Учение Джона Оуэна о Троице и его значение сегодня

УЧЕНИЕ ДЖОНА ОУЭНА О ТРОИЦЕ И ЕГО ЗНАЧЕНИЕ СЕГОДНЯ
Роберт Летем (2005)
http://www.johnowen.org/media/letham_owen.pdf

Введение

Джон Оуэн уже привлек немалое научное внимание, хотя далеко не такое, которого он заслуживает. За последние 35 лет над ним работали Питер Тун (политическая мысль), Синклер Фергюсон (богословие христианской жизни), Карл Трумэн (тринитарная теология) и Ричард Дэниелс (христология) (1). Я пройду здесь мимо деталей его жизни, которые, я полагаю, хорошо известны многим из вас (2).

Основные работы по триадологии

Карл Трумэн показал, что учение о Троице является решающим для всего богословия Оуэна (3). Мы будем иметь здесь дело с его учением о Троице как таковой, поставив его в контекст исторических дискуссий в Церкви как Востока, так и Запада. В 1650 г. Оуэн опубликовал свою большую работу об искуплении, "Смерть смерти в смерти Христа", где укоренил высокое священническое служение Христа, и Его искупление в особенности, на тринитарной основе, и в вечном замысле Бога, который Оуэн называет заветом искупления.  Так как идея pactum salutis была тогда сравнительно новой и была подробно разъяснена Кокцеюсом всего двумя годами ранее, здесь она еще не была развита по сравнению с его более полными экспозициями этой темы позднее. В "Сбывшейся тайне Евангелия" (1655), проведя кропотливую и утомительную работу, Оуэн опровергает раннего английского унитария Джона Биддла, а также критикует по каждому конкретному пункту социнианский Ракувский катехизис (1605) и некоторые из сочинений голландского юриста и богослова Гуго Гроция (4). Два года спустя он создал свою замечательную книгу "Общение с Богом Отцом, Сыном и Святым Духом, где отчетливо явлено Каждое из Лиц". Поскольку это не что иное как отредактированная форма проповедей, которые он читал в своей общине шестью годами ранее, эти идеи были обдуманы Оуэном в течение некоторого времени, перед тем как он отредактировал и издал их. Это особенно ценная работа, серьезная и подробная по размышлениям и их приложению. Позже появился его массивный комментарий на Послание к Евреям (1668-84), где Оуэн излагает отношения завета между Отцом и Сыном гораздо более подробно, чем в своей ранней дискуссии в книге "Смерть смерти". Наконец, ему принадлежит более популярная и быстро написанная, но уже поэтому очень зрелая работа "Краткая декларация и объяснение доктрины Троицы" (1669). Кроме этих книг, специально посвященных Троице, у него есть и другие произведения, в которых можно найти непосредственную связь с этой темой, а именно "Личность Христа", "Размышление о славе Христа", "Рассуждение о Святом Духе", "Работа Святого Духа в молитве", "О Святом Духе и Его деле", а также "Учение об оправдании верой", где он связывает дело Христа и вменение Его праведности с Троицей. 

Вселенский контекст

Ричард Мюллер в IV томе своей "Реформатской догматики после Реформации" помещает ортодоксию Джона Оуэна целиком в контекст западной традиции (5), но мы должны помнить, что учение о Троице было выковано на Востоке, в греческой Церкви, начиная с I и II Вселенских Соборов, разрешивших арианский, а затем евномианский кризис. Арий учил, что Сын есть божество, создавшее мир, но в свою очередь созданное Богом, Который благодаря этому и становится Отцом. Церковь ответила на Никейском соборе, что Сын не есть тварь, но рожден Отцом, совечен и единосущен Ему (6). Этот собор не решил кризис, который двинулся к следующему этапу. Тогдашняя терминология не могла прояснить, каким образом Троичный Бог остается Единым, ибо многие понятия были взаимозаменяемы и использовались с различными значениями. Только Отцы-каппадокийцы, особенно Василий Великий, используя ценный вклад Афанасия, ввели консенсус использования слова усия для обозначения неделимого бытия Божия, и ипостась - для обозначения троичности. Евномий, богослов более весомый, чем Арий, возродил прежнюю ересь и добавил к этому, что Святой Дух не есть Бог. Эти люди заключали к Богу из человеческого опыта, считая, что если мужчина становится отцом с рождением детей, которые не имеют существования до этого, то лишь с рождением Сына Бог становится Отцом. В 381 г. Константинопольский собор подтвердил, что Бог един и неделим, и что Отец, Сын и Святой Дух в полном смысле есть Бог, и потому следует поклоняться Троице; что все Три Ипостаси нераздельны в деле творения и искупления, и что между ними есть определенные отношения,   которые не делят неделимое существо Бога (7). Позже Иоанн Дамаскин применил термин "перихорезис" к взаимному общению Трех Лиц (8), которые, по выражению Джеральда Брея, "занимают одно и то же Божественное пространство" (9).
На латинском Западе Августин (354-430) написал классическую экспозицию никейской доктрины "О Троице" (10). Как недавно показал Льюис Айрес, он разделял основные идеи и учения каппадокийцев, и попытки столкнуть Августина с греками преувеличены (11). Тем не менее, здесь есть некоторые существенные различия, которые позже на Западе создали пропасть с Востоком. Основной предпосылкой Августина было единство Божественного бытия, или сущности, и неделимость Его дела. Он имел некоторые трудности с осознанием отчетливого различия Лиц и, в частности, Личности Святого Духа. Во второй половине книги он стремится привести некоторые доказательства тому, как одна вещь может быть выражена тремя различными способами без того, чтобы подорвать единство ее бытия. Проблемой для него является сохранение единства Божия. Его настойчивое стремление к тварным иллюстрациям было прямо отвергнутое как невозможное Григорием Богословом (12).
В последующие века эта разница мировоззрения нашла выражение в споре о Filioque. Запад, с его предпосылкой о единстве Божественного бытия, и желая подкрепить Божество Сына, утверждал, следуя Августину, что Дух исходит от Отца и Сына, в одном акте, дополнив этим Никео-Цареградское определение. Восток, стремясь сохранить монархию Отца, настаивает на том, что Он исходит только от Отца. Он считает, что Запад становится на грань модализма, смешивая действие Отца и Сына (13)

