Глава IV

-- Они сказали, что уроки будут длиннее. Директор попал в больницу. Что мы наделали?! Мы сделали только хуже! -- кричала какая-то девочка на весь класс.
У Марты кружилась голова. С утра все обвинения посыпались на неё. Но она не собиралась останавливаться. То, что начал, нужно закончить. И она собралась бороться за то, чтоб никто не учился в субботу. Она не знала, что нужно для этого. Ведь даже если вся школа не придёт в субботу, то это ничего не изменит. Им будет хуже. Намного. Говорят, что нужны какие-то бумажки, чьи-то подписи. И куда девать всё это? Как сложно! А раньше -- как хорошо было раньше! -- попросил -- и всё сделают.
-- Я всё слышал насчёт нововведений. Я надеюсь, что ты не остановишься? -- Костя сел рядом с Мартой.
-- Да нет, ты что, -- она вяло улыбнулась.
-- Что ты собираешься делать тогда?
-- Эм...я хочу сделать субботу выходным днём.
-- Но там такая сутолока с бумагами.
-- Я знаю. Попробуем обойти всё это.
Прозвенел звонок. Все с неохотой встали из-за парт. Вошла учитель русского языка Марина Николаевна.
Это, по правде сказать, самый нормальный учитель в школе. Никто и никогда не держал на неё зла. Она была очень добрая, всегда улыбалась, любила учеников. На её уроках можно было расслабиться. Как же повезло, что она классный руководитель Мартиного класса.
-- Ну, что вы устроили вчера? -- она села за стол и начала выставлять оценки из тетрадей в журнал.
-- Мы просто хотели ходить так, как нам велят наши интересы, -- ответила Катя, староста класса.
-- Ну, и получилось это у вас?
-- Наполовину, так скажем.
-- Ну и делов вы натворили, я вам скажу. Даже скорую вызывали! И не только директору, но и Людмиле Ивановне.
Людмила Ивановна -- учитель истории. Тоже ничего. У неё на уроках невероятно интересно. Все тоже любят её. Она очень справедливый учитель. Даже если человек отличник, но ответил плохо, она всё равно поставит ему заслуженную двойку.
-- А с ней что?
-- Она сильно испугалась. Представьте: вы сидите, беседуете с другими учителями; вдруг директор вскакивает со своего места, открывает окно и кричит что-то; тут начинают лететь камни. В общем, ей дали валерьянки.
Больше Марина Николаевна ничего не спрашивала. Это было очень похоже на неё: выяснить самое важное, а до мелочей ей дела не было. Сейчас мелочью являлось то, кто устроил этот "митинг".

Марта на перемене решила позвонить матери.
-- Мам, а что надо, чтоб мы не учились в субботу?
-- Ну, нужно написать заявление, что вам мешает и т.д. Потом собрать подписи всей школы. И,да, сделать копию заявления. Ну, мало ли что, -- ответил ей мелодичный голос.
-- Спасибо, мам! Выручила.
На следующем уроке Марта сидела и строчила заявление.
                "Директору школы №7
                От учеников
Мы хотим, чтоб вы сделали субботу выходным днём. Воскресенья нам недостаточно. Мы бы хотели отдыхать два дня, а не день. Многие не успевают сделать уроки и помочь родителям. Мы надеемся, что вы поймёте нас. Даёшь второй выходной детям!"
Сначала Марта попросила подписаться под её словами свой класс. Все согласились, чему Марта была удивлена. Потом она обошла все классы. Даже пришла в первый, объяснила что да как.
Она сидела и считала подписи. 698! Тютелька в тютельку!!! Все ученики. До единого. Она пошла в кабинет в Марине Николаевне, дабы та сделала копию.
-- Это что у тебя? -- МН взяла из рук Марты листок. Ух ты! Как замахнулась. Сейчас и я подпишу.
-- Спасибо вам! Только сделайте мне три копии, пожалуйста.
-- Ради такого дела -- хоть десять!
Марта забрала листки и пошла к директору.
Он сидел в своём кресле и курил. Нельзя даже было и подумать, что он директор. Он был молодой, лет сорока пяти, высокий. У него была приятная внешность, но вечносдвинутые брови портили его лицо. Голос был глубоким, красивым. Он бы мог стать певцом или поэтом, но не сделал этого. Казалось, что он жалеет о своём решении пойти в школу.
-- Ну, что надо тебе?
-- Я...вот, -- Марта дала ему в руки копию заявления.
-- Ммм. И что, серьёзно все подписали?
-- Да. Пожалуйста, сделайте так, как мы вас просим. Пожалуйста. Разве сложно пойти навстречу детям?
-- Ты права, это слишком легко. Поэтому я говорю нет, -- он порвал листок и ехидно засмеялся.
-- Ну, я хотела вас просить по-человечески, а вы...
-- Что ж ты мне сделаешь, девочка?
-- Ничего. Совершенно. Но если вы не согласитесь пойти нам навстречу, то там, -- она указала головой на потолок, -- это вам зачтётся. Вы ещё попомните мои слова, дорогой. Я вам не угрожаю, нет, просто предупреждаю вас. И если вы не хотите, чтоб повторилось вчерашнее, то делайте, как вас просят.
-- Ты почти меня убедила. Ладно, я сделаю субботу выходным днём, но с одним условием.
-- Каким?
-- Ты перестанешь навязывать всем свои правила.
-- Ничего вам пообещать не могу, -- она ушла и закрыла за собой дверь, оставив на столе три оставшихся листа с заявлением.
Директору определённо нравилась эта грубая девчонка, которая боролась за свои права и за права других. Хорошо, что он согласился помочь ей, а то бы было обидно потом. Он вспомнил себя в детстве: вечный хулиган, которому было всё пополам. А этой нет. Эта девчонка не такая. Ей уже надоели эти правила. Но она должна понимать, что не он один решает всё.
               

Марта шла домой, а в плеере прекрасная Birdy* пела ей: "Is it just a game? I don't know..."**

-* Birdy -- британская певица Жасмин Ван Ден Богард.
-** "Это просто игра? Я не знаю..."