Письма к Тебе

Письма к тебе.

Я хочу писать. Много, безудержно, бессвязно, невпопад. Это желание появилось во мне впервые за несколько лет, я выхожу с тобой на контакт, планета. Планета, от которой я закрылась на несколько лет.
Впервые за долгое время я не боюсь показаться и себе, и тебе смешной, немного сентиментальной, завесы открыты, скрываться желания более нет.
Выливаю на бумагу череду опережающих меня мыслей, задумываюсь, былой запал куда-то бесследно исчез и передо мной всплывает множество неотвеченных вопросов. Поначалу я весьма неразборчиво и пылко вчитывалась во все что, обнаруживала, словно искала ответы, но суть прочитанного не залегала в памяти, выветривалась вместе с шумным, холодным ветром, хозяйски прогуливающемся по моему городу. Ветер трепал мои длинные волосы, спутывал мысли, уносил обрывки эмоций и чувств, и каждое утро я вновь принималась жить мертвой безучастной жизнью. Моя душа так рано очерствела, и даже если сегодня ты меня убьешь, то завтра утром я воскресну и так же равнодушно пойду навстречу большому, пыльному, выветренному городу. За все наиболее ценное, приобретенное в процессе жизни, мы расплачиваемся не деньгами, а кусочками своей души, равнодушие - вот цена той нагроможденной среды, в которой я обитаю. Большие офисы, машины, квартиры, игрушки - и мое всенарастающее равнодушие взамен.
Но сегодня, пребывая в состоянии усталого понимания захламленности моей жизни, я хочу поговорить с тобой, рассказать все то, что остается недосказанным во время даже самых задушевных бесед. Все то, что я физически не могу произнести, все то, что я желала бы, чтобы ты прочел в моих мыслях без слов.

Мои руки холодны, мысли трезвы, чувства атрофированы, где-то в области солнечного сплетения зияет пустота, которою я не могу прикрыть ладонями, она прорывается ночами наружу словно зверь, терзающий меня до иступления. Я живу без веры в людей, судьбу, последовательность и логичность этого мира, но какое-то робкое чувство в виде надежды закралось ко мне в душу, стоило мне столкнуться с тобой.
И встретились два одиночества... Именна эта мысль отчетливо пульсировала в моей голове, когда я заглянула в твои глаза. Эти грустные усталые глаза тоже умалчивали о многом, и мне не захотелось играть. Не захотелось греть руки в чужих ладонях, прислушиваться к чужому неровному дыханию, вновь собирать по кусочкам свой разрушенный мир. Искры огня отражались в твоих глазах медью, а я произносила совсем не то, что хотела.

Мы боимся показаться уязвимыми, прикрываясь красиво оформленными фразами, непринужденным смехом и молчанием. Мы размениваем себя с годами на ненужных людей, чтобы в итоге остаться выпотрошенными и неспособными разглядеть что-то важное за ненужной мишурой награможденности.
Письма к тебе, незатейливые, бестолковые, возможно, никогда тобой не прочтенные. Начало.


Я неспешно припарковалась на минус втором этаже многоэтажного билдинга под аккомпанемент какой-то новомодной клубной музыки, звучащей из радио-приемника, поправила свой строгий брючный костюм, надушилась духами-новинкой, рекламируемой по зомбоящику, достала рабочий пропуск, огляделась и направилась в сторону лифтов. Именно в такой последовательности начинался мой каждый рабочий день, впереди меня ожидал десяти, а может и одиннадцати часовой рабочий процесс в режиме цейтнота, на грани нервного срыва, но под конец дня непременно с сопутствующим чувством удовлетворенности от объема выполненной работы. Такую модель жизни избрала я к своим 23 годам, мне было комфортно в этом четко разграниченном мире, да и окружающие считали меня весьма удачливой и перспективной особой. В те редкие минуты, когда я задавала себе вопрос, смогу ли променять все, к чему так долго шла, на присутствие тебя в моей жизни, к своему сожалению, я не могла дать себе утвердительного ответа. И именно в такие редкие минуты я понимала, что вовсе и не достойна твоего присутствия. Жизнь меня научила, что за все необходимо платить, иногда двойной-тройной ценой, за тебя тоже полагалась определенная плата, неизвестная мне, но непременно непосильно высокая, вопрос состоял в том, смогу ли я ее заплатить.