Западный тринитаризм

Самый радикальный и влиятельный западный мыслитель Средневековья Фома Аквинский (1225-1274) в своей "Сумме против язычников", а также в "Сумме теологии" разделил обсуждение единства Бога и Троицы. В SCG вся I книга посвящена существованию, природе и атрибутам Бога, тогда как Троице - IV книга. Такая же картина следует в ST, хотя там два раздела идут подряд, а не разделены.  Особо следует отметить, что ST начинается с решительного обсуждения простоты Бога (14). Эта важная доктрина была аксиомой для Востока (Григорий Нисский, Иоанн Дамаскин), а также для Запада. Она учит, что Бог неделим и является одним Существом. Он не может быть разделен на части. Но у Аквината эта тема настолько доминирует, что становится трудно объяснить Три Лица.  Его сильный приоритет сущности грозит привести к принципиально безличностному Богу. Учитывая непосредственную угрозу ислама в XIII в., этот выход был крайне неудачным (15). Шаблону Аквината следует большинство западных дискуссий по учению о Боге. Джозеф Фаррелл утверждал, что этот взгляд возник в неоплатоническом учении о Едином, усвоенном Августином (17), но недавнее обсуждение Августина и неоплатонизма подорвало этот тезис. Кроме того, простоте Бога учили все. Тем не менее, то, что бросается в глаза у Аквината - это место, которое он отводит этому моменту, и акцент на нем. Он доходит до того, чтобы приравнять само бытие Бога и Его атрибуты к простоте, ибо воля Божия идентична и неотличима от Его существа. Это приведет логически к учению о необходимости творения или даже о совечности материи Богу, хотя и то и другое Аквинат отрицает. Тем не менее,  столетием раньше Петр Ломбардский (1100-1160), епископ Парижа, в своей "Книге сентенций" предложил строго тринитарное учение о Боге. Из 42 разделов его I книги 34 приходятся на Троицу. Это был стандартный учебник в западных школах, вплоть до Реформации. Аквинат был мощной силой и в конечном счете возобладал. Тем не менее, Ломбардец также столкнулся с основной проблемой Августина и дал на нее ответ, очень сходный с Аквинатом: в силу Своей простоты Бог идентичен Своем атрибутам; ссылаясь на Августина, он говорит: "Воля и могущество Бога суть Сам Бог" (18).
Жан Кальвин в своем учении о Боге и Троице следует Ломбардцу, а не Аквинату. В I книге своего "Наставления" его обсуждение природы Бога сосредоточено на Троице. Его рассмотрение существования и атрибутов Бога является, по сравнению с этим, довольно скудным (19). Однако, как правильно утверждал Мюллер, основная часть реформатской ортодоксии все же последовала традиционному западному направлению, выраженному Аквинатом (20).

