Девять линий. Глава 4

Начало: http://www.proza.ru/2014/09/22/1829

*БЕЛАЯ*
        Это ж надо так, чуть посреди магазина сознание не потеряла. Хотя… то, что я не прилегла отдохнуть, прямо на пол, не означает того, что я не могла отрубиться. Совсем не означает. Очень даже могла. И судя по всему, отключилась. Ведь едва прояснилось в глазах и я огляделась, оказалось что нахожусь не просто у другого отдела, а двумя этажами ниже. Объяснить это чем-то иным, а не отключкой не получалось хоть убейся. И самое поганое в случившемся – это именно факт перемещения. Я ж, получается, разгуливала тут, причём неизвестно сколько времени. Если учесть расстояние… минут десять, как минимум. Ведь не бежала же я всё таки? Хотя… Да нет, быть не может. С другой стороны – какая разница. Раз такие непонятки, лучше бы в общагу вернуться. От чужих глаз подальше.
        Благими намерениями… Только вышла из универмага, осознала всю прелесть сиденья в комнате. Жара. Так снаружи хотя бы ветерок, а в общаге… у-у-у! Не-э-э, без меня. Пойду-ка я в парк, где-нибудь в тенёчке посижу. Но, сначала – булка! Уток с лебедями покормлю…
        Купила. И "короткими перебежками" в парк. Шучу, понятное дело. Прошлась аллейкой. На художественное творчество полюбовалась. Такие, скажу, "художества" встречаются, смотришь и понимаешь, вот этим запросто можно было бы печку топить. Но встречается и кое-что вполне. И не только картины. Купила себе кошку. Стеклянную. Понравилась очень. Небольшая, на ладони умещается. Чёрная, глаза зеленые, зелёные. А мордаха – хитрющая! Красотища! Иду, рассматриваю. Так поверну, этак разверну. И считаю "про себя" – раз, два. Раз, два! И постепенно понимаю, что от того глюка, что в универмаге отловила, до конца не отошла. И того гляди обратно скачусь. Под собственный размеренный счёт…
        В общем, кошку в сумочку, а сама в парк. Тем более подошла уже.

        Лебеди так и не показались. Видать спрятались где-то от солнца. Зато утки… А мне в общем-то… скормила булку и по сторонам, лавок свободных как-то особо не наблюдается. С другой стороны, вокруг озера их вообще, не то чтоб много. Вот на аллеях… Придётся туда идти. Возле водички лучше бы было, но… Покосилась с сожалением на летний театр, сегодня здесь ничего не будет, так что закрыт скорее всего. Ладно, решила в аллеи, значит, аллеи. К тому же, ну его этот театр. Признаюсь, сколько раз говорили – в форме "ракушки". А по мне, седло – седлом! Тьфу…

        Нашлась лавка. Неплохая причём. В теньке, как и хотелось. И пустая, считай. Один дед только примостился с краю и всё. Ну, мне-то места хватит. Только разогналась, как рядом карапуз случился. Лет трёх. В одной руке шарик, в другой мамка. Довольный такой. Был.
        Видать напугала я его своим рывком к "милому моему дедушке", вернее к лавке. В общем, дёрнулся пацан, а шарик оп! И выскользнул. И вверх, естественно. А я вдруг, ни с того, ни с сего возьми и прыгни. И хвать за нитку. И, главное, быстро всё так и ловко получилось. Только что, думаю, уток кормила, ни в одну не попала. А тут на тебе…
        Мамаша "раскудахталась":
        - Ах какая девочка молодчина. Шарик спасла. А ну-ка Серёженька, скажи девочке – спасибо!
        Пацан шарик схватил и глаза на меня выпучил. Благодарность так и не родилась, но разве в этом дело? Дожидаться не стала, пошла себе. Но не к лавке, нет. К киоску. Неподалёку. А что? Заслуженная награда, не должна заставлять ждать героя. В окошко сунулась, денежку протягиваю, говорю:
        - Дайте мне батончик. Шоколадный. Вот этот…

