Про меня и незнакомого мальчика

Мальчишка стоял передо мной - маленький и очаровательно щупленький. С рыжими лоскутами волос под шапкой и пятнышками серой грязи на лице, играющими с веснушками в чехарду.
Мальчик протягивал ко мне требовательную ладошку и говорил: «Подай!» с лицом и видом таким, что грех было бы не подать.
Но подать было нечего.
Чувство гложило меня совершенно такое же, как если бы я набрал в корзинку и сосисок, и вязок петрушки, и маленькую, но гордую головку сыра, а на кассе бы вдруг выяснилось, что двух монеток мне недостаёт. Теперь тревожь замурованного в мягкое кресло охранника, чтобы тащил к кассе ключ и вычёркивал растоптанную в своей гордости головку сыра из белой бумажки чека.
И перед сыром стыдно, и на ужин будет мерзкая петрушка.

- Прости, малыш, но у меня нет ничего, - потерянным на улице Мира голосом извинился я.

«Но я мог бы, пожалуй, отдать ему вязок петрушки» - стрясла запоздало с себя сонливость Расчётливость.

У мальчишки вид растерянный и в высшей степени озадаченный. Ну ещё бы, кабы я увидел этакого вислопузого франта, то страшно бы удивился пустоте его карманов.
Но Правда тем всегда и удивительна, что она является Правдой.
Выражение конопатого лица стало таким, будто бы перед ним стоял не я, а оплывшая опытом и двойным познанием в области шеи учительница математики с седой дулей на голове, и задавала задачу про летящего верблюда. Двигались мыслею грязные щёчки, и веснушки сталкивались друг с другом, панически хватали товарок за круглые бока и готовились к смерти.

От смерти несчастных спас луч света новой мысли.

- Дяденька, да вы же жлоб! - воскликнул мальчишка, светлея лицом и доводя измученные веснушки до истерики.

У меня есть квартира, говорящий попугай и замечательный шарф с оленями. Отчего бы мне в самом деле и не побыть немного жлобом?
У мальчика вид такой уверенный и одухотворённый, будто бы рождённая в пасмурный день истина сейчас возьмёт и наполнит мои карманы звенящими монетками. Но кое-что в мире всё-таки изменилось - во мне вдруг проснулось желание отдать ему отличные молочные сосиски.
Я решил постоять рядом с мальчиком ещё немного, чтобы узнать, сколько времени мне понадобится, чтобы захотеть его усыновить.

Мальчик тем временем шмыгнул смущённо острокрылым носом и заявил, старательно выговаривая слова:
- Вы, дядя, хоть и жлоб, а шарф у вас о-ча-ро-ва-тель-ный.

Так, собственно, вязаные олени и сделали меня отцом.