Основные характеристики тринитаризма Оуэна

Оуэн не столько новатор, сколько блестящий синтезатор. Его тринитаризм является классическим и ортодоксальным в западном смысле, но он позволяет избежать некоторых проблем. Оуэн достигает этого с помощью сознательно библейского подхода с примечательным отсутствием философской терминологии и обилием библейских толкований.
1. Оуэн подводит итог основным параметрам тринитарной доктрины следующим образом:  Бог един; это Единый Бог Отец, Сын и Святой Дух; Отец есть Отец Сына, Сын есть Сын Отца; и Святой Дух есть Дух Отца и Сына. Отсюда следует, что Отец это один Бог; Сын это один Бог; и Святой Дух - это один Бог (21). Возражая на аргументы социниан против вечности и Божества Сына, он отвечает, что Отец называется Отцом по отношению к Сыну, и поэтому, если бы Сын не понимался как Бог, Бог в Ветхом Завете не был бы назван Отцом (22). В свою очередь, наличие этих отдельных Лиц не доказывает разницу в сущности между Отцом и Сыном, и их различие в служении не умаляет их равенства и одинаковости сущности и природы. Это было ответом на антиникейский тезис о том, что имя Сына и учение о вечном рождении обозначает личность, а не природу. Аналогично для Оуэна возвышение Христа как Посредника согласуется с Его существенным достоинством как Бога, в то время как Его человечность не отрицает Его Божества (23).
Оуэн основывает свое опровержение на множестве библейских текстов - как в Vindiciae Evangelicae, так и в "Оправдании учения о Троице". Характерным для него является отсутствие схоластической опоры на Аристотеля. В противовес социнианам, отрицавшим также Личность Святого Духа (сами они признавали, что если они признают Его Личностью, отсюда будет также следовать Его Божество), Оуэн цитирует многие библейские тексты, доказывающие, что "Святой Дух существует как Вечная Божественная Личность, Автор Божиих действий и Предмет религиозного поклонения" (24). Дух как конкретная Личность таков же, как и Другие Два Лица, и это не просто сила Божия (25).
Три Лица "различны относительно свойств": эта фраза Оуэна напоминает "определенные характерные свойства" Кальвина (26). Оуэн говорит, что "природа этого различия заключается во взаимоотношении Одного с Другим" (27). Три Лица радуются друг в друге (28). Так же, как ариане и евномиане IV в., социниане педалировали акцент только на Библию против использования экстрабиблейской терминологии. Как и до него каппадокийцы и Кальвин, Оуэн подчеркивает, что термины Отцов передают смысл Писания; они "истолковывают то, что содержится в нем". Отрицать под предлогом почитания Писания то, что придает ему смысл - бесполезно и вредно (29).
2. Оуэн как западный мыслитель тщательно защищает filioque (30). Как отмечает Трумэн, это  обеспечивает христологический центр всей теологии и благочестия. Джеральд Брэй заметил, что без Filioque евангельская вера немыслима (31). Оставляя в стороне классических и языческих авторов, которых он цитирует часто, но не чрезмерно - так, в отдельных случаях Аристотеля - Оуэн делает 44 четких цитаты церковных богословов: 10 из Августина, 7 из Аквината, 5 из Тертуллиана, 4 из Григория Богослова, в целом 39 из латинских авторов и 5 из восточных. На святоотеческие источники приходится 27 цитат, на средневековые 7, тогда как на Реформацию и Постреформацию - 10. Подавляющее же большинство цитат взято из Библии, и пересчитывать их было бы напрасной тратой времени.
3. Центр внимания Оуэна сосредоточен на Трех Лицах, что наиболее характерно для Востока. Как отмечает Мейендорф, в отличие от доминирующего акцента Запада на единство Божественной Сущности тринитаризм Востока был сформирован акцентом на Три Лица, причем Отец есть Источник личностного бытия Сына и Святого Духа. В классической латинской тринитарной доктрине Бог по существу один, вне Божественных Лиц, которые определяются в терминах отношений. Византийская мысль, однако, использует выражение Максима Исповедника, что в Боге "тождественны Троица и Единица", что образует особую тенденцию и в философии и в поклонении (32).
Однако акцент Оуэна на Три Лица является наиболее заметным в трактате "Об общении с Богом". Он понимает общение как "взаимную связь в благах, где личности радуются сообществу и союзу между собой". Именно поэтому "единение со Христом является основополагающим для нашего общения со всей Троицей". "Таким образом, наше общение с Богом состоит в том, что Он дарует Себя нам, и наш приход к Нему зависит не от нас, а от того союза, который мы имеем с Ним в Иисусе Христе" (33). Построенная на этой основе, книга состоит из обширного и подробного последовательного изложения нашего общения с Отцом, Сыном и Святым Духом. Внимание Оуэна столь сосредоточено на Троице Лиц, что случайный читатель, не зная его богословие, мог бы обвинить его в тритеизме, если бы не несколько параграфов, где он признает опасность и делает четкие заявления, чтобы исключить ее. "Когда я характеризую своеобразие любого из Лиц, я не исключаю других из общения с душой таким же образом. Я говорю лишь, что в таких-то вещах у нас есть общение прежде всего или главным образом с таким-то из Лиц,  а с другими во вторую очередь, и из этого вытекает то, что любое из Лиц есть объект поклонения Богу не как таковое, но в силу своего отождествления с природой или сущностью Бога" (34).
Здесь Оуэн придерживается принципа соотнесенности, в силу которого те или иные действия относятся к тому или другому из Лиц Троицы, но так как все дела Троицы нераздельны, все Три Лица в той или иной степени вовлечены в них. Таким образом, "ни один акт поклонения не направлен к одному из них исключительно... но все они отчетливо направлены к Отцу, Сыну и Духу" (35). Оуэн защищает себя от возможных критических замечаний, утверждая, что "это дивное общение предполагает порядок устроения благодати, который Бог благоволил создать в Евангелии", и что он "никоим образом не намерен ограничить наше общение с Богом этими рамками, или же нанести ущерб нашему общению со всей Троицей" (36). Эти оговорки напоминают нам об обвинениях, которые пришлось опровергать Григорию Нисскому в трактате "Почему не три Бога" (37), но также о парадигматическом заявлении Григория Богослова в его речи "О Крещении": "Как только я представляю себе Единого, я озарен сиянием Трех, но не успел я отличить их, они сходятся вновь воедино" (38).
