роман РОК лабиринт Сицилии

https://ridero.ru/books/rok_labirint_sicilii/
Глава 10

 

  З

  ВЁЗДЫ… Разные по яркости и цвету звёзды… Весь небосвод усыпан яркими, различными по цвету мигающими точками далёких небесных тел. Их рассеянный свет вкупе со светом матовой луны освещает неровную лесистую местность, в которой идёт невидимая глазу жизнь жителей этого уголка природы. Под покровом темноты кто-то прячется и отдыхает от утомительных дневных забот, а кто-то только вышел на охоту… В ночном мраке слышны рычание львов, завывания других диких зверей…

  …На небольшой возвышенности горят несколько костров. Отблески языков пламени отражаются на зарослях диковинных растений, расположенных справа и слева. Огонь в кострах яростно съедает подбрасываемое горючее, щёлкает сухими ветками и трескающимися поленьями, бесшумно работая своими беззубыми челюстями и языками. У костров сидят воины, они не жмутся к кострам от холода, их просто притягивает освещённая безопасная территория, отпугивающая всё то, что скрывается в расположенных неподалёку и в округе кустах и зарослях Африки. Африка… Поначалу показавшаяся гостеприимной и мало чем отличавшейся от побережья Сицилии землёй. Но на самом деле всё это оказалось каким-то невероятным, заманивающим в свои сети обманом! Африка, как оказалось, припрятала для них много совсем неприятных сюрпризов! Во-первых, здесь оказалось очень много недружелюбных кровососущих, кусающих, жалящих пауков и неизвестных жуков. Они заползали солдатам в сандалии, под панцири, прятались в складках плащей, залезали в шлемы и жалили, впивались и снова жалили… Кроме этой пакости, здесь оказалось много змей. Они прятались между камней, в песке, в мокрой траве. Их укусы убивали сразу. Латиняне, увидев столько много ядовитых мелких змей, прозвали этот край змеиным царством и двигались с большой опаской, боясь ложиться спать… А кроме всего этого, здесь водились крупные хищники. Их нападения на отставших или отошедших в сторону солдат стали почти регулярными. Ко всему этому добавлялась вода. Вода здесь оказалась совсем не того качества, к какому привыкли европейцы. От этой воды у латинян начинались страшные рези в животе, их трясло, и многие, ослабев, отставали или ходили «по нужде», где и становились лёгкой добычей хищников… Ко всему этому букету добавлялись летающие и кусающие, кровососущие насекомые… В общем, Африка открыла латинянам своё истинное лицо…

  Огонь был единственной стихией, отгоняющей все эти пакости, и даже вода, вскипячённая на нём, хоть и приобретала кисловатый привкус, уже обладала питьевыми качествами. Поэтому латиняне не скупились на разведение костров, прижимались и окружали их, как проверенные, безопасные острова.

  – Что ни говорите, а война в Сицилии мне лично кажется намного безопасней, чем в этих кишащими разными тварями проклятых землях! – говорил у костра один из римских солдат. – Куда бы ты ни отошёл, жди какой-нибудь пакости! Видно, все эти твари так наелись туземцев, что наша плоть им кажется пиршеством!

  – Да, это верно. Вчера центурион послал нас пополнить запасы воды, – рассказывал другой, – мы специально выбрали берег пустынный, без всяких зарослей. Хорошо осмотрелись! Ни змей, ни пауков! Ну, думаем, наберём побыстрее! Для этого зашли поглубже, чтобы воду набрать похолодней и почище! Стали набирать. Благодать! Жарко, а от воды прохлада! Орест из Апулии говорит: «Вода прозрачная, видно всё дно! Вон большой камень на дне и рыба, крутящаяся около него! Вон бревно, у высокой подводной травы! Ого, какая стая рыб!» И в этот момент что-то как забурлит в воде! Шум! Брызги! Крик Ореста! Мы к нему, а его уже нет! Глядь, и бревна того нет! А вместо Ореста, только красное кровавое пятно расплывается по поверхности! Вот! Вот тебе и мирные рыбки и красота! Больше мы его не видели! А у него осталась младшая сестра в Локрах, он сам мне об этом говорил!

