговор: «сяходня», «нахая», «у осемь». От ее всегда смешного гхаканья-яканья теперь становилось противно и страшно.

- Анна Степановна - не надо! – шмыгая носом, зачастила Лена, - я ж тут с вядром, тряпкой, полы мыть... Не глядела я ничего! – Сама не заметила, как с испуга стала перенимать хозяйкин говорок.

Но, похоже,  барыня остыла; улыбнулась и снисходительно оглядела Лену сверху вниз.

- Ня ссы, дуреха – ялозь давай полы! Твоё счастье, настроение доброе. Такая вот клинопись, - заговорщицки подмигнула  она Лене и потопала в ванную.

А через плечо, уже серьезно, добавила:

- В келье-то своей приберись. Бардак развела…

Лена метнулась в комнатушку, сноровисто прибрала развороченную постель, поправила мебель, подтерла мутные капли. Потом вернулась к своему ведру и, отставив зад, привычными движениями завозила тряпкой.

ПРИЛОЖЕНИЕ

Содержимое глиняной таблички предположительно IХ-Х вв до н.э., найденной на месте древнего шумерского поселения. После дешифровки клинописи находка получила название «таблица Перерождения». Предположительно является фрагментом знаменитого шумерского эпоса о Гильгамеше и содержит условия превращения рабыни в госпожу.

Возмокшая рабыня

С рассветом брызги первые его

Сглотнула

До последней капли,

Слюной своей господский фал, что суженой предназначался,

Обволокла.

Девичьи слёзы с семенем господским от отчаяния

Смешались.

Но в сладких грёзах ей блаженство удалось

Постичь.

И вот Перерождение случилось

Рабыни в госпожу, а госпожи в рабыню.

И возжелал хозяин деву - набросился, как лев,

Взыгравшей плотью вколотил ей в лоно (иль не в лоно)

И страсть свою, и власть, и похоть, и гордыню,

И кисель.

(пер. Г.П. Пшебышевского-Рясина)