Для Оуэна наше конкретное общение с Тремя Лицами Троицы основано на милости Отца в силу Его "изначальной власти", Сына через "цену Его искупления" и Святого Духа через "Его непосредственную действенность" (39).  Сравните это с Кальвином, который объясняет, что Отцу мы усваиваем начало действия, Сыну - устроение всех вещей и Духу - действенность всего действия Божия (40).   Согласно Оуэну, наше общение с Отцом состоит в основном в нашем ответе на Его любовь, которая являет "Отчую радость и благоволение" (41). Наше общение с Сыном совершается как с Посредником, в ответ на Его благодать. Наш союз со Христом основан прежде всего на том, что Он как Личность включил в Себя человеческую природу, сделав ее своей (это учение Вселенских Соборов о воипостасировании), а также на общении атрибутов в Лице Сына (классическая католическая христология) и на исполнении Им Своего посреднического служения как единой Личностью в отношении обеих природ. Коротко говоря, Он "имеет желание спасти, жалость и способность, нежность и силу, чтобы совершить эту работу до конца, и полноту спасения, искупления и освящения, праведности и Духа, и соответствия всем нуждам наших душ" (42). Таким образом, Оуэн принимает разработанную им постхалкидонскую христологию V и VI Вселенских Соборов и прилагает ее к строго библейскому благочестию. Это превосходный пример синтеза классических догматических конструкций, вселенской экзегезы и догмы и практического пастырского благочестия. В этом отношении он следует больше Кальвину и Ломбардцу, чем Аквинату. Если мы сравним это с тем, как Кальвин доказывает Божество Христа и Святого Духа в "Наставлении", то обратим внимание, что Оуэн оказывает внимание восточным Отцам; в его библиотеке есть даже издания Паламы! (43). 
 Наконец, наше общение со Святым Духом фокусируется на Его действенной работе, славящей Христа и запечатлевающей нашу принадлежность к Нему, суть чего Оуэн находит в Еф.2.18. Он пишет: "В каждом действии нашего поклонения мы чтим всю Троицу и поклоняемся ей. Наш доступ к Отцу, через Христа, Духом Святым; когда мы поклоняемся Любому из Лиц, мы поклоняемся всей Троице. Таким образом, мы отчетливо поклоняемся Святому Духу, и поступая так, мы также поклоняемся всей Троице" (44). Это напоминает нам заявление о Духе в Никео-Константинопольском символе веры: "Которому вместе с Отцом и Сыном поклоняемся и славим".
4. Оуэн избегает опасности учения Фомы Аквинского о Божественной простоте. Бог свободен и суверенен, так что Его воля не соседствует с Его сущностью. Это вполне ясно из учения Оуэна о необходимости искупления. Если Бог хочет что-либо, это необходимо, но не необходимо, чтобы Он этого хотел. В 28-й лекции по Посланию к Евреям он пишет: "Пусть никто не думает, что заключение завета о спасении человечества было необходимо Богу или требовалось в силу каких-либо существенных свойств Его природы, так что Он должен был сделать это так или иначе. Бог был здесь абсолютно свободен, как и в создании всех вещей из ничего" (45). Здесь Оуэн отходит от своей более ранней работы, "Смерть смерти", где он заявил, что вечные установления Бога не отличаются от Его неизменной сущности (46).
5. Оуэн связывает вечную волю Божию с заветом, искуплением и оправданием. Он - один из первых выразителей учения о завете искупления, и, возможно, лучший из них (47). Он соединяет с ним все аспекты классической тринитарной доктрины и предостерегает от недоразумений, которые часто повторяются и никогда не становятся лучше. Обсуждая вечный совет Троицы о нашем спасении, он замечает, что он имел место " modum foederis", то есть путем завета между Отцом и Сыном. "Хотя кажется, что поскольку Отец и Сын обладают одним и тем же актом Божественного понимания и воли, они не могут надлежащим образом состоять в завете, тем не менее поскольку эти свойства Божественной природы действовали четко в каждом из Божественных Лиц, в их отношениях есть характер завета. Кроме того, это совершилось ввиду будущего принятия нашей человеческой природы в личностный союз с Сыном. Из рассмотрения этого события вытекает, что Сын имеет абсолютный и четкий интерес к исполнению того, что является Его особенным делом. И, следовательно, этот замысел воли Божией, в котором лежит основание священства Христова, прямо характеризуется в Писании как завет" (48). Оуэн указывает, что   слово "завет" используется в Писании различным образом, в том числе в переносном смысле по отношению к закону, а также для обозначения абсолютного обетования (Ис.59.21) (49). "В абсолютном и полном смысле завет является добровольным союзом или соглашением между различными лицами  об упорядочении вещей, находящихся в их власти, к их взаимному интересу и преимуществам" (50). Иначе говоря, здесь есть три компонента:   отдельные личности, добровольное решение о том, что в их власти, и их взаимный интерес и преимущества, и также три элемента самого соглашения: предложение служения, обещание награды и принятие предложения. Это вводит неравенство и подчинение, ибо тот, кто предписывает, превосходит того, кто соблюдает предписания (51). "Такова природа этой Божественной договоренности, имевшей место между Отцом и Сыном об искуплении человечества" (52).
Отец и Сын есть отдельные Личности и, заключает Оуэн, их отношения носят характер завета. Слова Иисуса "Отец Мой более Меня" (Иоан.14.28) изложены у него по Отцам с их аргументами против ариан, согласно чему они  относятся к человеческой природе Христа. Это, утверждает Оуэн, настолько очевидно, что вообще не требует пояснений. "Но также наш Спаситель говорит здесь о Своем участии в завете между Ним и Отцом относительно дела, которое Он согласился исполнить" (53). Это не менее очевидно, чем то, что как Человек Он "менее" Отца.  В то же время, воля Отца и воля Сына согласны в этом завете, который был добровольным решением. Власть Отца проявлена здест в повелении Сыну воплотиться для выполнения Своего дела (54). "Что бы мы после этого ни утверждали о необходимости удовлетворения в его справедливости при предположении этого завета... сей завет был абсолютно решен в простой воле и благодати Божией". Воля Сына здесь была такова, что Он добровольно согласился соединиться с человеческой природой, которую Он принял на Себя с покорностью, чтобы "сделать все, что должно было быть сделано через нее для нас" (55). "Отец так возлюбил нас, что предал Своего Сына умереть за нас, в то время как Сын возлюбил нас и предал Себя за нас, и омыл нас в Своей собственной крови... И все, что говорится в Писании о воле человеческой природы Христа, как она исполнила Его дело, соответствует воле Сына Божия, Который замыслил это дело от вечности" (56).
 Оуэн признает проблему, которую все это создает для тринитаризма. Воля Божия едина, будучи предикатом Его природы; таким образом, Христос имеет две воли, но Бог только одну. Как можно говорить, что воля Отца и Сына отчетливо согласны в этом завете? Оуэн видит эту трудность, которую обходит, например, Ходж. Ответ Оуэна таков, что Лица Троицы действуют взаимно по отношению друг к другу (57) и действуют и волят отчетливо в силу их взаимного со-бытия (это классическое свяотоотеческое учение о перихорезисе или взаимном согласии Трех Лиц в Одном Боге (58). "Воля Божия в отношении особого действия Отца и в отношении особого действия Сына  не имеют различия стремлений, но лишь отдельные приложения одного и того же стремления к отдельным действиям Отца и Сына" (59).  В этом отношении завет отличается от простого указа. В свою очередь, искупление придает смысл этому завету (60). 

