8. Мышеловка

    Звонок был долгим и очень требовательным. Ильин спросонок никак не мог понять, почему никто из домашних не подходит к двери. Он целую неделю мотался по области, собирал материал для газеты, всю ночь стучал на машинке, сдал рукопись и имел право на заслуженный отдых. Наконец, с трудом сообразил: брат на тренировке, родители отправились в театр на вечерний спектакль. Прервать этот безумный трезвон некому.  Позёвывая, он доплёлся до двери. Он недоумённо посмотрел на возникшую в проёме девчоночью фигурку.
— Тебе кого? Ты часом дверью не ошиблась?
— Мне Ильина.
— А-а-а, — он опять зевнул, чуть не вывихнув скулу. — Твой Ильин на стадионе мячи гоняет.
— Мне – мне Ильина, который журналист известный.
— Это кому же он так известен?
— Мне, нам…всему нашему классу. Мы все ваши статьи до последней буковки прочитываем.
— Коли так, проходи, — Ильин посторонился.
Она вошла в прихожую, сняла плащ, вошла в комнату и чинно села на предложенный стул. Ильин вопросительно уставился на неё.
И тут она заплакала. Он не стал суетиться. Знал, занятие это бесполезное. Неторопливо прошёл на кухню, взял чайничек, встряхнул. Внутри плескалось порядочно. Прихватил чашечку, залез в холодильник, достал початую плитку шоколада, вернулся и разложил это всё перед всхлипывающим созданием в школьной форме с тщательно выглаженным фартучком. Услышав шелест серебряной обёртки, она подняла глаза, взяла шоколадку, надкусила и, всхлипывая, невнятно произнесла:
— Помогите остановить эту войну Алой и Белой Розы…
***
Первой, с кем Мишка неожиданно столкнулся на пороге класса, была Валя Тропинина. Ему б подумать, сообразить: с чего это она выскочила ему навстречу, с чего прямо-таки сахарно улыбается, как родному, хотя, коварнее врага, чем Мишка, у неё в седьмом «Б» нет, не было и не будет.
Он притормозил у двери, почесал затылок с таким видом, будто ему на ум неожиданно пришла гениальная мысль, способная осчастливить человечество в самый ближайший срок.
Но Валя, искушённая в затяжной борьбе с сильной половиной седьмого «Б», отлично знала, никакой подобной мысли в Мишкиной голове никогда не водилось. Он просто пытался исподтишка высмотреть, нет ли за её спиной кого-нибудь из мальчишек, чтобы в случае возможной стычки обрести в их лице надёжную опору. Но сильная половина класса ранними посещениями родную школу не баловала. Правда, болтовни прекрасной половины его чуткий слух тоже не уловил. Всё это наводило на мысль о том, что в классе, кроме Тропы, никого не было.
— Охота было тащиться в школу в такую рань, — неизвестно к кому обращаясь, буркнул Мишка и попытался бочком прошмыгнуть в класс.
Но Валя любезно уступила ему дорогу. Он ошарашено глянул ей в глаза. Они буквально лучились радостью от встречи с ним. Тут бы ему вспомнить о «якобы» забытом учебнике, развернуться и, не теряя лица, свалить, как говорят пацаны во дворе, по-тихому, но… самоуверенность не позволила отступить.
Он с независимым видом (видали мы таких…) небрежно перешагнул через порог, и в тот же миг за его спиной раздался стук захлопнувшейся двери. «Мышеловка! Элементарно, сударь. Вот так попалась госпожа Бонасье! — запоздало пронеслось в его голове. — Сейчас я покажу вам, как поступают настоящие мушкетёры с врагами короля».
 Мишка оглянулся, оценивая ситуацию. Перед ним, скрестив руки на груди, монументально возвышалась Таня. По ширине плеч она не уступала ему. И на голову была выше. Понятненько, к двери не прорваться. С боков, выставив перед собой портфели, с решимостью античных амазонок, застыли Валя с Машей.
— Вы чего? — неожиданно пробасил Мишка, но голос по-петушиному сорвался, и он зафикстулил:
 — Сашки нет, так обрадовались, да? Ничего, сейчас он как придёт, как шибанёт дверь, как мы вам дадим… Мы ведь, все за одного, а один за всех…
Но его жалкая тирада не произвела на трёх воинственных амазонок никакого впечатления. Они ещё теснее сомкнули ряды. Мозг Мишки лихорадочно заработал. Следовало решить, где у них в нападении наиболее слабое звено. Но слаженность тройки была полная. Девчонки давно уже придерживались атакую-щей, а не защитной тактики. И относительный успех последнее время мальчишкам приносила лишь массированная оборона с короткими и не всегда успешными вылазками. Мишке стало очень неуютно, но вида не подал.
— Хорош гусь, — Валя внимательно следила за малейшим его движением. — Сбежал вчера после уроков? Тане одной пришлось убирать класс.
— Ладно, Тропа, — примирительно промямлил он, — мне ж на тренировку надо было. Я ей объяснил, — он мотнул головой в сторону Тани, — драю в темпе свою половину и валю.