        До лавки добралась таки. Села, шоколадку развернула. Ладошкой себя по голове погладила и говорю:
        - Молодчина Басечка! Прям не девочка, а лапочка! – откусила кусочек батончика, жую и продолжаю говорить. С набитым ртом, - Вот она награда герою! Ведь герой он кто? Правильно! Признак настоящего героя – готовность в любую минуту, помочь человеку в беде. Даже не знакомому! – покосилась на вставшего с лавки и поспешно удаляющегося дедушку. Изредка оборачивающегося, на ходу. Помахав ему зажатой в руке шоколадкой, пробормотала себе под нос, - А разговаривать самой с собой – признак шизофрении. Да-а-а… Бедный дедуля…
        Доела. Сижу, пальцы облизываю. Как кошка прямо. Сейчас "умываться" начну. И ведь в сумочке салфетки есть. Можно бы и вытереть. Но салфетками не так вкусно выходит. И ведь скажи кому, скажут – больная. И правы будут. Эх-эх-э, что ж делать. Да-да, я всё про то же. Не про шоколад на пальцах. Про приступы. Давно не было. Года три, по-моему. И вот опять… И ведь ничего не поделать с этим. С детства у меня это. И честно скажем, особо страшного в этом, ничего нет. Всего-то летом, когда особенно жарко, накатывает. Отключаюсь, минут на десять-пятнадцать и всё. Ну да, сны всякие в это время… или галлюцинации? Ходить могу в эти моменты или что-то делать. Но в основном просто лежу. Никому не мешаю. Это ведь бывает и когда я сплю, случается…
        По-хорошему, стоит наверное, всё же в общагу вернуться. Да завтра не ходить никуда. Вся эта чепуха обычно день-два и всё. Так что отлежусь, а первого в колледж…
        Но жалко. Хотелось бы с группой на пляж завтра. Вода, правда, наверняка, "зацвела" вся. Но купаться не обязательно. А просто на бережке, да шашлычок… М-да. Не судьба, видать, на пляж завтра попасть. Как не судьба сегодня в тени спрятаться! Покосилась вверх. Взгляд упёрся прямо в солнце. Оно чуть "сдвинулось", пока меня терзали размышления вкупе с воспоминаниями, и я оказалась аккурат в прорехе веток, ранее скрывавшего меня дерева. Сдвинулась на другой край лавки. Откинувшись на спинку, прикрыла глаза. В темноте, ритмично пульсировало оранжевое пятно…