  – Тут всё наполнено мерзостью. Сами пуннийцы здесь чувствуют себя неуютно! Поэтому местные земли обрабатывают туземцы. А воду местную пить совсем нельзя, – вступил в разговор третий, – туземцы вроде нам рады, но не показывают свои питьевые колодцы!

  В этот момент к костру подошёл молодой центурион в сопровождении нескольких воинов, сменившихся с дозорных постов.

  – Скажи, Кассий, мы сегодня опять будем собирать все эти плоды вместо хлеба? Меня уже тошнит от всего этого! Хочется просто хлеба с чесноком и луком!

  – Придётся потерпеть, обозы отстали, – ответил центурион, приободряя солдат, – к утру ливийцы обещали доставить мясо, но мне кажется, на них надеяться не стоит.
Лучше самим отправить с десяток воинов, знакомых с ремеслом охоты, добыть какое-нибудь животное.

  – Да, какое-нибудь крупное животное добыть бы хорошо. Но слишком опасно. Я лучше умру в сражении с пуннийцами, чем накормлю какую-нибудь змею или, того хуже, хищника! – Солдат поёжился при этой мысли.

  – Тогда ешь плоды Африки и жди обоза! – Кассий пошёл дальше, к другому костру.

  Две центурии под началом Кассия Кара шли в авангарде римского войска. Вместе с ними двигались две турмы союзных всадников. Кассий привычно прокладывал путь основным силам армии, обходя опасные места, где римская армия могла бы испытывать неудобства по причине отсутствия питьевой воды или её плохого качества. Центурии испытывали недостаток продовольствия, так как ливийцы, пообещавшие консулу обеспечить армию всем необходимым, свои обещания не выполняли, находя в оправдание тысячи причин. Римляне злились на туземцев, а между собой говорили, что после разгрома Карфагена неплохо бы отблагодарить союзников.

  Кассий Кар, прошедший не одну войну, запретил своим воинам употреблять местное вино, так как при плохом качестве воды вино расслабляло печень и делало солдат лёгкой добычей для болезни. Сначала воины роптали на Кассия, но после нескольких случаев заболеваний ослушавшихся приказа центуриона солдат, стали прислушиваться к нему и доверять его опыту.

  После того как Кар отправил в Клупею раненого Массилия, он всё время вспоминал его. Судьба декана тревожила его. Поредевшая когорта была заполнена новыми воинами, которых Кассий ещё плохо знал и поэтому часто искал уединения. В то же время ему очень не хватало старого товарища, не раз выручавшего его в разных ситуациях. Когда Кассий узнал, что в Клупею отправляется с заданием квестор Септемий Бибул, он попросил его выяснить что-либо о судьбе Массилия.

  Каждый день Кар с небольшой конной заставой выезжал далеко вперёд, обматывая лошадям нижнюю часть ног дубильной кожей от укусов разных тварей. Он подолгу смотрел на горизонт. Его подчинённые не понимали, о чём так долго думает центурион, смотря вперёд, на раскинувшиеся впереди холмы. Кассий думал об Иоле…

  Почему-то вдруг в одно из таких раздумий он явно ощутил, какую-то уверенность, что она в Африке или на пути к ней. Откуда пришла эта уверенность и что стояло за ней, Кассий понять не мог. Движение римского войска к родному городу Гамилькара не сулило Карфагену ничего хорошего. Во время штурма могло произойти всё что угодно! Кассий знал об этом не понаслышке. Солдаты, озверевшие от сопротивления при штурме, нередко вымещали свою злость на горожанах. Остановить такое проявление буйства толпы крайне трудно, практически невозможно! Солдаты при виде беззащитных «противников», становились неуправляемыми. Близость штурма города, так проявляющаяся в солдатах, в их разговорах, в поведении, настораживала его. В своей оторванности от родных мест и близких они ожесточались, видя в этом вину только пуннийцев. Войну, спровоцированную Римом, они по своему непониманию и незнанию считали начатой Карфагеном. Кассий усмехнулся… Откуда им было известно о договоре, который был заключён во времена войны с Пирром, оговаривавшем, что Рим и Карфаген обязывались не распространять свои влияния: Карфаген на Италию и италийские города, а Рим, на тех же условиях, на Сицилию! Поддерживая и беря под свою защиту мамертинцев Мессины, Рим заранее знал, что это путь к войне! Кассий не мог поверить, что всё это произошло из-за нескольких амулетов, один из которых висел у него на груди! «Если он такой важный, – думал Кар, – почему Гамилькар так легко расстался с ним, отдав его мне, как он говорил, только на время? Да нет! Всё это предрассудки!»…

  …Кассий, встряхнув головой, пытаясь избавиться от нахлынувших размышлений, подошёл к следующему костру.

