Короли и пешки

   Часть 1

                1

     - Эй, Яра, ты меня слушаешь? Что, что? Говорю, новый диск Cradle of Filth скачала, дерьмо полное! Да что ты там рисуешь?
     Бледная рыжеволосая девушка закрыла лист бумаги обеими рукавами пайты.
     - Эй, дай-ка посмотреть, что ты там прячешь! - подруга, лицо которой было буквально испещрено пирсингом, подошла к столику. - Сегодня идем бить эмо, - как бы между прочим, заметила она, пытаясь высвободить из-под рукавов пайты лист бумаги. Нежелание рыжеволосой художницы показывать творение рук своих, распаляло интерес еще больше.
     - Такса, не трогай, рисунок еще не готов! - но, более проворная подруга, выхватила лист бумаги и, с видом Александра Македонского, уселась на диване. Через минуту она залилась истерическим смехом.
     - Х-ха-ха! Янукович!! Хочешь продать партии Регионов? Как задрало это все предвыборное дерьмо! У меня чувак знакомый сейчас на Регионы работает Полтинник в день. Флагом ходит машет, придурок!
     Яра бросилась к ней с очень взволнованным видом, схватила за руки:
     - Познакомь меня с тем чуваком, я хочу там работать!
     Такса удивленно посмотрела на нее
     - Да попустись ты! У тебя глаза, будто винта обтрескалась. Ты же на своей парфюмерии. Сотка в день. Какой тебе смысл?
     - Брошу парфюмерию к черту. Мне нужно работать за Регионы. Нужно! Понимаешь!
     - Смысл? Один черт, все партии стремятся прибрать к рукам власть. Я вообще против всех проголосою, если, конечно, вообще не впадлу будет. Слушай, а может ты агент Ющенко? НЕ пойму, в чем прикол?
     - Хватит стебаться... - Яра отсела в сторону с задумчивым видом.
     - Эй, подруга, я тебя с детсада знаю, что с тобой творится?
     Яра никак не отреагировала.
     - Ты даже язык, кроме меня, никому колоть не доверяла. Давай, рассказывай! Кто тебе еще совет дельный даст, как не Такса!
     Яра с жалостливым видом посмотрела на нее:
     - Ты будешь смеяться!
     - Колись уже, хватит мне голову морочить!
     Яра долго собиралась с мыслями, потом решительно встала и пошла открывать шкаф, откуда вытащила здоровый альбом.
     - Что это? - удивилась Такса.
     Яра молча протянула ей альбом.
     - "Виктор Янукович на митинге приверженцев Коалиции", - прочитала она заголовок газетной статьи. - "Встреча премьер-министра Виктора Януковича с Ярославом Качинским в Варшаве", "Виктор Янукович на детском празднике Новогодней елки", "Виктор Янукович"... Что это?! - Такса посмотрела на Яру.
     - Я люблю его... - нерешительно сказала Яра.
     - Что?! Ты чего, орешь? Он же старый и толстый! Ха-ха-ха!
     - Ну, не такой уж он старый, и вовсе не толстый... - она снова бросилась к Таксе, вцепившись ей в руку. - Познакомь меня с тем чуваком, хочу работать за Регионы. Скоро Янукович приедет, понимаешь?! Я должна быть к нему как можно ближе!
     Такса покрутила у виска указательным пальцем:
     - Вот это гониво! Ты что, орешь надо мной? - но, увидев застывшие слезы в глазах подруги, поняла, что все серьезнее, чем могло бы показаться на первый взгляд.
     - Ладно, пошли к тому чуваку. Прямо сейчас насчет завтра договоримся.
     - А что за чувак? - спросила Яра, на ходу зашнуровывая кеды.
     - Из универа друг, увидишь. Только потом пойдем в "Кокон", ок?
     - Не знаю. Выключи там свет
     Они быстрыми шагами направились вниз, на потемневшую улицу.
     - Ну, увидишь ты его, и что?
     - И все! Он поймет, что я его судьба.
     Такса залилась звонким смехом.
     - Прикалываешься? Я такой дурочкой в 14 лет была, когда любила Мэрлина Мэнсона. Мне казалось, что, если я попаду на его концерт, он разглядит меня одну среди стотысячной толпы. Спустись на землю, фанатизм до добра тебя не доведет. Нужно жить реальной жизнью. Да тебя и на пушечный выстрел к нему не подпустят толпы его телохранителей. В лучшем случае возьмешь автограф.
     Яра о чем-то напряженно думала, казалось, даже и не слышала подругу. У нее было печальное задумчивое лицо, но в глазах пробегали искорки надежды.
     - Эй, девочка, нам налево! Яра, ты меня слышишь?! - Такса схватила подругу за плечи и встряхнула.
     - Он возьмет меня, правда? - умоляющими глазами посмотрела Яра.
     - Не знаю. Будем надеяться, что все будет ок! - напевая Sweet Dreams, Такса поднималась по лестнице. За ней плелась Яра, дрожащими руками цепляясь за перила.
     На звонок никто не открывал.
     - Где ж тебя носит? - выругалась Такса. - Бухает, небось, где-то.
     Яра нервно теребила локон своих рыжих волос.
     - Позвони еще раз.
     - Толку! - она в очередной раз нажала кнопку звонка.
     - Иду, иду, - послышался сонный голос. - Кого там черти принесли? - зазвенел поворачивающийся в двери ключ, и на пороге появился невысокий темноволосый парень в драных джинсах с нашивкой Pantera, пытающийся продрать глаза, чтобы взглянуть на белый свет, а точнее, на полумрак, полуосвещенного лампочкой подъезда.
     - А, это ты, - проговорил он, взглянув на Таксу. - Чего тебе в такое время! Мне завтра чуть свет на работу, а выспаться не дают!! Каждые пять минут задалбывает звонками какая-то придурковатая девочка-эмо, ты, случайно там мой телефончик никому не давала?
     - Да нет, вроде не давала. А чего она хочет?
     - Припарила уже своим дебилизмом. Мол, порежу из-за тебя вены и все тут. А я ее знать не знаю! Эмо-есть эмо.
     - Забей на нее, - сказала Такса. - Я чего пришла: познакомься, это Яра, а это Вова.
     - Неужели ты разбудила, оторвав меня от драгоценного сна по такому прозаическому поводу! - раздраженно сказал Вова.
     - Я узнать хотела, ты еще на Регионах работаешь?
     - Ну, работаю, а куда деваться. Завтра опять выезжаем.
     - Так девушку с собой возьмите, - сказала Такса. - Она фанатка регионов.
     - Не знаю, - Вова почесал затылок, показав всем видом, что мечтает о подушке и одеяле. - И так людей немеренно.
     - Я... Я и бесплатно поеду, - начала Яра. - Мне... Очень нужно... Пожалуйста.
     - Подходи завтра в шесть к Привозу, у пацанов спрошу. Все, дамы, всех благ! - и Вова закрыл двери, побыстрее отправившись в объятия Морфея.



                2

     Яра пришла заранее и ждала уже час. Вот подъехал красивый новенький автобус с надписью "Партия Регионов". Вcе постепенно начали собираться. НЕ заставил долго ждать и Вова.
     - Вова! - закричала Яра, подбежав к нему. - Ты меня помнишь?
     - Помню. Не кипишуй. Сейчас с пацанами поговорю и узнаю, поедешь ты или нет.
     Вова отошел к двум парням. Один из них был брюнетом, другой - блондином. У обоих висели на плечах сумки "Партия Регионов". Они говорили недолго, потом незнакомцы совещались вдвоем.
     - Ну, что, Смэл, пусть себе едет. Лишняя десятка не помешает. Сегодня десятка лишняя, завтра, а за десять дней уже и сотка лишняя. Сегодня 30 человек. Заплатил им по 40, а не по 50. С каждого по десятке, это нам уже 300! Пусть себе едут, потеют. А мы тут коньячка накатим, а вечером деньги халявные собирать. И пусть кто-то что-то вякнет, сразу вышвырнем.
     - Все это, Тоха, прикольно, но какие там триста! Еще двое в доле. Спалили контору. От них не отделаешься. Они с начальством. Придется делиться. Эх, не погулять нам сегодня с моей малышкой в баре, - горестно вздохнул Смэл.
     - А давай с каждого не по десятке, а по двадцатке драть, - предложили предприимчивые мозги.
     - Нет, Тоха, палево. Узнает начальство - нас ко всем чертям выгонят, еще и неприятностей не оберешься.
     - Так что, я еду? - не выдержала Яра.
     - Едешь, - ответил Смэл. - Зарплата 40.
     - Да это неважно. Я поеду, поеду, поеду! - она побежала к автобусу.
     - Так! - закричал главный. - Быстро проверили все манишки. И флаги! Почему этот флаг в грязи? А? Почему, я вас спрашиваю? Завтра приезжает Виктор Федорович и вы хотите встречать его такими флагами?! Я вас спрашиваю!
     Яру будто громом ударило. "Виктор Федорович... Завтра"...
     - Эй, чего стоишь, заходи в автобус! - крикнул кто-то.
     - Кто опять там звонит! - послышался нервный голос Вовы.
     - Ты чего такой раздраженный в последнее время? - спросил сосед слева, но Вова не ответил, раздраженно взяв трубку:
     - Снова ты, девочка эмо?!
     В трубке раздался плаксивый голос:
     - Вова, не кричи на меня! Я порежу себе руки...
     - Стой всю жизнь в ванной с лезвием, ты всего лишь эмо. У меня и без тебя проблем хватает, если хочешь знать! Как-то, по пьяне, я разбил витрину очень дорогого магазина. Был суд и меня заставляют выплатить штуку баксов. Если я не достану этих денег, меня упрячут за решетку и все накроется, в том числе и универ. Получая 40 гривен в день, я и на сухари себе не насобираю в дальний путь!
     - Что же ты будешь делать, Вова? - раздался перепуганный голос в трубке.
     - Позвоню старому приятелю, у которого водятся бабки. Это - мой последний шанс. Поэтому, не звони мне больше в столь сложный для меня период! - он сразу же набрал номер очень состоятельного, но столько же странного, по прозвищу Экки. Природа наделила его кукольной красотой. Лицо было словно нарисованным, словно такая красота не могла существовать наяву, а имела право жить лишь на холсте знаменитых художников.
     - Да, чертовски красив! - говорили прохожие. Густые длинные волосы, точеный нос, огромные глаза с длинными, завивающимися кверху ресницами, которым позавидовала бы самая чопорная красавица, чуть вздернутые кверху линии бровей, что добавляло ему театрально грустное выражение лица, белая бархатная кожа, выразительно очерченные губы, тонкий стан - все, чем природа могла бы одарить девушку, которая с благодарностью бы восприняла свою внешность, как самый щедрый из даров природы.
     Столь же Экки был неординарен. Это замечали все. Никогда нельзя было узнать, что сегодня творилось у него на уме. Человек-загадка. Чем он жил, чем увлекался - не знал никто. Девушки были просто в безумном исступлении от этой загадочной личности, однако он не отдал предпочтение ни одной из них.
     Родители его были владельцами богатой фирмы, поэтому Экки никогда ни в чем не нуждался. ЖИл, как говориться, что сыр в масле, в огромном, напоминающем особняк, доме и монета всегда звенела в его кармане. В миру он появлялся редко, предпочитая образ жизни отшельника, что интриговало девушек еще больше. Не на одной тонкой ручке виднелись шрамы от порезов из-за любви к таинственному красавцу. Вова случайно познакомился с Экки по интернету. Почему-то Экки проявил к его сущности огромный интерес, оставил свои номера и сказал, что в случае чего, он может на него всегда рассчитывать.
     "Вот и поймаю его на слове", - думал Вова.
     - Да? - наконец раздался в трубке томный голос.
     - Экки, мне срочно нужна твоя помощь...
     - Кто это?
     - Вова, помнишь, в нете познакомились?
     - А... да, да, да... Чем могу быть тебе полезен?
     - Такое дело, не знаю, как и сказать... Удобно ли будет просить о таком, мы мало знакомы...
     - Я сказал тебе, что в любое время ты можешь на меня рассчитывать. Говори, что случилось.
     - Мне срочно нужно занять денег. Отдавать буду частями. Я бы не обратился, если бы на карту не была брошена моя жизнь...
     - Нет проблем. Сколько нужно?
     - Много. Штука баксов.
     В трубке появилось молчание.
     - Знаешь, такие вопросы не решаются по телефону. У меня уехали родители, заходи сегодня ко мне, мы это дело обсудим.
     - Я с работы вернусь поздно вечером. Пока приму душ и похаваю...
     - Приезжай сразу после работы, похаваешь у меня. Что же касается душа, то у меня дома бассейн!..
     - Ну, не знаю...
     - Тебе нужны деньги, или нет?
     - Хорошо, буду вечером.
     - Отлично. Сдержи свое слово, я буду ждать. Второго шанса может и не быть.
     - Хорошо, спасибо, что проникся моими проблемами, - Вова вздохнул и положил трубку. Пол автобуса уже сладко спало.
     - Wake up! - послышался голос главного. - Приехали!
     Люди стали потихоньку просыпаться и выходить из автобуса. На дороге уже выстроились "поклонники" Юлии Тимошенко. Она должна была прилететь на вертолете и, спустившись на катер, взорвать бутылочку шампанского. "Поклонники" еще не знали, что сзади ехал автобус с бабушками. Это в автобусе они миролюбиво пели песни, обсуждая тяжелую жестянку и, закусывая помидорами яйцо с пюре. Выйдя из автобуса, бабушки превратились в настоящих фурий.
     - Дайте нам Юльку! - кричали они. - Дайте за косу ее подергать!
     Все с плакатами и транспарантами встали прямо напротив "поклонников" Тимошенко. Проезжающие мимо автобусы с логотипом Тимошенко в виде красных сердец были забросаны все теми же недоеденными яйцами и немножко подпорченными помидорами, которые в качестве обеда, пригодиться уже не могли. Факи и дули, высовывающиеся из окон автобусов, были встречены приблизительно такими же воздушными знаками оппонентов.
     - Крым для Юли крутит дули! - истерически кричал в микрофон воодушевленный дедушка. Незаметно образовался настоящий оркестр. Одна из бабушек, найдя в мусорнике старый поднос, изо всех сил колотила по нему короткой палкой. Другая истерически свистела в свисток времен физкультурников СССР, остальные - кричали и улюлюкали. Оппонентам никак не удавалось перекричать весь этот вздорный хор. Подоспели репортеры. Как же они могли упустить такое! Они бы корили себя до конца своих дней, если бы упустили такой красочный репортаж.
     Яра была в восторге от всей этой политической кутерьмы. НА таком она присутствовала в первый раз. Как говориться, ни в сказке сказать, ни пером описать. С каждой минутой она заряжалась новой волной патриотизма, подогретого еще и слепой любовью к Виктору Федоровичу.
     Люди окончательно обезумели. Милиция глядела в оба. А, если бы не было правоохранительных органов, люди бы просто вцепились друг другу в глотки.
     Одна бабушка приметила другую в рядах "За Юлию Тимошенко". Посыпались оскорбления, маты, и даже проклятия.
     - Старая дура, ты-то чего там стоишь. Ладно молодые!
     В ответ бойкой оппонентке бабушка в белой футболке с логотипом в виде сердца, начала кривляться и корчить рожи, что окончательно вывело бабушку, отчаянно колотившую палкой о дырявый поднос.
     - Что ты рожи корчишь, старая обезьяна, подыхать пора!
     Та в ответ снова перекривляла.
     - Позор предателям Крыма! - горланил, как заведенный, в микрофон все тот же дед.
     - Там, де Є БЮТ, то є гарна країна, а де не Є БЮТ, то не гарна, - подколол кто-то, процитировав выступление Тимошенко по телевидению.
     - Люди! - закричал Вова, останавливая прохожих. - За кого вы голосуете?
     - А кто заплатит больше, - безразлично ответил один из прохожих.
     - Мы за Януковича! - ответила молодая пара. - Молодцы, так бютовцам!
     - Послушай, чувак, - снова дорвался до микрофона Вова, увидев проходящего мимо парня с флажком Юлии Тимошенко, - нафиг тебе нужно все это дерьмо? Кидай к черту и присоединяйся к нам!
     Парень выбросил флажок к ногам митинговавшим за Регионы. Озверевшая толпа принялась ожесточенно топтать его ногами. Но какой-то бабушке все же удалось вырвать флажок из-под ботинок оппонентов. Бережно очищая его от грязи, она чуть не плача, словно это был ларчик, где хранилась ее пенсия за месяц, в расстроенных чувствах заняла свое скромное место.
     - Позор Мишане! - раздались яростные крики. Яра обернулась. Шел звезда Черноморской ТРК, Мишаня, прозванный в народе обдолбанным наркоманом и пьяницей. Он нес на плече рыболовную удочку, на которую был намотан флаг партии Регионов. Все знали, что девица-краса, русая-коса, Юлия Тимошенко, купила Черноморскую ТРК. Мишаня вел свое собственное шоу, разыгрывая яростного фаната Партии Регионов. Фаната яростного, но "справедливого". Который не просто поддерживает партию, а пытается докопаться до истины. С каждой передачей, проводя свои маленькие расследования, по сценарию, Мишаня должен был разочаровываться в Партии Регионов.
     Отлично поняв подставной сценарий, остервенелая толпа пыталась любой ценой отобрать у Мишани флаг.
     Яра смотрела не на невзрачного Мишаню, а на его футболку с портретом Януковича. На Мишаню накинулись. Руки тянулись со всех сторон, Мишаня испугался, как бы его не разорвала толпа. Ни в чем не повинный флаг, висящий на удочке, сломали пополам. Обломками удочки принялись колотить Мишаню. Воспользовавшись потасовкой, Яра рванула за футболку и оторвала здоровый клок. К сожалению, на нем оказалась только половина Януковича, но зато это была его улыбка!
     Подскочила милиция. Спрятав клок футболки под рубашкой, Яра смешалась с толпой. Милиция подхватила под белы рученьки и зачинщиков драки, и самого Мишаню. Всех их разместили в бобике. Как говориться, места хватит всем.
     "Слава Богу, что я не полез в эту потасовку!" - в сердцах едва не перекрестился Вова, вспомнив о суде и о штуке баксов, которые нужно выплатить. Оппоненты продолжали показывать друг другу факи и прочие непристойности. Крики и улюлюканье заглушали все остальные звуки.
     - Позор предателям Крыма! - горлинили бабушки-активистки. Они так вошли в раж, что им повсюду начали мерещиться бютовцы. В результате, просто проходящие мимо керчане осыпались шквалом брани и проклятий.
     Кто-то из проходивших выкинул посреди дороги кепочку Юли. Бабушка, фанатеющая от пышнокосой красавицы, решила вернуть бесценную реликвию, но Яра оказалась проворней. Ей первой удалось оторвать кепочку.
     - Выкинь! - крикнул кто-то.
     Яра подкинула кепочку и пнула ее, словно футбольный мяч. Бабушка очень расстроилась. Чтобы хоть как-то выплеснуть негативные эмоции, она топнула ножкой, плюнула и перекрестилась, проговорив:
     - Чтоб тебя земля так топтала!
     Яре стало страшно. "Ведьма какая-то, как ворона каркает!"
     Репортеры не успевали снимать. Интервью дала парочка заводских рабочих, сетуя на то, что приезд лидера БЮТа все испортил и жалуясь на дискомфорт.
     А тем временем разошлись слухи, что Юлька-длинна коса уже вскрывала на катере бутылочку шампанского. И как бутылочка эта ненароком не разбилась. Бабушки радостно завизжали. Поступили сведения, что Юлия ТИмошенко будет возлагать цветы на гору Митридат.
     Все немедленно разбежались по автобусам, чтобы преподнести Юленьке достойный сюрприз. Там уже поджидала целая толпа бютовцев. То ли брейкеры это были, то ли укуренные - непонятно. Мальчики в белых футболках с надписью "Юля" выглядели двусмысленно. Кепки полетели в толпу. Из мусорного бочка сделали чучело. Натянули на него белую футболку, сверху - купочку, вот чучело и готово! Чучело подпалили. Все окутал дым и чад. Керчане, которым испортили день города, встали за партию Регионов. Творилось что-то страшное.
     Бютовцы кричали:
     - Юля!
     Парнтия Регионов:
     - Дура!
     Окончательно запутавшись в том, что же им кричать, бютовцы начали кричать:
     - Дура!
     Еще мгновение - и озверевшая молодежь накинулась бы друг на друга. В толпу летели плевки и не очень лестные словечки. У партии Регионов было одно преимущество - они могли колоть удочками, на которых болтались флаги, словно пиками. Учавствовавших в потасовке с Мишаней отпустили за отсутствием улик. Яра подбивала керчанок-малолеток кричать всякие гадости. Толпа прыгала и бесновалась. Бабушки не отставали от молодежи. В результате все орали так, что сорвали себе голоса. Позже оба оппонентских лагеря кинулись к машине, в которой сидела Юлия Томошенко, или, якобы сидела. Если она действительно сидела в той машине, то просто не рискнула выйти. Поговаривали, что в машине сидела не она, а ее сестра (хотя, есть ли у нее сестра, толком не знал никто).
     Депутат из партии Регионов торжественно объявил, что сегодняшний митинг они выиграли и поздравили керчан с днем города.
     Все, уставшие, кинулись к автобусам. Счастливчикам удалось угоститься пирожками, которые напекли бабушки. Все делились впечатлениями по поводу "встречи" Юлии Тимошенко. Многие согласились, что политики заставили мирных жителей ненавидеть друг друга только из-за того, что одни поддерживают одного оппонента, другие другого и, что все это нелепо. Но магия воинственного патриотизма до сих пор присутствовали в сердцах митинговавших. Каждый хвастался своими подвигами. Перешептывались охрипшими голосами.
     Вова достал свои трофеи - атрибуты бютовцев.
     Яра украдкой достала клок футболки с изображением Януковича. Все начали потихоньку вырубаться. Полумертвый Вова думал о сегодняшнем визите к Экки.