*ОРАНЖЕВАЯ*
        Я где-то читала, что труд несовершеннолетних, в смысле детей, в нашей стране использовать запрещено. Но, во-первых – читала я это очень давно, может уже изменилось всё, а во-вторых – шестнадцать, ещё ребёнок или уже нет? Ну а в-третьих… заикнись я о чём-то таком тому же Сергею, и очень скоро труд мой использовать никто не станет. Вряд ли меня вышвырнут быстрее, чем за пять минут, но и дольше я не протяну…
        Сергей мой начальник. "Старший менеджер по клинингу санитарных помещений". Так он называет свою должность, в очередной раз втолковывая мне, какая я безалаберная и как безответственно отношусь к доверию оказанному мне такой замечательной, такой великолепной (прям уси-пуси) компанией!
        И хотя упомянутая компания, лишь сеть самых обычных кафе быстрого питания, но громкие, амбициозные заявления, здесь, чуть ли не обычная форма общения. К примеру, не сделали что-либо, а свершили! То есть не просто разогрели булочку, а поджарили слегка, значит – свершили переворот в привычных кулинарных технологиях. Или допустим, заменили износившуюся трубу вытяжки над печью – внедрение инноваций… И тому подобное. Причём, в обязательном порядке – мы. Не я, не он, не она именно мы! Пусть даже трубу менял дядя Вася, чей-то там знакомый, не имеющий никакого отношения к компании. Но, при всей любви к местоимению «мы» самовлюблённость персонала порой зашкаливала и тогда звучало словосочетание – "когда-нибудь, со временем я стану". Но всё же наиболее часто приходилось слышать – "нам оказали доверие". Компания оказала нам доверие, клиент оказал нам доверие, выбрав наше кафе и так далее. Временами едва сил хватает сдержаться и не расхохотаться… или не расплакаться. Это при том, что я здесь всего-то второй месяц работаю. Тем не менее, иногда такая злость охватывает. Вот как сейчас…
        - Юлия, ты должна ответственней подходить к своей работе.
Это меня Сергей отчитывает, в очередной раз. Подошёл, встал, глядит сверху вниз. Высокий он. Намного выше меня. Хотя худо-ой… глиста – глистой. В общем, постоял, поглядел и поехало:
        - Совершенно неприемлемо относиться так наплевательски к установленным правилам. Раз уж положено после каждой уборки, ставить отметку в соответствующей графе и свою подпись, значит будь добра, так и делай. Компания оказала тебе доверие, приняв в свои ряды и предоставив возможность быстрого карьерного роста. Если мы не станем манкировать своими обязанностями, а честно и добросовестно выполнять свою функцию…
        - Толчки драить…
        - Выполнять! Свою! Функцию! – чеканя каждое слово и чуть повысив голос, повторил он. Продолжил, - То уже через год, меня переведут на работу в зал…
        - Полы в зале мыть, мусор выносить…
        - Не перебивай, Юлия! Как-никак я твой прямой начальник – старший менеджер по клинингу санитарных помещений! Будь добра проявлять уважение к старшему по должности! Ясно? Вижу, что ясно. Итак… на чём я остановился?
        - На вылизываньи полов в зале…
        - На работе, в зале! Куда меня вскорости переведут. А затем, со временем, возможно окажут доверие и направят на кухню…
        "Я бы тебе доверие не оказала. Ты унитазы без перчаток драишь. И руки после этого не всегда моешь. Даже перед едой… Какая кухня?"
        Заметив видимо скептическое выражение на моём лице, сказал:
        - Именно на кухню! А вообще, признаюсь, я совершенно точно уверен, что лет через десять… а может даже пять, я буду уже менеджером кафе!!
        Несколько секунд торжествующе смотрел на меня, пытаясь понять, прониклась ли я всей грандиозностью его планов? Не смеюсь ли втайне над мечтами? Я, признаться, не сдержалась. Скривилась. Но, моя гримаса оказалась расценена превратно.
        - Не переживай, - он положил руку мне на плечо и доверительно прошептал, успокаивая меня, - Будешь хорошо трудиться, будешь ответственной и дисциплинированной…
        Последовавшая пауза, видимо, должна была подготовить меня к чему-то, весьма масштабному, на деле же:
        - Когда меня переведут в зал, возможно именно ты, займёшь моё место! – он подмигнул, - Юлия, старший менеджер по клинингу санитарных помещений! А? Каково? Звучит ведь? То-то! Всё, марш работать!
        И ушёл. А я стояла, глядя ему в след, и едва слышно бормотала:
        - Спаси Господи и сохрани всех идиотов, от горестей и печалей, от доли тяжкой, от судьбинушки злой. Пусть их путь будет лёгким и прямым как солнечный луч, а жизнь длинна и счастлива… Ох-ох-о, грешно смеяться над больными людьми, а ничего не поделаешь…
        Повздыхав ещё с минуту, решила – пора отправляться заниматься клинингом и "лелеять мечты о том славном миге в будущем", когда стану старшим менеджером, и кроме чистки унитазов от засохших какашек, смогу ещё отчитывать подчинённых…
        Вздохи-вздохами, но деваться-то некуда. На работу, в моём возрасте, действительно нигде не берут. Кому нужна возня с несовершеннолетними? Хорошо, здесь взяли. И то пришлось соврать, что я после школы подрабатываю. На деле, школу ещё осенью бросила, а ведь всего год оставался. Жалко… Ай! Ладно, чего грустить? Сейчас вымою всё, последний раз на сегодня и домой. А дома Олька и Валька…