  – Центурион, – обратился к нему один из деканов союзной конницы, – пора возвращаться к основным силам. Мы слишком оторвались!

  – Так мы и сделаем! – Кассий улыбнулся своей широкой улыбкой, обнажив ряд белых, ровных зубов. – Завтра проведём последнюю утреннюю разведку и остановимся ждать остальных! Запасы провизии исчерпаны. Ложитесь спать. Подниматься рано.

  Он приготовил себе постель у костра, постелив под себя кавалерийский плащ, и тут же забылся молодым, крепким, здоровым сном.

  Кассий проспал часа четыре и проснулся совершенно бодрым. Обойдя дозоры, он в сопровождении десятка конных выехал на осмотр окрестностей. Они двигались по обширной долине, перемежающейся с небольшими лесистыми холмами. Кассий осматривал местность на предмет нахождения пресных источников и ручьев. Он не спеша переезжал от холма к холму, всматриваясь в недалёкие овраги и лески.

  – … Так вот, мы в эту ночь не ложились спать, ожидая опять какого-либо подвоха от инсубров, – продолжил рассказ седеющий декан своим более молодым соратникам, двигаясь верхом позади Кара. – Ночь, надо сказать, выдалась тёмная, и блеклый месяц, висящий над лесом, не оказывал никакого осветительного эффекта. Командиры выставили дозоры, предупреждая всех быть начеку. И вот ночью, ближе к самой середине, кони начали проявлять беспокойство, будто чуя какую-то опасность. Все схватились за оружие, но сигнала тревоги ни от одного из дозоров не поступало. В полной тревоге мы провели остаток ночи, но ничего более в ту ночь не произошло. А утром центурионы обнаружили, что один из выставленных дозоров бесследно исчез! Просто пропал! Ни убитых, ни живых! Был и нет! Командиры не на шутку забеспокоились. Второй случай бесследного исчезновения дозора! Решили искать пропавших. Центурии разошлись по округе в надежде найти хоть какую-то зацепку. Но тщетно! Ни места схватки, ни крови! Но одна из центурий набрела на скрытое селение инсубров. Легат приказал окружить его. – Декан взял паузу в своём рассказе.

  – Так куда же они делись? – На лицах молодых воинов отражалась искренняя заинтересованность.

  Декан поправил на себе амуницию, при этом стала заметна его дрожь в руках. Он задумался ненадолго, будто припоминая что-то, и продолжил рассказ:

  – Селение то было скрыто несколькими болотами и подойти к нему можно было только с одной стороны. Но и с этой стороны был сооружён высокий частокол и мощные ворота! Над воротами висел какой-то огромный череп неведомого зверя! Помню, он был больше черепа лошади раз в пять! На черепе присутствовали небольшие рога. В пасти же этого мёртвого зверя были зубы толщиной и длиной со средний палец руки взрослого мужчины! Эта страшная картина до сих пор в моей памяти и у меня перед глазами! – Декан снова погрузился в раздумье…

  – Ну что, Рутилий? Не тяни! Что произошло? – посыпались со всех сторон вопросы. Солдаты были заинтригованы продолжением.

