Танец дрессированных человечков

Женщина в первом ряду скрестила большие пальцы рук  и мужчина, только что взахлёб рассказывающий о былых временах, начал  сворачивать историю, предлагая журналистам задать вопросы. Он был ещё молод, но прядь волос, падающая на лоб,  являлась остатком былой роскоши, ибо за ней зияла  прореха, следом правда росло небольшое количество жидких волос цвета топлёного молока. « И почему так и не решит проблему радикально, путём бритвы?», лениво подумала она, слушая, как журналист старательно зачитывает заранее подготовленный ею же вопрос. Всё шло гладко,  выступающий справлялась, правда заметно потел, а формат пресс-конференции не позволял вызывать каждую минуту стилиста, и поправлять герою личико, потому  она отдалась воспоминаниям о том, как это было когда-то…..
*** 
Алиса  встретила его  во время скромного митинга на городской площади, которому предшествовал другой, громкий, когда правоохранительные органы успели не только распихать недовольных по автозакам, но и дать им возможность немного, всего пару месяцев подумать о главном в своей жизни. Именно тот митинг и стал началом пути Фёдора, его путеводной звездой удачи, ведь как заметил один проницательный редактор федерального СМИ, сидел парень по политическим мотивам, а, следовательно, мог по праву считаться узником совести, человеком, пострадавшим за убеждения, идеалы, души младой прекрасные порывы…. 

Для точности добавим, что суть политического протеста состояла в полосе леса, которую некие вражеские силы хотели во что бы то ни стало спилить, и возвести там жилой посёлок, но к этому мы ещё вернёмся. Главное – это то, как Фёдор, креативненько так, прихватив с собой ствол берёзы, в косухе, расхаживал по городу, горланя при этом: «Атас! Не рубите мужики, ради  гнёздышка грача, не губите!»

Алисе запомнилось, как она стояла на шоссе, по которому равнодушно, по- хамски затирая легковушки, неслись фуры-властители больших дорог, а Федя, теперь  уже в расшитой русской рубахе, вещал на диктофон о произволе местной власти,  тыкая при этом  пальцем зачем-то в хлипкую осину, на которой даже повеситься не удалось бы. Не знали тогда ни юная ещё журналистка из известной федеральной газеты, редакция которой была в самом центре столицы, ни новоиспечённый узник совести, что местный губернатор, вызывающий Федин гнев, во время заключения героя в тюрьму  попал в опалу той самой  центральной власти, правда, по причинам, не имеющим отношения к лесополосе и проблемам ЖКХ, а потому бывший сиделец стал просто  подарком судьбы для пары человек со Старой Площади. Но Федю об этом не сочли нужным поставить в известность,  как и об уготованной ему судьбе  - переехать в Москву, для того чтобы  раздавать правильные интервью налево и направо и работать в каком-нибудь природоохранительном фондике говорящей головой.

Но вот ведь какая незадача – Федя умел говорить только про лес. К тому же  про конкретную лесополосу. Помимо данной лесополосы, где один его друг пообещал ему в своё время построить элитную базу по пейнтболу  и спортивному ориентированию, сделав Федю гендиректором базы, что собственно и объясняло редкую горячность молодого человека, его  очень интересовали не просто женщины, а  собственные романы и перипетии этих любовных драм. Что он и решил поведать Алисе после того как та выключила дьявольскую машинку, то есть диктофон. Доверительный рассказ о многочисленных связях полагалось чисто по-товарищески поведать  за бутылкой красного у него дома.

- Ну, мы же с тобой товарищи по оружию, боремся за лес, - подкрепил  предварительную красочную и очень длинную  речь  Фёдор, после чего  размашисто похлопал девушку по полуобнажённой в виду жаркой погоды спине. Алиса взамен предложила так же товарищески пообщаться в местном баре, чем явно  глубоко оскорбила Федю, ибо он сразу заговорил о чувстве локтя, которое придёт к ней исключительно у него дома. Но… Алиса собрала нехитрые командировочные пожитки, села на поезд и отправилась в Первопрестольную, думая о том, надо же какое счастье, что этот деревенский мачо без царя в голове останется в своём прекрасном, изумительном регионе, в этом милом селении, которому хотелось дать название Гадюкино, слышанное ею ещё у сатирика на сцене….

***
Прошло немного времени и из корреспондентки, бегающий с фотоаппаратом, диктофоном, блокнотом, а также высунутым языком наперевес, поскольку работала  Алиса  во всех жанрах в угоду и во  имя профессии, она перебралась  в тихий, спокойно пилящий госденьги фондик защитников окружающий среды, где ей было положено в рабочее время писать пресс-релизы, и наращивать на кости, торчащие во все стороны от волчьей  жизни,  жирок. Недели летели незаметно, часов она не наблюдала, по утрам бассейн, потом ненапряжённая работа, обед в соседнем ресторанчике, одним словом она начала замечать, что даже стала похожа на особь женского пола после того как приобрела лифчик на размер больше.

И вот в один из таких дней, умиротворённая утренним плаваньем, в блаженном состоянии души и тела  Алиса явилась на работу, чтобы застыть в дверях, непонимающе захлопав глазами. В кабинете сидел Фёдор и как-то желудочно громко похохатывал в телефонную трубку. Алиса молча развернулась и пошла в свой кабинет, у которого её уже поджидал коллега.