                3

     Доплетаясь до ворот домика - особнячка, Вова был застигнут темнотой. Дверь огромных резных ворот была открыта, выставляя напоказ сентябрьский сад, которого еще не коснулась палитра осени. Везде было темно. Вова схватился за ворота, и они заскрипели, словно приглашая войти внутрь. Его охватил какой-то суеверный страх. Даже от звонка мобильного он вздрогнул.
     Было сказано только две фразы:
     - Заходи внутрь, двери открыты.
     Вова бы в жизни не последовал совету этого странного голоса, если бы его не приспичила жизнь. А выбора-то не было.
     Крадущейся походкой вора он прошел по аллейке. Сад был огромный. Причудливые деревья приветствовали его, махая ветками-лапами.
     Двери дома были распахнуты настежь, а внутри - темнота. Вова осторожно заглянул внутрь:
      - Экки?!
     Никто не ответил. Минуты две он постоял у входа, размышляя, что же ему делать. После некоторых колебаний, он все же зашел внутрь.
     - Экки!
     Снова никто не ответил. Звонок мобильного начал приводить его в состояние панической истерии:
     - Да?!
     - Иди прямо, никуда не сворачивая, через пять комнат ты увидишь меня.
     - Что за дурацкие игры, Экки?! - взбесился Вова, но в трубке послышались гудки. Матерясь про себя и подсвечивая мобильным, Вова пробирался по огромному темному дому, распахивая двери одни за другими, не понимая, когда же им будет конец и край. Наконец, он распахнул двери и увидел перед собой огромную комнату, обставленную свечами. В каждом из четырех углов стояло, минимум, свечей десять. Спиной к нему, за огромным деревянным столом, сидел Экки.
     - Присаживайся, Вова! Рад тебя видеть, отужинай со мной, - не поворачивая головы, сказал Экки. Вова остался стоять в дверях, его пугали эти причуды.
     - Присаживайся, в ногах правды нет, - монотонным голосом повторил Экки, так и не повернувшись к нему.
     Вова остался стоять в дверях, как истукан. Перед собой он заметил громадное зеркало в старинной оправе, в котором отражалось лицо Экки, накрашенное, как у мима на выступлении.
     - Что это за маскарад?! - не выдержал Вова.
     - Присядь! - холодным тоном сказал Экки. - Или иди. Только подумай, ведь здесь сидеть куда приятнеее, чем за решеткой.
     - Откуда ты знаешь?! - он пошатнулся к стенке. Но в ответ увидел в зеркале только холодную улыбку Экки.
     - Не паникуй, - он сухо рассмеялся. - Я всегда знаю то, что мне нужно знать.
     Теперь уже Вова решил сесть из принципа. Откуда Экки мог знать?! В голову стали лезть нелепые мысли: кто такая это неизвестно откуда взявшаяся девочка-эмо? Он только ей сказал. А вдруг она знает Экки? Перезвонила ему и рассказала? Они заодно? Но какова цель? Бред!
     - Будешь много думать, голова расколется, - сказал Экки. - Не заморачивайся.
     Вова молча сел напротив, разглядывая подозрительный макияж Экки.
     - Хорошо. Бери приборы, все на столе, утоли голод!
     - Да мне кусок в горло не полезет после всех этих раскладов, - мрачно ответил Вова.
     - А ты ешь и не заморачивайся, - ответил накрашенный красной краской рот на выбеленном лице. Вова заметил, что Экки обернут каким-то длинным темного цвета полотном, что окончательно отбило аппетит. Но урчащий и требующий свой доли желудок устраивал в животе свой митинг. Вова приподнял крышку - там было блюдо, не похожее ни на что. И не мясо, но вроде и не овощи.
     - Что это? - спросил Вова.
     - Попробуй, тебе понравится, - ответил Экки, медленно и царственно вкушая пищу и запивая чем-то, налитым в резной бокал.
     - Я не притронусь к нему, пока ты не скажешь, что это, - поставил ультиматум Вова.
     - Экий ты капризный! - усмехнулся Экки. - Мой дед побывал во многих странах. Он собрал несколько тысяч различных рецептов - это достояние моей семьи. Блюдо называется "гайнатма". Восточная кухня. Состоит она из искусно приготовленной баранины, клубней картофеля, тычинок шафрана, сухой мяты и красного перца, а в этом бокале чай на травах, который тебе стоит выпить, чтобы успокоиться.
     Экки преспокойно продолжил трапезу, запивая чаем на травах. Утешившись этим объяснением, Вова притронулся к еде, вкус которой нашел просто превосходным. Чай на травах действительно несколько усмирил его возбужденное состояние и заставил немного расслабиться.
     Пока они не поели, Экки не произнес больше ни единого слова.
     - Ты получишь деньги, - наконец сказал он. - Безвозмездно. Почти.
     - В смысле? - не монял Вова.
     - Составишь мне сегодня компанию, - ответил Экки.
     - В чем?
     - Мне слишком грустно и одиноко. Жду тебя в бассейне. Спустишься вниз и повернешь направо, - он скрылся в дверях, как тень.
     - Стой, что за шутки! - он кинулся за Экки, но столкнулся с темнотой и чуть не скатился с лестницы. Пришлось снова подсвечивать себе мобильным телефоном. Витиеватая лестница вела вниз. Он чуть не выколол себе глаз мраморным пальцем статуи, словно путеводитель, указывающим направо, и разразился бранью. Телефон сел и пришлось идти по стене на ощупь. Он просунул голову в открытую дверь. В приглушенном пламени свечей отражалась манящая голубая вода бассейна и обнаженное тело Экки, который застыл в позе статуи. Раздавался запах благовоний.
     - Да ты псих, чувак!
     Экки повернулся к нему:
     - Скинь одежды и стыд, освободись и очистись!
     - Пошел ты к черту! - злобно ответил Вова. - Придурковатый!
     Экки молча спустился в бассейн. Вова услыхал хлюпанье воды. Он минут двадцать наблюдал за его блестящим, как рыба в неоновых лучах, телом, ныряющим акулой под водой.
     - Экки! - воскликнул Вова. Он не ответил. - Хватит дурачиться! Если ты хотел произвести на меня впечатление, то ты его произвел. Чувак-загадка, Великий Темный, я поражен. Хватит прикалываться!
     - Раздевайся и полезай в воду! - ответил Экки, спокойно продолжая нырять в бассейн.
     Вова неуверенно скинул пайту.
     - Раздевайся полностью, - предупредил Экки.
     - Ты что, извращенец что ли? Будешь смотреть, как я тут нагишом бегаю?
     - Одежда стесняет? Раскрепостись! Почувствуй себя в гармонии с этим миром!
     "У него крыша поехала", - с ужасом подумал Вова. - Хорошо, только отвернись и не смотри!
     - Я слишком увлечен единению с водой, чтобы обращать внимание на такие мелочи, - бесстрастно ответил Экки.
     Вова потихоньку разделся, внимательно пронаблюдав, не подглядывает ли за ним ЭКки, и не извращенец ли он случайно. Убедившись, что Экки слишком ушел в себя, чтобы обращать на него внимание, Вова осторожно залез в воду.
     - Ну как? - внезапно вынырнула из воды пара накрашенных глаз. - Ты чувствуешь себя свободным?
     Вова отшатнулся от неожиданности, ударившись спиной о стенки бассейна:
     - Черт!
     - Раскрепостись! - повторил Экки, снова уйдя под воду.
     Вода таила в себе ароматы каких-то неземных трав и благовоний. По всему телу разливалось ощущение приятной неги. "Что происходит?" - наконец подумал Вова, проплыв круг тридцатый в каком-то исступленном трансе. Казалось, он потерял счет времени и все проблемы покинули его. Свечи начали угасать. Экки в воде не было. Тишина и всплеск, который создавал он сам.
     "Нужно побыстрее выбираться отсюда, пока не потухли свечи и все не погрузилось в темноту". Он поднимался по ступенькам из бассейна, держась за поручни, когда наткнулся на что-то, завернутое в серое полотно. Это стоял Экки, не подавая никаких признаков жизни. От страха Вова упал в бассейн навзничь. Барахтаясь в нем, как лягушка на болоте, он увидел протянутую ему тонкую, белую, как у дамы, ручку. Он с недоверием посмотрел на Экки.
     - Хватайся! - ответил  Экки. Его мокрые волосы, обрамлявшие белое лицо, вились как после химической завивки. Вова неуверенно схватился за ручку, которая, такая хрупкая на вид, оказалась необычайно сильной. Одним рывком подняла его наверх.
     - Отвернись, я не одет, - заметил Вова. Экки протянул ему полотенце, которое он обвязал вокруг бедер. Как назло, свечи потухли, и все погрузилось во мрак. Вова слышал только удаляющиеся шаги Экки.
     - Экки, стой! - закричал Вова. - Я ничего не вижу! Не кидай меня здесь, куда идти!?
     - Хватайся за мою руку, - послышался спокойный голос рядом.
     - Я тебе что, пидар что ли, за ручку с тобой ходить!
     - Как хочешь, - послышался все тот же спокойный голос рядом.
     Ужас того, что ему придется слонятся по закоулкам этого проклятого дома, как тень в преисподней, сделали свое дело. Вова схватился за тонкое холодное запястье. Пальцы Экки сжали его руку мертвой хваткой. Они шли молча, петляя, словно в лабиринте.
     - Почему ты молчишь? - испуганно спросил Вова.
     - Лишняя информация засоряет мозг, - ответил Экки и они продолжили путь в молчании. В голову закрадывались разнообразные, но не сулящие ничего хорошего, мысли. "А вдруг он пидар?!! Или маньяк! Точно повернутый, не зря с ним никто не общается. Тюкнет топором по башке и точка!"
     Все двери раскачивались взад-перед и издавали жуткие скрипы, от которых Вова вздрагивал.
     - Не бойся, почувствовав это, - сказал Экки. - Двери тоже умеют разговаривать и петь свои песни. Их песни развеют мою хандру...
     - С меня хватит! - доведенный до истерии, закричал Вова. С силой он выдернул руку и побежал в темноту, но споткнулся о какой-то предмет и с грохотом упал:
     - Твою ты мать!
     - Вот видишь! - назидательно сказал Экки. - Нельзя бегать от судьбы, она накинется на тебя из-за любого поворота.
     - Кто там еще накинется из-за поворота?!! - закричал Вова. - Хватит! Хватит! Выведи меня отсюда!!
     - Давай руку, не бойся, здесь никто не причинит тебе вреда.
     - То есть, никто? А тут еще кто-то есть?!
     - Нас много.
     - Кого это, вас?!
     - Не заморачивайся. Мы почти пришли. Осталось сделать последний шаг.
     - Я потерял полотенце!
     Экки накрыл его своим серым полотном, сам оставшись нагим. Его белая кожа светилась в темноте.
     Они зашли в комнату, обставленную причудливыми светильниками, создающими готический полумрак. В предмете, напоминающем кадильницу, дымились какие-то травы, от которых шел дым, наполнявший комнату и создавая специфический аромат. На стенах комнаты были написаны изречения на непонятном языке, а посреди комнаты стояло огромное ложе, завешанное прозрачным пологом.
     - Я подозревал, что это ты, пидар! - вскричал Вова в истерике, кинувшись к двери. Но дверь захлопнулась и не открывалась.
     - Не зная кода, ты их никогда не откроешь, - сказал Экки голосом Иисуса Христа, рассказывающего притчи ученикам.
     - Ах ты ж фавен проклятый! - чуть не накинулся на него Вова. - Немедленно открой двери, гамбургский ты петух!
     Экки оставался абсолютно спокоен, что взбесило еще больше.
     - Ты все не так понял, Вова!
     - Не так?! А какого черта ты мне свой черенок напоказ выставляешь, крутишь перед моим носом своим пидорским задом! Тьфу! - он с удовольствием сплюнул. Капли слюны попали Экки на ногу и тот брезгливо отошел в сторону.
     - Какой же ты ограниченный, Вова, если человеческое тело вызывает у тебя такую реакцию! Человеческое тело - это предмет искусства, это сосуд!
     - Какой еще сосуд! Сосуд для твоего пидерского черенка?!
     - Ты невыносим. Я стою сейчас обнаженный, потому как отдал тебе свое сукно. Я не вижу в этом ничего зазорного. Нет причин так истерить. Если мое обнаженное тело тебя смущает, я надену халат!
     - Стой там, не подходи, иначе я за себя не ручаюсь! - прикрикнул Вова, зажавшись в углу.
     - Ты глупец. Я просто хотел сделать тебе массаж, ты бы сразу почувствовал себя немного лучше. Я - искусный массажист!
     - Ах, массажист! Я и так себя хорошо чувствую, чтобы отдавать себя в руки развратника-гея.
     - Ты умеешь все опошлить! Почему, если человек не такой, как все, его сразу же считают Бог знает кем! Где граница между "так должно" и "так не должно". Кто установил правила? Откуда ты знаешь, как должно быть? Может быть, должно быть именно так, как сейчас? Я учусь искусству массажиста, и мне нужна практика. Не могу же я практиковаться на статуях, или пригласить бомжа с улицы? - он набросил халат.
     - Ты говоришь правду? - с недоверием спросил Вова.
     - Истинную!
     - А когда ты сделаешь свой массаж, я смогу пойти спать?
     - Да.
     - Хорошо...
     Экки жестом пригласил его на кровать.
     - Не бойся!
     - Только я буду в этом!
     - Ты хочешь, чтобы я делал тебе массаж через сукно?
     - Ладно, но дальше не сниму.
     Вова крепко обвязал сукно вокруг задницы и прилег на кровать. Нежные руки Экки втирали в его спину благоухающие мази, от этого запаха Вову разморило. Руки ходили по спине и создавалось впечатление, что сверху бегает кошка. Стало так хорошо, что Вова погрузился в состояние нирваны. Ему казалось, что тело его стало невесомым и улетело в космос, блуждая в затерянных мирах. Он чувствовал, что просто летит по воздуху и от этого ощущения захватывало дух, было хорошо, как никогда. На землю он приземлился, когда почувствовал на своей спине поцелуи, а сукно таинственным образом испарилось.
     - А!! - закричал он, вскакивая с постели. - Пидрило, так я и знал! Проклятый педрило!
     Он побежал к двери, прикрывая срамное место обеими руками.
     - Открой двери, проклятый!
     - Хорошо, не кричи и успокойся! Я открою тебе двери, но сначакла ты меня выслушаешь. Ты сам понимаешь, что штука баксов - это не сто гривен, и даже не тысяча. Ты понимаешь, что этих денег тебе не достать. А за решетку впадлу, верно? Представь жирных, потных и вонючих тюремщиков, которые будут тебя иметь, когда захочется. Твоему хрупкому телу не удастся противостоять тюремным бугаям. И так будет изо дня в день. Прощай универ, а штамп в паспорте закроет дорогу в счастливую жизнь. На кого ты оставишь матушку, на психопата-отца? Вот тогда-то ты точно захочешь передать приветик Дарелу из "Пантеры". Каково твое будущее?
     - Откуда ты все про меня знаешь?!
     Экки проигнорировал его вопрос:
     - Решать тебе!
     - Ты... Ты хочешь купить меня, как проститутку что ли? Купить мой зад?
     - Ты все опошляешь, как всегда. В процессе совокупления, люди познают друг друга, становятся ближе, только и всего. И ничего я уже не хочу! - Экки подошел к двери и набрал код. Дверь открылась.
     - Иди, иди, куда хочешь, мне уже все равно! - безразлично сказал Экки. - Я пришлю тебе в тюрягу блок вазелина. Такого смазливого переимеют все, кто не попадя. Иди! Давай, давай!
     Вова опустил голову и всхлипнул. Экки загнал его в угол.
     - А... А правда, что геи пользуются подсолнечным маслом "Стожар"? - снова всхлипнул Вова.
     - У меня есть превосходное вазелиновое масло на травах, уверяю тебя, ты даже ничего не почувствуешь! Я очень искусный любовник, ты будешь в восторге. Ты познаешь меня, а я тебя, - он взял его за подбородок. Его лицо выражало состояние обреченного ужаса. - Ну, почему ты плачешь? Ах, какое лицо! - Экки нежно и заботливо вытирал слезы, катившиеся по его лицу.
     - Неужели я так тебе неприятен? Меня считают эталоном красоты! А сколько из-за меня было попыток суицида!
     - Ты... чувак, - проговорил Вова сквозь душившие его слезы. - Я стану петухом. А, если кто-то узнает, мне ж потом в универе не показаться...
     - Ну почему сразу петух! При чем здесь эта благороднейшая птица! Стереотипы нужно разрушать. Мы просто станем друг к другу ближе, только и всего. Вот так, - он осторожно принялся целовать его в губы. - Плохой мальчик, не ответил на поцелуй! Придется все-таки везти вазелин в тюрьму.
     - Не нужно, - сквозь слезы проговорил Вова, пытаясь отвечать на поцелуи и кривясь от отвращения. Но, нужно отдать ему должное, целовался Экки, как Бог. Был бы он женщиной, лучшей партнерши не нашлось бы. Но он был мужчиной! Экки плавно перешел губами к его шее и плечам.
     - Оставь стыд позади, раскрепостись, здесь только ты и я...
     Вова закрыл глаза, чтобы хотя бы не видеть его рожи.
     "Нужно абстрагироваться... Господи, я - петух"... И слезы брызнули из глаз с новой силой.
     - Плачь, так ты возбуждаешь меня еще больше, - он бережно уложил его на кровать, а потом дернул за веревочку и на кровать посыпались лепестки роз.
     - Наше ложе любви буде украшено цветами...
     - Ты и впрямь настоящий пидар!
     - Не дерзи! - Экки встал с постели.
     - Куда ты пошел? - испуганно спросил Вова.
     - Взять вазелинового масла, - бросил Экки на ходу.
     Только что утихнувшие слезы снова набежали на глаза.
     "Покончу с собой!" - подумал Вова. - Уж лучше так, чем петух".
     Он схватил лежавший на столе нож, но кто-то выкрутил его руку с ловкостью силача. Естественно, это был Экки:
     - Не стоит, мой милый мальчик. Дарел подождет тебя на том свете лет эдак пятьдесят, ему не впадлу. Идем-ка, приляжем...
    - А это не очень больно? - осторожно спросил Вова, не в силах избавиться от предательских слез.
     - Ты боишься боли, мой милый мальчик? - умилился Экки. - Не нужно бояться. Это вазелиновое масло просто чудесное! Пора заканчивать с прелюдиями и приступать к воссоединению наших тел.
     Вова зажмурился, моментально став ревностным христианином.
     - Обещай, что не будет больно!
     - Не будет, не будет, - приговаривал Экки. Раздался душераздирающий крик.

     Вова отвернулся от ненавистного спящего Экки, который приобнял его во сне, и тихонько обреченно плакал. "Ну вот, теперь я петух! Поздравляю тебя, Вовочка, ты стал петушком! Какой несусветный позор!"
     Экки провел рукой по его груди.
     - А я не сплю! Ах, как же хорошо было, фантастично просто!
     Вова продолжал всхлипывать.
     - Я ведь в тебя сразу влюбился, еще тогда, по инету. Каждый день твой образ стоял у меня перед глазами. Помнишь, когда мы в последний раз мартини пили? Я тебе туда подмешал наркотическое средство, а, когда ты стал невменяем, подбил тебя разбить ту витрину, и сам же милицию вызвал. Я знал, что за помощью ты обратишься именно ко мне. Прости, это был единственный способ овладеть тобой по доброй воле.
     Вова не переставал всхлипывать. Сил кричать не было, да и малейшее движение причиняло страшнейшую боль в задней области тела.
     - Ублюдок! - проговорил Вова. - Мерзкий педрила, чтоб ты сдох!
     - Ругайся, ругайся! - ответил Экки. - Твои оскорбления мне как бальзам на душу. Я получаю от этого удовольствие! Какая же у тебя шелковистая кожа!
     - Чтоб ты сдох! - повторил  Вова, стиснув зубы от обиды и безысходности. Он чувствовал себя полностью обесчещенным. Подогревала мысль о том, что завтра он заберет деньги и забудет дорогу к этому проклятому дому на веки вечные. Потихоньку его сморил сон.

     Вова проснулся, в надежде, что вчерашнее - кошмарный сон. Но резкая боль убедила его в обратном. Он кинулся искать свою одежду, но обнаружил на кровати цветастую рубаху и штаны клеш.
     - Эй, пидар! - в исступлении закричал Вова. - Где моя одежда?!
     - Я выбросил ее! - послышался голос из соседней комнаты.
     - Ты что, педрила, окончательно из ума выжил?!
     - Я подумал, что негоже тебе ходить в старых джинсах с нашивкой Пантера и этой уродливой пайте, скрывающей от любопытных глаз твою обворожительную фигуру. Вчера, когда ты спал, я любовался тобою, и представил тебя в образе Элвиса Пресли. Это так экстравагантно!
      Вова задыхался от гнева.
     - Ты что, петух, издеваешься!
     - Не хочешь, бегай по дому голышом! - раздался голос из соседней комнаты.
     Обложив Экки такими страшными матами, что поразился сам себе, Вова натянул джинсы и рубаху.
     Экки вошел в комнату. Он смыл с лица косметику. Лицо казалось свежим и цветущим. На нем был красный халат.
     - Поразительно! - восхитился Экки. - У меня все-таки отличный вкус, я знал, что тебе предложить. Как подчеркнута фигура! Да я настоящий стилист!
     - Ты настоящий пидар!
     - Я перевел тысячу на твой счет, посмотри сам!
     - Какое, блин, счастье!
     Вова побежал вниз, подгоняемый ненавистью и озлоблением. Он удивился, как быстро нашел выход, но выход оказался закрыт.
     - Открой двери, сука! - закричал Вова на весь дом.
     На верхних ступеньках показался экки.
     - Не кричи. Я тут подумал, пока нет родителей, ты несколько дней мог бы пожить у меня.
     - Что?!! Я полез в окно! - но окна были закрыты ставнями. - Отпирай двери, скотина!
     Но Экки уже не было. Вова в исступлении закричал не своим голосом. Позвонил мобильный.
     - Алло, Вова, это я! - раздался в телефоне голосок девочки-эмо.
     - Слава Богу! Как же я тебя люблю!
     - Вова, что ты говоришь?
     - Немедленно вызывай милицию на улицу...
     - Да как ты смеешь! - вскричал Экки. Вырвав телефон у него из рук, он разбил его об пол.
     - Что ты сделал? - обезумевшими глазами посмотрел на него Вова.
     - Не смей! - в бешенстве сказал Экки. - Ты несколько дней поживешь у меня. Это не обговаривается!
     Он, раздраженный, поднялся на верх. Вова сел на ступеньках. У него было ощущение, будто бы его ударили по голове ломом. Смотря на нелепые клоунские клеша, он стал безразлично играть со своими руками.



                4

     Утро выдалось дождливое. Януковича ждали уже сорок пять минут под проливным дождем. Обвисли флаги на палках-удочках, уныло раскачивались взад-перед. Мокрая одежда прилипла к телам, а на головах волосы висели сосульками. Настроение было мрачное, как и погода.
     "Ждем его здесь, мокнем", - удрученно думала Яра, - "а он, небось, в помещении чем-нибудь горячительным согревается, ему и дела нет, что я мокну тут, как собачка, его жду. Но я же писала ему вчера по интернету! "Виктор Федорович, я вас очень люблю! Вы узнаете меня. У меня рыжие волосы, я буду стоять с флагом России. Когда вы меня увидите, то сразу же полюбите, потому что я хорошая"... Но он ничего мне не ответил! Наверное, у него не было времени. И вправду, перед выборами столько дел!"
     Шеренгу перестраивали несколько раз, главному ничего не нравилось. Еще машины, которые ездили туда-сюда, только в сторону успевали отскакивать. А дождь все лил... Конца и края ему видно не было. В воздухе витал сигаретный дым - ребята по очереди курили за елками. Прошел уже час.
     - Едут, едут! Всем построиться! - закричал главный. У Яры замерло сердце. Она смотрела в оба, боясь пропустить долгожданную встречу.
     - Вон он! - сказал кто-то.
     Яра только увидела силуэт в иномарке, который помахал рукой.
     - Вы видели это, видели? - закричала она. - Он помахал мне рукой, он меня узнал!
     Стоявшие рядом хихикнули.
     - Глупая девочка, - сказал главный, - это телохранитель всем машет, у него работа такая. Только не стоит всем об этом распространяться.
     - Поехали! - крикнул главный и все поспешили к автобусу.
     - Куда мы едем? - спросила Яра с бьющимся сердцем.
     - В центр, твоего любимого мужчину встречать! - ответил кто-то. - Кстати, что-то Вовы нет.
     - Ему Смэл звонил сегодня, говорит, мобильный не отвечает, фиг знать!
     Автобус двинулся в центр. Дождь прекратился, выглянуло солнце. В центре Керчи собралась толпа народа. Януковича ждали как Бога и благодетеля. Яра могла лицезреть его на большом телевизоре, все рекламы и предварительные агитации.
     - Нас выстраивают в живой коридор, - сказала соседка с флагом. - Наверное, здесь пройдет Янукович!
     - Ой, если бы! - воскликнула Яра. Ей казалось, что сердце вот-вот остановится.
     Все ждали. Кто-то говорил речь.
     - Янукович! Янукович! - послышался шепот. Милиция заставила народ потесниться.
     - Он выходит с другой стороны! - сказала стоявшая рядом блондинка по имени Тина.
     - Не может быть! - всплеснула руками Яра, почувствовав, как слабеют все члены.
     - Иди в толпу, скорее, туда, где красная дорожка, я подержу флаг, - подталкивала ее Тина.
     Яра полезла в толпу. Но люди стояли настолько тесно друг к другу, что протиснуться получилось только наполовину. Яра застряла в толпе. Ей хотелось кричать и умалять людей, чтобы они расступились, ведь для нее это важнее, чем для них всех вместе взятых. А Янукович уже шел, но из-за длинных голов ничего не было видно.
     - Пропустите, пропустите! - кричала Яра, но ее крик утонул в толпе.
     Янукович чинно прошествовал на трибуну.

     Вова, как узник, выглядывал в окно. На улице он заметил проходящего человека. НА человеке этом была надета черная футболка, на которой был изображен петух в треугольнике.
     "Черт, это недобрый знак!" - подумал Вова. Он стал жестикулировать и кричать человеку в окно. Но окно было звукоизолирующее, поэтому его не услышали.
     - Идем, мой милый мальчик, завтрак уже готов! - послышался голос Экки.

     - ОБратно он будет проходить мимо нас, - заверила Тина. - НЕ зря нас выстроили в живой коридор.
     - Твои б слова до Бога! - проговорила Яра, бледнея.
     В толпу выскочила какая-то неадекватная старуха:
     - Я сдавала кровь, как донор, и мне не выплатили сорок гривен! Пускай выплачивает Янукович!
     - Женщина, уйдите отсюда! - закричал охранник, но старуха продолжала бубнить о сорока гривнах и была подхвачена охранниками под ручки.
     - Идет, идет! - говорили люди, приветствуя премьер-министра радостными криками. Виктор Федорович, щеголяя в новеньком дорогом костюме, чинно шел в окружении телохранителей. Народ заставили пошире расступиться.
     ОН улыбался и пожимал протянутые из толпы руки. Яра обмерла. Она хотела кинуться к нему из толпы, но дорогу преградили телохранители. Он ее не видит!! Воспользовавшись суматохой, Яра выбежала вперед и, улучив момент, обхватила премьер-министра обеими руками, дотянувшись только до его плеч! ОН ЗДЕСЬ!! "И свет померкнет, и луна не даст света своего"... Голова закружилась, ноги подкосились.