                ***
        - Вот веришь, каждый раз смотрю на это и не понимаю, зачем?
        Как подошла и встала за спиной Лилька, я и не заметила. Поэтому и вздрогнула, да так, что чуть бургеры не выронила. Обернулась, спросила:
        - В смысле?
        - Да в прямом! Вот сама посуди – ты никогда в перерыв не ешь. По крайней мере, здесь. Уходишь куда-то, ну… в общем, твоё дело. Но, при этом каждый раз уходя домой, два положенных тебе бургера, забираешь. Вот я и спрашиваю – зачем? Ты что, ужинаешь этим? Тебя что, дома не кормят? И вообще, как в тебя столько влазит, ты же худая?
        - Слышь Лиль, а ты уверена, что всё это тебя касается?
        - А! Знаю! Ты собак бездомных кормишь! Так смотри, увидит кто-нибудь, в "Общество защиты животных" нажалуется и они тебя "распнут". За то, что ты их любимых блохастиков травишь… Или всё таки, сама ешь?
        - Не твоё дело… - сунула пакет с едой в сумку и пошла к выходу. Притормозив перед дверью, бросила через плечо, - И вообще, не лезь ко мне. Отвали, поняла?

        - А ты? – спросила Валька пихая бургер в рот.
        - Я не хочу, - улыбнулась и, подхватив пустые тарелки, встала из-за стола, - Мне и лапши хватит…
        - Это… почему это? – тут же с подозрением поинтересовалась Олька. Свой бургер она уже умяла и теперь, болтая ногами и раскачиваясь вместе с табуреткой, ждала когда остынет чай, - Почему не хочешь?
        - Уже ела сегодня. Целых три штуки, - на всякий случай отвернувшись, соврала я. Пустив в мойку воду, принялась мыть тарелки. Добавила, - Ногами не болтай, табуретку сломаешь…
        - И ничего я не сломаю, - и неожиданно переключилась, - А ты завтра выходная?
        - Ну да. И послезавтра тоже. А что?
        - А то! Завтра – новый год!
        - Послезавтра, - вытерев тарелки и поставив их на полку, обернулась, - Завтра – тридцать первое…
        - И что? Празднование ведь завтра начинают? Вот то-то! А ёлка будет?
        - Нет, - я покачала головой, - Нечего ради одного дня, деревья уничтожать. Поэтому, мы больше ёлки покупать не будем. Будем считать, что у нас протест такой в защиту природы, - заметив, что мелкие вот-вот разхнычутся, торопливо добавила, - Пластмассовую поставим…
        - Фе-е, - Валька скривилась, - Настоящая лучше!
        - Не лучше! Я ведь сказала…
        - Ладно, ладно. Пусть ненастоящая… Можно мы наряжать будем?
        - Ага, ага! Можно? – всунулась Олька.
        - Ну конечно…
        Потрепала близняшек по волосам, пошла в зал. В спину догнало:
        - А подарки?
        - Всему своё время…

        Сижу на диване, делаю вид что книжку читаю. А сама, нет-нет да на сестричек поглядываю. Они на полу возятся. Медведя плюшевого пеленают. "Интересно, если ребёнка так умотать – выживет? Ох-ох-о, фиг с ним, с медведем. Что с вами делать? Даже не знаю… Хорошо хоть последнее время, не спрашивают, а когда мама с папой придут? Потому как ответить нечего, а врать уже сил нет. С сентября вру. Но правду… ну уж нет. Как такое сказать? Я тогда со школы пришла, а баба Маша, с четвёртого, она вечно у подъезда на лавке сидит, говорит: "Уехали ваши…" "Как это, уехали?" – спрашиваю. "Да вот так" – говорит, - "С чемоданами, на остановку, в троллейбус… Утром ещё." Я постояла, чувствую, ничего не понимаю. Спрашиваю: "А Олька с Валькой тоже?" У бабули, помню, даже глаза на лоб чуть не полезли: "Нет" – говорит, - "Сами…" Ну я в "садик" сходила, девчонок забрала. С тех пор голову ломаю, что делать? Эти, ведь так и не вернулись до сих пор. И ни слуху, ни духу. А близняшки… Они ведь не сёстры мне даже. Моя мать умерла, когда мне было столько, сколько этим. Чуть больше. Отец пару лет назад опять женился. А эти в комплекте прилагались. Мачеха на меня внимания не обращала, да мне в общем-то всё равно было. А к девчонкам я привыкла. Хоть и вредные были. Но весной отец в аварию попал. Насмерть разбился. Оказалась я вообще не при делах. Почему сразу не выгнали, не знаю. Ну, может потому, что я мачехе помогала, как могла. До конца лета. А там она хахаля завела. Ну а дальше… совсем мне не понятно. Ну, я-то ладно. А эти… они ведь ей родные. Почему бросила? Может, всё же я глупая и чего-то не понимаю? Может, всё-таки случилось что-то?"
        Размышления прервал дверной звонок. Оказалось баба Маша. Говорит:
        - Здравствуй, Юленька. Я ж тут это… за оплату. Ну, за мытьё подъездов…