- Видала? Припёрся опять, провинциал занюханный! – возмущался  лощёный мальчик в ладненьком костюмчике, гламурно при этом, закатывая глаза.

- А позволь узнать, что он тут делает? -  осторожно нащупывая ускользающую почву под ногами, спросила бывшая журналистка.

-  Как это что? Работает! Он наш главный эксперт и ты о нём будешь писать как о супер борце за зелёные права во всех пресс-релизах. Только он ничего не делает, ходит, счета наматывает на телефон, потому что звонит за рубеж, а главное не понимает, представляешь, не понимает, что шеф  -  ох, наш гений, настоящий гений интриг – с ним забавляется как с собачкой. Феде надо сапоги шефу лизать, чтобы не выкинул.

Алисе ничего не оставалось, как смириться и терпеть присутствие Фёдора в офисе, которого по мере приближения очередной пресс-конференции становилось невероятно много, а порой даже слишком много. Основной задачей героя прессы было мешать Алисе работать тем несметным количеством инициатив, которые роились у него в голове.  Как правило, всё заканчивалось досужими разговорами, но, правда,  свечку у срубленного дерева он-таки поставил, созвав туда представителей СМИ. Эта его панихида не была поддержана даже начальником фонда, потому постояв у пня со свечкой, и будучи принятым группой молодёжи за городского сумасшедшего, Фёдор был вынужден признать, что отсутствие сострадания и ответственности граждан  просто зашкаливает. Он много и долго говорил об этом, но когда ему предложили написать статью, вдруг вспомнил, что в Варшаве пройдёт масштабная акция в защиту какого-то парка и поехал набираться зарубежного опыта.

В те дни, когда его не было, Алиса могло дышать ровно, ибо в прочие она чувствовала на себе его неровное дыхание, выражающееся в советах как ей жить. Основной проблемой девушки вновь окольцованный Фёдор считал отсутствие штампа в паспорте. Пояснять что-то на тему не встретила, не хочу за штаны, хочу за любимого  замуж Алиса не стала, а заявила, что просто поставила цель стать любовницей президента. Это заявление надолго вывело Фёдора из равновесия, и он  целый день обходил её своим настойчивым вниманием. Неимоверное раздражение вызывали намёки на её якобы  бурную связь с шефом, которого Фёдор, заговорчески поднимая  брови, изящно звал защитником женщины. Одним словом отдых от тяжкой работы корреспондента всё больше превращался в кошмар, в ходе которого малое количество сотрудников ссорилось, как пауки в банке по причине перекладывания обязанностей друг на друга и желания каждого  урвать крошку с пирога пожирней, а все эти радости жизни венчал образ деревенского мачо.

 - У меня диплом психолога, - горделиво заявлял он, нависая над очередной офисной жертвой и не слушая робкие протесты, пускался в раскладку личности бедолаги. Его мало интересовало отсутствия внимания, равно как и аргументы против – он их просто не слышал.

Однако диплом психолога не помог Фёдору избежать невыплаченной двухмесячной зарплаты и пинка под увеличившуюся  со времён молодости филейную часть  борца. Предположительно этому способствовало желание разложить на все составляющие психологический портрет начальника.
***

Прошло ещё совсем немного времени. Экологическая повестка, конечно, хороша, и иногда нужна, но с берёзой в руке и в дорогом костюме Федя выглядел немного странно, да и растущее брюшко не позволяло столь же шустро как  в былые времена взбегать на трибуну с воплем: «Не рубите мужики, не губите!». Пришлось расширить круг «экспертных  тем», и начать линчевать  протестующих, виня всех и каждого без разбору  в проданной западному империализму душе.  В конце пламенной речи Фёдор наносил по столу разящей удар кулаком и весомо произносил: «Атас».  Вот и сейчас, уже после этого заключительного удара, ему нужно было просто ответить на заранее подготовленные вопросы. И хотя и ответы он зазубрил, но тем самым линчеванием протестующих он промышлял всего год, а оттого испарина выступала у него на лбу, когда он понимал, что может забыть такое новомодное и очень умное слово, как компрадор. По-нашему предатель.

Алиса, знающая много всяких разных слов, архаичных, церковных, политологических и поэтических, скоро год  как трудилась, не покладая рук в кабинете за дубовой дверью, куда не проникал ни один посторонний звук, и когда она выходила в коридор, то каблуки её тонули в толстом ворсе ковра, ведущего к такому же бесшумному лифту…. Как-то она наткнулась на имя знакомца из региона, который снова собирался зажигать свечу у очередного  пня. Это было очень кстати. Надо было снять губернатора, а у него в регионе кто-то задумал построить жилмассив.

Прикрыв глаза и слушая, но, особенно не вникая в слова, Алиса мысленно представляла себе балет «Дон Кихот». Играет музыка Минкуса.   Молодые люди с фигурами Аполлона, одетые в трико, выпрыгивают на сцену и синхронно выполняют па, артистично дополняя красоту танца испанскими плащами. Она, Алиса, в красной пачке Китри стоит за сценой, волнуясь и готовясь к тому, что теперь для неё  полузабытое прошлое, а рабочий сцены ехидно объясняет тренеру, держащему под узды белого коня и осла для выхода Дон Кихота и Санчо Пансо, что танец этот называется танцем дрессированных человечков….

3 октября 2014 года