                Часть 2

                1

     - Кушай, кушай, мой милый мальчик! В нашем меню сегодня присутствуют элементы гавайской кухни, - Экки стал расхваливать блюда, чтобы нагнать аппетит несчастному, убитому горем, человеку. Вове кусок не лез в горло, он смотрел в тарелку, будто это было открытое окно, через которое можно вылезти.
     - Какой я тебе мальчик! - хлопнул кулаком по столу Вова. Индейка подпрыгнула вместе с ананасами, снова шмякнувшись на блюдо.
     - Правильно, свет очей моих, ты уже не мальчик, этой ночью я сделал тебя мужчиной! - с довольной улыбкой на губах ответил Экки.
     Вова взбесился до такой степени, что накинулся на Экки, угрожая ему вилкой. У Экки была очень хорошая реакция, и он быстренько скрутил ему руку за спину. Вова опять поразился: откуда у этого хрупкого тела столько нечеловеческой силы!
     - Плохой мальчик, выбрось каку! - Экки выхватил у него вилку и воткнул индейке в задницу, из которой торчал кусок сочного ананаса. Экки вытащил этот кусок и положил себе в рот, медленно смакуя. Вова сел на свое место, удрученно подперев голову рукой (кроме того, беспощадно мучила отвратительная боль кое в каком месте).
     - Выпусти меня отсюда, поганка! - снова долбанув кулаком по столу, сказал Вова. - Через сколько ты меня отсюда выпустишь, сукин ты сын! Скоро вернутся твои родители!
     - Не вернутся! - со злорадной улыбкой сказал Экки. - Я их убил и съел! - и, видя выражение лица Вовы, засмеялся. - А думаешь, что у тебя сейчас в тарелке?
     Вова с криком выскочил из-за стола, зажав рот, чтобы не блевануть. Экки продолжал хохотать:
     - Вернись за стол, я же пошутил!
     - Ты ненормальный! - пытаясь прийти в себя, ответил Вова. - Чокнутый психопат, да еще и пидар к тому же.
     - Ну что ты заладил "пидар", "пидар"! Ограниченный ты человек, Вова! А у любви, ведь, нет ни предела, ни границ. Отпущу я тебя через неделю. Получишь бабки и расплатишься за витрину.
     "Господи, целая неделя!" - подумал Вова, изменившись в лице.
     - Но через неделю, - со своим обычным спокойствием продолжал Экки, - ты сам ко мне вернешься, по доброй воле.
     "Да, сейчас же! Нашел дурака! Без оглядки бежать буду!" - злорадно подумал Вова.
     - Да, - повторил уже как бы сам себе Экки, - сам вернешься, сам захочешь. Вкушай же скорее пищу, да я покажу тебе свою костюмерную.
     - Не голоден, спасибо! - тоном несправедливо обиженного ответил Вова.
     - Тогда я буду крмить тебя с ложечки, - встал из-за стола Экки.
     - Вот только не надо! - категорически запротестовал Вова. - Я сам. И буду есть только то, что знаю. От тебя, придурка, чего угодно можно ожидать. Пожалуй, индейку!
     Экки пожал плечами.
     Они пошли в костюмерную. Сейчас, когда стало хоть что-то видно, Вова увидел, насколько большой этот дом.
     - Почему у тебя нет света, за неуплату отключили? - ехидно спросил Вова.
     - Видишь ли, мой дорогой циник, дело в том, что я не люблю свет. Предпочитаю свечи.
     - Готичный придурок!
     - Оскорбляй, оскорбляй... А я на десятом небе от счастья, переполняющего меня, когда предвкушаю наши сегодняшние ночные забавы, - загадочно улыбнулся Экки.
     - Какие там игры ты еще предвкушаешь, педрила! Даже не думай! - злобно сказал Вова.
     - Наивный мальчик! Вечерком отпразднуем вчерашнюю потерю твоей девственности. Все-таки я был первым мужчиной в твоей жизни. По такому поводу я даже достану вино столетней выдержки из погреба, которое стоит бешеных денег.
     Вова так рассвирепел, что накинулся душить проклятого гея.
     Экки поймал его руки и положил себе на талию.
     - Боже мой, какая экспрессия! Как меня это заводит. Я хочу тебя прямо в костюмерной!
     - Не надо! - испугался Вова. - Я буду вести себя спокойно, честное слово!
     - Смотри у меня! - шаловливо хлопнув его по мягкому месту, сказал Экки. Они дошли до костюмерной. Это был большущий зал, в котором висели разнообразные костюмы. Начиная с периода древнего Египта, и заканчивая сегодняшним днем.
     - Какова коллекция? - с гордостью сказал Экки. - Все шил я сам.
     Вова уже на мгновение забыл, что вчера его посвятили в петухи, так разбегались глаза от разнообразия и великолепия костюмов. Такое мог сотворить только настоящий гений.
     - Неужели это ты все сам?! - с восхищением вырвалось у Вовы.
     - А как же! - Экки сложил руки на груди и застыл в своей любимой позе статуи. - И для тебя костюмчик есть!
     - Для меня?
     Экки полез за занавеску и достал вешалку, на которой висел белый костюм в стиле индийского диско.
     - Примерь-ка, милый!
     - Ты что, издеваешься надо мной, что ли? - сказал Вова. - Я те что, клоун, грязный ты педрила!
     - Очень даже чистый! Кстати, ты подал мне очень хорошую идею принять ванну с лепестками роз нам с тобой к вечерку. А пока - одевайся. Я не люблю, когда со мной играются.
     - Пошел ты!
     - Немедленно! Иначе это может грозить очень неприятным для тебя делом.
     Вова, с покорностью жертвенного агнца, принялся раздеваться.
     - Отвернись, я без плавок! - предупредил Вова. Экки пафосно отвернулся.
     - Чего я там не видел? - усмехнулся он, повернувшись в пол оборота. - Ладно, ладно. На вот, трусики-бикини, - не поворачиваясь, Экки протянул их, прокрутив на пальце.
     - Пошел ты в жопу! - вскипел Вова.
     - Именно туда я сейчас и пойду, если ты не наденешь трусики. Они прелестны, розовые - мои любимые!
     Вова всхлипнул от обиды, натягивая ненавистные бикини и проклятый белый костюм.
     - Какая красота! - всплеснул рукам Экки, вертя Вову в обновке со всех сторон. - Я даже по этому поводу сделаю себе сегодня праздничный макияж!
     - Доволен, придурок! - сказал Вова.
     - Еще бы. Идем-ка, покурим кальян. У меня табак есть такой замечательный, - Экки схватил его под ручку.
     - Пусти меня, лоха кусок!
     - Лучше не дергайся, милый мой мальчик! ( Будет целее то, на что ты натянул бикини).
     Вова снова всхлипнул и покорно пошел.




                2

     Охранники отдирали Яру от премьер-министра, как пиявку от своей жертвы. Шокированный и перепуганный Янукович, соображал в уме за считанные доли секунды, как этот случай скажется на его предвыборной репутации. Он успел улыбнуться в камеру подбежавшему репортеру и, чинно, словно ничего и не произошло, продолжили свой путь.
     Яра, в состоянии фанатичного транса, побрела подальше от толпы, сев под деревом на каком-то камне. Музыка, голоса, окружавшие ее, она не могла воспринимать адекватно.
     - Где она, где она? - слышалось со всех сторон. Яра сидела, бледная, как смерть, подперев голову руками.
     Подбежал злющий Смэл.
     - Ты что, дура, совсем чокнулась?! - закричал он. Что ты нас так подставляешь?! Ты соображаешь вообще своими тупыми куриными мозгами, что нам придется выслушать из-за твоей глупой выходки?! И не смей даже помышлять больше куда-нибудь с нами поехать!
     Яра не слышала его. Она только видела человека, открывающего рот и машущего руками.
     - Посмотри, Тоха, она под наркотой что ли? - обернулся к другу возмущенный Смэл. - Дура конченная! Пойдем отсюда, или я за себя не ручаюсь!
     Яра уронила голову на руки.
     - Вставай! Вставай! - слышалось словно где-то вдалеке. Яра медленно подняла голову:
     - Тина...
     Начала приходить в себя.
     - Смэл сильно ругается. Ты больше с нами не поедешь.
     - Правда... Он не узнал меня. Просто не узнал. Можешь письмо передать... Пожалуйста, передай! - она схватила ее за руку.
     - Кому передать, какое письмо? - спросила Тина.
     - Вите... Я напишу, позвоню тебе... Передашь ему...
     - Ты о Януковиче что ли? Не думаю, что это получится. Тем более, Смэл...
     Из глаз Яры брызнули слезы.
     - Я прошу тебя только об одном: передай письмо. Я заплачу тебе, сколько скажешь...
     - Не нужно, я попробую сделать, что смогу. А сейчас нужно ехать, поехали. Автобус ждет.
     - Я с ними никуда не поеду, - сказала Яра. - Оставь меня здесь, я сама доберусь, у меня есть деньги. Иди.
     - Как же я тебя здесь оставлю? - с жалостью ответила Тина.
     - Иди! - крикнула Яра. - СО мной все будет хорошо.
      После того, как автобус уехал, Яра пошла, куда глаза глядят. Не зная Керчи совершенно, она просто шла. И ей было все равно, куда идти. Не разбирая дороги, не понимая, что происходит, она шла. Не зная, каким образом очутилась на горе Митридат. Древнейший город-герой Керчь возник еще в 6-5 веках до нашей эры. Сколько веков ходили по его земле разные племена и народы, сколько поколений сменилось с тех пор, сколько событий произошло! Только, сохранившиеся до сих пор древние руины могут быть тому немыми свидетелями.
     Яра поднялась на гору Митридат. Здесь чувствовалось настроение свободы. Под гуляющими в воздухе ветрами, в этом древнейшем месте, можно было почувствовать себя парящей в небе птицей. Яра достала блокнот и ручку:
     - Я напишу ему... Пусть знает.
     Неровными завитушками она нацарапала на блокнотном листе:

     "Зачем ко мне во сне приходишь?
      И грустных глаз своих не сводишь?
      Как у колодца каменное дно - нам не дано...
      И почему уста твои немы?
      На них как зарево алеет -
      Иль разгорается, иль снова тлеет
      Во тьме... Зачем являешься ко мне во сне?
      Ведь мною ты пренебрегал, мое ты сердце разрывал.
      И в нем ты вызывал одни
      Души тоскливые стенанья - рыданья...
      Меня ты в жизни знать не знаешь,
      Идешь навстречу - избегаешь.
      Увидишь - просто так пройдешь
      И головою не кивнешь.
      Хоть знаешь, знаешь, точно знаешь,
      Как без ума тебя люблю я...
      Как мучаюсь я долгими ночами,
      Лишь утешаясь горькими слезами.
      И боль всю жгучую во мне
      Оставлю в сердце я на дне.
      О нет, являйся, милый мой,
      Ко мне, хотя б во сне...
      И пусть то сердце, что тоска съедает,
      Поблекнет, вянет, засыхает.
      Так пусть во сне хоть оживает"...

     Это было переделанное стихотворение известного украинского поэта Ивана Франко.
     Яра продолжала испещрять листы блокнота неаккуратным почерком: "Уважаемый Виктор Федорович! Если бы вы знали всю ту боль, что переполняет мое сердце, быть может, прониклись бы, если бы ею, и отнеслись к этим глупым строчкам более снисходительно. Я знаю, что вы на вершине недосягаемого для меня политического Олимпа. Вы - премьер-министр страны, а я - всего-навсего обычный человек, закончившая ВУЗ. У нас огромная разница в возрасте, разные интересы и цели в жизни, но, мое несчастное, измученное сверхчеловеческими страданиями, сердце, живет только вами, и хочет биться с вашим, будь вы президентом США или заводским рабочим. Я знаю, что наши отношения невозможны, но все же... Я полностью отдаю свои чувства на ваш суд, полагаюсь на ваше человеколюбие и понимание. Жизнь без Вас для меня теряет всякий сенс... Вечно ваша"... - имя она подписывать не стала.
     Написав это письмо, Яре стало легче морально. Она почувствовала себя свободно. Подняла руки к небу и громко закричала. Удивленные туристы обернулись.
     Воодушевившись письмом, Яра спустилась вниз и побежала к вокзалу...

     - Виктор Федорович, вы же знаете, как я вас люблю, - смущенно проговорила Яра.
     - Знаю, - ответил премьер-министр, и письмо твое читал. Мне понравилось твое письмо. Столько чувства! Иди-ка сюда, я тебя обниму!
     - А... Ваши телохранители? - нерешительно спросила Яра.
     - Уже темно, я отпустил их. Зачем нужно, чтобы они мешали нам в этой дивной беседке?
     Яра оглянулась - действительно, они стояли в беседке, увитой белыми розочками и белыми бантиками. Красивые вечнозеленые растения вились повсюду. Здесь было светло и уютно. А вокруг - непроглядная тьма. Одной рукой Янукович раскачивал поскрипывающую слегка качели, увитую такими же белыми розочками.
     - Иди, - он поманил жестом, - иди сюда, ко мне.
     - Мне страшно, - промямлила Яра. - Вы премьер-министр, а я - никто.
     - Сегодня все равны. Иди же! - сказал Янукович.
     Яра подошла неуверенными медленными шагами. Янукович раскрыл объятия.
     - Какой вы высокий! - восхищенно проговорила Яра.
     - Я больше думаю о карьерном росте, - ответил премьер-министр.
     Яра прижалась к нему:
      - А вы меня любите?
     - А я всех людей люблю, - отвечал Янукович. - Людей вообще нужно любить. Я тебя даже поцелую. Он наклонялся ближе и ближе, ближе и ближе... Громко чмокнул ее в губы.
     - Садись на качели, я тебя покатаю!
     - Вы уверены?
     - Садись, садись!
     Яра села и он начал раскачивать.
     - Раз, два, три... Все выше и выше! Карьерный рост, выше, выше!
     - Хватит, хватит! - закричала Яра. - Я боюсь высоты!
     - Выше, выше! - закричали уже какие-то потусторонние голоса. Рука Януковича исчезла, а качели продолжали раскачиваться, уже едва не переворачиваясь солнышком.
     - Хватит! - еще громче закричала Яра. Качели внезапно остановились.
     - Виктор Федорович! Виктор Федорович, где вы? - кричала Яра, оглядываясь по сторонам. Возле ее ног ластился огромный красивый волк, смотря на нее глазами Януковича.
     - Оборотень! - закричала Яра и побежала в темноту. Из темноты, со всех сторон, начали выходить бабки с транспарантами.
     - Мы для Юли крутим дули! - кричали они, воодушевленно жестикулируя и, окружая Яру. Голова пошла уругом. Она видела вокруг кричащие озлобленные лица, которые были к ней все ближе и ближе. Она закричала. Единственный выход был - бежать в дремучий, покрытый туманом и темнотой лес. Кричащие лица были все ближе, окружая ее тесным кольцом.
     - Не трогайте меня! - закричала Яра и побежала в лес. Ветки больно хлестали по лицу. Сопровождаемая криком совы, Яра бежала, словно гонимый борзыми, зверь. Время от времени, сквозь тьму и туман, освещенное зеленовато-желтым светом, показывалась голова Юлии Тимошенко, которая зловеще хохотала, потешаясь над ней. Этот хохот доносился в самых дремучих уголках леса. Яра бежала дальше, пытаясь закрыть уши руками, но голова Тимошенко появлялась все равно то там, то здесь, издевательски хохоча. Яра заметила у нее во рту клыки, как у вампира, и побежала еще быстрее. На дороге стояло соломенное чучело, его лапа-ветка, словно путеводитель, указывала в сторону надписью "дом". Яра побежала в соответствии с направлением этого путеводителя, топча на своем пути мухоморы, шляпки которых взлетали в воздух, как мыльные пузыри.
     Яра прочитала на дороге надпись кровью огромными буквами: "Волк бежит по вашему следу". Зловеще закаркала ворона. Ее карканье напоминало циничный смех. Яра пригляделась: ей показалось, что у вороны на голове точно такая же коса, как и у Юлии Тимошенко.
     "Я сошла с ума", - подумала Яра.
     "Волк бежит по следу, волк бежит по следу!.
     Она побежала без остановки в сторону дома. Сзади слышался звериный рык, карканье, хохот, вопли людей, свист и гам.
     - Еще немного, пару шагов осталось...
     Они настигали ее.
     - Мама! - закричала она с порога. Не впускай никого в дом, там оборотни!!
     - Ярослава, к тебе пришел Виктор Федорович! - ответила мама...
     - Ярослава, к тебе пришла Вика, пора вставать! - сказала мама.
     Яра вскочила с кровати:
     - Не впускай никого, там оборотни!
     - Ты чего?! - засмеялась Такса.
     - Фу ты, блин! Такой кошмар приснился. Ну его нафиг!
     - Отходи от своих кошмаров, - сказала Такса. - Почитай лучше свежую прессу. Газета в постель! Такса дала ей газету. На первой странице Яра увидела саму себя, стискивающую в крепких объятиях Януковича. И заголовок:
     "Любящие фанаты не дают премьер-министру прохода"... - читайте на страницу 4. Яра дрожащими руками перевернула страницу:
     "Одна из студенток, размахивающая флагом партии Регионов, кинулась Януковичу на шею, не смотря на сопротивление охраны. До чего же велика ее любовь к премьер-министру!"
    
     - Тебя уже в новостях показывали, - сказала Такса. - Так что ты прямо звезда!
     Позвони телефон. Это был Смэл:
     - Ты, это, извини за вчерашнее. Я, конечно, немного погорячился... А случай этот сыграл нам на руку. Ты, если хочешь, послезавтра можешь с нами поехать...
     - Ура! - просто сказала Яра.
     - Что "ура"?
     - Меня снова приглашают поехать, - ее лицо помрачнело.
     - Так в чем же дело? - не поняла Такса.
     - Сон не могу забыть, такой кошмарный приснился...
     - Знаешь что, - сказала Такса, - давай сегодня в центр выберемся, пивка попьем. Кстати, Вову на работе не видишь?
     - Не-а, дня три уже нет.
     - Мне его матушка звонит, задолбала. Говорит, исчез...





                3

     Вова открыл глаза посреди ночи. Память отключилась. Последнее, что он помнил - это ванна с лепестками роз. Больше Вова не помнил ничего. Он повернулся - Экки спал, причмокивая во сне и улыбаясь, как младенец. Выяснив, что они оба в "адамовых" костюмах, Вова понял, что ничего хорошего для него не произошло. На столике лежала пустая коробочка из-под вазелинового масла. Вову обуяло бешенство: "Почему я ничего не помню, неужели он мне что-то подмешал?" - руки машинально потянулись к тонкой белой шее безмятежно спящего мучителя. Но тут проснулся здравый голос: "Нужно бежать немедленно, не наделав шума. По-любому, отсюда должен быть выход." Повезло, что дверь была приоткрыта, а не заперта на код. Вова, на цыпочках, прокрался за дверь. Ему стало уже все равно, что на нем не было одежды. Основная цель была - бежать отсюда любой ценой. Темнота пугала. Вова не знал, куда ему идти, поэтому пошел просто прямо. Коридору, казалось, конца и края не будет. Падающий из окна лунный свет осветил чей-то силуэт. Кто-то стоял, завернутый в плащ. "Наверное, это его охранник", - подумал Вова. - "Плевать, я перегрызу ему глотку, терять больше нечего."
     И он накинулся сзади, схватив незнакомца за шею. Холодное, абсолютно твердое тело, довольно скользкое, привело его в замешательство. Он кинулся назад и спрятался в углу. На подоконнике стояла пепельница и зажигалка. Вова схватил зажигалку. Теперь у него был хоть какой-то огонь. Фигура стояла по-прежнему, не шевелясь.
     "Это какое-то чучело", - подумал Вова. - "Он не может быть человеком". Вова подошел поближе, подсвечивая на фигуру зажигалкой. Стоял манекен в костюме испанского гринго. Вова приподнял шляпу и отшатнулся в ужасе: у манекена было его лицо.
     Впереди он увидел силуэты стоящих по обе стороны чучел-манекенов. "Да, я попал в галерею!"
     Вова подходил к каждому манекену, пытаясь рассмотреть. На одном из них был надет плащ, как из "Матрицы", второй наряжен купидоном с белыми крылышками и кучерявом парике, на третьем - меховой песцовый полушубок. Но у всех манекенов была одна общая черта - у них было Вовино лицо. Причем похоже настолько, что невозможно было отличить оригинал от подделки. Вове стало страшно: "в натуре психбольной!" Вова побежал бегом, желая поскорее миновать ужасную галерею. Бежать пришлось долго. Конец галереи расходился на две стороны - налево и направо. Вова совершенно растерялся, но думать больше не хотел, и, по бежал наугад. Двери открывались и закрывались, издавая отвратительный скрип, напоминающий ужасную потустороннюю песню. Вова побежал быстрее, но врезался в стену - это был тупик.
     - Вот черт!- Вова стукнул кулаком в стену от досады и безысходности и упал в открывшуюся дверь. Видимо, дверь эта была потайная, а он, сам того не зная, нажал кнопку.
     В комнате этой было необычайно светло, потому что везде стояли свечи. Пламя свечей начало колебаться от ворвавшегося снаружи прохладного воздуха.
     В комнате пахло свежими масляными красками. Посреди ее стояло огромное полотно. На полотне этом был изображен его образ, только лица недоставало. И надпись: "повседневная жизнь - это больше, чем встреча глаз".
     Стены комнаты были исписаны абстракцией, от которой начинало рвать крышу. Части человеческого тела были изображены в беспорядке, все вразброс. В углу стояли разные предметы. Определить, что это, Вова не мог, потому что никогда не видел ничего подобного.
     "Да, он чокнутый", - Вова попятился назад и в кошмарном страхе начал бежать прямо по коридору. Переполненный страхом перед неизвестностью, Вова забежал в одну из комнат. Раздался очень страшный шум, от которого Вова точно наделал бы в штаны, если бы они у него были. Крик попугаев (причем такой, будто бы их слетелась целая стая), какой-то нервный птичий щебет, взмах крыльев. Ничего не видя, Вова стал махать в воздухе руками. Он что-то задел, и послышался бешеный шум колокольчика, от которого Вову едва не хватил удар.
     Внезапно включился свет. Вова увидел, что вокруг него летали попугаи и разные другие птицы; продолжали трезвонить колокольчики, раскачиваясь туда-сюда.
     Перепуганный Вова увидел на пороге Экки с прежним невозмутимым выражением лица, в своем любимом красном халате и с чем-то блестящим в руке.
     - Убери нож, и не смей ко мне подходить! - закричал Вова.
     - Это не нож, глупый, а всего лишь пилочка для ногтей, - он стал равнодушно подпиливать ногти.
     - Я все видел! - продолжал кричать Вова, размахивая руками, чем привел птиц в окончательный ужас и они стали виться над его головой целой стаей.
     - Да? Ну и что же ты видел? - с раздражающим спокойствием спросил Экки.
     - Все видел! Видел галерею, был в той комнате, где картины, которые могли быть написаны только шизофреником!
     - Что ты понимаешь в искусстве, Вова! - печально сказал Экки. - Но, к сожалению, твой образ вдохновляет эстета, я напишу шедевр! Кстати, ты уже не стесняешься наготы, ха-ха-ха!
     До Вовы дошло, что он совсем голый. Вова схватил ткань, висящую на клетке с зеленым носатым попугаем, и прикрылся.
     - Слушай, прошу тебя по-человечески, выпусти меня отсюда, а? Во имя твоего искусства, или, хрен тебя знает, что для тебя свято и дорого. Я так больше не могу! - и, не в силах больше себя сдерживать, Вова зарыдал.
     Экки сам расчувствовался. В его огромных зеленых глазах появилось сострадание, они наполнились слезами.
     - Ах, какое облегчение! Пойдем, мой милый, сегодня ночью я обещаю, что тебя не трону. Пойдем же скорее в тепленькую постельку, ты можешь простудиться!
     Вова ничего не мог ответить, слезы душили его. Экки нежно обнял "друга", его лицо выражало сочувственную скорбь, отчего стало казаться забавным. Вова в покорной обреченности шел с ним, плача и сетуя на проклятую, ставшую совершенно пидерастической, жизнь. Экки "утешал" его, целуя в плечо, и положа руку на обнаженный торс, чем привел беднягу в состояние истерики.
     - Ну, ну, котенок, не нужно так безудержно рыдать, - приговаривал Экки, укладывая его в постель. - Выпей чай на травах, успокойся! Через четыре дня ты отсюда выйдешь. Я бы не отпускал тебя, если бы не был уверен, что ты вернешься...
     - Да, конечно! - вырвалось у Вовы.
     - Поверь, малыш, я никогда не говорю о том, в чем не уверен. Ты - стал частью моей жизни,, ты вдохновляешь меня, заставляешь жить и бороться, неужели ты думаешь, что я готов тебя потерять, - Экки расцеловывал его руку от локтя до ладони.
     - Господи! - снова захныкал Вова. - Я знаю, что прогневил тебя своим неверием, но я верую, верую страстною верой, избавь меня только от мучителя-пидара, святой Владимир, чем же я мог тебе понравиться! Чем я мог понравиться такому, как ты! Я не люблю искусство, не люблю поэзию, я слушаю такую музыку, что у тебя уши завянут! Правда, на гитаре играю (черт, зачем я ему сказал?!). На гитаре играю скверно - нет ни слуха, ни голоса. Челюсть вставная (заметь, при поцелуе она может выпасть!), зубы с роду не чищу, всегда хожу в грязных кроссовках. Да, кажется, у меня еще одна нога короче другой, а сами ноги - колесом! Одежду вообще не стираю, хожу, как бомж. Да и глаза косят! А в носу постоянные сопли, хочешь, смаркнусь? А волосы иногда такие растут, что аж страшно! А еще...
     Экки чмокнул его в губы:
     - Хватит распаляться, маленький лгунишка. Ты - совершенство. Такой смазливый, такой умный, а попка такая, что станет находкой для любого педика. Мой же ты сладкий!
     - Ты обещал меня сегодня не трогать, - заметил Вова, испуганно косясь  на "друга".
     - Если Экки обещал, значит он выполнит свое обещание, - ответил Экки, прижав Вову к своему разгоряченному телу:
     - Спи же, мой милый, сладких тебе снов. "Повседневная жизнь - это больше, чем встреча глаз", - запел он и вырубился. Вова тоже начал впадать в состояние, похожее не то на сон, не то... фиг его знает!