В каждом из нас кто-то погиб, смотри. Приглядись к тому парню-стюарду в рабочей форме, который прошмыгнул мимо тебя в ресторане, в котором ты обедаешь каждый день. Присмотрись к девушке, идущей тебе навстречу с кипой бумаг. Посмотри на мужчину с соседнего отдела, с которым ты пересекаешься в курилке. Взгляни на меня. Наверняка ты предполагаешь, как тяжело начинать жить заново, падать на лопатки, приподниматься и снова падать. Мир, окружающий тебя и меня, весьма алогичен и непоследователен, вопреки уверениям тех, кто называет себя оптимистами. И среди всего этого хаоса я не могу понять одного - отчего же люди добровольно причиняют друг другу еще больше боли, ведь казалось бы, больнее быть не может. Прошлое для меня отождествляется стоп-кадрами в памяти в виде коротких фраз, мимолетных чувств, я не имею привычки ворошиться в нем, ведь, как говорится, осадок на душе лучше не взбалтывать. Заполненные гигабайты воспоминаний о моем прошлом за неимением свободного пространства стремительно заменяются настоящим и будущим, и потому я не помню, кто нанес довершающий удар, но сердце оказалось выдранным на корню. И знаешь, наступило облегчение. Как после длительной изнуряющей болезни приходит успокоение, а вместе с ней и пустота. Я продолжала жить, улыбаться, огорчаться, радоваться и грустить, но все чувства перевелись на режим автопилот, обстоятельства приобрели солоноватый привкус.

Самый лучший расклад - огородить себя от людей, по жизни. Ты увидишь, насколько легче живется.  К примеру, не ходить в места скопления, пересесть на личный транспорт,  вяленько поддерживать отношения с соседями и коллегами. По большей части люди несут только зло и разрушение. Некто мне сказал, что нельзя жить так закрыто от мира, ведь если ты закрыт, то и мир отворачивается от тебя, но я отчетливо понимала, что мир утопает в делах без меня и моей доброжелательности. Я убегала с шумных вечеринок в вестибюль или на открытый воздух и думала о том, что, очевидно, ты так же ищешь уединения где-то в другой части города, страны, земного шара. Я смотрела на волны, которые плескались у моих ног, провожала печальным взглядом алый закат и представляла, что тебе так же одиноко где-то там, где ты продолжаешь обитать.

В какой-то момент люди, вереницей прошедшие через мою жизнь, стали казаться мне чужой биомассой, я забывала их имена, повадки, настроения, свое отношение, единственной нитью, связывающей меня с ними, оставались фотографии. Те, кто были когда-то мне очень дороги, смотрели на меня с фотокарточек, и мне упорно продолжало казаться, что я не знаю этих людей. Словно кто-то чужой прожил эту жизнь до определенного момента, вымотался, устал, а потом попросил меня подменить. Выясняется, я согласилась и продолжаю тянуть эту лямку с отсуствующими эмоциями ко всему, что именуется моим прошлым.

Привет. Как твои дела? Тебе не холодно? Плюс один в копилку вымученных фраз, произносимых тобой и ошибочно принимаемые мной за проявление заботы. Сегодня я поняла, что "тебе не холодно" лишено смысла. Прочно отгоняя эти мысли на протяжении долгого времени, я приняла реальность и смирилась. Так бывает.

Я четко помню и осознаю это ощущение - чувство нехватки тебя, в самых разных и нелепых жизненных ситуациях, когда все, казалось бы, идет хорошо, меня поглощала волна одиночества - незримая необходимость физического присутствия тебя за моей спиной. В этом чувстве я обнаруживала столько отчаяния и так мало веры в твое существование. Я продолжаю беседовать с тобой, оставаясь наедине со своими мыслями, но с каждым днем твой образ уходит дальше от реальности, стоит мне оглянуться в погрязший в серость и грязь, окружающий меня мир. Я понимаю, что тебя нет, а, возможно, никогда не было и не будет, но мне живется чуточку легче с незримой верой и этими незаконченными письмами, прости мне эту слабость.

