Обезьяньи яйца. Глава 2

               
                ***



         Через неделю Чича  округлилась  на  непрерывных  манго,  фейхоа  и
апельсинах.  Медсестра Валя  приносила  все  это  регулярно  по  приказу  Виктории
Викторовны из супермаркета. Все  чаще  ей  хотелось вспомнить юность и  станцевать
сальсу  или  ламбаду, но она стеснялась профессора.  Стеснялась  и  боготворила.  Скоро Чича  перестала бояться звонков мобильников, стрекотания факсов, запахов  антисептиков и мертвенного  света  ярких  холодных  ламп  из-за двери  с  надписью  «ОПЕРА…». Трудное и важное, она чувствовала, для её жизни слово.  С  удовольствием
сидела   она на  приемах  пациенток  с  профессором в ее хромировано – кожаном
кабинете.  Даже  начала шалить.   За то, что Францевич за глаза  называл профессора
"Вэ-Вэ", -  Чича  стянула  из шкафа  его крахмальную шапочку  с пестрыми какаду и
разобрала на нитки. Отборная  квартирка, - думала  макака, - но до чего хорошо!   А на какого дикообраза  я ей понадобилась?   Неужели же жить у  себя оставит?   Вот чудачка!   Да ведь ей только глазом мигнуть, она  таким бы гиббоном обзавелась, что ахнуть!  А может,я и красивая.   Видно, мое счастье!    А колпак этот дрянь...
Зоопарк  на  голове.

  Однажды вечером, когда звоночки прекратились, стеклянная   дверь пропустила
особенных посетителей. Их было сразу четверо. Все молодые люди, и все одеты очень шикарно.
«Этим что нужно?» - удивленно подумала Чича.   

Гораздо более неприязненно встретила гостей Вэ-Вэ. Она стояла у письменного стола и смотрела, как маршал на врагов. Ноздри ее ястребиного носа раздувались.   Вошедшие  нагло топтались в кабинете.

- Мы к вам, профессор,  -  заговорил тот из них,  у кого  голова  напоминала   шар из боулинга с глазами-дырками, -  и вот по какому делу …

- Вы, господа, напрасно ходите ко  мне  без  звонка. Да еще в обеденное  время, - перебила его наставительно Вэ-Вэ. Во-первых, это не порядочно, а во-вторых, вы не надели бахилы в приемной и наследите мне на плитке, а вся плитка у меня  испанская. 

Тот, с головой-шаром, умолк, и все четверо в изумлении уставились на Вэ-Вэ.  Молчание продолжалось несколько секунд, и прервал его лишь стук  профессорского 
маникюра по прозрачной клавиатуре перед монитором на столе.