        Солнце разбудило. Луч прямо в лицо. Встала и к окну. Выглянула и настроение, как-будто хорошее, поползло вниз. Снега по-прежнему нет. Уже третий день по прогнозу должен быть, а до сих пор…
        Заглянула к девчонкам, спят пока. Ну и пусть спят, сейчас завтрак сварганю, как раз и встанут. Пошла на кухню, поставила чайник. Достала из шкафа три пакета лапши. Надо бы закупиться, заканчивается уже. С десяток осталось.
        "Надо бы умыться, как раз пока вода закипит…" Кран в ванной едва не добавил разочарованья жизнью. Открыла, а воды нет. Не успела выругаться, в трубе что-то заскрипело, затарахтело и, струя ударила в умывальник.
        Водные процедуры помогли мало. В зеркало взглянула – ужас. Глаза опухшие, красные. Разревелась вчера, как дура. Но сперва и правда показалось, что выхода нет. Зарплата через неделю и деньги считай на нуле. А надо хоть попытаться мелким праздник устроить. Я так надеялась на бабу Машу, а тут такое… Деньги, за то, что я в подъездах убираю, она собирает. Потом мне отдаёт. А тут никто сдавать не захотел. Все отмахиваются, после праздников, мол. У меня как-то всё и оборвалось… Сижу на диване, реву. Близняшки испуганные, рядом. Ничего понять не могут. Ко мне жмутся. Наконец решились, спросили. "Денег нет", - говорю. "Совсем… Как будем праздник отмечать? И подарки вам…" Они переглянулись и чуть ли не хором, мол, подарки им не надо. Сядем просто вместе, лапши поедим. А я ещё больше разревелась. И понесло меня: "Вы не понимаете ничего", - говорю. "Не в одном празднике дело. Мы же с осени не платим ни за что. Ни за свет, ни за газ, ни за воду. А там и так, я знаю, долги. Мамка ваша тоже ведь не платила… В общем, скоро начнут выяснять, что к чему и… Все узнают, что мы сами. И тогда вас заберут. В детдом. А я даже подарков вам купить не могу…"

        Девочки после завтрака, ёлку наряжать взялись. Я эту пластмасску собрала, коробку с игрушками достала – занимайтесь. А сама к ним в комнату. Кровати заправила, убралась чуть-чуть. Размышляя о том о сём. А потом как хлопну себя по лбу и чуть ли не бегом на кухню. Вспомнила кое-что. Заначка у меня там. Ещё папка живой был, собирать начала. Кошку хотела. С детства. Египетскую. Ну, я деньги перепрятала, как мачеха хахаля завела. А то водилась за ними привычка проверять комнату. В общем, пока мы одни не остались старалась лишний раз в тайник не заглядывать. Ну и не заглядывала. И как итог, совсем из головы вылетело. Сунула руку в щель за холодильник. Достала пакет, развернув, заглянула. Присвистнув, забормотала:
        - Да-а, как я могла о них забыть? Не сказать, чтоб много но… На праздник хватит. А кошка… Учитывая сколько она стоит, теперь-то собрать столько всё равно не выйдет. Так что – прощай мечта… Поплакать что ли? Ай, да ладно – "гори всё огнём…"
        Впервые в жизни испытала странное ощущение – кто-то в спину смотрит. Резко обернулась. Валька. Именно она. Не знаю почему, но я всегда их различала. Ещё с трёхлетнего возраста. Как первый раз увидела, так и… они на самом деле отличаются. Надо только внимательней быть…
        Так вот, Валька. Стоит в дверях, о косяк плечом опёрлась. Глаза прищурены. Взгляд, вот честное слово, совсем не детский. Странный взгляд, тяжёлый. Я с колен поднялась, спрашиваю:
        - Закончили с ёлкой? – она кивнула, а я пакет показываю, говорю, - Гляди-ка, чего нашла! Так что, считай, праздник у нас состоится…
        Она постояла молча, секунд пять и спрашивает, как бы безразлично:
        - А кошка?
        - Да ты что, Валь? Бог с ней, с кошкой. И всё равно здесь мало. Так что – никаких кошек! Будем праздновать! Да?
        Улыбнулась, взгляд сразу потеплел, отвечает:
        - Да… - замялась на мгновенье, - А торт?
        - Ну конечно! Ещё пожелания?
        - Апельсин! И Ольке…
        - Будет сделано! Ладно, всё. Иди к Оле, а мне в магазин надо…
        Она ушла, но через минуту донёсся её крик:
        - Юлька! А можно мы тоже пойдём.
        - В магазин?
        Я заглянула в зал, девчонки сидели на полу у наряженной ёлки и о чём-то шептались. Валька в ответ замотала головой, сказала:
        - Нет, мы погулять. Можно?
        - Да пожалуйста. Одевайтесь и вперёд. Только со двора ни ногой. Договорились?