     Проснулся Вова от дивного песнопения. Кто-то пел. Пела женщина красивейшим оперным голосом. Вова подорвался с кровати. Как Орфей зачаровывал своими песнями, так и женщина эта заставляла преклонить колени перед своим талантом в немом восхищении. Вова побежал искать обладательницу столь красивого и редкого голоса. Он так был очарован этим голосом, что готов был предложить его обладательнице свое сердце и свою жизнь. На балкончике стояла дама в карнавальной маске, в пышном старинном платье, кудрявом белом парике и головном уборе с перьями. Ах, как грациозно она двигала руками в элегантных перчатках!
     - Я прошу у вас прощения, милейшая дама! Я не знаю, какое вы отношение имеете к живущему здесь придурку, но, хочу вас предупредить, что человек этот очень опасен. Он - душевнобольной! Выведите меня отсюда, я вас умоляю, я стану покорнейшим вашим слугой. В ваш голос я уже влюблен!
     Дама поднесла палец к губам, заставляя его сохранять полнейшую тишину и поманила рукой. Вова поспешил за ней. Они спускались вниз по ступенькам. Дама открыла потайную дверь, шепнув:
     - Выход там, бегите!
     - Не знаю, как вас и благодарить! - раскланялся Вова. - Вы спасли мне жизнь, и мою слабую психику!
     Он устремился за дверь. Войдя в ту дверь, Вова истерически закричал: он попал в ту же самую спальню, из которой вышел. Дама злорадно засмеялась и сняла маску - это был Экки.
     - Будь ты проклят! - закричал Вова.




                4

     Сегодня ехать никуда не понадобилось. Все происходило на месте. Здесь, в любимом Симфе. Концерт на площади имени Ленина и приезд сюда же Виктора Федоровича Януковича. Яра очень нервничала. Она дрожащей рукой протянула Тине конверт.
     - Держи, сделай так, чтобы это письмо попало в руки Януковича, я в долгу не останусь.
     - Так, может ты сама...
     - Нет, - запротестовала Яра. - Я не могу, нет... Пожалуйста...
     - Ты же знаешь, что я не Бог, - ответила Тина. - Я попробую, но, не уверена, что ему передадут конверт...
     Она взяла письмо.
     Всех расставили по своим местам. Кому - флаг в руки, кому агитационную литературу. Концерт был в разгаре.
     Повезло, потому, как Тина стояла с той стороны, где должен был проходить Янукович.
     - Подождите, я извиняюсь, не могли бы вы передать это Виктору Федоровичу?
     Тина схватила за рукав одного из телохранителей Януковича.
     - Нам запрещено передавать премьер-министру подобные вещи, - надменно ответил телохранитель, почти не глядя на нее. - Откуда мы знаем, что у вас в конверте?
     Тина вытащила из конверта письмо.
     - Вот, это всего лишь письмо. Если вы не доверяете людям, то как же люди будут вам доверять! Как они за вас голосовать пойдут!
     - Ладно, - нехотя, телохранитель взял листок. Тина видела, как телохранитель взял листок. Тина видела, как телохранитель сунул листок Януковичу, что-то сказав. Янукович взял листок, продолжая улыбаться, и пожимать людям руки.
     "Вон он! Идет"... - подумала Яра, смотря в ту сторону.
     Выступала Ани Лорак.

Розкажи мені, чому на серці жаль,
Казка не про нас на жаль, на жаль, на жаль,
Інші ролі в нас, забути все - молю,
Та скажи чому я так тебе...

     У Яры началась истерика. Слезы лились градом. Она смотрела в небо, по которому плыли облака. И, если бы ей сейчас удалось дотянуться до них, то она непременно разорвала бы их в клочья.
    - А сейчас на этой сцене выступит премьер-министр Украины - Виктор Федорович Янукович!
     Толпа одобрительно закричала, приветствуя Януковича. Большинство людей собирались отдать свой голос именно ему.
     Яра пожирала глазами своего кумира. Она обратила внимание на новый строгий элегантный костюм премьер-министра и впилась глазами в его лицо. Янукович начал речь. Он заговорил на русском, с хорошим произношением.
     - Мне особенно приятно встретиться с вами сегодня в неформальной обстановке, где все дышит непринужденным и, в то же время, откровенным обещанием. Хотел бы поблагодарить всех присутствующих. В своем коротком выступлении я попробую дать ответ на один из главных вопросов, какие, как мне кажется, вас интересуют: основные задания, которые мое правление ставит перед собой, а значит, что можно от него ожидать. Мне бы хотелось, чтобы оценивая нашу деятельность, можно было констатировать прогресс в таких направлениях - демократическое развитие, экономические реформы, повышение благосостояния людей, европейский выбор. Несколько слов про наши планы на будущее. На следущие минимум пять лет они достаточно реалистичны. Мы завершили прошлый год с ростом экономики в семь процентов и намереваемся такие же стабильно высокие темпы роста планировать на будущее. Неотъемлемой частью европейского выбора Украины является развитие всесторонних, дружественных и взаимовыгодных отношений с Россией. При этом и мы, и наши российские партнеры, выходим в первую очередь из собственных национальных интересов. Мы также полны решимости активизировать наше стратегическое партнерство в США и всем евроатлантическим сообществом. Украина была и остается важным и надежным партнером в борьбе с международным терроризмом. Спасибо вам за внимание!
     Речь Януковича была одобрительно встречена массами. Было видно, что он явно симпатизировал большинству. Под горячие приветствия премьер-министр покинул трибуну.
     - Где он?! Где он?! - ходила взад и вперед Яра, кусая губы и хрустя пальцами. Флаг безжизненно болтался на полке-удочке.
     - Я отдала письмо, - подошла к ней Тина.
     -Отдала?! - Яра вцепилась ей в руку. - Он сам взял?
     - Тише, ты сломаешь мне руку. Отдала телохранителю.
     - А, если он не предаст? - заволновалась Яра.
     - Уже предал, я сама видела.
     Яра запрыгала на месте:
     - Да?!
     - Сейчас набирают людей встречать Януковича на ТРК Крым. Я попытаюсь сделать так, чтобы ты попала в ту группу.
     - Боже мой! - воскликнула Яра. - Я перед тобой в неоплатном долгу!
     - Стой здесь! - Тина убежала. Через пять минут она вернулась и схватила Яру за руку.
     - Смэл, вот Яра хочет, - сказала она. - Просто на сегодня у меня уже есть планы.
     - Хорошо, - безразлично сказал Смэл, - иди в автобус.
     Всех выстроили возле ворот ТРК.
     - Станьте в ряд! - скомандовал Смэл. - Растянитесь, не стойте, как истуканы. Как только покажется Янукович, сразу же, по команде, начинаем кричать. Ясно всем?
     Яра стояла прямо напротив ворот "Крыма". Казалось, и сердце больше не бьется. Замерло в ожидании. Через полчаса возле ворот началась настоящая суета. Выходил премьер-министр.
     - Раз, два, три, кричим! - дирежировал Смэл.
     - Я-ну-ко-вич! Я-ну-ко-вич! - неуверенно кричали стражи с флагами.
     Янукович окинул их взглядом:
     - Смелее, смелее! - подбодрил он. - Идите все сюда!
     Все побежали на зов премьер-министра, окружив его под четкими взглядами телохранителей. Вперед, отбиваясь от охраны, протискивалась бабушка.
     - Где ж он?
     - Сюда, сюда! - показывали люди. Старуха кинулась в объятия к Януковичу, хоть доставала ему чуть выше пояса:
     - Все равно помирать скоро, хоть подержусь за министра внутренних дел-то! - она пустила слезу.
     - Премьер-министра! - поправил кто-то.
     - Принесите часы! - повернулся Янукович. Принесли премьерские часы в футляре, которые Янукович торжественно вручил старухе.
     - Спасибо вам за поддержку! - обратился он к собравшимся. - К вам теперь я приеду не скоро. Сейчас для меня тяжелые дни. Ежедневно объезжаю по три региона.
     - Виктор Федорович, приезжайте еще, - послышались голоса.
     - А можно с вами сфотографироваться?
     Кто снимал на камеру, кто сфотографировал. Но приближаться к премьер-министру можно было только под строгим надзором телохранителей.
     - Пора, поехали, - шепнул помощник. Янукович хотел направиться к машине, но резко остановился.
     - Да, кстати, - сказал он. - Сегодня кто-то мне написал очень трогательное письмо... Если этот человек находится среди вас, выйдите, пожалуйста.
     Яра, словно окаменевшая, наблюдала за всем происходящим из-за голов соратников по работе. Услышав о письме, она молча вышла вперед. Казалось, что ее загипнотизировали и она ничего не соображает.
     Янукович внимательно посмотрел на нее:
     - Так значит, это были вы?
     Яра кивнула.
     Янукович снял со своей руки часы и протянул ей.
     - Спасибо, - пробубнила Яра, трясущейся рукой, взяв подарок.
     - Смотрите мои выступления по телевизору, сейчас вам всем раздадут мои книжки в подарок. А мне пора! - он помахал всем рукой и его приветствовали радостными криками.
     Яра провожала его глазами до машины. Смотрела, как он садится, как уезжает.
     - Ну что? - подбежала к ней Тина. - Ты довольна?
     - Яра смотрела в одну точку и повторяла:
     - Как он мог уехать...
    

     Вова не шел, а бежал, сломя голову. Он не верил, что видит белый свет. Наконец-то закончился последний, седьмой день плена и придурок открыл двери. Вова мчался по улицам, как угорелый: "этот дурачок думает, что я к нему вернусь! Да я лучше с двадцатиэтажки спрыгну, уж лучше смерть, чем такие издевательства!" - и он побежал еще быстрее, подгоняемый этой мыслью, совершенно забыв, что на нем клеша и рубашка, завязанная на груди узлом, как топорик. Он несся ветром, чтобы быстрее достигнуть дома и прохожие говорили: "Этот парень точно сумасшедший".
     Он забежал в дом.
     - Вова, где ты был?! - спросила мама.
     - Так, гулял, - с выпученными глазами ответил он.
     - Что значит "гулял"?!! Тебя неделю не было, я хотела в милицию звонить. А университет?
     - Каникулы.
     - Каникулы?! А что это на тебе за странная одежда...
     - Точно... - медленно проговорил Вова. - Нужно переодеться... - он был заторможенный, как будто только что вернулся с вьетнамской войны. Вова схватил первые попавшиеся под руку джинсы, вытащил одну ногу из клешей, чуть не упал и схватился за кресло.
     - Вова, что происходит?! - строго спросила мама.
     - А что? - заикаясь спросил Вова.
     - Почему на тебе надеты женские бикини?!
     - Точно... - смущенно проговорил Вова, только что это обнаружив.
     - Извини, - он принялся быстро переодеваться, натянув старые джинсы и свитер. - Не трогай меня, мам, у меня дела.
     - Какие еще дела? У тебя точно все нормально?
     - Да, - он побежал в город, чтобы снять со счета деньги и переслать их на счет фирмы, тем самым решив проклятую проблему в суде. Покончив с этим делом, он помчался по городу. Глаза бегали, как у наркомана, руки и ноги, нервно подергивались. Он летел, сам не зная куда.
     - Эй, Вова! - закричал ему один приятель из универа, но тот промчался, даже не обернувшись. Ему везде слышался злорадный хохоток Экки. "Я так с ума сойду. Но, кому я могу об этом рассказать?!".. На ум пришла - девочка-эмо. Да, только она и осталась, кто же еще поддержит! Вспомнив, что теперь нет мобильного, он помчался на почтамт (уж ее-то номер он помнил наизусть).
     - Анька, давай встретимся, я на грани суицида. Если ты мне помогаешь от этого всего избавиться, я на тебе женюсь?
     - Да? Несмотря на то, что я эмо?
     - Несмотря.
     - А, если я толстая и страшная? Может быть, я уродина?
     - Мне все равно. После того, что я пережил, мне уже ничего не страшно. Только приди, и я полюблю тебя, как никто другой! Давай через час у Сельпо, иначе я сойду с ума!
     - Хорошо. Однако, одно условие.
     - Какое?
     - Первым делом, ничего не говоря, ты меня поцелуешь.
     - Хорошо!!
     Он ждал возле Сельпо. Подошла девочка в стиле "эмо", в розовых кедах, с рюкзаком в виде мягкой игрушки за плечами. В одежде, соответственно, преобладали черно-розовые тона. Волосы были выкрашены в платиновый блондин и челка падала, прикрывая правый глаз, но лицо было симпатичное. Вова помнил, что он обещал. Поэтому, только что поняв, что это и есть она, та самая, загадочная Анна, он подошел к ней и они начали целоваться прямо возле Сельпо. Наконец, покончив с поцелуями, она спросила:
     - Ты хотел посмотреть в мои глаза. Как, не сильно разочаровался? Быть может, ты представлял себе кого-то другого?
     - Что ты! Я не разочаровался. Слушай, а ты действительно так сильно меня любишь, так мало меня зная?
     - Да, - с уверенностью ответила Аня. - А что случилось с тобой?
     - Пойдем, посидим во дворе, я все тебе расскажу.

     - А потом он сказал, что через неделю я сам приду к нему по доброй воле,, - рассказывал Вова, плача на плече у девочки-эмо. - Скорее всего он будет искать меня, и снова запрет в том доме силой. У него много денег, а, значит, и связи будут. О горе мне!
     Аня погладила его по волосам.
     - Какой кошмар! Этот тип точно из психбольницы. Нужно его запереть на "розочку".
     - Он откупится, деньги делают все, - и Вова зарыдал, потому что в душе сполна накопилось всякого дерьма. Аня продолжала гладить его по волосам и всячески утешать. Сказала, что так сильно любит его, что ради этого даже способна убить того придурка.
     - О, это страшный человек! Психи - самые страшные люди. От них никогда не знаешь, чего можно ожидать и они всегда остаются безнаказанными. Я стебался над тобой, а теперь сам тут разнюнился, как настоящее эмо.
     - Не переживай так, - ответила Аня. - Все проходит, и это тоже пройдет.
     - Но знать то, что я стал петухом! Фу! Поцелуй меня, я хочу почувствовать себя вновь нормальным человеком.
     - Только ради этого? - она отвернулась в сторону.
     - Не только, - ответил Вова. - Ты мне понравилась. Только сейчас чересчур сложный период. Я не знаю, что делать!
     - Не заморачиваться и целовать меня! - она взяла его за руку.
     - Ты будешь со мной встречаться? - спросил Вова.
     - Да, - ответила Аня. - Давай сегодня поедем ко мне. Дома никого нет. Отдохнем, выпьем, ты отвлечешься от насущных проблем.
     - Какая замечательная мысль! - ответил Вова. Они взялись за руки и пошли ловить маршрутку.
     - Знаешь что, - сказал Вова. - Кажется, я начинаю в тебя влюбляться!
     Она звонко рассмеялась:
     - Заходи.
     Квартирка была, мягко сказано, не из дешевых. Обставлена по-президентски.
     - Садись, сюда вот, - суетилась Аня, подставляя ему кресло. - Нужно выпить шампанское, это тебя расслабит.
     - Да, пожалуй, - соглашался Вова. Аня разлила шампанское по бокалам.
     - Сегодня будет играть только "Пантера", для тебя, любимый, - она страстно поцеловала его в губы. В глазах заискрилось от шампанского. Аня налила еще. Вова замечал, как мелькали ее руки, разливающие напиток в бокалы. Так выпивался бокал за бокалом.
     - Пойдем, приляжем? - спросила девочка-эмо.
     - Да вот после тех приключений, о которых я тебе рассказывал, боюсь, пока что, не смогу...
     - Так я не говорю о сексе. Полежим в обнимку.
     - Да, можно. Я устал, - они прилегли на диван. Девочка-эмо обняла его, глядя по руке:
     - Расслабься, ты забудешь о тех кошмарных днях.
     - Боже мой, какая ты нежная! Ты - то, что я так давно искал, - ответил Вова.
     - Да? - неожиданно, девочка-эмо крепко схватила его за руку, раздался лязг наручников. Рука Вовы оказалась пристегнутой к кровати.
     - Что ты делаешь? - изумился Вова.
     - Готовлю тебе самый лучший сюрприз, какой только может быть. Она чмокнула его в губы:
     - Следи за представлением! Опа! - она одернула занавеску в сторону. За занавеской стоял Экки.
     - Нет, нет, нет, не может быть, этого не может быть, - Вова мотал головой, отказываясь верить глазам:
     - Нет, нет...
     - Познакомился Вова с моим любимым братиком, которого ты называл придурком и психопатом, - сказала Аня, ехидно улыбнувшись.
     - Нет, нет, нет, - продолжал повторять Вова, как свихнувшийся.
     - Как тебе моя сестренка? Нравится тебе, верно? Ха-ха-ха!
     - А ты его любишь, Экки! Я все знаю. Скажу тебе по секрету, что я люблю его тоже, но, со своим дорогим братиком не могу не поделиться. Давай, ты будешь иметь его сзади, а я спереди. И всем будет хорошо. Согласен?
     Экки кивнул.
     - Нет, нет, нет, - повторял Вова.
     - А потом убьем его и съедим, - с огоньком в глазах, Аня посмотрела на Экки, - как родителей, - добавила она и засмеялась.
     - Ну, не знаю. Он мне еще пока живым нужен, - ответил Экки. - А, разве тебе нет?
     - А потом, когда надоест? Помоги мне лучше его раздеть!
     - Разве такой смазливый может надоесть! - продолжал спорить Экки. - Там такая попка! - он послал воздушный поцелуй.
     - Меня больше волнует другое место, - откровенно сказала Аня, пытаясь руками расстегнуть ремень на штанах.
     - Как я соскучился по этой нежной коже! - поговаривал Экки, проводя рукой по его телу. Вне себя, почти обезумев, Вова стал кричать таким страшным голосом, что испуганные соседи вызвали милицию.
     На ту беду, Аня так торопилась, что забыла закрыть двери в прихожей. Милиция потихоньку проникла в квартиру, увидев перед собой такую оргию.
     - Слава Богу! - закричал не своим голосом Вова. - Я верю в Бога! Господь со мной! Иисус Спаситель! Аллилуйя! Эти люди убили своих родителей, посадите их в тюрьму!
     Аня и Экки переглянулись.
     - Пройдемте, уважаемые, - сказал страж порядка, - у нас давно уже имеются сомнения, касательно странного исчезновения ваших родителей.
     Вова, как только его освободили, помчался в расстегнутой рубашке, без штанов и в одном ботинке по улице...

     ПРишло время выборов. Яра с удовольствием и гордостью кинула свой бюллетень с крестиком за партию Регионов. Янукович действительно занял первое место. Бютовцы от Тимошенко и блок Ющенко заняли второе и третье места. Но, все дело в том, что в парламенте последние все равно будут рулить, т.к. БЮТ объединился с Ющенко и голосов в парламенте стало, соответственно, больше. Янукович пошел на попятную, решив идти на уступки своим заклятым врагам.
     Яра постоянно сидела у окна и о чем-то думала. Она была грустна, ее мало что интересовало, она ушла в себя, почти никуда не выходила и с Таксой редко общалась. А вот и она звонит.
     - Привет, тетка! Работенка нужна? Ты же вышку на журналиста заканчивала? Нам журналюга в универ требуется. Попробуешь, а чем черт не шутит?..
    
     После обыска квартиры и особняка, следователь обнаружил весьма веские улики, в связи с которыми Экки и Анна были обвинены в убийстве собственных родителей и приговорены к десяти годам лшения свободы (что им крайне не понравилось).




                5

     Прошло три года.
     Гей-клуб.
     Два педика, попивая мартини со льдом:
     - Слушай, Алекс, кто это там пляшет, такой милашка смазливый, аж слюнки текут.
     - Это Вовочка, по прозвищу "сладкая попка", - ответил педик. - Красавчик еще тот. Преподаватель английского языка и литературы, хороший музыкант, певец, да и просто умнейший человек. Могу познакомить, он, по-моему, не занят. Вова!
     Вова обернулся. Поставленные гелем волосы, элегантная рубашка, джинсы узенькие, надушенный и напомаженный, он подошел к Алексу:
     - Привет, дружище!
     - Здравствуй, киска! Хочу познакомить тебя со своим приятелем. Это Костя.
     - Очень приятно, - они многозначительно переглянулись, нежно пожав друг другу руки.
     - Я слышал, тебе "Пантера" нравится, - сказал тот, кто представился Костей. - У меня дома редкая видеозапись есть. Может, ко мне?
     - Нет, уж лучше ко мне! - категорично ответил Вова...

     Виктор Федорович, какие события ждут Украину в ближайшее будущее? Что она может предложить СНГ?
     - Я пока бы не хотел комментировать развитие политической ситуации, она меняется очень быстро. А что до СНГ... Я предложил коллегам СНГ... Я предложил коллегам СНГ свою программу. Ее основа - усиление экономического взаимодействия, - ответил Янукович, которого преследовало дежавю, что он уже где-то видел эту журналистку. Красивую, элегантную, с огненно-рыжими волосами, с правильно подобранным макияжем, разве мог кто-то узнать сейчас в этой восходящей звезде экрана ту же Яру, заплаканную, с трясущимися руками, неуверенную в себе и сожалеющую о своей скандальной любви. Нет, теперь это была телеведущая Ярослава Куприянова.
     - Вы готовитесь к 2012 году, когда Украина будет принимать европейский футбольный чемпионат?
     - Идется не только про Евро 2012. Мы должны расширять аэропорты, подвести автомагистрали к европейским нормам, открыть международные транспортные коридоры. Нам нужен и общий аграрный рынок, который учитывает нормы и правила Всемирной торговой организации. Мы должны сформировать полномасштабную зону свободной торговли СНГ.
     - Каких результатов Вы ждете от своей программы?
     - Эффективность нашей работы определяется экономикой... Слушайте, - не выдержал Янукович. - Меня мучает довольно глупый вопрос - где мы могли быть знакомы раньше, я вас уже где-то видел, почему-то ваше лицо запомнилось мне особенно.
     Яра грустно усмехнулась. Она достала из кармана вчетверо сложенный листок бумаги и протянула Януковичу, а когда он развернул, то увидел нарисованную на нем плачущую рыжеволосую девочку, обнимающую премьер-министра Украины.
     - Так что вы говорили по поводу экономики? - снова спросила Яра.

     - Аминь, сестричка, мы снова вместе! - сказал Экки. - И четырех не прошло. Да, за деньги действительно все покупается.
     - Не знаю, как ты, а лично я за эти три года натерпелась такого! Там же все лесбиянки.
     - А что плохого?
     - Они грубы и уродливы. Отвратительно! Я настолько зла, что готова убить и съесть кого-нибудь.
     - А кого? - с горящими глазами спросил Экки.
     - Да вот не знаю, - загадочно улыбнулась Анна.
     Они дали друг другу, как говориться, "пять". Миром, как всегда, правят власть и деньги.