- Мы пришли к вам... - вновь начал шароголовый.
- Прежде всего - кто это "мы"!?
- Мы  -  из нового подотдела налогового  управление  вашего  района, - в сдержанной ярости  заговорил глазастый боулинг.
-  Я - Ушвиц, она - Оболенская,   они -  с нами.
- И вот мы...
- Боже!   Пропала  клиника!  -  в отчаянии  воскликнула профессор  и
щелкнула  каблуками.
- Что вы, профессор, смеетесь? - возмутился Ушвиц.
- Какое там смеюсь!   Я в полном отчаянии, - крикнула  Вэ-Вэ, - что же теперь будет с недостроенной   лабораторией!??
- Вы издеваетесь,  профессор  Воздвиженская?
- По какому делу вы пришли ко мне, говорите как можно скорее, я сейчас иду обедать.
- Мы, налоговое управление района, - с ненавистью заговорил Ушвиц, - пришли к вам
после общего собрания подотдела по медицине от отдела по финвопросам исполкома, на котором стоял вопрос о новом налогообложении  частной  клиники...
- Кто на ком стоял? - крикнула Виктория Викторовна, - потрудитесь излагать ваши мысли яснее.
- Вопрос стоял о  налогообложении...
- Довольно!   Я поняла!    А вам известно, что постановлением  киевского  горисполкома от 12-го июня сего года моя клиника   освобождена от  новых  налогов   и обложений?
- Известно, - ответил шарообразный, - но общее собрание, рассмотрев ваш вопрос,
пришло к заключению, что, в общем и целом вы  платите мизерные  налоги.   
Совершенно мизерные.  Вы одна  владеете  сетью  клиник   "МЕГАСТАР –
РЕЗУСШОУ  & ГИНОМЕДИКАЛ"  и …               
- Я  одна владею  и р-работаю в семи клиниках, - прорычала  Вэ-Вэ, -   и желала бы иметь
восьмую.   Она мне необходима под лабораторию.
Четверо онемели.
- Тогда, профессор, ввиду вашего упорного противодействия, - сказал взволнованный
Ушвиц, - мы подаем ваше  дело в  Главное  Управление…
- Ага, - молвила Вэ-Вэ, - так? -    Голос  её  принял  подозрительно  нежный  оттенок.
- Одну минуточку, прошу вас подождать.    Профессор  потыкала  маникюром в
мобильник и пропела:
- Наина Арнольдовна?  Очень рада, что вас застала.   Благодарю вас, здорова.   Наина
Арнольдовна,  ваша операция отменяется.   Что?   Совсем отменяется...   Равно, как и
все остальные операции.    Вот почему:  я прекращаю работу в Киеве  и вообще в
Украине...    Сейчас ко мне вошли четверо, из них один с головой из боулинга, и
терроризировали  меня  в  клинике  с  целью  отнять  часть  моей  законной  прибыли  с
помощью  мифических   налогов...
- Позвольте, профессор, -  начал  Ушвиц, меняясь  в лице.
- Извините... У меня нет возможности повторить все, что они говорили.   Я не
охотница до бессмыслиц.   Достаточно сказать, что они предложили мне
такие  налоги, что я  должна отказаться от моей лаборатории,   другими словами,
поставили меня в необходимость лечить вас без  лабораторного контроля. В таких
условиях  я не только не могу, но и не имею права работать.   Поэтому я прекращаю
деятельность, закрываю клиники  и  уезжаю  в Ялту.  Ключи могу передать Ушвицу.
Пусть он оперирует!
Четверо застыли.   Шароголовый   по очереди  расцвечивался   всеми  оттенками 
красного и серого.
- Что же делать... Мне самой очень неприятно...   Как?   О, нет,
Наина  Арнольдовна! О, нет.   Больше я так не согласна.   Сделайте  такие  распоряжения,
при наличии которых  ни Ушвиц, ни Чушвиц, ни черт в ступе  из  налоговой не мог бы
даже близко подойти к дверям моей клиники.    Ага.   Хорошо. 
Уже  передаю трубку.  Будьте любезны, - змеиным голосом обратилась  ВВ к чинуше, -
сейчас с вами будут говорить.
- Позвольте, профессор, - взвизгнул  Ушвиц, и  дырчатые  глаза  его  полезли  наверх,
- Вы извратили наши слова!
- Попрошу вас в  моей  клинике не употреблять таких выражений.
Ушвиц   растерянно  взял трубку и зашептал:
- Я слушаю.  Да...  Начальник  подотдела  налоговой...   Мы же действовали по циркуляру
от...   Так   у   профессора  Воздвиженской  и  так  исключительное  положение...   Мы
знаем об ее работе... Целых  три  клиники   хотели оставить ей...
 Куда  идти?   Ну, хорошо...   Раз так...   Хорошо...
Совершенно  зеленый, он уронил  мобильник  и повернулся.
"Как оплевала!   Ну и тетка!  -  восхищенно подумала  Чича. - Что она, слово, что ли,
такое знает?    Ну, теперь можете меня не  кормить, как хотите, а отсюда сама  я не
уйду, затопчи  меня  бегемот!»
Трое, открыв рты, смотрели на  Ушвица  как на  обгаженного.
- Это какой - то  капец? - прошептал тот.
- Хочу предложить вам, - тут девушка из кейса вытащила несколько неярких  журналов, -
взять несколько журналов   с   Проектом  Нового  Налогового  Закона  в  пользу  развития
Управления.    По полтиннику  штука.   И визитки – календарики  бесплатно.
- Нет, не возьму, -  кратко ответила  Виктория  Викторовна, покосившись на журналы.
Совершенное  изумление  выразилось  на  лицах,  а Оболенская  покрылась брюквенным
налетом.
- Почему же вы отказываетесь?
- Не хочу.
- Вы не сочувствуете налогоплательщикам?
- Сочувствую.
- Жалеете отдать полтинник?
- Нет.
- Так почему же?!
- Не хочу.
Помолчали.
- 3наете ли, Виктория Викторовна, - заговорила  девушка, тяжело вздохнув, - если бы
вы не были европейским светилом, и за вас не заступились  бы самым возмутительным
образом,  - лица, которых, я уверена, мы еще разъясним, -  вас следовало бы привлечь.
- А за что? - с любопытством спросила профессор.
- Вы  ненавидите  налоговиков, - горячо сказала Оболенская.
- Да, я не люблю налоговиков, а  также  фармпредставителей,   санстанцию,
пожнадзор  и  горздрав  -  печально согласилась  Виктория  Викторовна и нажала 
 кнопку на  пульте.   Где-то прозвенело.   Открылась дверь в коридор.
- Валя, - сказала Виктория Викторовна  в  микрофончик на столе, - подавай, детка,
обед.    Вы позволите, господа? Четверо молча вышли из кабинета, молча прошли в
 приемную, и слышно было, как за ними зазвенела  стеклянно и звучно парадная
 дверь.Макака   встала  на задние лапки  и сотворила   перед   Викторией  Викторовной
 какой-то намаз.


Дальше   -   (http://www.proza.ru/2015/12/05/910)