Куда уходит детство

Владимир сидел во дворе на лавочке, опершись локтями о колени. На площадке щебетали ребятишки. Яркое солнце играло с отражением в еще невысохших лужах. На деревьях набухали почки, в высокой траве игралась кошка, ярко-синее небо слепило глаза. Владимир достал из кармана пальто сигареты и, выпрямившись, закурил.
Как давно это было… Сорок лет. Ровно сорок лет назад он таким же счастливым мальчишкой слонялся по двору: играл с друзьями в прятки, отбирал у девчонок кукол, чтобы те бегали за ним, делился коркой свежего хлеба с младшим братом, таскал у соседки вяленую рыбу. Сорок лет назад ему казалось, что он понимает жизнь со всеми ее хитростями.  А что теперь? Все ушло в никуда.
Жизнь оставила яркий отпечаток на постаревшем лице Владимира. Большие голубые глаза, наивные прежде, сузились и наполнились необъятной тоской по прошлому. Некогда ровные губы исказились в легкой усмешке, а нос пожух, как печеное яблоко. От прежней красоты остался ели заметный след на седеющих волосах.
Сигарета дотлела. Владимир потушил окурок и бросил его в сторону. А когда-то он вторил матери и осуждал за подобный поступок дядьку Витьку из соседнего подъезда.
-Здравствуйте, дядь Володя! – Звонким голосом вторгся в сознание Владимира мальчишка.
-Здравствуй, Петя. – Встав на ноги, ответил мужчина.
Наивный мальчишка деловито протянул ему руку. Владимир широко улыбнулся, усмехнувшись, но пожал парнишке руку.
-А мне родители собаку, наконец, купили. Вот! – Старовал Петя, предъявляя поводок, болтающейся на тонкой шее растерянного спаниеля.   
-Рад за тебя. – Бодро поддерживал разговор Владимир.
-А мамка говорила, что у вас тоже был пес, как мой Семка. – Услышав свою кличку, спаниель завилял хвостом.
-Да был. – Мальчишка начал ковырять в носу. - У моего друга было импортное имя.
-Врендел? – Вытащив палец, переспросил Петя. И Владимир расхохотался.
-Нет. Вердел. – Поправил его Владимир. – Присядь, поговорим. – Он снова расположился на лавке. Мальчишка Вскарабкался и сел рядом. А спаниель устало плюхнулся на землю.
-О! Поговорить, это хорошо. – И Петя обтер руку о штаны.
-Знаешь, я когда-то тоже был мальчишкой. Я страсть, как мечтал о собаке. Родители не хотели покупать. Отец не любил животных. Когда мне было девять, он ушел из семьи. Мама купила мне Вердела.  Страшное слово-купила. Для меня он был спасением, отрадой, моим лучшим другом. Пока Вердел был щенком, я ночью пускал его на кровать, боялся, что замерзнет. -  Владимир сделал паузу. – Мама ругалась, а я все равно пускал. Мне нравилось спать, уткнувшись носом в его шерсть. У них так сладко пахнет шерсть! Пока они маленькие чувствуешь еще запах молока, но потом появляется настоящая псиная вонь. 
-У-у! – Раздалось под лавкой. Владимир усмехнулся. Мальчишка с интересом впился в него взглядом и жадно глотал с воздухом  каждое слово.
-Вердел таскал мои носки, отнимал у брата игрушки. А однажды разбил вазу. Но мама не ругалась. Она тяжело вздохнув, убрала осколки. Мы много шкодили. Лет в двенадцать моя семья столкнулась с голодом, и мы с Верделом таскали на рынке еду. Я хлеб и овощи. А он хватал из под полы рыбу, птицу или телятину. Он всегда оставался незамеченным. А меня однажды поймали. – Владимир вытащил вторую сигарету и закурил. – Такой хай поднялся на базаре. Мой Друг не оставил в беде. Он отвлек внимание на себя, залаяв, и припустился прочь с курицей в зубах. Толпа побежала за ним. Тогда ему прострелили переднюю левую лапу. Я чувствовал себя виноватым. Вердел больше месяца провалялся дома. Мама перевязывала его больную лапу, делала компрессы и повторяла: «Я же просила не ходить вас на базар. Я заработаю, накормлю. Не ходи туда больше. А если бы тебя подстрелили? Как я теперь людям в глаза смотреть буду?». Дела потом пошли лучше. И лапу вылечили. Но с тех пор мой друг хромал. Я все равно любил Вердела. – Владимир снова сделал паузу, затягиваясь сигаретой. Его глаза набрались влагой, то ли от дыма защипало, то ли от воспоминаний…- Но пришло время, и я уехал поступать в институт. Вердела нельзя было взять с собой. Он остался с мамой и братом. Я приезжал каждые выходные. Мы играли с Верделом все реже. Чаще он молча сидел у меня на руках, я подкармливал его мясом и нежно называл, моим старичком. –Петя замер, вслушиваясь в каждое слово.
-В один день, когда я приехал домой, мой Вердел не встретил меня, виляя хвостом. Он лежал неподвижно на своем месте. Я погладил его по шерсти, потрепал за ухо. Он не шевельнулся. Я потормошил его. А он не реагировал. Я понял, что Вердел мертв, когда увидел пустые открытые глаза. я все еще теребил его и повторял: «Вставай, дружок!». Меня будто обухом ударило. И тогда я осознал, что детство кончилось. – Владимир промокнул наполненные слезами глаза и затянулся сигаретой.
Мальчишка рядом расплакался и подхватил собаку на руки. Он целовал щенка в макушку и крепче сжимал его.
-Ты береги дружочка. – Посоветовал Пети мальчик Володька. Мужчина выдохнул шумно и встал со скамейки.
-Дядя Володя, я буду беречь! – робко пожимая ему руку, ответил  Петя. Мальчишка неуклюже  слез со скамьи и переминаясь с ноги на ногу попрощался с соседом.
-Дядя Володя! Мы пойдем, нам еще погулять надо. – Петька протер глаза рукавом и дернул поводок.
Седовласый ребенок, стоя у скамьи смотрел Петьке вслед, и ему казалось, будто он видит себя. И горькая истома проняла его душу.