— Свою половину! — саркастически передразнила Ва¬ля. — Поводил грязной тряпкой по полу – вот и вся твоя уборка. Тане пришлось всё заново перемывать! Тебе известно, что Дмитрий Сергеевич специально заставил нас дежурить вместе. И мы честно договорились: на это время заключить перемирие, не подводить друг друга! Девчонки условия соблюдают. Но ты, и тебе подобные ... — Валя даже задохнулась от гнева, — постоянно нарушаете это соглашение, филоните. А нам за вас отдуваться?! Мы пришли к выводу, что больше так продолжаться не может.
— Поэтому устроили мне засаду, да? Это по-честному, да?
— Это не засада, — подала голос Таня, — просто в иной обстановке ты слушать бы нас не стал. А сейчас тебе деться некуда. Терпи, коль попался, «как курёнок в ощип». Поговорим?
Мишка проглотил «курёнка» и небрежно бросил:
— Ваши претензии выслушать готов.
— Нет, ты запомни, — внушительно сказала Валя, потрясая портфелем, внутри которого что-то грозно бря¬цало...
— Запомни! — жутким эхом отозвалась Таня, повто¬рив эту же манипуляцию.
Амазонки в воинственном экстазе сдвинули набитые всякой всячиной «щиты», и те кровожадно клацнули.
— Запомни, — как заклятие, в третий раз повторила Валя, — когда в следующий раз тебе нужно будет идти на свою тренировку, разводи грязь у окна, а мы оставим твою так называемую «уборку» на потеху всему классу. Понял, эгоист несчастный! Трудно было вчера помочь своему же товарищу?
— Гусь свинье не товарищ, — сквозь зубы пробормо¬тал Мишка.
— Что ты сказал? — спросила Валя.
— Проехали…
— «Проехали», — передразнила его Валя. — Ты же мужчина! Неужели не стыдно, что мы, девчонки, за вас постоянно отдуваемся. Посмотри на Таню, она же, хрупкая...
— Танька хрупкая?! — злорадно расхохотался Мишка. — Ты даёшь, Тропа! Открой глаза, у неё ж вся акселерация в рост ушла. Эта дылда на голову выше нас с тобой.
— Ты... ты...— Таня подалась от двери, и глаза её мгновенно покраснели.
— Ну и что, что выше? Это у неё от нервов. Она занимается много, она отличница, ещё на пианино играет, она…
 Мишка почувствовал: приближается момент, не воспользоваться которым опытный воин просто не имеет права. Таня ослабила бдительность, Тропа завязла в красноречии…
Пора!
Он ринулся к двери, но интуиция подвела его во второй раз. Валя разгадала его замысел и успела вцепиться в рукав.
— Врёшь, не уйдёшь!
На другом рукаве повисла Маша.
Таня, неожиданно для самой себя, от всего сердца заехала ему портфелем по голове. Раз, другой, третий…
— За дылду! За дежурство! За вредность!
— Ах, вы так! — заорал Мишка, пытаясь вырваться из цепких девчоночьих рук. — Трое на одного, да?
За дверью послышались голоса, и он мигом смолк. Ситуация, в которой он оказался, была не просто унизительной. Она была позорной. Если ребята увидят, как его спеленали девчонки, – из школы беги.
— Тропа, — зашептал он, слыша, как в дверь, удерживаемую Таней, забарабанили кулаками, — отпустите меня, я в следующий раз один отдежурю, честное слово!
— Отпустим, — тяжело дыша, сказала Валя, — если сегодня в присутствии всего коллектива извинишься перед Таней за «дылду».
— Если вы с Машкой – коллектив, согласен, извини меня, Таня.
— Ты дурака не валяй… — начала Валя, но договорить не успела.
Дверь распахнулась с такой силой, что Таня пушечным ядром врезалась в Мишку, и дальше они уже вдвоём полетели под учительский стол, а в руках Вали и Маши осталось по лоскуту от рукавов его куртки.
В класс вместе с ребятами ворвался Сашка.
— Экзекуцию устроили, — прошипел он, и в глазах у него было столько ненависти, что Валя, прижав к груди лоскут, медленно отступила к парте.
Сашка изо всех сил пнул её портфель. Замок щёлкнул, и содержимое оказалось на полу.
В дверях появился Дмитрий Сергеевич.
— Поляков, тебе мало, что вчера приходила мать? Завтра приведёшь отца!
— А что я сделал?! — завопил Сашка.
— Может быть, ты предпочитаешь отправиться за ним сейчас?
Сашка тут же замолк.
Учитель перевел взгляд на Валю.
— Я вижу, война Алой и Белой Розы продолжается с переменным успехом. Только боюсь, победа в этой битве ни одной из сторон пользы не принесёт.
Валя, молча, собирала тетради. Мишка с Таней, красные от стыда, выбирались из-под стола. Класс тихо занимал свои места за партами. Амазонки мысленно готовились к новым сражениям.