Ты, наверное, будешь смеяться, но у меня назрел целый список мест, которые мы с тобой непременно должны посетить, когда встретимся. Нелепо ведь, правда, планировать будущее с человеком, существование которого остается под сомнением, но стоит мне побывать на интересном концерте, выставке, спектакле, ресторане или отеле, первая мысль, которая мне приходит в голову - это наш совместный досуг. Труппы артистов уезжают, арт-кураторы сворачивают проекты, кинопрокат меняет ленты, рестораны устаревают или сносятся - время неустанно доказывает, что ждать смысла нет. Оно оттачивает мое одиночество, как панцирь обволакивая душу, превращая меня в равнодушное тело. Наверняка, там, где ты сейчас существуешь, время так же хозяйски разъедает тебя по кускам.

Этой весной пошел снег, я созерцала падающие снежинки, проезжающие мимо автомобили, комки грязи, то и дело поправляла волосы, смотрела на время, разглядывала документы в твоем бардачке - никакое из этих действий не нарушало монотоности моих эмоций, как бы я не старалась. Это ужасное чувство, поверь. Не подлатать эту дыру, не содрать зажившую кожицу, не залить раскаленной медью; ноет. Я даже не представляю, какой из фактов хуже - ничего не чувствовать или ничего не чувствовать, но надеяться. Отними у меня глупую надежду. Не один из моих самоанализов на данный момент не эффективен, и именно за это я себя ненавижу - глупую приторную надежду отчаявшейся души. Говорят, что к одиночеству привыкают, но стоит нарушить его на один день, и тебе придется привыкать к нему заново, с самого начала. Отбери у меня веру, чтобы я срослась с очевидностью. Чтобы мое слабое существо смирилось, чтобы заглядывая в чьи-то чужие пустые глаза, я перестала ждать.


Ведь, в конечном счете, совершенно не важно, сколько ты весишь, насколько дороги твои туфли и идеалы. В конечном счете, не важно все, что искуственно наполняет дно твоей жизни мнимым смыслом, когда тебе дико пусто в душе. Все суетное оттеняется и лишается смысла.

Сегодня поняла, что поступаю весьма эгоистично, обращаясь к тебе в минуты абсолютной душевной пустоты. Это редкие мгновения внезапного одиночества, когда одна рутинная мысль, заменив другую, образовала вакуум - подпитку для размышления. С другой стороны, совсем не важно ведь тщательно подбирать слова, ты и так все понимаешь. Секунды в ожидании зеленого света светофора, обороненный взгляд в отражение в зеркале, бесконечно длительные выходные, грустная улыбка в потоке несмолкающих голосов - твое отсутствие тенью преследует меня всюду.

Выворачиваю себя наизнанку по ночам. Не представляешь, какая я глупая. Сегодня довершающим паззлом я полностью осознала и приняла факт твоего несуществования, это жизнь. Такое случается. Мне на пути встретится еще несколько не "нужных", не "тех" людей, и всякий раз я буду чувствовать, что упустила что-то важное, а, быть может, чего-то важного и не было, я просто тешила себя иллюзиями. Я всегда опасалась этого момента - абсолютного примирения с очевидностью, он настал, и помимо моих вечных спутников - опустошенности и успокоения, я ничего не испытываю. В самом начале набросков этих писем я отчаянно верила, что эти строки, излитые из самых недр души, шаг за шагом приведут меня к тебе, и в итоге я умиленно буду перечитывать с тобой эти глупые мысли, а ты рассмеешься, обнимешь меня и назовешь дурочкой, а я наконец-то смогу произнести эти заветные слова "я так долго тебя ждала". Этого не будет, ровно как и не будет много чего другого, так заветно мной ожидаемого. Опять же, так бывает.

Если в один прекрасный день я решу, что вымоталась вконец, возьму машину с открытым верхом напрокат и буду ехать, всю ночь напролет, долгие дни. Останавливаясь в придорожных кафешках, прослушивая любимую музыку. Продам все, что у меня есть, и наконец обрету покой.