                2007

                Часть 1

                1

     - Эй, Яра, ты меня слушаешь? Что, что? Говорю, новый диск Cradle of Filth скачала, дерьмо полное! Да что ты там рисуешь?
     Бледная рыжеволосая девушка закрыла лист бумаги обеими рукавами пайты.
     - Эй, дай-ка посмотреть, что ты там прячешь! - подруга, лицо которой было буквально испещрено пирсингом, подошла к столику. - Сегодня идем бить эмо, - как бы между прочим, заметила она, пытаясь высвободить из-под рукавов пайты лист бумаги. Нежелание рыжеволосой художницы показывать творение рук своих, распаляло интерес еще больше.
     - Такса, не трогай, рисунок еще не готов! - но, более проворная подруга, выхватила лист бумаги и, с видом Александра Македонского, уселась на диване. Через минуту она залилась истерическим смехом.
     - Х-ха-ха! Янукович!! Хочешь продать партии Регионов? Как задрало это все предвыборное дерьмо! У меня чувак знакомый сейчас на Регионы работает Полтинник в день. Флагом ходит машет, придурок!
     Яра бросилась к ней с очень взволнованным видом, схватила за руки:
     - Познакомь меня с тем чуваком, я хочу там работать!
     Такса удивленно посмотрела на нее
     - Да попустись ты! У тебя глаза, будто винта обтрескалась. Ты же на своей парфюмерии. Сотка в день. Какой тебе смысл?
     - Брошу парфюмерию к черту. Мне нужно работать за Регионы. Нужно! Понимаешь!
     - Смысл? Один черт, все партии стремятся прибрать к рукам власть. Я вообще против всех проголосою, если, конечно, вообще не впадлу будет. Слушай, а может ты агент Ющенко? НЕ пойму, в чем прикол?
     - Хватит стебаться... - Яра отсела в сторону с задумчивым видом.
     - Эй, подруга, я тебя с детсада знаю, что с тобой творится?
     Яра никак не отреагировала.
     - Ты даже язык, кроме меня, никому колоть не доверяла. Давай, рассказывай! Кто тебе еще совет дельный даст, как не Такса!
     Яра с жалостливым видом посмотрела на нее:
     - Ты будешь смеяться!
     - Колись уже, хватит мне голову морочить!
     Яра долго собиралась с мыслями, потом решительно встала и пошла открывать шкаф, откуда вытащила здоровый альбом.
     - Что это? - удивилась Такса.
     Яра молча протянула ей альбом.
     - "Виктор Янукович на митинге приверженцев Коалиции", - прочитала она заголовок газетной статьи. - "Встреча премьер-министра Виктора Януковича с Ярославом Качинским в Варшаве", "Виктор Янукович на детском празднике Новогодней елки", "Виктор Янукович"... Что это?! - Такса посмотрела на Яру.
     - Я люблю его... - нерешительно сказала Яра.
     - Что?! Ты чего, орешь? Он же старый и толстый! Ха-ха-ха!
     - Ну, не такой уж он старый, и вовсе не толстый... - она снова бросилась к Таксе, вцепившись ей в руку. - Познакомь меня с тем чуваком, хочу работать за Регионы. Скоро Янукович приедет, понимаешь?! Я должна быть к нему как можно ближе!
     Такса покрутила у виска указательным пальцем:
     - Вот это гониво! Ты что, орешь надо мной? - но, увидев застывшие слезы в глазах подруги, поняла, что все серьезнее, чем могло бы показаться на первый взгляд.
     - Ладно, пошли к тому чуваку. Прямо сейчас насчет завтра договоримся.
     - А что за чувак? - спросила Яра, на ходу зашнуровывая кеды.
     - Из универа друг, увидишь. Только потом пойдем в "Кокон", ок?
     - Не знаю. Выключи там свет
     Они быстрыми шагами направились вниз, на потемневшую улицу.
     - Ну, увидишь ты его, и что?
     - И все! Он поймет, что я его судьба.
     Такса залилась звонким смехом.
     - Прикалываешься? Я такой дурочкой в 14 лет была, когда любила Мэрлина Мэнсона. Мне казалось, что, если я попаду на его концерт, он разглядит меня одну среди стотысячной толпы. Спустись на землю, фанатизм до добра тебя не доведет. Нужно жить реальной жизнью. Да тебя и на пушечный выстрел к нему не подпустят толпы его телохранителей. В лучшем случае возьмешь автограф.
     Яра о чем-то напряженно думала, казалось, даже и не слышала подругу. У нее было печальное задумчивое лицо, но в глазах пробегали искорки надежды.
     - Эй, девочка, нам налево! Яра, ты меня слышишь?! - Такса схватила подругу за плечи и встряхнула.
     - Он возьмет меня, правда? - умоляющими глазами посмотрела Яра.
     - Не знаю. Будем надеяться, что все будет ок! - напевая Sweet Dreams, Такса поднималась по лестнице. За ней плелась Яра, дрожащими руками цепляясь за перила.
     На звонок никто не открывал.
     - Где ж тебя носит? - выругалась Такса. - Бухает, небось, где-то.
     Яра нервно теребила локон своих рыжих волос.
     - Позвони еще раз.
     - Толку! - она в очередной раз нажала кнопку звонка.
     - Иду, иду, - послышался сонный голос. - Кого там черти принесли? - зазвенел поворачивающийся в двери ключ, и на пороге появился невысокий темноволосый парень в драных джинсах с нашивкой Pantera, пытающийся продрать глаза, чтобы взглянуть на белый свет, а точнее, на полумрак, полуосвещенного лампочкой подъезда.
     - А, это ты, - проговорил он, взглянув на Таксу. - Чего тебе в такое время! Мне завтра чуть свет на работу, а выспаться не дают!! Каждые пять минут задалбывает звонками какая-то придурковатая девочка-эмо, ты, случайно там мой телефончик никому не давала?
     - Да нет, вроде не давала. А чего она хочет?
     - Припарила уже своим дебилизмом. Мол, порежу из-за тебя вены и все тут. А я ее знать не знаю! Эмо-есть эмо.
     - Забей на нее, - сказала Такса. - Я чего пришла: познакомься, это Яра, а это Вова.
     - Неужели ты разбудила, оторвав меня от драгоценного сна по такому прозаическому поводу! - раздраженно сказал Вова.
     - Я узнать хотела, ты еще на Регионах работаешь?
     - Ну, работаю, а куда деваться. Завтра опять выезжаем.
     - Так девушку с собой возьмите, - сказала Такса. - Она фанатка регионов.
     - Не знаю, - Вова почесал затылок, показав всем видом, что мечтает о подушке и одеяле. - И так людей немеренно.
     - Я... Я и бесплатно поеду, - начала Яра. - Мне... Очень нужно... Пожалуйста.
     - Подходи завтра в шесть к Привозу, у пацанов спрошу. Все, дамы, всех благ! - и Вова закрыл двери, побыстрее отправившись в объятия Морфея.



                2

     Яра пришла заранее и ждала уже час. Вот подъехал красивый новенький автобус с надписью "Партия Регионов". Вcе постепенно начали собираться. НЕ заставил долго ждать и Вова.
     - Вова! - закричала Яра, подбежав к нему. - Ты меня помнишь?
     - Помню. Не кипишуй. Сейчас с пацанами поговорю и узнаю, поедешь ты или нет.
     Вова отошел к двум парням. Один из них был брюнетом, другой - блондином. У обоих висели на плечах сумки "Партия Регионов". Они говорили недолго, потом незнакомцы совещались вдвоем.
     - Ну, что, Смэл, пусть себе едет. Лишняя десятка не помешает. Сегодня десятка лишняя, завтра, а за десять дней уже и сотка лишняя. Сегодня 30 человек. Заплатил им по 40, а не по 50. С каждого по десятке, это нам уже 300! Пусть себе едут, потеют. А мы тут коньячка накатим, а вечером деньги халявные собирать. И пусть кто-то что-то вякнет, сразу вышвырнем.
     - Все это, Тоха, прикольно, но какие там триста! Еще двое в доле. Спалили контору. От них не отделаешься. Они с начальством. Придется делиться. Эх, не погулять нам сегодня с моей малышкой в баре, - горестно вздохнул Смэл.
     - А давай с каждого не по десятке, а по двадцатке драть, - предложили предприимчивые мозги.
     - Нет, Тоха, палево. Узнает начальство - нас ко всем чертям выгонят, еще и неприятностей не оберешься.
     - Так что, я еду? - не выдержала Яра.
     - Едешь, - ответил Смэл. - Зарплата 40.
     - Да это неважно. Я поеду, поеду, поеду! - она побежала к автобусу.
     - Так! - закричал главный. - Быстро проверили все манишки. И флаги! Почему этот флаг в грязи? А? Почему, я вас спрашиваю? Завтра приезжает Виктор Федорович и вы хотите встречать его такими флагами?! Я вас спрашиваю!
     Яру будто громом ударило. "Виктор Федорович... Завтра"...
     - Эй, чего стоишь, заходи в автобус! - крикнул кто-то.
     - Кто опять там звонит! - послышался нервный голос Вовы.
     - Ты чего такой раздраженный в последнее время? - спросил сосед слева, но Вова не ответил, раздраженно взяв трубку:
     - Снова ты, девочка эмо?!
     В трубке раздался плаксивый голос:
     - Вова, не кричи на меня! Я порежу себе руки...
     - Стой всю жизнь в ванной с лезвием, ты всего лишь эмо. У меня и без тебя проблем хватает, если хочешь знать! Как-то, по пьяне, я разбил витрину очень дорогого магазина. Был суд и меня заставляют выплатить штуку баксов. Если я не достану этих денег, меня упрячут за решетку и все накроется, в том числе и универ. Получая 40 гривен в день, я и на сухари себе не насобираю в дальний путь!
     - Что же ты будешь делать, Вова? - раздался перепуганный голос в трубке.
     - Позвоню старому приятелю, у которого водятся бабки. Это - мой последний шанс. Поэтому, не звони мне больше в столь сложный для меня период! - он сразу же набрал номер очень состоятельного, но столько же странного, по прозвищу Экки. Природа наделила его кукольной красотой. Лицо было словно нарисованным, словно такая красота не могла существовать наяву, а имела право жить лишь на холсте знаменитых художников.
     - Да, чертовски красив! - говорили прохожие. Густые длинные волосы, точеный нос, огромные глаза с длинными, завивающимися кверху ресницами, которым позавидовала бы самая чопорная красавица, чуть вздернутые кверху линии бровей, что добавляло ему театрально грустное выражение лица, белая бархатная кожа, выразительно очерченные губы, тонкий стан - все, чем природа могла бы одарить девушку, которая с благодарностью бы восприняла свою внешность, как самый щедрый из даров природы.
     Столь же Экки был неординарен. Это замечали все. Никогда нельзя было узнать, что сегодня творилось у него на уме. Человек-загадка. Чем он жил, чем увлекался - не знал никто. Девушки были просто в безумном исступлении от этой загадочной личности, однако он не отдал предпочтение ни одной из них.
     Родители его были владельцами богатой фирмы, поэтому Экки никогда ни в чем не нуждался. ЖИл, как говориться, что сыр в масле, в огромном, напоминающем особняк, доме и монета всегда звенела в его кармане. В миру он появлялся редко, предпочитая образ жизни отшельника, что интриговало девушек еще больше. Не на одной тонкой ручке виднелись шрамы от порезов из-за любви к таинственному красавцу. Вова случайно познакомился с Экки по интернету. Почему-то Экки проявил к его сущности огромный интерес, оставил свои номера и сказал, что в случае чего, он может на него всегда рассчитывать.
     "Вот и поймаю его на слове", - думал Вова.
     - Да? - наконец раздался в трубке томный голос.
     - Экки, мне срочно нужна твоя помощь...
     - Кто это?
     - Вова, помнишь, в нете познакомились?
     - А... да, да, да... Чем могу быть тебе полезен?
     - Такое дело, не знаю, как и сказать... Удобно ли будет просить о таком, мы мало знакомы...
     - Я сказал тебе, что в любое время ты можешь на меня рассчитывать. Говори, что случилось.
     - Мне срочно нужно занять денег. Отдавать буду частями. Я бы не обратился, если бы на карту не была брошена моя жизнь...
     - Нет проблем. Сколько нужно?
     - Много. Штука баксов.
     В трубке появилось молчание.
     - Знаешь, такие вопросы не решаются по телефону. У меня уехали родители, заходи сегодня ко мне, мы это дело обсудим.
     - Я с работы вернусь поздно вечером. Пока приму душ и похаваю...
     - Приезжай сразу после работы, похаваешь у меня. Что же касается душа, то у меня дома бассейн!..
     - Ну, не знаю...
     - Тебе нужны деньги, или нет?
     - Хорошо, буду вечером.
     - Отлично. Сдержи свое слово, я буду ждать. Второго шанса может и не быть.
     - Хорошо, спасибо, что проникся моими проблемами, - Вова вздохнул и положил трубку. Пол автобуса уже сладко спало.
     - Wake up! - послышался голос главного. - Приехали!
     Люди стали потихоньку просыпаться и выходить из автобуса. На дороге уже выстроились "поклонники" Юлии Тимошенко. Она должна была прилететь на вертолете и, спустившись на катер, взорвать бутылочку шампанского. "Поклонники" еще не знали, что сзади ехал автобус с бабушками. Это в автобусе они миролюбиво пели песни, обсуждая тяжелую жестянку и, закусывая помидорами яйцо с пюре. Выйдя из автобуса, бабушки превратились в настоящих фурий.
     - Дайте нам Юльку! - кричали они. - Дайте за косу ее подергать!
     Все с плакатами и транспарантами встали прямо напротив "поклонников" Тимошенко. Проезжающие мимо автобусы с логотипом Тимошенко в виде красных сердец были забросаны все теми же недоеденными яйцами и немножко подпорченными помидорами, которые в качестве обеда, пригодиться уже не могли. Факи и дули, высовывающиеся из окон автобусов, были встречены приблизительно такими же воздушными знаками оппонентов.
     - Крым для Юли крутит дули! - истерически кричал в микрофон воодушевленный дедушка. Незаметно образовался настоящий оркестр. Одна из бабушек, найдя в мусорнике старый поднос, изо всех сил колотила по нему короткой палкой. Другая истерически свистела в свисток времен физкультурников СССР, остальные - кричали и улюлюкали. Оппонентам никак не удавалось перекричать весь этот вздорный хор. Подоспели репортеры. Как же они могли упустить такое! Они бы корили себя до конца своих дней, если бы упустили такой красочный репортаж.
     Яра была в восторге от всей этой политической кутерьмы. НА таком она присутствовала в первый раз. Как говориться, ни в сказке сказать, ни пером описать. С каждой минутой она заряжалась новой волной патриотизма, подогретого еще и слепой любовью к Виктору Федоровичу.
     Люди окончательно обезумели. Милиция глядела в оба. А, если бы не было правоохранительных органов, люди бы просто вцепились друг другу в глотки.
     Одна бабушка приметила другую в рядах "За Юлию Тимошенко". Посыпались оскорбления, маты, и даже проклятия.
     - Старая дура, ты-то чего там стоишь. Ладно молодые!
     В ответ бойкой оппонентке бабушка в белой футболке с логотипом в виде сердца, начала кривляться и корчить рожи, что окончательно вывело бабушку, отчаянно колотившую палкой о дырявый поднос.
     - Что ты рожи корчишь, старая обезьяна, подыхать пора!
     Та в ответ снова перекривляла.
     - Позор предателям Крыма! - горланил, как заведенный, в микрофон все тот же дед.
     - Там, де Є БЮТ, то є гарна країна, а де не Є БЮТ, то не гарна, - подколол кто-то, процитировав выступление Тимошенко по телевидению.
     - Люди! - закричал Вова, останавливая прохожих. - За кого вы голосуете?
     - А кто заплатит больше, - безразлично ответил один из прохожих.
     - Мы за Януковича! - ответила молодая пара. - Молодцы, так бютовцам!
     - Послушай, чувак, - снова дорвался до микрофона Вова, увидев проходящего мимо парня с флажком Юлии Тимошенко, - нафиг тебе нужно все это дерьмо? Кидай к черту и присоединяйся к нам!
     Парень выбросил флажок к ногам митинговавшим за Регионы. Озверевшая толпа принялась ожесточенно топтать его ногами. Но какой-то бабушке все же удалось вырвать флажок из-под ботинок оппонентов. Бережно очищая его от грязи, она чуть не плача, словно это был ларчик, где хранилась ее пенсия за месяц, в расстроенных чувствах заняла свое скромное место.
     - Позор Мишане! - раздались яростные крики. Яра обернулась. Шел звезда Черноморской ТРК, Мишаня, прозванный в народе обдолбанным наркоманом и пьяницей. Он нес на плече рыболовную удочку, на которую был намотан флаг партии Регионов. Все знали, что девица-краса, русая-коса, Юлия Тимошенко, купила Черноморскую ТРК. Мишаня вел свое собственное шоу, разыгрывая яростного фаната Партии Регионов. Фаната яростного, но "справедливого". Который не просто поддерживает партию, а пытается докопаться до истины. С каждой передачей, проводя свои маленькие расследования, по сценарию, Мишаня должен был разочаровываться в Партии Регионов.
     Отлично поняв подставной сценарий, остервенелая толпа пыталась любой ценой отобрать у Мишани флаг.
     Яра смотрела не на невзрачного Мишаню, а на его футболку с портретом Януковича. На Мишаню накинулись. Руки тянулись со всех сторон, Мишаня испугался, как бы его не разорвала толпа. Ни в чем не повинный флаг, висящий на удочке, сломали пополам. Обломками удочки принялись колотить Мишаню. Воспользовавшись потасовкой, Яра рванула за футболку и оторвала здоровый клок. К сожалению, на нем оказалась только половина Януковича, но зато это была его улыбка!
     Подскочила милиция. Спрятав клок футболки под рубашкой, Яра смешалась с толпой. Милиция подхватила под белы рученьки и зачинщиков драки, и самого Мишаню. Всех их разместили в бобике. Как говориться, места хватит всем.
     "Слава Богу, что я не полез в эту потасовку!" - в сердцах едва не перекрестился Вова, вспомнив о суде и о штуке баксов, которые нужно выплатить. Оппоненты продолжали показывать друг другу факи и прочие непристойности. Крики и улюлюканье заглушали все остальные звуки.
     - Позор предателям Крыма! - горлинили бабушки-активистки. Они так вошли в раж, что им повсюду начали мерещиться бютовцы. В результате, просто проходящие мимо керчане осыпались шквалом брани и проклятий.
     Кто-то из проходивших выкинул посреди дороги кепочку Юли. Бабушка, фанатеющая от пышнокосой красавицы, решила вернуть бесценную реликвию, но Яра оказалась проворней. Ей первой удалось оторвать кепочку.
     - Выкинь! - крикнул кто-то.
     Яра подкинула кепочку и пнула ее, словно футбольный мяч. Бабушка очень расстроилась. Чтобы хоть как-то выплеснуть негативные эмоции, она топнула ножкой, плюнула и перекрестилась, проговорив:
     - Чтоб тебя земля так топтала!
     Яре стало страшно. "Ведьма какая-то, как ворона каркает!"
     Репортеры не успевали снимать. Интервью дала парочка заводских рабочих, сетуя на то, что приезд лидера БЮТа все испортил и жалуясь на дискомфорт.
     А тем временем разошлись слухи, что Юлька-длинна коса уже вскрывала на катере бутылочку шампанского. И как бутылочка эта ненароком не разбилась. Бабушки радостно завизжали. Поступили сведения, что Юлия ТИмошенко будет возлагать цветы на гору Митридат.
     Все немедленно разбежались по автобусам, чтобы преподнести Юленьке достойный сюрприз. Там уже поджидала целая толпа бютовцев. То ли брейкеры это были, то ли укуренные - непонятно. Мальчики в белых футболках с надписью "Юля" выглядели двусмысленно. Кепки полетели в толпу. Из мусорного бочка сделали чучело. Натянули на него белую футболку, сверху - купочку, вот чучело и готово! Чучело подпалили. Все окутал дым и чад. Керчане, которым испортили день города, встали за партию Регионов. Творилось что-то страшное.
     Бютовцы кричали:
     - Юля!
     Парнтия Регионов:
     - Дура!
     Окончательно запутавшись в том, что же им кричать, бютовцы начали кричать:
     - Дура!
     Еще мгновение - и озверевшая молодежь накинулась бы друг на друга. В толпу летели плевки и не очень лестные словечки. У партии Регионов было одно преимущество - они могли колоть удочками, на которых болтались флаги, словно пиками. Учавствовавших в потасовке с Мишаней отпустили за отсутствием улик. Яра подбивала керчанок-малолеток кричать всякие гадости. Толпа прыгала и бесновалась. Бабушки не отставали от молодежи. В результате все орали так, что сорвали себе голоса. Позже оба оппонентских лагеря кинулись к машине, в которой сидела Юлия Томошенко, или, якобы сидела. Если она действительно сидела в той машине, то просто не рискнула выйти. Поговаривали, что в машине сидела не она, а ее сестра (хотя, есть ли у нее сестра, толком не знал никто).
     Депутат из партии Регионов торжественно объявил, что сегодняшний митинг они выиграли и поздравили керчан с днем города.
     Все, уставшие, кинулись к автобусам. Счастливчикам удалось угоститься пирожками, которые напекли бабушки. Все делились впечатлениями по поводу "встречи" Юлии Тимошенко. Многие согласились, что политики заставили мирных жителей ненавидеть друг друга только из-за того, что одни поддерживают одного оппонента, другие другого и, что все это нелепо. Но магия воинственного патриотизма до сих пор присутствовали в сердцах митинговавших. Каждый хвастался своими подвигами. Перешептывались охрипшими голосами.
     Вова достал свои трофеи - атрибуты бютовцев.
     Яра украдкой достала клок футболки с изображением Януковича. Все начали потихоньку вырубаться. Полумертвый Вова думал о сегодняшнем визите к Экки.