        Денег едва хватило, под упор считай. Взяла картошки, огурцов с полкило. Три куриных окорока. Сыр, хлеб, колбаса. Торт, понятное дело. И два кило апельсин. Пусть девчонки веселятся… Зашла в отдел игрушек, за подарками. Денег вроде ещё прилично оставалось. Купила двух кукол и набор посуды игрушечной. И всё. Обалдеть цены…

        Хорошо отпраздновали, можно сказать. Перед самой полночью, правда, минут за десять, Валька вдруг посерьёзнела и спросила:
        - Так нас заберут, да?
        Я потянулась, потрепала её по волосам, сказала:
        - Никто вас не заберёт. Я… никому я вас не отдам. Ни за что. И никогда. Мы теперь навсегда вместе. Поняла?
        - А если…
        - Не будет другого выхода – убежим. В деревню уедем. Здесь недалеко. Там какая-то моя родственница живёт. Троюродная тётка что-ли… Она меня хотела ещё тогда забрать, как моя мама умерла… Так что к ней поедем…
        Девчонки повеселели и опять о чём-то шушукаться принялись. А я сижу и думаю: "Тётка-то хотела, но когда это было. Десять лет прошло. Да и с малыми… захочет ли она? А и ладно – будет видно. Попытаться, в любом случае, стоит. А там как сложится. Не выйдет ничего, придумаем что-нибудь другое…"
Тут и часы пробили. Я девчонкам подарки вручила. Они так обрадовались, что глядя на них, я и сама как-то неожиданно развеселилась. Все мысли дурные куда-то делись, а на душе легко-легко стало…
        Села телек посмотреть, а близняшки, переглянулись и чуть ли не хором:
        - Можно мы к бабушке Маше сходим? Поздравим…
        - Давайте, только не долго. Пять минут…
        Умчались. И действительно через пять минут уже дверь входная хлопнула. Я даже подумала сперва, что кто-то другой пришёл. Этих-то я собиралась сходить забрать, через полчасика, как обычно. Оказалось, я не права. Девчонки. Причём сразу к себе в комнату. Только спину одной и заметила. Сунулась было за ними, а они меня в четыре руки выпихивают. Спать им, мол, пора. Так что – спокойной ночи. Наверняка задумали что-то. Ладно, завтра поглядим…

        Проснулась. Вроде бы и утро такое же как вчера. И луч солнца, точно так же в лицо. Но, что-то… Вскочила и к окну. Снег! Снег выпал! Белый, чистый. Ни следочка пока…
        Стою,  любуюсь. Сзади хихиканье. Оборачиваюсь никого. Но из-за приоткрытой двери слышно как сопят. И вдруг оттуда оранжевый шар выкатывается. И прямо мне под ноги. Апельсин! Ну, думаю, сейчас я вам… Глаза подымаю, а там… Мордашка! Чёрная, чёрная. Глазищи огромные, зелёные-зелёные. Лишь на самом дне оранжевая искорка…

Продолжение: http://www.proza.ru/2014/10/04/792