В. Коротынский о поэзии Ю. И. Крашевского

       Убеждена: исток всего творчества Крашевского – его поэзия, независимо от того, что первым появилось в печати.               
            
       Надо сказать, что поэтические произведения Юзефа Игнация Крашевского его современниками оценивались достаточно высоко.

       Вот что писал о Крашевском-поэте Винцентий Коротынский:
             
       «В творчестве Крашевского поэзия не занимает первого места, может, даже не занимает второго. Однако того, что он написал, хватило бы для того, чтобы почтить благодарностью и славой по меньшей мере четырех обычных поэтов».
            
       «Поэтом (…) Крашевский является везде, даже в произведениях, на первый взгляд недоступных для поэтического творчества».

       И о конкретных примерах таких произведений у Крашевского:

       «В его «Искусстве у славян» мы встречаем страницы, словно переносящие нас в умерший за тысячи лет до нас мир, принуждающие к сердечному участию в завирухе битв, в торжественном погребении богатырей, в таинственных вечах каменных богов.

       В его «Литве» через несколько страниц песенки, через несколько слов поговорка, из отдельных выражений древнего языка Жмудина вырастает в нашем воображении вся доисторическая хата со своими жильцами, с их занятиями по хозяйству и образом мышления.

       В его «Воспоминаниях» впервые из-под пера писателя встало, как нарисованное, все Полесье, с местностью и типами до этого известными только понаслышке и неопределенными, как тот богатырский пескарь на цепи, содержащийся в Припяти.

       В его книжечке «О труде», предназначенной для нищих духом, больше образов, чем не в одной поэме, с перекрестными тройными рифмами в октавах либо терцетах.

       Что же тогда говорить о повестях, которые при взгляде на их замысел, состав частей, картины природы и характеристики действующих лиц все принадлежат безраздельно к поэзии не потому, что так привлекательны по своей риторике, но оттого, что являются детьми ума насквозь поэтического, детьми его душой и телом, из плоти и крови!»

       При цитировании фрагментов из  раздела «Поэзия» В.Коротынского, посвященного поэтическому творчеству Ю.И.Крашевского в «Юбилейной книге...», изданной по случаю 50-летнего юбилея литературной деятельности Крашевского, трудно остановиться:

       «В области стихотворчества у Крашевского просматриваются четыре достаточно обособленных обращения.

       Первое с юношеских лет тянется, право, до 1840 года; ему присуща характерная для молодости горячка, размен по мелочам, борьба за подбор слов, размеры и рифмы, что, однако, не мешает частым проявлениям искреннего чувства красоты и пластики, без чего даже самые изысканные стихи не будут поэзией.

       Другое обращение, значительно более короткое, относящееся к 1844 году, отличается свободой уже отработанной формы, несравнимо более совершенной, нежели в первом периоде, сосредоточенностью и зрелым спокойствием художника; создал Крашевский в том периоде три больших поэмы из истории Литвы и одну пространную фантазию нравов.

       Третье обращение после четырнадцатилетнего молчания поминутно всплескивает быстрым потоком лиризма; относится к нему одна описательная поэма и несколько песен, посвященных восхвалению скорби.

       Четвертое обращение после семнадцатилетнего молчания начинается песнями слепого Слована в «Старом предании»…»
               
      

Пер. с польского Р. Гусевой