Экскурс. Различия между Оуэном и Вестминстерской Ассамблеей

Интересно поразмыслить о том, каким могло быть влияние Оуэна на Вестминстерское исповедание веры, будь он в числе членов Ассамблеи. По сравнению с ее документами у него есть явно иные нюансы.
1. Оуэн, как и Кальвин и Ломбардец, заостряет внимание на Троичность Ипостасей, что особенно видно по его "Общению с Богом", но выражается и в его формулировке завета искупления. В отличие от этого ВИВ 2.1-2 посвящено единству Бога, а Троица в нем появляется только после рассмотрения Его атрибутов. Это типично западный подход к Троице. Краткий Катехизис гласит: "Бог есть Дух, бесконечный, вечный и неизменный в Чвоем существе,мудрость, сила, святость, справедливость, милосердие и истина" (Ответ 4). Это могли бы повторить и ортодоксальные евреи - хотя в целом Вестминстер четко следует Никео-Цареградской ортодоксии (61). Отчасти это можно объяснить контекстом. В Англии середины XVII в. жизнь понеслась. Основной угрозой 1640-х гг., когда работала Ассамблея, был антиномизм. Это было массовое увлечение; для борьбы с ним пришлось создать комитет, подавать петиции в парламент, жечь еретические книги. Тем не менее антиномисты широко распространились, и некоторые радикальные члены самой Ассамблеи симпатизировали их учениям. Нападки на учение о Троице также вышли на первый план как никогда раньше.  Социнианство стало наиболее радикальной формой антитринитаризма, отрицая почти все положения христианской веры. Разницу с Вестминстером нередко преувеличивают, учитывая будущую роль Оуэна в Савойской декларации, которая внесла в ВИВ изменения, соответствующие конгрегационалистскому церковному устройству. Кроме того, Ассамблея ни в коем случае не была монолитом,  допуская  удивительно широкий спектр мнений по ряду важных вопросов - более широкий, чем тот, что готов был терпеть сам Оуэн.
2. У Оуэна заметен шаг к индивидуализму. Он отмечает, что общение с Богом - это "состояние души, что обретает привычное присутствие Христа в своем сердце, и часто находит Его в молитве и размышлении". Основываясь на аллегорической экзегезе Песни Песней, он пишет: "Душа входит в себя, не имея Христа... Когда она не находит Его наедине, она энергично прибегает к таинствам, молитве и проповеди в искании Его" (62). Иначе говоря, в этом порядке первична частная молитва, а затем, если это не удается, служение Слова и Таинства как альтернатива. Общение с Богом есть прежде всего личное дело. Это значительный отход от классических реформатских исповеданий, особенно Вестминстерских катехизисов (КК. Вопрос 88).