                3

     Доплетаясь до ворот домика - особнячка, Вова был застигнут темнотой. Дверь огромных резных ворот была открыта, выставляя напоказ сентябрьский сад, которого еще не коснулась палитра осени. Везде было темно. Вова схватился за ворота, и они заскрипели, словно приглашая войти внутрь. Его охватил какой-то суеверный страх. Даже от звонка мобильного он вздрогнул.
     Было сказано только две фразы:
     - Заходи внутрь, двери открыты.
     Вова бы в жизни не последовал совету этого странного голоса, если бы его не приспичила жизнь. А выбора-то не было.
     Крадущейся походкой вора он прошел по аллейке. Сад был огромный. Причудливые деревья приветствовали его, махая ветками-лапами.
     Двери дома были распахнуты настежь, а внутри - темнота. Вова осторожно заглянул внутрь:
      - Экки?!
     Никто не ответил. Минуты две он постоял у входа, размышляя, что же ему делать. После некоторых колебаний, он все же зашел внутрь.
     - Экки!
     Снова никто не ответил. Звонок мобильного начал приводить его в состояние панической истерии:
     - Да?!
     - Иди прямо, никуда не сворачивая, через пять комнат ты увидишь меня.
     - Что за дурацкие игры, Экки?! - взбесился Вова, но в трубке послышались гудки. Матерясь про себя и подсвечивая мобильным, Вова пробирался по огромному темному дому, распахивая двери одни за другими, не понимая, когда же им будет конец и край. Наконец, он распахнул двери и увидел перед собой огромную комнату, обставленную свечами. В каждом из четырех углов стояло, минимум, свечей десять. Спиной к нему, за огромным деревянным столом, сидел Экки.
     - Присаживайся, Вова! Рад тебя видеть, отужинай со мной, - не поворачивая головы, сказал Экки. Вова остался стоять в дверях, его пугали эти причуды.
     - Присаживайся, в ногах правды нет, - монотонным голосом повторил Экки, так и не повернувшись к нему.
     Вова остался стоять в дверях, как истукан. Перед собой он заметил громадное зеркало в старинной оправе, в котором отражалось лицо Экки, накрашенное, как у мима на выступлении.
     - Что это за маскарад?! - не выдержал Вова.
     - Присядь! - холодным тоном сказал Экки. - Или иди. Только подумай, ведь здесь сидеть куда приятнеее, чем за решеткой.
     - Откуда ты знаешь?! - он пошатнулся к стенке. Но в ответ увидел в зеркале только холодную улыбку Экки.
     - Не паникуй, - он сухо рассмеялся. - Я всегда знаю то, что мне нужно знать.
     Теперь уже Вова решил сесть из принципа. Откуда Экки мог знать?! В голову стали лезть нелепые мысли: кто такая это неизвестно откуда взявшаяся девочка-эмо? Он только ей сказал. А вдруг она знает Экки? Перезвонила ему и рассказала? Они заодно? Но какова цель? Бред!
     - Будешь много думать, голова расколется, - сказал Экки. - Не заморачивайся.
     Вова молча сел напротив, разглядывая подозрительный макияж Экки.
     - Хорошо. Бери приборы, все на столе, утоли голод!
     - Да мне кусок в горло не полезет после всех этих раскладов, - мрачно ответил Вова.
     - А ты ешь и не заморачивайся, - ответил накрашенный красной краской рот на выбеленном лице. Вова заметил, что Экки обернут каким-то длинным темного цвета полотном, что окончательно отбило аппетит. Но урчащий и требующий свой доли желудок устраивал в животе свой митинг. Вова приподнял крышку - там было блюдо, не похожее ни на что. И не мясо, но вроде и не овощи.
     - Что это? - спросил Вова.
     - Попробуй, тебе понравится, - ответил Экки, медленно и царственно вкушая пищу и запивая чем-то, налитым в резной бокал.
     - Я не притронусь к нему, пока ты не скажешь, что это, - поставил ультиматум Вова.
     - Экий ты капризный! - усмехнулся Экки. - Мой дед побывал во многих странах. Он собрал несколько тысяч различных рецептов - это достояние моей семьи. Блюдо называется "гайнатма". Восточная кухня. Состоит она из искусно приготовленной баранины, клубней картофеля, тычинок шафрана, сухой мяты и красного перца, а в этом бокале чай на травах, который тебе стоит выпить, чтобы успокоиться.
     Экки преспокойно продолжил трапезу, запивая чаем на травах. Утешившись этим объяснением, Вова притронулся к еде, вкус которой нашел просто превосходным. Чай на травах действительно несколько усмирил его возбужденное состояние и заставил немного расслабиться.
     Пока они не поели, Экки не произнес больше ни единого слова.
     - Ты получишь деньги, - наконец сказал он. - Безвозмездно. Почти.
     - В смысле? - не монял Вова.
     - Составишь мне сегодня компанию, - ответил Экки.
     - В чем?
     - Мне слишком грустно и одиноко. Жду тебя в бассейне. Спустишься вниз и повернешь направо, - он скрылся в дверях, как тень.
     - Стой, что за шутки! - он кинулся за Экки, но столкнулся с темнотой и чуть не скатился с лестницы. Пришлось снова подсвечивать себе мобильным телефоном. Витиеватая лестница вела вниз. Он чуть не выколол себе глаз мраморным пальцем статуи, словно путеводитель, указывающим направо, и разразился бранью. Телефон сел и пришлось идти по стене на ощупь. Он просунул голову в открытую дверь. В приглушенном пламени свечей отражалась манящая голубая вода бассейна и обнаженное тело Экки, который застыл в позе статуи. Раздавался запах благовоний.
     - Да ты псих, чувак!
     Экки повернулся к нему:
     - Скинь одежды и стыд, освободись и очистись!
     - Пошел ты к черту! - злобно ответил Вова. - Придурковатый!
     Экки молча спустился в бассейн. Вова услыхал хлюпанье воды. Он минут двадцать наблюдал за его блестящим, как рыба в неоновых лучах, телом, ныряющим акулой под водой.
     - Экки! - воскликнул Вова. Он не ответил. - Хватит дурачиться! Если ты хотел произвести на меня впечатление, то ты его произвел. Чувак-загадка, Великий Темный, я поражен. Хватит прикалываться!
     - Раздевайся и полезай в воду! - ответил Экки, спокойно продолжая нырять в бассейн.
     Вова неуверенно скинул пайту.
     - Раздевайся полностью, - предупредил Экки.
     - Ты что, извращенец что ли? Будешь смотреть, как я тут нагишом бегаю?
     - Одежда стесняет? Раскрепостись! Почувствуй себя в гармонии с этим миром!
     "У него крыша поехала", - с ужасом подумал Вова. - Хорошо, только отвернись и не смотри!
     - Я слишком увлечен единению с водой, чтобы обращать внимание на такие мелочи, - бесстрастно ответил Экки.
     Вова потихоньку разделся, внимательно пронаблюдав, не подглядывает ли за ним ЭКки, и не извращенец ли он случайно. Убедившись, что Экки слишком ушел в себя, чтобы обращать на него внимание, Вова осторожно залез в воду.
     - Ну как? - внезапно вынырнула из воды пара накрашенных глаз. - Ты чувствуешь себя свободным?
     Вова отшатнулся от неожиданности, ударившись спиной о стенки бассейна:
     - Черт!
     - Раскрепостись! - повторил Экки, снова уйдя под воду.
     Вода таила в себе ароматы каких-то неземных трав и благовоний. По всему телу разливалось ощущение приятной неги. "Что происходит?" - наконец подумал Вова, проплыв круг тридцатый в каком-то исступленном трансе. Казалось, он потерял счет времени и все проблемы покинули его. Свечи начали угасать. Экки в воде не было. Тишина и всплеск, который создавал он сам.
     "Нужно побыстрее выбираться отсюда, пока не потухли свечи и все не погрузилось в темноту". Он поднимался по ступенькам из бассейна, держась за поручни, когда наткнулся на что-то, завернутое в серое полотно. Это стоял Экки, не подавая никаких признаков жизни. От страха Вова упал в бассейн навзничь. Барахтаясь в нем, как лягушка на болоте, он увидел протянутую ему тонкую, белую, как у дамы, ручку. Он с недоверием посмотрел на Экки.
     - Хватайся! - ответил  Экки. Его мокрые волосы, обрамлявшие белое лицо, вились как после химической завивки. Вова неуверенно схватился за ручку, которая, такая хрупкая на вид, оказалась необычайно сильной. Одним рывком подняла его наверх.
     - Отвернись, я не одет, - заметил Вова. Экки протянул ему полотенце, которое он обвязал вокруг бедер. Как назло, свечи потухли, и все погрузилось во мрак. Вова слышал только удаляющиеся шаги Экки.
     - Экки, стой! - закричал Вова. - Я ничего не вижу! Не кидай меня здесь, куда идти!?
     - Хватайся за мою руку, - послышался спокойный голос рядом.
     - Я тебе что, пидар что ли, за ручку с тобой ходить!
     - Как хочешь, - послышался все тот же спокойный голос рядом.
     Ужас того, что ему придется слонятся по закоулкам этого проклятого дома, как тень в преисподней, сделали свое дело. Вова схватился за тонкое холодное запястье. Пальцы Экки сжали его руку мертвой хваткой. Они шли молча, петляя, словно в лабиринте.
     - Почему ты молчишь? - испуганно спросил Вова.
     - Лишняя информация засоряет мозг, - ответил Экки и они продолжили путь в молчании. В голову закрадывались разнообразные, но не сулящие ничего хорошего, мысли. "А вдруг он пидар?!! Или маньяк! Точно повернутый, не зря с ним никто не общается. Тюкнет топором по башке и точка!"
     Все двери раскачивались взад-перед и издавали жуткие скрипы, от которых Вова вздрагивал.
     - Не бойся, почувствовав это, - сказал Экки. - Двери тоже умеют разговаривать и петь свои песни. Их песни развеют мою хандру...
     - С меня хватит! - доведенный до истерии, закричал Вова. С силой он выдернул руку и побежал в темноту, но споткнулся о какой-то предмет и с грохотом упал:
     - Твою ты мать!
     - Вот видишь! - назидательно сказал Экки. - Нельзя бегать от судьбы, она накинется на тебя из-за любого поворота.
     - Кто там еще накинется из-за поворота?!! - закричал Вова. - Хватит! Хватит! Выведи меня отсюда!!
     - Давай руку, не бойся, здесь никто не причинит тебе вреда.
     - То есть, никто? А тут еще кто-то есть?!
     - Нас много.
     - Кого это, вас?!
     - Не заморачивайся. Мы почти пришли. Осталось сделать последний шаг.
     - Я потерял полотенце!
     Экки накрыл его своим серым полотном, сам оставшись нагим. Его белая кожа светилась в темноте.
     Они зашли в комнату, обставленную причудливыми светильниками, создающими готический полумрак. В предмете, напоминающем кадильницу, дымились какие-то травы, от которых шел дым, наполнявший комнату и создавая специфический аромат. На стенах комнаты были написаны изречения на непонятном языке, а посреди комнаты стояло огромное ложе, завешанное прозрачным пологом.
     - Я подозревал, что это ты, пидар! - вскричал Вова в истерике, кинувшись к двери. Но дверь захлопнулась и не открывалась.
     - Не зная кода, ты их никогда не откроешь, - сказал Экки голосом Иисуса Христа, рассказывающего притчи ученикам.
     - Ах ты ж фавен проклятый! - чуть не накинулся на него Вова. - Немедленно открой двери, гамбургский ты петух!
     Экки оставался абсолютно спокоен, что взбесило еще больше.
     - Ты все не так понял, Вова!
     - Не так?! А какого черта ты мне свой черенок напоказ выставляешь, крутишь перед моим носом своим пидорским задом! Тьфу! - он с удовольствием сплюнул. Капли слюны попали Экки на ногу и тот брезгливо отошел в сторону.
     - Какой же ты ограниченный, Вова, если человеческое тело вызывает у тебя такую реакцию! Человеческое тело - это предмет искусства, это сосуд!
     - Какой еще сосуд! Сосуд для твоего пидерского черенка?!
     - Ты невыносим. Я стою сейчас обнаженный, потому как отдал тебе свое сукно. Я не вижу в этом ничего зазорного. Нет причин так истерить. Если мое обнаженное тело тебя смущает, я надену халат!
     - Стой там, не подходи, иначе я за себя не ручаюсь! - прикрикнул Вова, зажавшись в углу.
     - Ты глупец. Я просто хотел сделать тебе массаж, ты бы сразу почувствовал себя немного лучше. Я - искусный массажист!
     - Ах, массажист! Я и так себя хорошо чувствую, чтобы отдавать себя в руки развратника-гея.
     - Ты умеешь все опошлить! Почему, если человек не такой, как все, его сразу же считают Бог знает кем! Где граница между "так должно" и "так не должно". Кто установил правила? Откуда ты знаешь, как должно быть? Может быть, должно быть именно так, как сейчас? Я учусь искусству массажиста, и мне нужна практика. Не могу же я практиковаться на статуях, или пригласить бомжа с улицы? - он набросил халат.
     - Ты говоришь правду? - с недоверием спросил Вова.
     - Истинную!
     - А когда ты сделаешь свой массаж, я смогу пойти спать?
     - Да.
     - Хорошо...
     Экки жестом пригласил его на кровать.
     - Не бойся!
     - Только я буду в этом!
     - Ты хочешь, чтобы я делал тебе массаж через сукно?
     - Ладно, но дальше не сниму.
     Вова крепко обвязал сукно вокруг задницы и прилег на кровать. Нежные руки Экки втирали в его спину благоухающие мази, от этого запаха Вову разморило. Руки ходили по спине и создавалось впечатление, что сверху бегает кошка. Стало так хорошо, что Вова погрузился в состояние нирваны. Ему казалось, что тело его стало невесомым и улетело в космос, блуждая в затерянных мирах. Он чувствовал, что просто летит по воздуху и от этого ощущения захватывало дух, было хорошо, как никогда. На землю он приземлился, когда почувствовал на своей спине поцелуи, а сукно таинственным образом испарилось.
     - А!! - закричал он, вскакивая с постели. - Пидрило, так я и знал! Проклятый педрило!
     Он побежал к двери, прикрывая срамное место обеими руками.
     - Открой двери, проклятый!
     - Хорошо, не кричи и успокойся! Я открою тебе двери, но сначакла ты меня выслушаешь. Ты сам понимаешь, что штука баксов - это не сто гривен, и даже не тысяча. Ты понимаешь, что этих денег тебе не достать. А за решетку впадлу, верно? Представь жирных, потных и вонючих тюремщиков, которые будут тебя иметь, когда захочется. Твоему хрупкому телу не удастся противостоять тюремным бугаям. И так будет изо дня в день. Прощай универ, а штамп в паспорте закроет дорогу в счастливую жизнь. На кого ты оставишь матушку, на психопата-отца? Вот тогда-то ты точно захочешь передать приветик Дарелу из "Пантеры". Каково твое будущее?
     - Откуда ты все про меня знаешь?!
     Экки проигнорировал его вопрос:
     - Решать тебе!
     - Ты... Ты хочешь купить меня, как проститутку что ли? Купить мой зад?
     - Ты все опошляешь, как всегда. В процессе совокупления, люди познают друг друга, становятся ближе, только и всего. И ничего я уже не хочу! - Экки подошел к двери и набрал код. Дверь открылась.
     - Иди, иди, куда хочешь, мне уже все равно! - безразлично сказал Экки. - Я пришлю тебе в тюрягу блок вазелина. Такого смазливого переимеют все, кто не попадя. Иди! Давай, давай!
     Вова опустил голову и всхлипнул. Экки загнал его в угол.
     - А... А правда, что геи пользуются подсолнечным маслом "Стожар"? - снова всхлипнул Вова.
     - У меня есть превосходное вазелиновое масло на травах, уверяю тебя, ты даже ничего не почувствуешь! Я очень искусный любовник, ты будешь в восторге. Ты познаешь меня, а я тебя, - он взял его за подбородок. Его лицо выражало состояние обреченного ужаса. - Ну, почему ты плачешь? Ах, какое лицо! - Экки нежно и заботливо вытирал слезы, катившиеся по его лицу.
     - Неужели я так тебе неприятен? Меня считают эталоном красоты! А сколько из-за меня было попыток суицида!
     - Ты... чувак, - проговорил Вова сквозь душившие его слезы. - Я стану петухом. А, если кто-то узнает, мне ж потом в универе не показаться...
     - Ну почему сразу петух! При чем здесь эта благороднейшая птица! Стереотипы нужно разрушать. Мы просто станем друг к другу ближе, только и всего. Вот так, - он осторожно принялся целовать его в губы. - Плохой мальчик, не ответил на поцелуй! Придется все-таки везти вазелин в тюрьму.
     - Не нужно, - сквозь слезы проговорил Вова, пытаясь отвечать на поцелуи и кривясь от отвращения. Но, нужно отдать ему должное, целовался Экки, как Бог. Был бы он женщиной, лучшей партнерши не нашлось бы. Но он был мужчиной! Экки плавно перешел губами к его шее и плечам.
     - Оставь стыд позади, раскрепостись, здесь только ты и я...
     Вова закрыл глаза, чтобы хотя бы не видеть его рожи.
     "Нужно абстрагироваться... Господи, я - петух"... И слезы брызнули из глаз с новой силой.
     - Плачь, так ты возбуждаешь меня еще больше, - он бережно уложил его на кровать, а потом дернул за веревочку и на кровать посыпались лепестки роз.
     - Наше ложе любви буде украшено цветами...
     - Ты и впрямь настоящий пидар!
     - Не дерзи! - Экки встал с постели.
     - Куда ты пошел? - испуганно спросил Вова.
     - Взять вазелинового масла, - бросил Экки на ходу.
     Только что утихнувшие слезы снова набежали на глаза.
     "Покончу с собой!" - подумал Вова. - Уж лучше так, чем петух".
     Он схватил лежавший на столе нож, но кто-то выкрутил его руку с ловкостью силача. Естественно, это был Экки:
     - Не стоит, мой милый мальчик. Дарел подождет тебя на том свете лет эдак пятьдесят, ему не впадлу. Идем-ка, приляжем...
    - А это не очень больно? - осторожно спросил Вова, не в силах избавиться от предательских слез.
     - Ты боишься боли, мой милый мальчик? - умилился Экки. - Не нужно бояться. Это вазелиновое масло просто чудесное! Пора заканчивать с прелюдиями и приступать к воссоединению наших тел.
     Вова зажмурился, моментально став ревностным христианином.
     - Обещай, что не будет больно!
     - Не будет, не будет, - приговаривал Экки. Раздался душераздирающий крик.

     Вова отвернулся от ненавистного спящего Экки, который приобнял его во сне, и тихонько обреченно плакал. "Ну вот, теперь я петух! Поздравляю тебя, Вовочка, ты стал петушком! Какой несусветный позор!"
     Экки провел рукой по его груди.
     - А я не сплю! Ах, как же хорошо было, фантастично просто!
     Вова продолжал всхлипывать.
     - Я ведь в тебя сразу влюбился, еще тогда, по инету. Каждый день твой образ стоял у меня перед глазами. Помнишь, когда мы в последний раз мартини пили? Я тебе туда подмешал наркотическое средство, а, когда ты стал невменяем, подбил тебя разбить ту витрину, и сам же милицию вызвал. Я знал, что за помощью ты обратишься именно ко мне. Прости, это был единственный способ овладеть тобой по доброй воле.
     Вова не переставал всхлипывать. Сил кричать не было, да и малейшее движение причиняло страшнейшую боль в задней области тела.
     - Ублюдок! - проговорил Вова. - Мерзкий педрила, чтоб ты сдох!
     - Ругайся, ругайся! - ответил Экки. - Твои оскорбления мне как бальзам на душу. Я получаю от этого удовольствие! Какая же у тебя шелковистая кожа!
     - Чтоб ты сдох! - повторил  Вова, стиснув зубы от обиды и безысходности. Он чувствовал себя полностью обесчещенным. Подогревала мысль о том, что завтра он заберет деньги и забудет дорогу к этому проклятому дому на веки вечные. Потихоньку его сморил сон.

     Вова проснулся, в надежде, что вчерашнее - кошмарный сон. Но резкая боль убедила его в обратном. Он кинулся искать свою одежду, но обнаружил на кровати цветастую рубаху и штаны клеш.
     - Эй, пидар! - в исступлении закричал Вова. - Где моя одежда?!
     - Я выбросил ее! - послышался голос из соседней комнаты.
     - Ты что, педрила, окончательно из ума выжил?!
     - Я подумал, что негоже тебе ходить в старых джинсах с нашивкой Пантера и этой уродливой пайте, скрывающей от любопытных глаз твою обворожительную фигуру. Вчера, когда ты спал, я любовался тобою, и представил тебя в образе Элвиса Пресли. Это так экстравагантно!
      Вова задыхался от гнева.
     - Ты что, петух, издеваешься!
     - Не хочешь, бегай по дому голышом! - раздался голос из соседней комнаты.
     Обложив Экки такими страшными матами, что поразился сам себе, Вова натянул джинсы и рубаху.
     Экки вошел в комнату. Он смыл с лица косметику. Лицо казалось свежим и цветущим. На нем был красный халат.
     - Поразительно! - восхитился Экки. - У меня все-таки отличный вкус, я знал, что тебе предложить. Как подчеркнута фигура! Да я настоящий стилист!
     - Ты настоящий пидар!
     - Я перевел тысячу на твой счет, посмотри сам!
     - Какое, блин, счастье!
     Вова побежал вниз, подгоняемый ненавистью и озлоблением. Он удивился, как быстро нашел выход, но выход оказался закрыт.
     - Открой двери, сука! - закричал Вова на весь дом.
     На верхних ступеньках показался экки.
     - Не кричи. Я тут подумал, пока нет родителей, ты несколько дней мог бы пожить у меня.
     - Что?!! Я полез в окно! - но окна были закрыты ставнями. - Отпирай двери, скотина!
     Но Экки уже не было. Вова в исступлении закричал не своим голосом. Позвонил мобильный.
     - Алло, Вова, это я! - раздался в телефоне голосок девочки-эмо.
     - Слава Богу! Как же я тебя люблю!
     - Вова, что ты говоришь?
     - Немедленно вызывай милицию на улицу...
     - Да как ты смеешь! - вскричал Экки. Вырвав телефон у него из рук, он разбил его об пол.
     - Что ты сделал? - обезумевшими глазами посмотрел на него Вова.
     - Не смей! - в бешенстве сказал Экки. - Ты несколько дней поживешь у меня. Это не обговаривается!
     Он, раздраженный, поднялся на верх. Вова сел на ступеньках. У него было ощущение, будто бы его ударили по голове ломом. Смотря на нелепые клоунские клеша, он стал безразлично играть со своими руками.



                4

     Утро выдалось дождливое. Януковича ждали уже сорок пять минут под проливным дождем. Обвисли флаги на палках-удочках, уныло раскачивались взад-перед. Мокрая одежда прилипла к телам, а на головах волосы висели сосульками. Настроение было мрачное, как и погода.
     "Ждем его здесь, мокнем", - удрученно думала Яра, - "а он, небось, в помещении чем-нибудь горячительным согревается, ему и дела нет, что я мокну тут, как собачка, его жду. Но я же писала ему вчера по интернету! "Виктор Федорович, я вас очень люблю! Вы узнаете меня. У меня рыжие волосы, я буду стоять с флагом России. Когда вы меня увидите, то сразу же полюбите, потому что я хорошая"... Но он ничего мне не ответил! Наверное, у него не было времени. И вправду, перед выборами столько дел!"
     Шеренгу перестраивали несколько раз, главному ничего не нравилось. Еще машины, которые ездили туда-сюда, только в сторону успевали отскакивать. А дождь все лил... Конца и края ему видно не было. В воздухе витал сигаретный дым - ребята по очереди курили за елками. Прошел уже час.
     - Едут, едут! Всем построиться! - закричал главный. У Яры замерло сердце. Она смотрела в оба, боясь пропустить долгожданную встречу.
     - Вон он! - сказал кто-то.
     Яра только увидела силуэт в иномарке, который помахал рукой.
     - Вы видели это, видели? - закричала она. - Он помахал мне рукой, он меня узнал!
     Стоявшие рядом хихикнули.
     - Глупая девочка, - сказал главный, - это телохранитель всем машет, у него работа такая. Только не стоит всем об этом распространяться.
     - Поехали! - крикнул главный и все поспешили к автобусу.
     - Куда мы едем? - спросила Яра с бьющимся сердцем.
     - В центр, твоего любимого мужчину встречать! - ответил кто-то. - Кстати, что-то Вовы нет.
     - Ему Смэл звонил сегодня, говорит, мобильный не отвечает, фиг знать!
     Автобус двинулся в центр. Дождь прекратился, выглянуло солнце. В центре Керчи собралась толпа народа. Януковича ждали как Бога и благодетеля. Яра могла лицезреть его на большом телевизоре, все рекламы и предварительные агитации.
     - Нас выстраивают в живой коридор, - сказала соседка с флагом. - Наверное, здесь пройдет Янукович!
     - Ой, если бы! - воскликнула Яра. Ей казалось, что сердце вот-вот остановится.
     Все ждали. Кто-то говорил речь.
     - Янукович! Янукович! - послышался шепот. Милиция заставила народ потесниться.
     - Он выходит с другой стороны! - сказала стоявшая рядом блондинка по имени Тина.
     - Не может быть! - всплеснула руками Яра, почувствовав, как слабеют все члены.
     - Иди в толпу, скорее, туда, где красная дорожка, я подержу флаг, - подталкивала ее Тина.
     Яра полезла в толпу. Но люди стояли настолько тесно друг к другу, что протиснуться получилось только наполовину. Яра застряла в толпе. Ей хотелось кричать и умалять людей, чтобы они расступились, ведь для нее это важнее, чем для них всех вместе взятых. А Янукович уже шел, но из-за длинных голов ничего не было видно.
     - Пропустите, пропустите! - кричала Яра, но ее крик утонул в толпе.
     Янукович чинно прошествовал на трибуну.

     Вова, как узник, выглядывал в окно. На улице он заметил проходящего человека. НА человеке этом была надета черная футболка, на которой был изображен петух в треугольнике.
     "Черт, это недобрый знак!" - подумал Вова. Он стал жестикулировать и кричать человеку в окно. Но окно было звукоизолирующее, поэтому его не услышали.
     - Идем, мой милый мальчик, завтрак уже готов! - послышался голос Экки.

     - ОБратно он будет проходить мимо нас, - заверила Тина. - НЕ зря нас выстроили в живой коридор.
     - Твои б слова до Бога! - проговорила Яра, бледнея.
     В толпу выскочила какая-то неадекватная старуха:
     - Я сдавала кровь, как донор, и мне не выплатили сорок гривен! Пускай выплачивает Янукович!
     - Женщина, уйдите отсюда! - закричал охранник, но старуха продолжала бубнить о сорока гривнах и была подхвачена охранниками под ручки.
     - Идет, идет! - говорили люди, приветствуя премьер-министра радостными криками. Виктор Федорович, щеголяя в новеньком дорогом костюме, чинно шел в окружении телохранителей. Народ заставили пошире расступиться.
     ОН улыбался и пожимал протянутые из толпы руки. Яра обмерла. Она хотела кинуться к нему из толпы, но дорогу преградили телохранители. Он ее не видит!! Воспользовавшись суматохой, Яра выбежала вперед и, улучив момент, обхватила премьер-министра обеими руками, дотянувшись только до его плеч! ОН ЗДЕСЬ!! "И свет померкнет, и луна не даст света своего"... Голова закружилась, ноги подкосились.