  Декан, словно не слыша просьбы окружающих, снова собрался с мыслями и продолжил:

  – Легат приказал выбить ворота! Немало нам пришлось приложить усилий, чтобы стволом лежащей неподалёку сосны сломить сопротивление тех ворот! И вот ворота распахнулись… Мы выстроившись «черепахой», входили в селение… За нами конные турмы!.. Врагов не видно. Воины разбегаются по селению… Но никого не находят… Вдруг слышим какой-то крик! Около самого берега болота находится какое-то странное строение, похоже, используемое для ритуалов! Под строением слышны крики… Находим спуск в какой-то грот… С дрожью в ногах и с зажжёнными факелами спускаемся мы во мрак грота… – Глаза старого Рутилия смотрели расширенными зрачками в никуда, видно, полностью воссоздав в памяти ту картину. – Внизу, в гроте, со связанными руками, по пояс в водяной, вонючей жиже, находится более полусотни людей. Они подвешены за связанные руки так, что по пояс погружены в жижу. Часть из них, уже мертвы, и исходящее от них зловоние одурманивает голову, наполняя своей нетерпимой тяжестью весь грот… Другие находятся в полуобморочном состоянии, совершенно потеряв волю и разум… Третьи испытывают крайнее возбуждение, крича и прося нас освободить их!.. Всё это зрелище так повлияло на всех нас, что мы не сразу даже собрались с духом и вошли в эту жижу и принялись освобождать пленников… Но самое главное, что когда мы их освободили и вывели наружу, то не смогли от них добиться ничего определённого в объяснении увиденного! И только один из наших, оставшийся ещё в душевном равновесии, смог ответить на наши вопросы… Он рассказал, что из болота по ночам поднимается болотный бог в виде страшного чудовища и ест кого захочет из свежих людей! Так было съедено четверо наших из вчерашнего дозора! Насытившись, чудище уходит обратно в болото, медленно погружаясь среди тысяч болотных пузырей, вырывающихся на поверхность! И тогда в грот спускаются его служители и едят сами… Но они предпочитают не трогать живых, а прикладываются к уже повисевшим трупам… Когда он нам это поведал, мы его спросили: «Так скажи, где прячутся эти нелюди!»– на что он как-то странно посмотрел на нас и ответил: «Вы что, слепы? Они стоят вокруг вас!» – он обвёл нас своими глазами и лес услышал его безумный смех!.. Мы всё там предали огню… Селение выгорело полностью, наполнив воздух смрадом, напоминающим горелое мясо, режущим глаза. Выживших, а там были женщины и мужчины других племён инсубров, мы доставили в первую нам попавшуюся на пути деревню их народа. Старожилы того селения варваров поведали нам, что сами не приближаются к тем страшным болотам… Я помню, с какой скоростью мы покидали те места, которые сами светлые боги обходят стороной, но куда нас закинула воля войны!..

  Декан замолчал. Молчали и другие. Кассий, прослушав почти весь рассказ, оглянулся, у многих молодых воинов на лицах застыл ужас…

  – Рутилий, тебе надо было рассказать эту историю ночью у костра! – попытался пошутить Кар, чтобы разрядить обстановку. – Но в этом есть своя хорошая сторона! Пуннийцы не инсубры, среди них нет людоедов!
– Кто знает, центурион? Пуннийцы, конечно, народ образованный, но я слышал о человеческих жертвах, которые приносятся их страшному культу в храме Молоха! – заметил декан Рутилий.

  – Тогда тебе надо учесть, что и в подвалах храма Двуликого Януса тоже проводят обряд человеческих жертвоприношений. Мы даже не знаем, с какой периодичностью! – отреагировал Кассий. – И не забывай весталок, которых закапывают живьём только по одному подозрению в прелюбодеянии!

  – Да, об ужасах, творящихся под храмом, ходят смутные слухи, – согласился Рутилий, – храм Весты так хочет сохранить благопристойность! Хотя смерть бедных дев не является честью для храма! Но это древний обычай и мы должны ему следовать, несмотря на его дикость…

  – Так же рассуждают и пуннийцы, следуя своим традициям! И другие народы, совершающие жертвенные культы с людьми! Нам что, не хватает смертей в битвах во славу Рима и Республики? – резонно заметил Кар и пустил коня в быструю рысь, прекращая тем самым разговор. За ним один за другим ускорились и другие всадники…

  Кассий приметил один из нескольких холмов, находящийся немного ближе всех остальных. Всадники приблизились к нему. Склоны его были слишком круты и покрыты зарослями для того, чтобы передвигаться на лошади, и центурион спешился. Следом за ним спешились три воина.

  – Рутилий, подождите нас здесь, – сказал Кассий и стал подниматься по склону холма. За ним последовали спешившиеся с ним воины.