Оценка воздействия тринитаризма Оуэна

1. Акцент Оуэна на Троичность Лиц чужд Западу в целом. Это жизненно важно для восстановления полноценной тринитарной веры. С другой стороны, в этом он проявляет чрезмерную зависимость от аллегорического толкования Песни Песней, которое, хотя и является вполне легитимным, несмотря на все попытки прошлых веков оставить его, представляется не вполне адекватной основой для столь важных аргументов. В ответ можно сказать, что такие отношения, как поклонение Троице, превосходят чистую дидактику и полемику; с этим трудно не согласиться.
2. У Оуэна имеет место интеграция завета, искупления и оправдания. Он связывает вечную волю Божию, описанную как завет, с искуплением и оправданием, обеспечивая контекст, в котором то и другое имеет смысл. В этом отношении он трактует завет искупления лучше, чем многие другие; тем не менее удивительно, что здесь Святой Дух не получает никакого упоминания, несмотря на внимание Оуэна к Духу в других случаях! Эта же структура представлена в более утрированной форме у Ходжа, описывающего прямо-таки деловое заседание (63). Это отражает большую слабость августинизма, принижающего и по существу обезличивающего Дух, воспринимая Его  лишь как узы любви между Отцом и Сыном. Кроме того, возникает вопрос, может ли эта связь-завет между Отцом и Сыном не разделять единство Троицы? Согласно Оуэну, Отец делает обещание Сыну, Сын соглашается выполнять определенные обязанности и получить обещанные благословения по завершении Своей задачи. По сути Лица входят здесь в договорные отношения друг с другом. Это подразумевает, что такие отношения необходимы, чтобы объединить их. Оуэн осознает опасность и дает на нее ответ -  в отличие от других, которые, кажется, даже не знают об этих проблемах, так и не получивших четкий конфессиональный статус (64).
3. Оуэн все еще испытывает трудности с различием Лиц, предавая свои западные корни. В "Оправдании учения о Троице" он пишет: "Различием, которое показывает Писание между Отцом, Сыном и Духом, является то, что при этом они есть три Ипостаси или Лица, имеющие ту же Божественную Сущность и бытие. Тем самым Божественная Личность есть не что иное, как Сущность, за вычетом личностных черт, явленных особым образом". Позже он говорит в том же пункте об "отдельных принципах действия" (65). Оуэн наследует здесь трудностям всего Запада, где Божественная Личность представлена Аквинатом как индивид с разумной природой, взятой вне этих отношений (66). В то же время это утверждается за счет невозможности определения Лиц. Человек создан по образу Божию, который также состоит непонятно в чем, и так эта неясность переходит на тварный уровень.  Тем не менее, восточный подход имеет здесь большую заслугу, ибо для него откровение Триединства в Библии есть данность, следуя которой мы приходим к выводу о роли каждого из них в спасении. В конце концов, признание Лиц, а не природы здесь явно уместнее для принятия и общения. Поэтому познание Троицы есть основа поклонения.
4. На сегодняшний день, Оуэн может быть в состоянии помочь нам во взаимопонимании с исламом. Важно знать смысл учения Троице, если мы хотим добиться доверия к христианам со стороны информированной и потенциально враждебной аудитории. Если это истина, отражающая, Кто такой Бог и проливающая свет на мир, который Он создал, то начиная с крещения согласно заповеди о нем она  является определяющей с самого начала христианской жизни. Изначальный акцент апостольской проповеди - это то, что Господь Иисус Христос явился в силе Святого Духа. Помимо других соображений, он имеет эвристическую ценность. Мы должны прояснить разницу между христианским Богом завета, Отцом, Сыном и Святым Духом, и понятием "единого истинного Бога", которое отдает двусмысленностью. Оуэн четко указывает, что христианское учение о единстве Бога отличается от социнианства, так как речь идет о Триединстве. Также в диалоге с мусульманами, иудеями и другими троица устанавливает Благую Весть и сразу обращает внимание на Христа, Кто Он и что Он сделал.
5. Учение Оуэна Троицы может стать главным стимулом к церковному и личному благочестию. В соответствии с Новым Заветом, молитва и поклонение являются отчетливо тринитарными. У нас есть доступ к Отцу через Сына Духом Святым (Еф.2.18, Иоан.4.21-24). Новое имя Бога завета есть имя Отца, и Сына, и Святого Духа (Мтф 28.19-20). Тем не менее, если бы мы должны были случайно выбрать полдюжины людей в каждой из наших церквей и спросить их, какую актуальность Троица имеет для их повседневной жизни, мы бы по большей части, вероятно, встретились с пустотой и непониманием. Если это так, то разве не ущербный опыт и даже богословие многих консервативных церквей породил это явление? Оуэн может помочь нам исправить это, для нас и наших слушателей, воспитывая сильное и яркое постижение нашего Триединого Бога. Прочтите его труды с молитвой и размышлением, и пусть библейская истина, изложенная в них, насытит ваш ум, вашу проповедь, вашу литургию! Пусть наше знание о Боге Троице будет, как в IV веке, основано на поклонении, уходя корнями в общение с Ним!