                Часть 2

                1

     - Кушай, кушай, мой милый мальчик! В нашем меню сегодня присутствуют элементы гавайской кухни, - Экки стал расхваливать блюда, чтобы нагнать аппетит несчастному, убитому горем, человеку. Вове кусок не лез в горло, он смотрел в тарелку, будто это было открытое окно, через которое можно вылезти.
     - Какой я тебе мальчик! - хлопнул кулаком по столу Вова. Индейка подпрыгнула вместе с ананасами, снова шмякнувшись на блюдо.
     - Правильно, свет очей моих, ты уже не мальчик, этой ночью я сделал тебя мужчиной! - с довольной улыбкой на губах ответил Экки.
     Вова взбесился до такой степени, что накинулся на Экки, угрожая ему вилкой. У Экки была очень хорошая реакция, и он быстренько скрутил ему руку за спину. Вова опять поразился: откуда у этого хрупкого тела столько нечеловеческой силы!
     - Плохой мальчик, выбрось каку! - Экки выхватил у него вилку и воткнул индейке в задницу, из которой торчал кусок сочного ананаса. Экки вытащил этот кусок и положил себе в рот, медленно смакуя. Вова сел на свое место, удрученно подперев голову рукой (кроме того, беспощадно мучила отвратительная боль кое в каком месте).
     - Выпусти меня отсюда, поганка! - снова долбанув кулаком по столу, сказал Вова. - Через сколько ты меня отсюда выпустишь, сукин ты сын! Скоро вернутся твои родители!
     - Не вернутся! - со злорадной улыбкой сказал Экки. - Я их убил и съел! - и, видя выражение лица Вовы, засмеялся. - А думаешь, что у тебя сейчас в тарелке?
     Вова с криком выскочил из-за стола, зажав рот, чтобы не блевануть. Экки продолжал хохотать:
     - Вернись за стол, я же пошутил!
     - Ты ненормальный! - пытаясь прийти в себя, ответил Вова. - Чокнутый психопат, да еще и пидар к тому же.
     - Ну что ты заладил "пидар", "пидар"! Ограниченный ты человек, Вова! А у любви, ведь, нет ни предела, ни границ. Отпущу я тебя через неделю. Получишь бабки и расплатишься за витрину.
     "Господи, целая неделя!" - подумал Вова, изменившись в лице.
     - Но через неделю, - со своим обычным спокойствием продолжал Экки, - ты сам ко мне вернешься, по доброй воле.
     "Да, сейчас же! Нашел дурака! Без оглядки бежать буду!" - злорадно подумал Вова.
     - Да, - повторил уже как бы сам себе Экки, - сам вернешься, сам захочешь. Вкушай же скорее пищу, да я покажу тебе свою костюмерную.
     - Не голоден, спасибо! - тоном несправедливо обиженного ответил Вова.
     - Тогда я буду крмить тебя с ложечки, - встал из-за стола Экки.
     - Вот только не надо! - категорически запротестовал Вова. - Я сам. И буду есть только то, что знаю. От тебя, придурка, чего угодно можно ожидать. Пожалуй, индейку!
     Экки пожал плечами.
     Они пошли в костюмерную. Сейчас, когда стало хоть что-то видно, Вова увидел, насколько большой этот дом.
     - Почему у тебя нет света, за неуплату отключили? - ехидно спросил Вова.
     - Видишь ли, мой дорогой циник, дело в том, что я не люблю свет. Предпочитаю свечи.
     - Готичный придурок!
     - Оскорбляй, оскорбляй... А я на десятом небе от счастья, переполняющего меня, когда предвкушаю наши сегодняшние ночные забавы, - загадочно улыбнулся Экки.
     - Какие там игры ты еще предвкушаешь, педрила! Даже не думай! - злобно сказал Вова.
     - Наивный мальчик! Вечерком отпразднуем вчерашнюю потерю твоей девственности. Все-таки я был первым мужчиной в твоей жизни. По такому поводу я даже достану вино столетней выдержки из погреба, которое стоит бешеных денег.
     Вова так рассвирепел, что накинулся душить проклятого гея.
     Экки поймал его руки и положил себе на талию.
     - Боже мой, какая экспрессия! Как меня это заводит. Я хочу тебя прямо в костюмерной!
     - Не надо! - испугался Вова. - Я буду вести себя спокойно, честное слово!
     - Смотри у меня! - шаловливо хлопнув его по мягкому месту, сказал Экки. Они дошли до костюмерной. Это был большущий зал, в котором висели разнообразные костюмы. Начиная с периода древнего Египта, и заканчивая сегодняшним днем.
     - Какова коллекция? - с гордостью сказал Экки. - Все шил я сам.
     Вова уже на мгновение забыл, что вчера его посвятили в петухи, так разбегались глаза от разнообразия и великолепия костюмов. Такое мог сотворить только настоящий гений.
     - Неужели это ты все сам?! - с восхищением вырвалось у Вовы.
     - А как же! - Экки сложил руки на груди и застыл в своей любимой позе статуи. - И для тебя костюмчик есть!
     - Для меня?
     Экки полез за занавеску и достал вешалку, на которой висел белый костюм в стиле индийского диско.
     - Примерь-ка, милый!
     - Ты что, издеваешься надо мной, что ли? - сказал Вова. - Я те что, клоун, грязный ты педрила!
     - Очень даже чистый! Кстати, ты подал мне очень хорошую идею принять ванну с лепестками роз нам с тобой к вечерку. А пока - одевайся. Я не люблю, когда со мной играются.
     - Пошел ты!
     - Немедленно! Иначе это может грозить очень неприятным для тебя делом.
     Вова, с покорностью жертвенного агнца, принялся раздеваться.
     - Отвернись, я без плавок! - предупредил Вова. Экки пафосно отвернулся.
     - Чего я там не видел? - усмехнулся он, повернувшись в пол оборота. - Ладно, ладно. На вот, трусики-бикини, - не поворачиваясь, Экки протянул их, прокрутив на пальце.
     - Пошел ты в жопу! - вскипел Вова.
     - Именно туда я сейчас и пойду, если ты не наденешь трусики. Они прелестны, розовые - мои любимые!
     Вова всхлипнул от обиды, натягивая ненавистные бикини и проклятый белый костюм.
     - Какая красота! - всплеснул рукам Экки, вертя Вову в обновке со всех сторон. - Я даже по этому поводу сделаю себе сегодня праздничный макияж!
     - Доволен, придурок! - сказал Вова.
     - Еще бы. Идем-ка, покурим кальян. У меня табак есть такой замечательный, - Экки схватил его под ручку.
     - Пусти меня, лоха кусок!
     - Лучше не дергайся, милый мой мальчик! ( Будет целее то, на что ты натянул бикини).
     Вова снова всхлипнул и покорно пошел.




                2

     Охранники отдирали Яру от премьер-министра, как пиявку от своей жертвы. Шокированный и перепуганный Янукович, соображал в уме за считанные доли секунды, как этот случай скажется на его предвыборной репутации. Он успел улыбнуться в камеру подбежавшему репортеру и, чинно, словно ничего и не произошло, продолжили свой путь.
     Яра, в состоянии фанатичного транса, побрела подальше от толпы, сев под деревом на каком-то камне. Музыка, голоса, окружавшие ее, она не могла воспринимать адекватно.
     - Где она, где она? - слышалось со всех сторон. Яра сидела, бледная, как смерть, подперев голову руками.
     Подбежал злющий Смэл.
     - Ты что, дура, совсем чокнулась?! - закричал он. Что ты нас так подставляешь?! Ты соображаешь вообще своими тупыми куриными мозгами, что нам придется выслушать из-за твоей глупой выходки?! И не смей даже помышлять больше куда-нибудь с нами поехать!
     Яра не слышала его. Она только видела человека, открывающего рот и машущего руками.
     - Посмотри, Тоха, она под наркотой что ли? - обернулся к другу возмущенный Смэл. - Дура конченная! Пойдем отсюда, или я за себя не ручаюсь!
     Яра уронила голову на руки.
     - Вставай! Вставай! - слышалось словно где-то вдалеке. Яра медленно подняла голову:
     - Тина...
     Начала приходить в себя.
     - Смэл сильно ругается. Ты больше с нами не поедешь.
     - Правда... Он не узнал меня. Просто не узнал. Можешь письмо передать... Пожалуйста, передай! - она схватила ее за руку.
     - Кому передать, какое письмо? - спросила Тина.
     - Вите... Я напишу, позвоню тебе... Передашь ему...
     - Ты о Януковиче что ли? Не думаю, что это получится. Тем более, Смэл...
     Из глаз Яры брызнули слезы.
     - Я прошу тебя только об одном: передай письмо. Я заплачу тебе, сколько скажешь...
     - Не нужно, я попробую сделать, что смогу. А сейчас нужно ехать, поехали. Автобус ждет.
     - Я с ними никуда не поеду, - сказала Яра. - Оставь меня здесь, я сама доберусь, у меня есть деньги. Иди.
     - Как же я тебя здесь оставлю? - с жалостью ответила Тина.
     - Иди! - крикнула Яра. - СО мной все будет хорошо.
      После того, как автобус уехал, Яра пошла, куда глаза глядят. Не зная Керчи совершенно, она просто шла. И ей было все равно, куда идти. Не разбирая дороги, не понимая, что происходит, она шла. Не зная, каким образом очутилась на горе Митридат. Древнейший город-герой Керчь возник еще в 6-5 веках до нашей эры. Сколько веков ходили по его земле разные племена и народы, сколько поколений сменилось с тех пор, сколько событий произошло! Только, сохранившиеся до сих пор древние руины могут быть тому немыми свидетелями.
     Яра поднялась на гору Митридат. Здесь чувствовалось настроение свободы. Под гуляющими в воздухе ветрами, в этом древнейшем месте, можно было почувствовать себя парящей в небе птицей. Яра достала блокнот и ручку:
     - Я напишу ему... Пусть знает.
     Неровными завитушками она нацарапала на блокнотном листе:

     "Зачем ко мне во сне приходишь?
      И грустных глаз своих не сводишь?
      Как у колодца каменное дно - нам не дано...
      И почему уста твои немы?
      На них как зарево алеет -
      Иль разгорается, иль снова тлеет
      Во тьме... Зачем являешься ко мне во сне?
      Ведь мною ты пренебрегал, мое ты сердце разрывал.
      И в нем ты вызывал одни
      Души тоскливые стенанья - рыданья...
      Меня ты в жизни знать не знаешь,
      Идешь навстречу - избегаешь.
      Увидишь - просто так пройдешь
      И головою не кивнешь.
      Хоть знаешь, знаешь, точно знаешь,
      Как без ума тебя люблю я...
      Как мучаюсь я долгими ночами,
      Лишь утешаясь горькими слезами.
      И боль всю жгучую во мне
      Оставлю в сердце я на дне.
      О нет, являйся, милый мой,
      Ко мне, хотя б во сне...
      И пусть то сердце, что тоска съедает,
      Поблекнет, вянет, засыхает.
      Так пусть во сне хоть оживает"...

     Это было переделанное стихотворение известного украинского поэта Ивана Франко.
     Яра продолжала испещрять листы блокнота неаккуратным почерком: "Уважаемый Виктор Федорович! Если бы вы знали всю ту боль, что переполняет мое сердце, быть может, прониклись бы, если бы ею, и отнеслись к этим глупым строчкам более снисходительно. Я знаю, что вы на вершине недосягаемого для меня политического Олимпа. Вы - премьер-министр страны, а я - всего-навсего обычный человек, закончившая ВУЗ. У нас огромная разница в возрасте, разные интересы и цели в жизни, но, мое несчастное, измученное сверхчеловеческими страданиями, сердце, живет только вами, и хочет биться с вашим, будь вы президентом США или заводским рабочим. Я знаю, что наши отношения невозможны, но все же... Я полностью отдаю свои чувства на ваш суд, полагаюсь на ваше человеколюбие и понимание. Жизнь без Вас для меня теряет всякий сенс... Вечно ваша"... - имя она подписывать не стала.
     Написав это письмо, Яре стало легче морально. Она почувствовала себя свободно. Подняла руки к небу и громко закричала. Удивленные туристы обернулись.
     Воодушевившись письмом, Яра спустилась вниз и побежала к вокзалу...

     - Виктор Федорович, вы же знаете, как я вас люблю, - смущенно проговорила Яра.
     - Знаю, - ответил премьер-министр, и письмо твое читал. Мне понравилось твое письмо. Столько чувства! Иди-ка сюда, я тебя обниму!
     - А... Ваши телохранители? - нерешительно спросила Яра.
     - Уже темно, я отпустил их. Зачем нужно, чтобы они мешали нам в этой дивной беседке?
     Яра оглянулась - действительно, они стояли в беседке, увитой белыми розочками и белыми бантиками. Красивые вечнозеленые растения вились повсюду. Здесь было светло и уютно. А вокруг - непроглядная тьма. Одной рукой Янукович раскачивал поскрипывающую слегка качели, увитую такими же белыми розочками.
     - Иди, - он поманил жестом, - иди сюда, ко мне.
     - Мне страшно, - промямлила Яра. - Вы премьер-министр, а я - никто.
     - Сегодня все равны. Иди же! - сказал Янукович.
     Яра подошла неуверенными медленными шагами. Янукович раскрыл объятия.
     - Какой вы высокий! - восхищенно проговорила Яра.
     - Я больше думаю о карьерном росте, - ответил премьер-министр.
     Яра прижалась к нему:
      - А вы меня любите?
     - А я всех людей люблю, - отвечал Янукович. - Людей вообще нужно любить. Я тебя даже поцелую. Он наклонялся ближе и ближе, ближе и ближе... Громко чмокнул ее в губы.
     - Садись на качели, я тебя покатаю!
     - Вы уверены?
     - Садись, садись!
     Яра села и он начал раскачивать.
     - Раз, два, три... Все выше и выше! Карьерный рост, выше, выше!
     - Хватит, хватит! - закричала Яра. - Я боюсь высоты!
     - Выше, выше! - закричали уже какие-то потусторонние голоса. Рука Януковича исчезла, а качели продолжали раскачиваться, уже едва не переворачиваясь солнышком.
     - Хватит! - еще громче закричала Яра. Качели внезапно остановились.
     - Виктор Федорович! Виктор Федорович, где вы? - кричала Яра, оглядываясь по сторонам. Возле ее ног ластился огромный красивый волк, смотря на нее глазами Януковича.
     - Оборотень! - закричала Яра и побежала в темноту. Из темноты, со всех сторон, начали выходить бабки с транспарантами.
     - Мы для Юли крутим дули! - кричали они, воодушевленно жестикулируя и, окружая Яру. Голова пошла уругом. Она видела вокруг кричащие озлобленные лица, которые были к ней все ближе и ближе. Она закричала. Единственный выход был - бежать в дремучий, покрытый туманом и темнотой лес. Кричащие лица были все ближе, окружая ее тесным кольцом.
     - Не трогайте меня! - закричала Яра и побежала в лес. Ветки больно хлестали по лицу. Сопровождаемая криком совы, Яра бежала, словно гонимый борзыми, зверь. Время от времени, сквозь тьму и туман, освещенное зеленовато-желтым светом, показывалась голова Юлии Тимошенко, которая зловеще хохотала, потешаясь над ней. Этот хохот доносился в самых дремучих уголках леса. Яра бежала дальше, пытаясь закрыть уши руками, но голова Тимошенко появлялась все равно то там, то здесь, издевательски хохоча. Яра заметила у нее во рту клыки, как у вампира, и побежала еще быстрее. На дороге стояло соломенное чучело, его лапа-ветка, словно путеводитель, указывала в сторону надписью "дом". Яра побежала в соответствии с направлением этого путеводителя, топча на своем пути мухоморы, шляпки которых взлетали в воздух, как мыльные пузыри.
     Яра прочитала на дороге надпись кровью огромными буквами: "Волк бежит по вашему следу". Зловеще закаркала ворона. Ее карканье напоминало циничный смех. Яра пригляделась: ей показалось, что у вороны на голове точно такая же коса, как и у Юлии Тимошенко.
     "Я сошла с ума", - подумала Яра.
     "Волк бежит по следу, волк бежит по следу!.
     Она побежала без остановки в сторону дома. Сзади слышался звериный рык, карканье, хохот, вопли людей, свист и гам.
     - Еще немного, пару шагов осталось...
     Они настигали ее.
     - Мама! - закричала она с порога. Не впускай никого в дом, там оборотни!!
     - Ярослава, к тебе пришел Виктор Федорович! - ответила мама...
     - Ярослава, к тебе пришла Вика, пора вставать! - сказала мама.
     Яра вскочила с кровати:
     - Не впускай никого, там оборотни!
     - Ты чего?! - засмеялась Такса.
     - Фу ты, блин! Такой кошмар приснился. Ну его нафиг!
     - Отходи от своих кошмаров, - сказала Такса. - Почитай лучше свежую прессу. Газета в постель! Такса дала ей газету. На первой странице Яра увидела саму себя, стискивающую в крепких объятиях Януковича. И заголовок:
     "Любящие фанаты не дают премьер-министру прохода"... - читайте на страницу 4. Яра дрожащими руками перевернула страницу:
     "Одна из студенток, размахивающая флагом партии Регионов, кинулась Януковичу на шею, не смотря на сопротивление охраны. До чего же велика ее любовь к премьер-министру!"
    
     - Тебя уже в новостях показывали, - сказала Такса. - Так что ты прямо звезда!
     Позвони телефон. Это был Смэл:
     - Ты, это, извини за вчерашнее. Я, конечно, немного погорячился... А случай этот сыграл нам на руку. Ты, если хочешь, послезавтра можешь с нами поехать...
     - Ура! - просто сказала Яра.
     - Что "ура"?
     - Меня снова приглашают поехать, - ее лицо помрачнело.
     - Так в чем же дело? - не поняла Такса.
     - Сон не могу забыть, такой кошмарный приснился...
     - Знаешь что, - сказала Такса, - давай сегодня в центр выберемся, пивка попьем. Кстати, Вову на работе не видишь?
     - Не-а, дня три уже нет.
     - Мне его матушка звонит, задолбала. Говорит, исчез...





                3

     Вова открыл глаза посреди ночи. Память отключилась. Последнее, что он помнил - это ванна с лепестками роз. Больше Вова не помнил ничего. Он повернулся - Экки спал, причмокивая во сне и улыбаясь, как младенец. Выяснив, что они оба в "адамовых" костюмах, Вова понял, что ничего хорошего для него не произошло. На столике лежала пустая коробочка из-под вазелинового масла. Вову обуяло бешенство: "Почему я ничего не помню, неужели он мне что-то подмешал?" - руки машинально потянулись к тонкой белой шее безмятежно спящего мучителя. Но тут проснулся здравый голос: "Нужно бежать немедленно, не наделав шума. По-любому, отсюда должен быть выход." Повезло, что дверь была приоткрыта, а не заперта на код. Вова, на цыпочках, прокрался за дверь. Ему стало уже все равно, что на нем не было одежды. Основная цель была - бежать отсюда любой ценой. Темнота пугала. Вова не знал, куда ему идти, поэтому пошел просто прямо. Коридору, казалось, конца и края не будет. Падающий из окна лунный свет осветил чей-то силуэт. Кто-то стоял, завернутый в плащ. "Наверное, это его охранник", - подумал Вова. - "Плевать, я перегрызу ему глотку, терять больше нечего."
     И он накинулся сзади, схватив незнакомца за шею. Холодное, абсолютно твердое тело, довольно скользкое, привело его в замешательство. Он кинулся назад и спрятался в углу. На подоконнике стояла пепельница и зажигалка. Вова схватил зажигалку. Теперь у него был хоть какой-то огонь. Фигура стояла по-прежнему, не шевелясь.
     "Это какое-то чучело", - подумал Вова. - "Он не может быть человеком". Вова подошел поближе, подсвечивая на фигуру зажигалкой. Стоял манекен в костюме испанского гринго. Вова приподнял шляпу и отшатнулся в ужасе: у манекена было его лицо.
     Впереди он увидел силуэты стоящих по обе стороны чучел-манекенов. "Да, я попал в галерею!"
     Вова подходил к каждому манекену, пытаясь рассмотреть. На одном из них был надет плащ, как из "Матрицы", второй наряжен купидоном с белыми крылышками и кучерявом парике, на третьем - меховой песцовый полушубок. Но у всех манекенов была одна общая черта - у них было Вовино лицо. Причем похоже настолько, что невозможно было отличить оригинал от подделки. Вове стало страшно: "в натуре психбольной!" Вова побежал бегом, желая поскорее миновать ужасную галерею. Бежать пришлось долго. Конец галереи расходился на две стороны - налево и направо. Вова совершенно растерялся, но думать больше не хотел, и, по бежал наугад. Двери открывались и закрывались, издавая отвратительный скрип, напоминающий ужасную потустороннюю песню. Вова побежал быстрее, но врезался в стену - это был тупик.
     - Вот черт!- Вова стукнул кулаком в стену от досады и безысходности и упал в открывшуюся дверь. Видимо, дверь эта была потайная, а он, сам того не зная, нажал кнопку.
     В комнате этой было необычайно светло, потому что везде стояли свечи. Пламя свечей начало колебаться от ворвавшегося снаружи прохладного воздуха.
     В комнате пахло свежими масляными красками. Посреди ее стояло огромное полотно. На полотне этом был изображен его образ, только лица недоставало. И надпись: "повседневная жизнь - это больше, чем встреча глаз".
     Стены комнаты были исписаны абстракцией, от которой начинало рвать крышу. Части человеческого тела были изображены в беспорядке, все вразброс. В углу стояли разные предметы. Определить, что это, Вова не мог, потому что никогда не видел ничего подобного.
     "Да, он чокнутый", - Вова попятился назад и в кошмарном страхе начал бежать прямо по коридору. Переполненный страхом перед неизвестностью, Вова забежал в одну из комнат. Раздался очень страшный шум, от которого Вова точно наделал бы в штаны, если бы они у него были. Крик попугаев (причем такой, будто бы их слетелась целая стая), какой-то нервный птичий щебет, взмах крыльев. Ничего не видя, Вова стал махать в воздухе руками. Он что-то задел, и послышался бешеный шум колокольчика, от которого Вову едва не хватил удар.
     Внезапно включился свет. Вова увидел, что вокруг него летали попугаи и разные другие птицы; продолжали трезвонить колокольчики, раскачиваясь туда-сюда.
     Перепуганный Вова увидел на пороге Экки с прежним невозмутимым выражением лица, в своем любимом красном халате и с чем-то блестящим в руке.
     - Убери нож, и не смей ко мне подходить! - закричал Вова.
     - Это не нож, глупый, а всего лишь пилочка для ногтей, - он стал равнодушно подпиливать ногти.
     - Я все видел! - продолжал кричать Вова, размахивая руками, чем привел птиц в окончательный ужас и они стали виться над его головой целой стаей.
     - Да? Ну и что же ты видел? - с раздражающим спокойствием спросил Экки.
     - Все видел! Видел галерею, был в той комнате, где картины, которые могли быть написаны только шизофреником!
     - Что ты понимаешь в искусстве, Вова! - печально сказал Экки. - Но, к сожалению, твой образ вдохновляет эстета, я напишу шедевр! Кстати, ты уже не стесняешься наготы, ха-ха-ха!
     До Вовы дошло, что он совсем голый. Вова схватил ткань, висящую на клетке с зеленым носатым попугаем, и прикрылся.
     - Слушай, прошу тебя по-человечески, выпусти меня отсюда, а? Во имя твоего искусства, или, хрен тебя знает, что для тебя свято и дорого. Я так больше не могу! - и, не в силах больше себя сдерживать, Вова зарыдал.
     Экки сам расчувствовался. В его огромных зеленых глазах появилось сострадание, они наполнились слезами.
     - Ах, какое облегчение! Пойдем, мой милый, сегодня ночью я обещаю, что тебя не трону. Пойдем же скорее в тепленькую постельку, ты можешь простудиться!
     Вова ничего не мог ответить, слезы душили его. Экки нежно обнял "друга", его лицо выражало сочувственную скорбь, отчего стало казаться забавным. Вова в покорной обреченности шел с ним, плача и сетуя на проклятую, ставшую совершенно пидерастической, жизнь. Экки "утешал" его, целуя в плечо, и положа руку на обнаженный торс, чем привел беднягу в состояние истерики.
     - Ну, ну, котенок, не нужно так безудержно рыдать, - приговаривал Экки, укладывая его в постель. - Выпей чай на травах, успокойся! Через четыре дня ты отсюда выйдешь. Я бы не отпускал тебя, если бы не был уверен, что ты вернешься...
     - Да, конечно! - вырвалось у Вовы.
     - Поверь, малыш, я никогда не говорю о том, в чем не уверен. Ты - стал частью моей жизни,, ты вдохновляешь меня, заставляешь жить и бороться, неужели ты думаешь, что я готов тебя потерять, - Экки расцеловывал его руку от локтя до ладони.
     - Господи! - снова захныкал Вова. - Я знаю, что прогневил тебя своим неверием, но я верую, верую страстною верой, избавь меня только от мучителя-пидара, святой Владимир, чем же я мог тебе понравиться! Чем я мог понравиться такому, как ты! Я не люблю искусство, не люблю поэзию, я слушаю такую музыку, что у тебя уши завянут! Правда, на гитаре играю (черт, зачем я ему сказал?!). На гитаре играю скверно - нет ни слуха, ни голоса. Челюсть вставная (заметь, при поцелуе она может выпасть!), зубы с роду не чищу, всегда хожу в грязных кроссовках. Да, кажется, у меня еще одна нога короче другой, а сами ноги - колесом! Одежду вообще не стираю, хожу, как бомж. Да и глаза косят! А в носу постоянные сопли, хочешь, смаркнусь? А волосы иногда такие растут, что аж страшно! А еще...
     Экки чмокнул его в губы:
     - Хватит распаляться, маленький лгунишка. Ты - совершенство. Такой смазливый, такой умный, а попка такая, что станет находкой для любого педика. Мой же ты сладкий!
     - Ты обещал меня сегодня не трогать, - заметил Вова, испуганно косясь  на "друга".
     - Если Экки обещал, значит он выполнит свое обещание, - ответил Экки, прижав Вову к своему разгоряченному телу:
     - Спи же, мой милый, сладких тебе снов. "Повседневная жизнь - это больше, чем встреча глаз", - запел он и вырубился. Вова тоже начал впадать в состояние, похожее не то на сон, не то... фиг его знает!

     Проснулся Вова от дивного песнопения. Кто-то пел. Пела женщина красивейшим оперным голосом. Вова подорвался с кровати. Как Орфей зачаровывал своими песнями, так и женщина эта заставляла преклонить колени перед своим талантом в немом восхищении. Вова побежал искать обладательницу столь красивого и редкого голоса. Он так был очарован этим голосом, что готов был предложить его обладательнице свое сердце и свою жизнь. На балкончике стояла дама в карнавальной маске, в пышном старинном платье, кудрявом белом парике и головном уборе с перьями. Ах, как грациозно она двигала руками в элегантных перчатках!
     - Я прошу у вас прощения, милейшая дама! Я не знаю, какое вы отношение имеете к живущему здесь придурку, но, хочу вас предупредить, что человек этот очень опасен. Он - душевнобольной! Выведите меня отсюда, я вас умоляю, я стану покорнейшим вашим слугой. В ваш голос я уже влюблен!
     Дама поднесла палец к губам, заставляя его сохранять полнейшую тишину и поманила рукой. Вова поспешил за ней. Они спускались вниз по ступенькам. Дама открыла потайную дверь, шепнув:
     - Выход там, бегите!
     - Не знаю, как вас и благодарить! - раскланялся Вова. - Вы спасли мне жизнь, и мою слабую психику!
     Он устремился за дверь. Войдя в ту дверь, Вова истерически закричал: он попал в ту же самую спальню, из которой вышел. Дама злорадно засмеялась и сняла маску - это был Экки.
     - Будь ты проклят! - закричал Вова.




                4

     Сегодня ехать никуда не понадобилось. Все происходило на месте. Здесь, в любимом Симфе. Концерт на площади имени Ленина и приезд сюда же Виктора Федоровича Януковича. Яра очень нервничала. Она дрожащей рукой протянула Тине конверт.
     - Держи, сделай так, чтобы это письмо попало в руки Януковича, я в долгу не останусь.
     - Так, может ты сама...
     - Нет, - запротестовала Яра. - Я не могу, нет... Пожалуйста...
     - Ты же знаешь, что я не Бог, - ответила Тина. - Я попробую, но, не уверена, что ему передадут конверт...
     Она взяла письмо.
     Всех расставили по своим местам. Кому - флаг в руки, кому агитационную литературу. Концерт был в разгаре.
     Повезло, потому, как Тина стояла с той стороны, где должен был проходить Янукович.
     - Подождите, я извиняюсь, не могли бы вы передать это Виктору Федоровичу?
     Тина схватила за рукав одного из телохранителей Януковича.
     - Нам запрещено передавать премьер-министру подобные вещи, - надменно ответил телохранитель, почти не глядя на нее. - Откуда мы знаем, что у вас в конверте?
     Тина вытащила из конверта письмо.
     - Вот, это всего лишь письмо. Если вы не доверяете людям, то как же люди будут вам доверять! Как они за вас голосовать пойдут!
     - Ладно, - нехотя, телохранитель взял листок. Тина видела, как телохранитель взял листок. Тина видела, как телохранитель сунул листок Януковичу, что-то сказав. Янукович взял листок, продолжая улыбаться, и пожимать людям руки.
     "Вон он! Идет"... - подумала Яра, смотря в ту сторону.
     Выступала Ани Лорак.

Розкажи мені, чому на серці жаль,
Казка не про нас на жаль, на жаль, на жаль,
Інші ролі в нас, забути все - молю,
Та скажи чому я так тебе...

     У Яры началась истерика. Слезы лились градом. Она смотрела в небо, по которому плыли облака. И, если бы ей сейчас удалось дотянуться до них, то она непременно разорвала бы их в клочья.
    - А сейчас на этой сцене выступит премьер-министр Украины - Виктор Федорович Янукович!
     Толпа одобрительно закричала, приветствуя Януковича. Большинство людей собирались отдать свой голос именно ему.
     Яра пожирала глазами своего кумира. Она обратила внимание на новый строгий элегантный костюм премьер-министра и впилась глазами в его лицо. Янукович начал речь. Он заговорил на русском, с хорошим произношением.
     - Мне особенно приятно встретиться с вами сегодня в неформальной обстановке, где все дышит непринужденным и, в то же время, откровенным обещанием. Хотел бы поблагодарить всех присутствующих. В своем коротком выступлении я попробую дать ответ на один из главных вопросов, какие, как мне кажется, вас интересуют: основные задания, которые мое правление ставит перед собой, а значит, что можно от него ожидать. Мне бы хотелось, чтобы оценивая нашу деятельность, можно было констатировать прогресс в таких направлениях - демократическое развитие, экономические реформы, повышение благосостояния людей, европейский выбор. Несколько слов про наши планы на будущее. На следущие минимум пять лет они достаточно реалистичны. Мы завершили прошлый год с ростом экономики в семь процентов и намереваемся такие же стабильно высокие темпы роста планировать на будущее. Неотъемлемой частью европейского выбора Украины является развитие всесторонних, дружественных и взаимовыгодных отношений с Россией. При этом и мы, и наши российские партнеры, выходим в первую очередь из собственных национальных интересов. Мы также полны решимости активизировать наше стратегическое партнерство в США и всем евроатлантическим сообществом. Украина была и остается важным и надежным партнером в борьбе с международным терроризмом. Спасибо вам за внимание!
     Речь Януковича была одобрительно встречена массами. Было видно, что он явно симпатизировал большинству. Под горячие приветствия премьер-министр покинул трибуну.
     - Где он?! Где он?! - ходила взад и вперед Яра, кусая губы и хрустя пальцами. Флаг безжизненно болтался на полке-удочке.
     - Я отдала письмо, - подошла к ней Тина.
     -Отдала?! - Яра вцепилась ей в руку. - Он сам взял?
     - Тише, ты сломаешь мне руку. Отдала телохранителю.
     - А, если он не предаст? - заволновалась Яра.
     - Уже предал, я сама видела.
     Яра запрыгала на месте:
     - Да?!
     - Сейчас набирают людей встречать Януковича на ТРК Крым. Я попытаюсь сделать так, чтобы ты попала в ту группу.
     - Боже мой! - воскликнула Яра. - Я перед тобой в неоплатном долгу!
     - Стой здесь! - Тина убежала. Через пять минут она вернулась и схватила Яру за руку.
     - Смэл, вот Яра хочет, - сказала она. - Просто на сегодня у меня уже есть планы.
     - Хорошо, - безразлично сказал Смэл, - иди в автобус.
     Всех выстроили возле ворот ТРК.
     - Станьте в ряд! - скомандовал Смэл. - Растянитесь, не стойте, как истуканы. Как только покажется Янукович, сразу же, по команде, начинаем кричать. Ясно всем?
     Яра стояла прямо напротив ворот "Крыма". Казалось, и сердце больше не бьется. Замерло в ожидании. Через полчаса возле ворот началась настоящая суета. Выходил премьер-министр.
     - Раз, два, три, кричим! - дирежировал Смэл.
     - Я-ну-ко-вич! Я-ну-ко-вич! - неуверенно кричали стражи с флагами.
     Янукович окинул их взглядом:
     - Смелее, смелее! - подбодрил он. - Идите все сюда!
     Все побежали на зов премьер-министра, окружив его под четкими взглядами телохранителей. Вперед, отбиваясь от охраны, протискивалась бабушка.
     - Где ж он?
     - Сюда, сюда! - показывали люди. Старуха кинулась в объятия к Януковичу, хоть доставала ему чуть выше пояса:
     - Все равно помирать скоро, хоть подержусь за министра внутренних дел-то! - она пустила слезу.
     - Премьер-министра! - поправил кто-то.
     - Принесите часы! - повернулся Янукович. Принесли премьерские часы в футляре, которые Янукович торжественно вручил старухе.
     - Спасибо вам за поддержку! - обратился он к собравшимся. - К вам теперь я приеду не скоро. Сейчас для меня тяжелые дни. Ежедневно объезжаю по три региона.
     - Виктор Федорович, приезжайте еще, - послышались голоса.
     - А можно с вами сфотографироваться?
     Кто снимал на камеру, кто сфотографировал. Но приближаться к премьер-министру можно было только под строгим надзором телохранителей.
     - Пора, поехали, - шепнул помощник. Янукович хотел направиться к машине, но резко остановился.
     - Да, кстати, - сказал он. - Сегодня кто-то мне написал очень трогательное письмо... Если этот человек находится среди вас, выйдите, пожалуйста.
     Яра, словно окаменевшая, наблюдала за всем происходящим из-за голов соратников по работе. Услышав о письме, она молча вышла вперед. Казалось, что ее загипнотизировали и она ничего не соображает.
     Янукович внимательно посмотрел на нее:
     - Так значит, это были вы?
     Яра кивнула.
     Янукович снял со своей руки часы и протянул ей.
     - Спасибо, - пробубнила Яра, трясущейся рукой, взяв подарок.
     - Смотрите мои выступления по телевизору, сейчас вам всем раздадут мои книжки в подарок. А мне пора! - он помахал всем рукой и его приветствовали радостными криками.
     Яра провожала его глазами до машины. Смотрела, как он садится, как уезжает.
     - Ну что? - подбежала к ней Тина. - Ты довольна?
     - Яра смотрела в одну точку и повторяла:
     - Как он мог уехать...
    

     Вова не шел, а бежал, сломя голову. Он не верил, что видит белый свет. Наконец-то закончился последний, седьмой день плена и придурок открыл двери. Вова мчался по улицам, как угорелый: "этот дурачок думает, что я к нему вернусь! Да я лучше с двадцатиэтажки спрыгну, уж лучше смерть, чем такие издевательства!" - и он побежал еще быстрее, подгоняемый этой мыслью, совершенно забыв, что на нем клеша и рубашка, завязанная на груди узлом, как топорик. Он несся ветром, чтобы быстрее достигнуть дома и прохожие говорили: "Этот парень точно сумасшедший".
     Он забежал в дом.
     - Вова, где ты был?! - спросила мама.
     - Так, гулял, - с выпученными глазами ответил он.
     - Что значит "гулял"?!! Тебя неделю не было, я хотела в милицию звонить. А университет?
     - Каникулы.
     - Каникулы?! А что это на тебе за странная одежда...
     - Точно... - медленно проговорил Вова. - Нужно переодеться... - он был заторможенный, как будто только что вернулся с вьетнамской войны. Вова схватил первые попавшиеся под руку джинсы, вытащил одну ногу из клешей, чуть не упал и схватился за кресло.
     - Вова, что происходит?! - строго спросила мама.
     - А что? - заикаясь спросил Вова.
     - Почему на тебе надеты женские бикини?!
     - Точно... - смущенно проговорил Вова, только что это обнаружив.
     - Извини, - он принялся быстро переодеваться, натянув старые джинсы и свитер. - Не трогай меня, мам, у меня дела.
     - Какие еще дела? У тебя точно все нормально?
     - Да, - он побежал в город, чтобы снять со счета деньги и переслать их на счет фирмы, тем самым решив проклятую проблему в суде. Покончив с этим делом, он помчался по городу. Глаза бегали, как у наркомана, руки и ноги, нервно подергивались. Он летел, сам не зная куда.
     - Эй, Вова! - закричал ему один приятель из универа, но тот промчался, даже не обернувшись. Ему везде слышался злорадный хохоток Экки. "Я так с ума сойду. Но, кому я могу об этом рассказать?!".. На ум пришла - девочка-эмо. Да, только она и осталась, кто же еще поддержит! Вспомнив, что теперь нет мобильного, он помчался на почтамт (уж ее-то номер он помнил наизусть).
     - Анька, давай встретимся, я на грани суицида. Если ты мне помогаешь от этого всего избавиться, я на тебе женюсь?
     - Да? Несмотря на то, что я эмо?
     - Несмотря.
     - А, если я толстая и страшная? Может быть, я уродина?
     - Мне все равно. После того, что я пережил, мне уже ничего не страшно. Только приди, и я полюблю тебя, как никто другой! Давай через час у Сельпо, иначе я сойду с ума!
     - Хорошо. Однако, одно условие.
     - Какое?
     - Первым делом, ничего не говоря, ты меня поцелуешь.
     - Хорошо!!
     Он ждал возле Сельпо. Подошла девочка в стиле "эмо", в розовых кедах, с рюкзаком в виде мягкой игрушки за плечами. В одежде, соответственно, преобладали черно-розовые тона. Волосы были выкрашены в платиновый блондин и челка падала, прикрывая правый глаз, но лицо было симпатичное. Вова помнил, что он обещал. Поэтому, только что поняв, что это и есть она, та самая, загадочная Анна, он подошел к ней и они начали целоваться прямо возле Сельпо. Наконец, покончив с поцелуями, она спросила:
     - Ты хотел посмотреть в мои глаза. Как, не сильно разочаровался? Быть может, ты представлял себе кого-то другого?
     - Что ты! Я не разочаровался. Слушай, а ты действительно так сильно меня любишь, так мало меня зная?
     - Да, - с уверенностью ответила Аня. - А что случилось с тобой?
     - Пойдем, посидим во дворе, я все тебе расскажу.

     - А потом он сказал, что через неделю я сам приду к нему по доброй воле,, - рассказывал Вова, плача на плече у девочки-эмо. - Скорее всего он будет искать меня, и снова запрет в том доме силой. У него много денег, а, значит, и связи будут. О горе мне!
     Аня погладила его по волосам.
     - Какой кошмар! Этот тип точно из психбольницы. Нужно его запереть на "розочку".
     - Он откупится, деньги делают все, - и Вова зарыдал, потому что в душе сполна накопилось всякого дерьма. Аня продолжала гладить его по волосам и всячески утешать. Сказала, что так сильно любит его, что ради этого даже способна убить того придурка.
     - О, это страшный человек! Психи - самые страшные люди. От них никогда не знаешь, чего можно ожидать и они всегда остаются безнаказанными. Я стебался над тобой, а теперь сам тут разнюнился, как настоящее эмо.
     - Не переживай так, - ответила Аня. - Все проходит, и это тоже пройдет.
     - Но знать то, что я стал петухом! Фу! Поцелуй меня, я хочу почувствовать себя вновь нормальным человеком.
     - Только ради этого? - она отвернулась в сторону.
     - Не только, - ответил Вова. - Ты мне понравилась. Только сейчас чересчур сложный период. Я не знаю, что делать!
     - Не заморачиваться и целовать меня! - она взяла его за руку.
     - Ты будешь со мной встречаться? - спросил Вова.
     - Да, - ответила Аня. - Давай сегодня поедем ко мне. Дома никого нет. Отдохнем, выпьем, ты отвлечешься от насущных проблем.
     - Какая замечательная мысль! - ответил Вова. Они взялись за руки и пошли ловить маршрутку.
     - Знаешь что, - сказал Вова. - Кажется, я начинаю в тебя влюбляться!
     Она звонко рассмеялась:
     - Заходи.
     Квартирка была, мягко сказано, не из дешевых. Обставлена по-президентски.
     - Садись, сюда вот, - суетилась Аня, подставляя ему кресло. - Нужно выпить шампанское, это тебя расслабит.
     - Да, пожалуй, - соглашался Вова. Аня разлила шампанское по бокалам.
     - Сегодня будет играть только "Пантера", для тебя, любимый, - она страстно поцеловала его в губы. В глазах заискрилось от шампанского. Аня налила еще. Вова замечал, как мелькали ее руки, разливающие напиток в бокалы. Так выпивался бокал за бокалом.
     - Пойдем, приляжем? - спросила девочка-эмо.
     - Да вот после тех приключений, о которых я тебе рассказывал, боюсь, пока что, не смогу...
     - Так я не говорю о сексе. Полежим в обнимку.
     - Да, можно. Я устал, - они прилегли на диван. Девочка-эмо обняла его, глядя по руке:
     - Расслабься, ты забудешь о тех кошмарных днях.
     - Боже мой, какая ты нежная! Ты - то, что я так давно искал, - ответил Вова.
     - Да? - неожиданно, девочка-эмо крепко схватила его за руку, раздался лязг наручников. Рука Вовы оказалась пристегнутой к кровати.
     - Что ты делаешь? - изумился Вова.
     - Готовлю тебе самый лучший сюрприз, какой только может быть. Она чмокнула его в губы:
     - Следи за представлением! Опа! - она одернула занавеску в сторону. За занавеской стоял Экки.
     - Нет, нет, нет, не может быть, этого не может быть, - Вова мотал головой, отказываясь верить глазам:
     - Нет, нет...
     - Познакомился Вова с моим любимым братиком, которого ты называл придурком и психопатом, - сказала Аня, ехидно улыбнувшись.
     - Нет, нет, нет, - продолжал повторять Вова, как свихнувшийся.
     - Как тебе моя сестренка? Нравится тебе, верно? Ха-ха-ха!
     - А ты его любишь, Экки! Я все знаю. Скажу тебе по секрету, что я люблю его тоже, но, со своим дорогим братиком не могу не поделиться. Давай, ты будешь иметь его сзади, а я спереди. И всем будет хорошо. Согласен?
     Экки кивнул.
     - Нет, нет, нет, - повторял Вова.
     - А потом убьем его и съедим, - с огоньком в глазах, Аня посмотрела на Экки, - как родителей, - добавила она и засмеялась.
     - Ну, не знаю. Он мне еще пока живым нужен, - ответил Экки. - А, разве тебе нет?
     - А потом, когда надоест? Помоги мне лучше его раздеть!
     - Разве такой смазливый может надоесть! - продолжал спорить Экки. - Там такая попка! - он послал воздушный поцелуй.
     - Меня больше волнует другое место, - откровенно сказала Аня, пытаясь руками расстегнуть ремень на штанах.
     - Как я соскучился по этой нежной коже! - поговаривал Экки, проводя рукой по его телу. Вне себя, почти обезумев, Вова стал кричать таким страшным голосом, что испуганные соседи вызвали милицию.
     На ту беду, Аня так торопилась, что забыла закрыть двери в прихожей. Милиция потихоньку проникла в квартиру, увидев перед собой такую оргию.
     - Слава Богу! - закричал не своим голосом Вова. - Я верю в Бога! Господь со мной! Иисус Спаситель! Аллилуйя! Эти люди убили своих родителей, посадите их в тюрьму!
     Аня и Экки переглянулись.
     - Пройдемте, уважаемые, - сказал страж порядка, - у нас давно уже имеются сомнения, касательно странного исчезновения ваших родителей.
     Вова, как только его освободили, помчался в расстегнутой рубашке, без штанов и в одном ботинке по улице...

     ПРишло время выборов. Яра с удовольствием и гордостью кинула свой бюллетень с крестиком за партию Регионов. Янукович действительно занял первое место. Бютовцы от Тимошенко и блок Ющенко заняли второе и третье места. Но, все дело в том, что в парламенте последние все равно будут рулить, т.к. БЮТ объединился с Ющенко и голосов в парламенте стало, соответственно, больше. Янукович пошел на попятную, решив идти на уступки своим заклятым врагам.
     Яра постоянно сидела у окна и о чем-то думала. Она была грустна, ее мало что интересовало, она ушла в себя, почти никуда не выходила и с Таксой редко общалась. А вот и она звонит.
     - Привет, тетка! Работенка нужна? Ты же вышку на журналиста заканчивала? Нам журналюга в универ требуется. Попробуешь, а чем черт не шутит?..
    
     После обыска квартиры и особняка, следователь обнаружил весьма веские улики, в связи с которыми Экки и Анна были обвинены в убийстве собственных родителей и приговорены к десяти годам лшения свободы (что им крайне не понравилось).




                5

     Прошло три года.
     Гей-клуб.
     Два педика, попивая мартини со льдом:
     - Слушай, Алекс, кто это там пляшет, такой милашка смазливый, аж слюнки текут.
     - Это Вовочка, по прозвищу "сладкая попка", - ответил педик. - Красавчик еще тот. Преподаватель английского языка и литературы, хороший музыкант, певец, да и просто умнейший человек. Могу познакомить, он, по-моему, не занят. Вова!
     Вова обернулся. Поставленные гелем волосы, элегантная рубашка, джинсы узенькие, надушенный и напомаженный, он подошел к Алексу:
     - Привет, дружище!
     - Здравствуй, киска! Хочу познакомить тебя со своим приятелем. Это Костя.
     - Очень приятно, - они многозначительно переглянулись, нежно пожав друг другу руки.
     - Я слышал, тебе "Пантера" нравится, - сказал тот, кто представился Костей. - У меня дома редкая видеозапись есть. Может, ко мне?
     - Нет, уж лучше ко мне! - категорично ответил Вова...

     Виктор Федорович, какие события ждут Украину в ближайшее будущее? Что она может предложить СНГ?
     - Я пока бы не хотел комментировать развитие политической ситуации, она меняется очень быстро. А что до СНГ... Я предложил коллегам СНГ... Я предложил коллегам СНГ свою программу. Ее основа - усиление экономического взаимодействия, - ответил Янукович, которого преследовало дежавю, что он уже где-то видел эту журналистку. Красивую, элегантную, с огненно-рыжими волосами, с правильно подобранным макияжем, разве мог кто-то узнать сейчас в этой восходящей звезде экрана ту же Яру, заплаканную, с трясущимися руками, неуверенную в себе и сожалеющую о своей скандальной любви. Нет, теперь это была телеведущая Ярослава Куприянова.
     - Вы готовитесь к 2012 году, когда Украина будет принимать европейский футбольный чемпионат?
     - Идется не только про Евро 2012. Мы должны расширять аэропорты, подвести автомагистрали к европейским нормам, открыть международные транспортные коридоры. Нам нужен и общий аграрный рынок, который учитывает нормы и правила Всемирной торговой организации. Мы должны сформировать полномасштабную зону свободной торговли СНГ.
     - Каких результатов Вы ждете от своей программы?
     - Эффективность нашей работы определяется экономикой... Слушайте, - не выдержал Янукович. - Меня мучает довольно глупый вопрос - где мы могли быть знакомы раньше, я вас уже где-то видел, почему-то ваше лицо запомнилось мне особенно.
     Яра грустно усмехнулась. Она достала из кармана вчетверо сложенный листок бумаги и протянула Януковичу, а когда он развернул, то увидел нарисованную на нем плачущую рыжеволосую девочку, обнимающую премьер-министра Украины.
     - Так что вы говорили по поводу экономики? - снова спросила Яра.

     - Аминь, сестричка, мы снова вместе! - сказал Экки. - И четырех не прошло. Да, за деньги действительно все покупается.
     - Не знаю, как ты, а лично я за эти три года натерпелась такого! Там же все лесбиянки.
     - А что плохого?
     - Они грубы и уродливы. Отвратительно! Я настолько зла, что готова убить и съесть кого-нибудь.
     - А кого? - с горящими глазами спросил Экки.
     - Да вот не знаю, - загадочно улыбнулась Анна.
     Они дали друг другу, как говориться, "пять". Миром, как всегда, правят власть и деньги.


                2007