Ночная репетиция - кульминация

(или голоса пройденных шести парадов)
Часть №3
Из записок: «Курсантские байки».


                «Ничто и никогда не проходит бесследно» -
                Рэй Брэдбери, «Лето, прощай».

     ...любимое всеми «Прощание Славянки» сменил озорной, прыгающий из стороны в сторону, торжественный и танцующий, не менее известный и любимый марш «Преображенского полка».
     Наша «коробка», как раз спряталась за оркестр, медленно продвигаясь к белому флажку линейного офицера кремлевской роты почетного караула. Пользуясь этим, Лешка с Ковалем, находящиеся, справа и слева от меня соответственно, под неистовство оркестра в такт ударников, словно по команде одновременно начали при каждом шаге левой ноги закидывать её за правую и тем самым, потянув шеренгу, а вслед за ней и всю «коробку» вправо. Но как только первый такт марша со второй октавы эхом упал на новом вздохе в первую, они тем же манером, незаметно начали забрасывать правую ногу за левую, вернув тем самым весь батальон на место.
     Танец плыл с нами на задней части площади на протяжении всего этого чудесного произведения. Весело, едва заметным постороннему глазу зигзагом, мы вырулили на последний поворот в исходную позицию.
     Лица повеселели.
     Ногам стало легко. Гири, налипшие к замерзшим подошвам ботинок, исчезли. Ступни от ежесекундных ударов о камень горели, как ошпаренные. Иглы обломались. Ботинки стали удобны и легки.
     Наши «бески» от непрекращающихся подпрыгиваний тел вросли в глубокую красную борозду, образовавшуюся прямо посередине лба. Руки от непрерывного размахивания вспотели. Влажные перчатки с трудом удерживают стеклянные ампулы.
     Уши красные.
     Затылки блестят.
     На лбу легкая испарина…
     - ПРЯ-АМО, - прошелестела по рядам команда начальника училища, отданная им  взмахом руки и…
     …четыреста левых ног нахимовцев одновременно впечатали полный почти метровый шаг по направлению к мавзолею вдоль выстроенных у кремлевской стены трибун.
     Сводный оркестр вздохнул марш нахимовцев.
     «… светит ли солнце ясное, здравствуй страна прекрасная, юные нахимовцы тебе шлют привет…», зашептали сотни, нет тысячи губ присутствующих здесь нынешних и бывших питонов-нахимовцев…
     - Раз, два, три, четы-ыре-е, СЧЁ-ОТ! – полетела над нашими двумя «коробками», пойманная первой шеренгой команда.
     - И-и-и, РАЗ! – подхватили все, повернув головы вправо и уставившись на командира шеренги единственного, кто остался смотреть вперед.
     Руки легли по швам, и мизинцы сцепились между собой для большей чувствительности другу друга.
     Длинная змейка подпрыгивающих на груди аксельбантов шеренги заиграла, заходила, задвигалась волнами неправильной формы.
     - Середина - вперед. Пятнадцатый тормози. Пятый пузо втяни. - Грозно рычит Серёга, шагающий двадцатым в шеренге и зорко наблюдающий за нашими потугами вымучить монолит несгибаемой линии.
     Все внимают только ему. Сейчас его звездный час. И Серега довольный наконец-то умолкает…. Миссия выполнена.
     Децибелы сводного оркестра, оказавшегося прямо перед нами, переполняют левое ухо.
     Какофония звуков, многократно наложившихся друг на друга при отражении от стен Кремля, ГУМа, Собора, музея, лишила нас пространства, сознания и времени.
     Никаких мыслей, лишь восторг и эйфория, медленно разливающиеся теплой струйкой по позвоночнику, унося все чувства в бесконечный простор вселенной, в его пугающую, но притягивающую пустоту вечной тишины и покоя.
     Прямо по кругу обруча бескозырки со скоростью 90 шагов в минуту понеслись нескончаемые мурашки, с размаху прыгающие в глубокий красный ров, окаймляющий теперь уже всю голову, щекоча и поднимая короткие мальчишеские волосенки на самой макушке.
     Шеренга превратилась в единую стену ног, тел и голов.
     Взгляд Сереги равняет её, обжигая любого, кто хоть на сантиметр пересечет воображаемую линию от него до Шурика.
     Девятнадцать пар глаз в каждой шеренге впились в лицо впередсмотрящих, улавливая малейшее движение мускул на их лицах.
     В длинном проходе между шеренгами на заднем плане, как в трубе, мелькает красный гранит Мавзолея. Глаза тянутся вверх – на трибуну. Это шанс. Но, тут…