1 P. Toon, God’s Statesman: The Life and Work of John Owen (Exeter: Paternoster, 1971); S. Ferguson, John Owen on the Christian Life (Edinburgh: The Banner of Truth Trust, 1987); C. R. Trueman, The Claims of Truth: John Owen’s Trinitarian Theology (Carlisle: Paternoster, 1998); R. W. Daniels, The Christology of John Owen (Grand Rapids: Reformation Heritage Books, 2004).
2  Оуэн родился в 1616 н. в Стадхэмптоне, около Оксфорда. Окончил Оксфордский университет в 1632 году, в возрасте16 лет рукоположен в диакона и в 1635 г. начал изучение богословия. Два года спустя он был вынужден бросить учебу в связи с усилением Уильяма Лода и стал личным капелланом и наставником сэра Роберта Аскота. Переехал в Лондон в 1642 году, в начале Гражданской войны. Его первая книга, "Рассмотрение арминианства", была опубликована в марте того же года. Далее он был служителем в Фордхэме в Эссексе, с 1646 г. проповедовал в парламенте и стал пастырем в Коггесхолле, Эссекс. С этого периода - убежденный конгрегационалист. С 1648 г. проповедовал в парламентской армии, где встретил Кромвеля, который сделал его своим капелланом; в силу этого сопровождал Кромвеля в Шотландии и Ирландии. В 1651 г. Кромвель назначил Оуэна деканом Церкви Христа в Оксфорде, а год спустя - вице-канцлером Оксфордского университета, в качестве которого он был очень плодовитым писателем. Со смертью Кромвеля в 1658 г. Оуэн надолго исчезает со сцены, хотя в том же году он сыграл ведущую роль в Синоде в Савойе. После восстановления монархии он стал одним из более чем 2 тыс. служителей, уволенных в 1662 г. из своих церквей. К счастью, Оуэн имел средства к существованию в виде небольшого поместья в Стадхэмптоне, он продолжил проповедовать и писать и сохранил собрание в Лондоне. Жена Оуэна скончалась в 1676 г., сам он умер в 1683 г.
3Trueman, The Claims of Truth.
4  Лелио (1525-1562) и его племянник Фауст Соццини (1539-1604) были основателями движения, достигшего расцвета в Польше и Литве, где в свое время было до 200 общин; его центром в первой половине XVII в. был Краков, где в 1605 г. был написан т.н. Ракувский катехизис, переведенный три года спустя на немецкий язык.   Движение распространилось на Германию и Голландию, хотя повсеместно подвергалось гонениям. В Англию оно проникло в 1630-е гг. через Джона Хейлза и Уильяма Чиллингворта, которые перевели в 1652 г. катехизис на английский, возможно, при участии Джона Биддла. Для социниан Троица противоречила разуму и Писанию. При этом материя совечна Богу, Который ограничен пространством и не имеет знания будущих событий. Христос - просто человек, не имевший предсуществования. Святой Дух - просто сила Божия, не имеющая отчетливой личной идентичности. Крест играет роль только примера, тогда как спасение приходит через послушание заповедям Христа. Первородный грех отвергается. Адам был от природы смертным. Ада не существует; те, кто не спасутся, будут уничтожены. Христианство должно соответствовать разуму.

5R. A. Muller, Post-Reformation Reformed Dogmatics: The Rise and Development of Reformed Orthodoxy, Ca.
1520 to Ca. 1725: Volume Four: The Triunity of God (Grand Rapids: Baker, 2004).
6R. Letham, The Holy Trinity: In Scripture, History, Theology, and Worship (Phillipsburg, N.J: P&R, 2004), 108–126.
7Ibid., 127–183.
8Ibid., 237–242.
9G. Bray, The Doctrine of God (Leicester: Inter-Varsity Press, 1993), 158.
10Letham, The Holy Trinity, 184–200.
11L. Ayres, Nicaea and Its Legacy: An Approach to Fourth-Century Trinitarian Theology (Oxford: Oxford
University Press, 2004).
12Gregory Nazianzen, Oration 31: 7–8.
13Letham, The Holy Trinity, 201–220.
14T. Aquinas, Summa Theologica, Pt.1a, Q.2.
15Letham, The Holy Trinity, 228–237; C. Hughes, On a Complex Theory of a Simple God: An Investigation in Aquinas’ Philosophical Theology (Ithaca: Cornell University Press, 1989), 187–269.
16 См Systematic Theologies of, inter alia, Charles Hodge and Louis Berkhof.
17Saint Photios, The Mystagogy of the Holy Spirit (J. P. Farrell; Brookline, Mass.: Holy Cross Orthodox Press,1987) introduction.
18P. Lombard, Sententiae in IV Libris Distinctae (Romae: Editiones Collegii S. Bonaventurae ad Claras Aquas Grottaffearati, 1971) Bk., 1 Distn. 19.
19J. Calvin, Institute, 1:13:7–29.
20Muller, PRRD, 4:17–140.
21W. H. Goold, The Works of John Owen (London: The Banner of Truth Trust, 1965–68), 2:387–388
22Ibid., 2:381.
23Ibid., 2:388–389.
24Ibid., 2:399–400.
25Ibid., 2:400–403.
26Ibid., 2:405; Calvin, Institute, 1:13:22.
27Goold, Works, 2:406.
28Ibid.
29Ibid., 2:379; Gregory Nazianzen, Oration 31:3, 21–3; Calvin, Institute, 1:13:7–29.
30 See Trueman, The Claims of Truth, 120–1.
31G. Bray, “The Filioque Clause in History and Theology,” TB 34 (1983): 139–44.
32J. Meyendorff, Byzantine Theology: Historical Trends and Doctrinal Themes (New York: Fordham University Press, 1979) 180–184.
33Goold, Works, 2:8–9.
34Ibid., 2:18–219.
35Ibid., 2:15.
36Ibid., 2:19.
37 NPNF 5:26–7, 331–6 (PG 45:115–136).
38Gregory Nazianzen, Oration on Holy Baptism 40: 41 (PG 36:417).
39Goold, Works, 2:17
40Calvin, Institute, 1:13:18.
41Goold, Works, 2:19–231.
42Ibid., 2:51–52.
43 Согласно пометкам Карла Трумэна. (Это утверждение нам проверить не удалось. - Пер.)
44Goold, Works, 2:269–70.
45W. H. Goold, The Works of John Owen (London: Johnstone and Hunter, 1850–55), 19:86.
46Goold, Works, 10:20.
47 Первая публикация на эту тему:C. Olevian, De Substantia Foederis Gratuiti Inter Deum et Electos (Geneva, 1585) дальнейшее развитие: Johannes Cocceius, Summa Doctrina de Foedere et
Testamento Dei, in his Opera Theologica, 8 vols. (Amsterdam, 1673).
48Goold, Works, 19:77.
49Ibid., 19:80–81.
50Ibid., 19:82–83.
51Ibid., 19:83.
52Ibid., 19:84.
53Ibid., 19:84–85.
54Ibid., 19:86.
55 Cf., Augustine, De Trinitate, 4:20:27; PL 42:862–863.
56Goold, Works, 19:87.
57Ibid.
58Ibid., 19:88.
59Ibid.
60Ibid., 19:89.
61  R. L. Reymond, A New Systematic Theology of the Christian Faith (New York: Nelson, 1998), 338–341.
62Goold, Works, 2:130.
63A. Hodge, Outlines of Theology (Grand Rapids: Eerdmans, 1972), 371–2.
64 См. дальнейшую дискуссию о pactum salutis  G. Berkouwer, Divine Election (H. Bekker; Grand Rapids:
Eerdmans, 1960), 161ff.
65Goold, Works, 2:407.
66 Aquinas, ST Pt.1, Q.29, Art. 1–2, 4.

Aquinas, Thomas. Summa Theologica.
Augustine. De Trinitate.
Ayres, Lewis. Nicaea and Its Legacy: An Approach to Fourth-Century Trinitarian Theology.
Oxford: Oxford University Press, 2004.
Berkouwer, G.C. Divine Election. Hugo Bekker. Grand Rapids: Eerdmans, 1960.
Bray, Gerald. The Doctrine of God. Leicester: Inter-Varsity Press, 1993.
_______. “The Filioque Clause in History and Theology.” TB 34 (1983): 91–144.
Calvin, John. Institute.
Daniels, Richard W. The Christology of John Owen. Grand Rapids: Reformation Heritage
Books, 2004.
Goold, William H., ed. The Works of John Owen. London: Johnstone and Hunter, 1850–55.
_______., ed. The Works of John Owen. London: The Banner of Truth Trust, 1965–68.
Ferguson, Sinclair. John Owen on the Christian Life. Edinburgh: The Banner of Truth Trust,
1987.
Gregory Nazianzen. Oration 31.
_______. Oration on Holy Baptism 40.
Hodge, A.A. Outlines of Theology. Grand Rapids: Eerdmans, 1972.
Hughes, Christopher. On a Complex Theory of a Simple God: An Investigation in Aquinas’
Philosophical Theology. Ithaca: Cornell University Press, 1989.
Letham, Robert. The Holy Trinity: In Scripture, History, Theology, and Worship. Phillipsburg,
New Jersey: Presbyterian & Reformed, 2004.
Lombard, Peter. Sententiae in IV Libris Distinctae. Romae: Editiones Collegii S. Bonaventurae
ad Claras Aquas Grottaffearati, 1971.
Meyendorff, John. Byzantine Theology: Historical Trends and Doctrinal Themes. New York:
Fordham University Press, 1979.
Muller, Richard A. Post-Reformation Reformed Dogmatics: The Rise and Development of
Reformed Orthodoxy, Ca. 1520 to Ca. 1725: Volume Four: The Triunity of God. Grand
Rapids: Baker, 2004.
Olevian, Caspar. De Substantia Foederis Gratuiti Inter Deum et Electos. Geneva, 1585.
Reymond, Robert L. A New Systematic Theology of the Christian Faith. New York: Nelson,
1998.
Saint Photios. The Mystagogy of the Holy Spirit. Joseph P. Farrell. Brookline, Massachusetts:
Holy Cross Orthodox Press, 1987.
Toon, Peter. God’s Statesman: The Life and Work of John Owen. Exeter: Paternoster, 1971.
Trueman, Carl R. The Claims of Truth: John Owen’s Trinitarian Theology. Carlisle: Paternoster,
1998.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn