III. Краденый меч. Глава 12. Разговор по душам

                ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ.
               
                Часть 3.
                КРАДЕНЫЙ МЕЧ.
               
                Глава 12. Разговор по душам.

   Путь по реке Лииви короче. Не успели осаждённые глазом моргнуть, не успели подземный ход закончить, как из замка стали видны корабли на реке. Большие корабли, красивые. Только с мордой Косзы на парусах.
   Когда из-за Округлой горки появились стройные ряды кисточконосцев, те, что были в дозоре у стен, разразились радостными выкриками, но не посмели оставить постов. Белое войско быстро окружило замок. Ни Ерпя, ни Петрика здесь не было. Аарн был наготове.
   Конечно, с ним вступили в переговоры. Кереичиките торговался, как заправский купец, требуя за собственную персону свободу и помилование для всех, кто в замке, включая всех неучтённых волшебников. Возможность для них беспрепятственно покинуть пределы страны (читай: за первым же перелеском при помощи портала удрать в Някку). Ему отвечали, что этого не будет. Это противозаконно. Просто невозможно. Аарн настаивал на переговорах с Ерпем по поводу пленного самозванца, назвавшегося в храме его собственным именем. В результате стороны ни о чём не договорились. Аарну пришлось бы ещё раз демонстрировать на что он способен, чтобы осаждающие уверились, что он круче любых самозванцев. Это было бы тяжело и очень опасно, когда тебе противостоит чуть ли не армия магов. Но Аарна спасла эта его прошлая выходка: когда он пообещал покончить с собой. Пришлось напомнить. Пришлось снова указать на то, что Кереичиките не потерпит штурма замка или другого способа проникновения. Если его защитники всё равно погибнут, он умрёт первым, оставив Наиглавнейшего Ерпя с носом и с самозванцем, не годным для его великих дел.
   Обошлось без демонстрации силы, без боя, без жертв. Войско волшебников в белом немного отдалилось от стен и разбило лагерь.
   Аарн поймал тревожный взгляд Рики.
   - И что мои братья сделают со всей этой оравой? – испуганно спросил он.
   - Главное, приведите сюда Петрика. На него вся надежда. На его чуднУю головушку.
   Лала ласково погладила приятеля по руке:   
   - Петрик придумает, что делать. Мы ведь знаем.
   - Но если его приведёт сюда чокнутый Ерпь?
   - Вся надежда на Петрика, - повторил Аарн. Ему очень не хотелось умирать на данном этапе своей жизни: когда ему светила долгожданная встреча с отцом, и когда он сам только что стал дважды папой. 
   Конечно, вас интересует, на каком этапе противостояния Ерпя и Петрика это всё происходило. Помните, я упоминал, что, едва попав в переходы под храмом, слышал от Сеша, что от стен Текра вверх по реке отошёл большой флот? Так вот тогда. Ерпь оставался в храме. Он не верил ни в каких Аарнов, кроме вот этого, которому будто бы память отшибло. Это тот мятежник, который объявил себя Кереичиките, считался у него самозванцем. Однако, ему не нравилась возня вокруг этого имени, не нравилось, что вассалы князя пошли против воли храма, что женщина, кузина князя, оказалась волшебницей, а Ерпевы слуги это пропустили.
   Непокорные негодяи и бунтари, затеявшие восстание и непотребство на землях Сеша заслуживали самой суровой кары… После выяснения всё-таки, что это за самозванец такой. Больно наглый. Не тот ли он неучтённый колдун, которого искали недавно в Текре, но не нашли? Почём зря арестовали двух ненормальных, по виду сущих бандитов, которые сами пострадали от нападения неизвестного человека. Зачем самозванец требует переговоры? Почему согласен занять место вот этого Аарна, похищенного прямо в Някке лично Ерпем? Что собирается делать потом? Судя по описаниям, демонстрация силы, которую он устроил, требует уважения. Может, перетянуть наглеца, кем бы он ни был, на сторону Великого Косзы? Может, он сам этого хочет? С таким могучим помощником можно наворотить славных дел. Можно даже со временем избавиться от Распорядителя Эза и предложить эту должность тому самозванцу. Эз в последнее время раздражал Ерпя. Злоупотреблял благодатью, вёл себя странно, был слишком подобострастен и навязчив. Не иначе, как что-то затеял. При таких подозрениях следует избавляться даже от ближайших соратников. Эз, кстати, был далеко не первый Распорядитель при правлении Ерпя.
   Посмотрим, какие вести придут о делах в долине Лииви. Приказав непременно прикончить хозяев замка, всех слуг и деревенских лидеров вместе с их семьями, Ерпь велел загадочного самозванца привести к нему живым. А пока он вплотную займётся Аарном Кереичиките, который всё будто бы никак не вспомнит, кто он на самом деле и что это за заклинание, Сокровенное Слово, которым он должен благословить Ерпевы великие дела: ведь очень скоро, согласно прогнозам астрономов древности, в небе должна появиться комета – небесный цветок. Невозможно пропустить нужные дни.
   И, кстати. Посвящение! Следует до того, как Великий Отец провозгласит Ерпя любимейшим сыном, пополнить ряды его верных сторонников. Наиглавнейший отдал приказ о переносе даты Посвящения на более ранний срок. Мальчиков, достигших нужного возраста, как и положено, заперли в специальном доме ждать и готовиться к величайшему событию своей жизни. Среди этих счастливцев был Фако, обречённый старший сын предсказательницы Даси.
   И ещё: сам князь Сеш. Вот-вот до него дойдут разговоры о происходящем в его доме. А может, предупредят прибывшие оттуда. Везде измена! Нету покоя! Ерпь велел запереть в каютах гонцов, принёсших вести из долины. И младших выпороть предварительно. Чтобы вышибить дух предательства и даже мысли о нём. В его планы входило как следует поиздеваться над Сешем, поэтому до поры до времени тот не должен был ничего узнать. Представляете, как это прекрасно: отпустить, даже нет – нарочно отправить князя с поручением в его родные края, где он увидит, сами догадаетесь что. Там его схватят, и подвергая всяческим унижениям, доставят обратно в храм, где он предстанет перед Ерпем совершенно сломленным. Без этого безмятежного спокойствия на физиономии. Лучше ещё помучить Сеша, сказав, например, будто его мать жива. А потом сказать, что её казнили на площади. А самого наследника престола Текра держать всё это время в тюрьме под храмом: известно, что это за место. В своё время Наиглавнейший провернул такую шутку с одним богатым купцом из Озёрного края, и с одним даже графом. Ему очень понравилась эта забава! А сломать князя из рода Лииви – это гораздо круче. И достойнее сына Великого Косзы. Поэтому Ерпь не хотел, чтобы соперник прямо сейчас узнал о том, что происходит на землях Лииви. Ему хотелось послушать, как проклятия в устах этого человека сменятся мольбами сохранить жизнь его матери. К тому же Сеш обязан был закончить и сдать отчёт: исследование подземелий и переходов под Текром. Собирался вот-вот принести. Пусть принесёт сам. И тогда…
   Ох, этот князь Сеш, конкурент Ерпевой власти! Не дай-то Великий оспорит, не дай-то помешает! Этот бунт, что зреет в городе – не его ли рук дело? Ничего. Наиглавнейший подождёт с расправами, потянет время до появления кометы. И тогда, когда произойдёт встреча Трёх Сестёр, и миры содрогнутся и затрещат, когда нарушится мироздание, и закончится эра Эи и Радо – вот когда непокорные поймут, что такое кара, что такое расправа за неповиновение ему и его великому Отцу.
   Мальчиком Ерпь тосковал по родителям так, что не передать словами. О, как ему нужен был отец, как он сейчас ему нужен! Как он делал карьеру, рвался к вершине власти и утверждался на ней! Всё для того, чтобы быть ближе, чтобы быть достойнее, чтобы обратить на себя внимание. Я говорил: Косзы не существует. А для Ерпя он был реальнее всего, любимый, обожаемый папа. Грозный, строгий, непреклонный, но душевный для него одного. С ним Ерпь говорил, с ним советовался, ему служил, перед ним преклонялся, следовал его заветам, шлифовал мастерство, копил знания. Чтобы помочь. Ему, папе. Папе, запертому жестоким Радо при помощи ведьмы Эи там, где тесно и плохо. Ерпь спасёт. Он расскажет, как верен, как любит, как хочет, чтобы они теперь вместе… Папа поймёт. Возьмёт за руку. Выведет к новым вершинам. И они никогда не расстанутся.
   «Потерпи, папа. Я скоро. Я помогу во всём», - повторял он с самого детства. Тогда он плакал и кусал подушку от одиночества, от обид, от желания быть любимым, от растущего озлобления, от несбывшегося чего-то, чему он, живущий в храме, не знал названия. Теперь это было надеждой и настоящей любовью.
   Наиглавнейший Ерпь знал, что его отец не выглядит так, как демонстрируют всякому сброду. Он не таков, каким предстанет перед непокорными в великий день. В тайной комнате предусмотрительный Ерпь держал двух унну (третьему уродцу удалось каким-то образом освободиться и удрать). Того, что постарше и посильней он натравит на Текр в день великого возрождения. Что-то он там лопотал, и вроде по-нашему? Называл себя как-то? Наил? Да, Наил. Надо запомнить имя ничтожества, что поможет ему усмирить назревающий бунт. Грядёт великое колдовство! Главное, привести в чувство Аарна Кереичиките.
   …Вот что скажу я вам: иногда некоторые делают странный выбор. Имя Наила Сэвинэриана будут помнить всегда, и для Ерпя оно имело значение, но не всвязи с тем, с чем он надеялся. 
   Матери Ерпя, подобно матери Фако, чудом удалось бежать. Поскольку сам он был ещё мал, а в храме без его руководства царили бардак и расхлябанность, женщину не поймали. Да, кажется, и не искали даже. Будущий Наиглавнейший воспринял этот поступок матери, как предательство, и с тех пор возненавидел женщин просто как никто из его предшественников. Собственно, давно уже прошли времена, когда культ Чёрной Нечисти строился на унижении и издевательствах над слабым полом. Ерпь, пришедший к власти совсем молодым, возродил эту традицию. До него долгое время женщин в храме держали просто для мужских утех, теперь были новые правила, измывательства оценивались, как особая доблесть.
   Ерпь, росший в храме, вряд ли увидел бы свою мать когда-нибудь ещё после того, как их разлучили, и его перевели в детский корпус. А вот поди ж ты, как откликнулось в нём её бегство. Только отец душою всегда был с ним, избранным и любимым сыном. Будущему Наиглавнейшему нравилось думать, что иногда, в особые ночи, когда слабеет сила заклятий Радо у тайной дыры Вселенной, отец выбирается из ловушки, приходит к нему и сидит в изголовье. На Ерпя порой по вечерам нападало беспокойство, и он пробовал не спать, чтобы увидеть, но всегда засыпал. И видел сны соответствующего содержания.
   Содержание это всегда было очень жестоким. Видения прогрессирующего сумасшествия злой человек принимал за прямые указания к действию.
   Ерпь понял, что он избранный, особенный, вскоре после того, как мать его предала. Утром он вдруг проснулся с драгоценным перстнем на пальце. Перстень был велик, поначалу его пришлось носить на шее на шнурке. Никогда раньше он не видел этого кольца. Откуда оно взялось так внезапно? Никто ничего не видел, не знал. Перстень этот могли бы носить как женщина, так и мужчина, но Ерпь решил, что это папино благословение.
   Став старше он узнал, что символы под крышкой, украшенной голубым сверкающим камнем, это герб рода Охти. При чём здесь это? Ерпь не рассуждал и не задумывался. Если папа подарил ему драгоценность давно прервавшегося на Навине рода, значит, так захотел. Какая разница? Охти когда-то преданно служили Косзе. Перстень стал его талисманом.
   Ерпь, разумеется, интересовался женщинами. Однажды в городе он увидел красивую девушку из анчу. Наиглавнейший был не чужд плотским желаниям, но совершенно не понимал, что такое нежность, жалость, терпение и – да, любовь. Он смеялся над теми, кто долго ухаживал, кто стремился жениться. Он захотел эту женщину – и она должна была стать его. Понятно, что домашняя девушка, это не та, что всем доступна за деньги. Её надо добиваться, и Ерпь попёр напролом. Запугиванием легче всего достичь желаемого. Он являлся ей, как Великий Косза: почему бы и нет – ведь он его сын. Ерпь хотел, чтобы именно она родила ему сыновей – много здоровых и сильных сыновей, и он бы, подобно отцу, сплотил бы из них основу величайшей армии всех миров. Но она родила дочь и бежала с ней! Ах, каналья! Бежала, вынудив Ерпя ловить её и мстить. С тех пор он больше не думал о детях, даже делал всё, чтобы их не иметь, а к женщинам относился так, как относятся к чашкам или половым тряпкам. И немного робел перед грозным отцом: вдруг рассердится за то, что назвался его великим именем?
   Со временем странные мысли, крутившиеся у него в голове и жестокие чувства привели Ерпя к настоящему безумию. Он же считал, что приблизили к цели, к исполнению мечты.
   К исполнению мечты его приближал один человек. Некоторые глупцы ошибочно считали, что тот мало на что годен, поскольку немощен и, кажется, очень стар. Кажется – потому что на глаз невозможно было определить, сколько ему лет. Выглядел он, как пожилой мужчина из анчу, несколько замученный разными болезнями. Однако, старики, помнившие храм ещё до Ерпя, утверждали, что этот странный человек был таким ещё в пору их юности. Он жил при храме, не имел высоких притязаний, не приносил видимой пользы, разве что время от времени обучал самых достойных, на его взгляд, заклинаниям особой сложности. Да ещё – вёл кое-какие школьные уроки, после которых ученики сбегали с лестницы, тревожно оглядываясь и незаметно поплёвывая через левое плечо. Даже последователи Великого Косзы считали учителя Каиза самой зловредной нечистью. Он редко участвовал в общих празднествах, а на сборищах, имевших целью прославлять Великого, держался особняком и с таким видом, будто бы прославляют его. Он не знался с низшими, а с храмовым начальством держался как снисходительный старший брат, чьи помыслы на самом деле далеки от возни всякой там мелюзги. Говорили, что Каиз пережил нескольких Наиглавнейших, и с некоторыми вёл себя нагло, будто Наиглавнейший здесь – это он. Некоторых он уважал, и Ерпя – более других. Никто из Наиглавнейших, даже если люто ненавидел Каиза, не мог от него избавиться, а если решался на это, то неизбежно и быстро погибал сам.
   Вы слышали, конечно, что на разных планетах длительность человеческой жизни разная. А есть ещё подобные людям существа, которые живут очень долго или же вечно, как Покровители. Но странно долговечный Каиз всем казался человеком, был он анчу и, по некоторым приметам и его же собственным словам, долго жил на Винэе. Правда, помнили, как он сказал однажды, что к анчу Винэи не имеет отношения, хоть и выглядит похоже, и в своё время действительно пришёл в пещеры Нтоллы посмотреть, что это за государство, где все похожи на него. Что там, где он родился, подобных ему называли другим словом, и имели привычку ждать от них разных великих дел. Такие, как он, не встречаются у него на родине на каждом шагу. Они рождаются крайне редко и считаются любимцами богов. Каиз считал по молодости, что любимцев богов нужно бояться. Сейчас же он вполне доволен жизнью среди почитателей Великого Косзы.
   Он говорил, что доволен, но каждый чувствовал лицемерие, спрятанное за этими словами. Каиз считал, что достоин большего, но никто не решался даже задумываться, чего именно. В Наиглавнейшие он не рвался. Кое-кто думал, что странный волшебник себе на уме настолько, что использует этот храм и всех кто в нём, и всё, что в нём, для неких своих загадочных целей. Об этом опасались говорить, поскольку знали, что в прежние времена случалось с теми, кто осмеливался обсуждать цели Каиза и его непонятное долголетие.
   Было время, когда Каиз ездил в замок Лииви для обучения мальчика Сеша премудростям магии. Его глупая мамаша не возражала, чтобы сын служил Великому, но не желала, чтобы он жил в храме, приглашала учителей к ребёнку. Ей пошли навстречу, поскольку представителям таких родов принято делать поблажки. Вот тогда, во время его отсутствия, в храме развязывались языки. Вернее, развязались они в единственный раз – в первый.
   Говорили, что Каиз знает тёмный обряд с жертвоприношениями, пьёт кровь детей и таким образом возвращает себе несколько лет жизни. Он мог бы выглядеть юношей, если бы дети, годные для его целей, попадались чаще. Но это должна быть особая кровь. Если это было так, то Каиз вёл себя точь-в-точь, как Великий Косза, приносивший в жертву самому себе, то есть, Чёрной Нечисти, собственных дочерей. Значит, удивительной силой и удивительными знаниями обладает Каиз, перенявший такие умения от Него Самого.         
    - И не служим ли мы все Каизу вместо того, чтобы служить Великому Отцу? – задавали друг другу вопросы дети Косзы. – Не посмеет ли он однажды сам воспользоваться нашей силой?
   Нет, не сам Каиз – достойнейший из Наиглавнейших для него.
   Слухи такие бродили по храму с незапамятных времён, а теперь вдруг заговорили громко. Всё потому, что только что была одержана победа над прежней властью в Текре, разрушен королевский дворец, а Ерпь, как никогда юный Наиглавнейший, принял решение показать непокорным Великого Косзу, который, как было откуда-то известно жрецам, может для этого дела покидать тайную дыру Вселенной. Особенно, по вечерам, после дождя. Теперь всех волновало, что будет дальше.
   А дальше вернувшийся Каиз во время чествования Великого проявил неслыханное святотатство: встал собственными ногами на бронзовую ступню Косзы в святилище и одним только собственным взглядом насмерть поразил главных сплетников храма. Детей Косзы, которые на особом положении среди других. Их даже не решились похоронить там же, где хоронят всех.
   И вот с таким человеком был дружен Ерпь. Нет, «дружен» - это не то слово, наверное. Ни тот, ни другой не знали толком, что такое дружба. У них были прочные деловые отношения и симпатия. Ерпь и Каиз сделали ставку друг на друга. И Каиз помогал Ерпю пока ещё больше, чем он ему, расплата была впереди. Пока ещё Каиз требовал от Наиглавнейшего одного: не прекращать поиски бежавшей женщины с которой тот долго жил. Поначалу Ерпь был уверен, что в учителе говорит возмущение поведением непокорной, но потом стал догадываться: Каизу нужна его дочь. Кровь этой девочки для продления жизни. Он не подумал про себя: дескать, я, как отец, придал ей нужные свойства. Подумал он, что это из-за крови матери. Поиски девочки продолжались, но безрезультатно. И вдруг, прямо вот сейчас, Каиз объявил Ерпю, что знает, где искать её и временно покидает храм для поимки девочки, которой быть не должно. У Великого Косзы не может быть ни дочерей, ни внучек, ни правнучек. Ерпь решился спросить:
   - Ты, Каиз, тот человек, Вечный Муж, про которого есть сказка, пришедшая с Винэи? Тот, который в Нтолле раз за разом женился на девушках из знатных родов? Ты внушал им любовь, сильную до того, что они бросали всё и, не помня себя, шли за тобой. Они рожали тебе сыновей, которых ты готовил биться за тебя в других мирах.
   - В моём родном мире, - бесстрастно добавил Каиз. Он смотрел прямо в глаза Ерпю, помнившему расправу в святилище, но не отводившему взгляд. – В моём родном мире, где не были со мной достаточно почтительны, не признавали моего превосходства, отреклись от меня в собственной семье.
   - Да, я слышал историю Вечного Мужа, - сказал Ерпь. - Историю, пришедшую не только с Винэи, но и с Улунны, твоей родной планеты. Кровь твоих дочерей позволяла тебе жить вечно.
   - Но однажды, - также бесстрастно подхватил Каиз, - в мои замыслы вмешались Эя и Радо. Так они говорят там, в Нтолле и Някке. Прошло много времени, а дочери у меня не рождались. К власти пришла королева Унагда, и она, единственная из живущих, сумела справиться со мной. Потому что не боялась меня. Все остальные дуры трепетали и корчились от страха или с ума сходили от любви. Унагда всегда была не такой, как другие. Она объединила свои силы с братом и его женой. Эта троица сделала так, что я лишился последователей, не смог жить в Нтолле, не мог даже находиться в её окрестностях. Я вынужден был бежать, искать другое убежище. Потом, со временем, я понял, что утратил способности к деторождению. Сначала у меня рождались лишь сыновья – крайне редко. Очередная жена могла умереть бездетной или обогатив храм всего лишь одним отпрыском. Но и эти дети рождались такими чахлыми, что часто умирали, не дожив и до года. Поскольку не было дочерей, я не мог провести обряд и снова стать мужчиной, способным производить здоровое потомство. Не было внучек, поскольку мои сыновья и внуки производили на свет своих сыновей. Всё меньше и реже, и таких же больных. Я считал, что род мой прервался. Ни одного из моих потомков, думал я долго, нет нынче в живых. Всё из-за Унагды и её брата с этой клушей, его женой. Они мстили за сестру. Не за Унагду, конечно, за другую. Вторую дочь их родителей. Но я покинул Винэю, держа за руку её сына. И основал этот храм. Я его основатель.
   Ерпь молчал, приподняв красивые брови. Кажется, сейчас он услышит такое, чего не знает никто. Совершенно.
   - Я завёл порядки, нужные мне, собрал под этой крышей сторонников, - говорил Каиз. – Я воспользовался сказкой про Трёх Сестёр и того, кого называют Чёрной Нечистью. Некоторое время меня забавляло то, что Косзе служат так, как ему. Мне служат. Но потом я устал, назвался Каизом, и начал жить так, как ты видишь. А этот негодяй, этот ребёнок, которого я выцарапал из лап тёток и дяди, бросил меня, удрал. С этим кольцом, что у тебя на руке.
   - Это кольцо рода Охти, - возразил Ерпь.
   - Ты чем слушаешь, несчастный? – разозлился учитель. – Охти? Ну нет. Хотя, откуда тебе знать различия: здесь никто не интересуется геральдикой. Это герб рода, который, как говорят, берёт начало от Эи и Радо. Такая есть легенда. Вряд ли правдивая. Они правили в Нтолле, потом на Нтоллу напали, семейству правителя удалось скрыться. Впоследствии они объявились не так далеко – всего лишь в Айкри, где пользовались уважением. К тому времени их осталось трое. Проклятая Унагда была младшей сестрой, и она вышла замуж за тогдашнего правителя Нтоллы, как бы снова вернулась домой. В Айкри остался её брат со своей семьёй. А их старшую сестру ещё раньше посватал я. Я заключал браки только с девками из знатных и известных родов. Эта тоже наплевала на всё, сбежала со мной.
   - Этот род, про который ты рассказываешь – Агди. Предки Охти, Корков, Аги и Пагов.
   - Всё верно. И твоё кольцо принадлежало отцу этих троих: мальчишки и двух сестёр. Понятное дело, он подарил его моей будущей жене, своему старшему ребёнку. Я могу тебе рассказать о различиях в гербах Охти и Агди. Но на самом деле король Еон, первый из потомков Унгды, взгромоздившийся на престол Някки, объявил этот знак своим. Внёс, конечно, некоторые изменения. Мы могли бы с тобой порассуждать о превратностях судьбы, Ерпь. Например, о том, как потомки брата Унагды утратили со временем не только свой родовой знак, но и букву «д» в фамилии и превратились в Аги. И до жути довольны тем, что паяют золотые штучки, и ничего более в жизни им не надо. О том, как Корки от злости на родственников Охти изменили для себя древний герб до неузнаваемости. Да, я в курсе того, что потом происходило на Винэе.
   - И это кольцо… - напомнил Ерпь.
   - Это кольцо болталось по свету, пока я не увидел его на руке одного человека. Охти, правителя Текра. Тогда я всё понял. Кровь Великого всегда даст о себе знать. Она приведёт к вершинам власти. Этот человек был не из тех, кто бежал на Навину в Мрачные времена. Вернее, когда-то в браке смешалась кровь кого-то из беглецов и того моего сына, племянника Унагды, что бросил меня и предал великое дело. Втереться к королю в доверие и сделать его моим сторонником был мой последний шанс. Я подчинил его разум и волю. Я воспользовался кровью его дочерей. Это позволило мне дожить до сегодняшнего дня.
   - Этот король был последним из Охти Навины, тем, на ком род прервался? – Ерпь осмелел, поняв, что в мыслях Каиза нет намерения прикончить его за неуместное любопытство.
   - Он не прервался, Наиглавнейший, - вздохнул учитель, отведя, наконец, взгляд от лица собеседника. – Ты – последний его представитель. То есть, не ты, а твоя дочь, конечно. Ты тот, на кого я сделал ставку. Ты не обманул меня в моих ожиданиях. Всё это я хотел рассказать тебе, когда вернусь. Потому что я к тебе привязался. Я был твоим покровителем. Помог добиться этой должности. Я дал тебе это кольцо.
   - Но…
   - Я вижу в тебе моего приемника. Никогда не привязывался настолько даже к собственным сыновьям. Они оказались слабаками на самом деле. Только ты достоин того, чтобы я научил тебя тайному обряду поддержания молодости и продления жизни. У тебя будут другие дочери, но эта нужна мне.
   Ерпь упал на колени:
   - Ты и так многому меня научил. Благодаря тебе я узнал заклятия Великой Запретной магии.
   - И они помогут нам в нашей задумке.
   - Но ты сказал: «кровь Великого всегда даст о себе знать». Ты – истинный потомок Его Самого?
   - Неразумный, что с тобой? Ты ведь слышал мой рассказ, - почти ласково произнёс Каиз. – Я и есть Он Сам. Я – Великий Косза.
   Онемевший Ерпь в благоговении смотрел снизу вверх.
   - Отец! – воскликнул сумасшедший. – Это и вправду ты? Ты выбрался из тайной дыры Вселенной, всегда был рядом со мной?!
   - Ты странно истолковал мои слова, но это ничего, - покровительственно заговорил второй ненормальный. – Мы с тобой пойдём к новым вершинам. Рука об руку.
   - Я мечтал об этом!
   - Мы совершим обряд, к которому так долго готовились. И потом ты поможешь мне, как я помогал тебе. Потом, после встречи Трёх Сестёр. Дома, на Улунне, меня не ценили, но узнав, что произошло в мире Эсьняи, ужаснутся. Будут трепетать передо мной. Поймут, кто более велик – я или мои ничтожные братья. Мы повернём на них всё наше воинство.
   - Но время, время! Там, дома, прошло много веков. Никого из твоих родных не осталось.
   - Нет, мой мальчик. Там и здесь время течёт по-разному. В любом случае, там живут намного дольше. Климат такой. Хотя… Да, тех, в чьей семье я рос, может, и не осталось. Но их потомки, да и прочие все, несомненно, слышали обо мне.
   - Тебя изгнали…
   - Ты же знаешь легенду. Мои братья и сёстры, мать и отец, изгнав меня, лишили возможности жить столько же, сколько они. В мире Эсьняи жизнь проходит быстрее. Тайная дыра Вселенной – этот храм, Ерпь. На Винэе мне нравилось больше. Сюда я попал из-за потомков Эи и Радо.
   - Но ты – Великий Косза? Назвался другим именем?
   - Считай, что так и есть.
   Ерпь задумался всё-таки о том, кого же тогда, пережившего войны с Радо и Эей, называют Чёрной Нечистью, но проницательный Каиз, умеющий на небольшом расстоянии читать мысли хорошо знакомых людей, ответил на незаданный вопрос:
   - Не меня.
   - Не тебя?
   - Нет, конечно. Глупые люди Навины и Винэи всё перепутали за много веков. Всё у них слилось в одно. Но это для нас же лучше.
   - Но с нашей помощью должна кончиться эра Эи и Радо, и тогда… Что?
   - Какое нам дело до игр Покровителей? Пусть они разбираются сами, - тонкими и бледными губами усмехнулось гнусное создание. – Думаю, что тот, кого мы называем Чёрной Нечистью, должен быть нам благодарен за освобождение и победу над его врагами. Если он существует, конечно. Но разве кто-нибудь видел своими глазами светлого Радо или разумную Эю, Отца Морей или прекрасную Аринар? Покровителей Виэи и Навины не существует, как не существует таковых в других мирах. Людям нравится объяснить явления природы. Для своих любопытных детей они от невежества напридумывали сказок.
   Всё это было сложно и не совсем понятно. Другой человек  продолжил бы задавать вопросы. Но не Ерпь. Он не раздумывал, приняв всё, как ему было сказано. И придумав свои, не совсем логичные выводы. Значит, сказал он себе, его великий отец и впрямь существует, и он как никогда близок к его освобождению и предполагаемой благодарности.
   И теперь Ерпь был счастлив и испытывал невероятный подъём, как никогда верил в свои силы, чувствовал себя любимым и нужным. Готов был горы свернуть… В буквальном смысле.
   Ерпь спросил только:
   - Откуда ты знаешь, где искать девчонку? До сих пор она ловко скрывалась от нас.
   - Я нашёл её. В Текре.
   - Здесь?!
   - Да. Знал бы ты, скольких трудов мне это стоило! Я даже заколдовал в доме князя Сеша Лииви справочник по садоводству. Он и его кузина пронырливы, путешествуют всюду. Авось наткнутся где-нибудь на девчонку. Текст довольно бессмысленным получился: к чему было стараться? Но в нём упомянуто имя Охти, сказано, что следует искать девочку. Причём со способностями к магии. Ведь ты предполагаешь, что она волшебница, раз мы так долго не могли напасть на её след. Я бы узнал, когда девчонка прибилась бы к ним.
   - Зачем Сешу и этой женщине заниматься поисками?
   - У каждого человека, и у князя с его кузиной, есть какие-то планы, какие-то задумки. Все поездки, экскурсии, путешествия совершаются с какой-то целью. Я даже постарался внушить этим двоим нужную цель, чтобы они не просто так раскатывали там и тут: убить моего врага. Да, моего врага на Винэе, в Някке. Твоя дочь могла быть переправлена туда! Сделал княжне Элайн специальный подарок. Как просто с бабами, Наиглавнейший! Они примитивны, как палки. Какими бы ни были планы и цели самой Элайн, они долго служили моим планам и целям. Но недавно я понял, что глупая курица что-то сделала с моим подарком. Потеряла, я думаю. Испортила. Эту девочку ей не удалось найти. Ей не удалось убить моего врага. Твою дочь нашёл я. Своего врага я лично убью. Как он сам же мне и предсказал, это он нашёл её, сам привёл мне её прямо в Текр.
   - Повезло.
   - Да, но я слаб сейчас. Понадеялся убрать его с моего пути чужими руками, а не вышло. Я знаю: если он появится на Навине, значит, приведёт с собой мою настоящую смерть. Я сам ходил гадать к нему, паршивому предсказателю, изменив внешность, и он должен был сказать так: «Если человек, которого ты ненавидишь, окажется в твоём доме, за ним придёт твоя смерть». Но сказал по-другому. Хотел обмануть меня, ввести в заблуждение, чтобы я утешился и не брал в голову, говорил, что можно уберечься. Но я сам умею читать карты. И я видел, что это будет от женской руки, и женщина эта – очень молодая моя родственница. Ещё поэтому я не мог оставить твою дочь в живых. Это она. Разве не так? Но теперь я знаю, что делать, я готов.
   - Я помочь тебе хочу. Чем помочь?
   - Я скажу. Но знаешь, удивительно, что сейчас, прожив жизнь долгую, как ни у кого, я и впрямь испытываю настоящую ненависть только к одному-единственному человеку. К этому самому. И он же может меня погубить по-настоящему руками твоей дочери. Странно это на самом деле. Ведь кто она такая? Глупая малолетка.
   Если бы Каиз сказал Ерпю, что его враг – тот самый Миче Аги, то узнал бы, что сейчас он находится в тюрьме под храмом, и всё было бы хуже для маленькой Мичики и для меня. Но он не сказал. Он и впрямь попросил помощи у Ерпя, и это объясняет, почему Сеш не был убит той же ночью, когда я, улетая на подушке, кричал ему сверху о том, что Ерпь задумал конфисковать земли Лииви и погубить самого князя и его близких. Каиз попросил Наиглавнейшего:
   - Ты хотел послать Сеша с поручением в сторону его дома. Но он, вероятно, всё ещё под воздействием подарка, который я сделал его кузине. Пусть он поможет мне. А потом я отблагодарю его: помогу задержать в его же владениях, как ты хотел. Ведь после принесённой жертвы я окрепну. 
   Каиз собирался покинуть храм утром следующего дня. Но, узнав, что будущая жертва покинула пределы столицы, исчез уже ночью, когда лже-Аарн разнёс вдребезги стену храма. Ерпь отдал приказ не преследовать бежавшего Сеша Лииви. Узнав, в какую сторону следует князь, он даже обрадовался: это входило в его планы.
   И ещё. Поскольку компания беглых предсказателей двигалась к Поперечному ущелью, холодное, как дохлая рыба, сердце Каиза взыграло: это была неслыханная удача. До чего подходящее место! Там он принесёт в жертву девочку, от рук которой боялся погибнуть. Там он уничтожит и Миче Аги, которого ненавидит чрезвычайно.
   Почему, по какой причине это сказочное существо вздумало меня ненавидеть? Всё до смешного просто. Если бы интриганы с Навины не повадились посещать меня табунами с целью погадать, всё бы и у них, и у меня, вероятно, было по-другому. Хотя, насчёт себя не знаю – ведь я всё равно ринулся бы через космическое пространство за Петриком. А вот Каиз и госпожа Кис избегли бы большой и напрасной суеты.
   Явившись узнать будущее, это чучело прицепилось ко мне, упрекая, что я неверно трактую комбинации карт. Что я обманываю его и всё такое прочее. Напрасно я объяснял ему, что там, где он научился читать расклады, символы могут иметь другое значение, и что в задачу предсказателя не входит до смерти перепугать клиента или накликать беду на того человека, на которого клиент подумает, что тот – источник его несчастий. Предсказатель найдёт подходящие фразы. Нет, клиент, вызывавший у меня отвращение, понёс какую-то ересь, обвинял меня в некомпетенции, назвал, по-моему, выродком Агди. И ещё как-то. И я спустил его с крыльца. Он не унялся, и я вышвырнул его со двора. Он вернулся и продолжил оскорбления. Говорил такое, что я заподозрил, что этот тип днём и ночью лопает веселящий порошок, запивая большим количеством рома. Недаром он был мне неприятен до тошноты, хотя потрудился изменить внешность. Например, к обвисшим унылым усам добавил противную бороду, а лысину прикрыл париком. Тощую шею скрывал высокий старомодный воротник, а на руках были перчатки, и я не видел его полупрозрачных, вечно ледяных пальцев. Он пытался втолковать мне что-то о том, что у меня неправильное мировоззрение, что я должен то, и должен это, и сам я не слишком для него хорош… Я даже не вникал. Возможно, он думал, что я слушаю, но я размышлял, что с ним делать. Результатом раздумий было то, что я ухватил его за шиворот, протащил до ворот, через улицу, потом по переулку, выходящему на дорогу, проходящую по краю обрыва, и спустил его с этого обрыва вниз. Внизу находился двор, где, как я знал, обитали три охотничьих собачищи, по одной на каждого из рослых и вспыльчивых мужчин этого семейства. А до двора катиться приходилось по камням и колючкам. Мой Рики однажды сломал руку, свалившись оттуда.
   - Что это такое, Миче, что ты делаешь? – поглядев вверх, крикнул мне глава семьи.
   - Побейте его и покусайте, - ответил я. Дал пинка нахальному клиенту и удалился восвояси. Дома я очень долго отмывал руки. И всего себя. Мне казалось, что я занимался тем, что сортировал дохлых лягушек в каком-нибудь тухлом болоте.
   Всё это я вспомнил потом и не сразу.
   Представляете, какое унижение для Каиза, учитывая то, что мы теперь о нём знаем? Тогда он не мог противостоять мне, как маг: хочешь колдовать – вовремя снимай перчатки. К тому же, как я вам уже говорил, он был слаб, проводимые им обряды не только продлили его жизнь, но и нанесли какой-то странный, выборочный вред его организму. Прибавьте сюда хитрое колдовство королевы Унагды и её родственников, и вы поймёте, почему магия Каиза требовала особой подготовки и концентрации сил, которые быстро иссякали. Но при этом тот единственный удар, или та единственная задумка, для которой творилось волшебство, были невероятны по мощи и поразительны по изобретательности. Ну, вы знаете, я рассказывал. 
   Вот поэтому, потому что я легко вышвырнул его прочь, Каиз ненавидел и боялся меня. Не знаю, чего в нём было больше – ненависти или страха, когда он затеял убить меня руками Элайн и Сеша. А казалось бы, нелепая причина какая-то…   
   Каиз был страшно рад, поняв, что мы направляемся к Поперечному ущелью, что за нами погоня, что мы, конечно, остановимся, чтобы принять бой на месте, самом для этого подходящим. Там он мог легко расправится со мной и с девочкой Ерпя. И вдруг новая радость: по некоторым своим приметам, Каиз понял, что тайник последнего короля Охти открыт, и мы нашли меч. Тот самый.
   Я вам расскажу, что это за меч. Об этом мы узнали впоследствии.

   *
   Когда Каиз был ещё в силе, он завладел этим оружием каким-то невероятным образом. Из его беседы с Ерпем можно было понять, будто он не верит в существование Эи, Радо, и даже Чёрной Нечисти, чей образ примерял на себя. Но этот меч принадлежал врагу Радо. И Каиз знал это. Клинок участвовал в страшных ритуалах, проводимых Каизом, придавал им большую силу. С этим мечом он собирался либо завоевателем вернуться домой, либо… Да-да, самому освободить из тайной дыры Вселенной хозяина клинка. И рассчитывал он при этом на награду – также, как Ерпь. Каиз имел, правда, другие мечты: вечная жизнь и возвращение здоровья. Всего остального он добьётся сам, когда закончится эра Эи и Радо, и он, помогший одержать победу, вернётся домой.
   Чем дольше я пишу, тем больше уверяюсь в мысли, что притягиваются друг к другу не только нормальные люди. Ненормальные тоже притягиваются. Ерпь и Каиз нашли друг друга, и были едины в желании разрушить три планеты в космическом пространстве. Каждый ради того, чтобы выслужиться и получить ещё большую власть. И другие блага. И Каиз ведь уже пытался, когда в прошлый раз на Винэе был виден небесный цветок.
   Вы знаете, что в своё время, этот задохлик полностью подчинил волю потомка собственного сына – последнего из королей Охти Навины. Тот служил ему верой и правдой, но вдруг начал догадываться о том, что Каиз – это не тот Великий, что сражался с Радо и сватался к трём красавицам – сёстрам, дочерям Эсьняи. Прозрение его было горьким, разочарование – ужасным. Зная, чьей раньше была эта вещь, тот человек похитил заветный меч Каиза, думая, что оружие придаёт аферисту сил. Об этом он писал в записке, оставленной в тайнике у Поперечного ущелья в надежде, что однажды послание и клинок попадут в руки кого-то из Охти. Тогда, говорил он себе, этот меч погубит подлого самозванца, отомстит за него. Король сделал всё, чтобы так случилось. Он, как предсказатель, мог заглянуть в будущее. Он наивно считал, что теперь свободен от власти Каиза, и был уверен, что правильно всё истолковал и устроил. Он надеялся, что ему удалось придать новые свойства старому клинку. Что с помощью него какой-нибудь потомок рода Унагды убьёт его хозяина.
   Король, однако, не знал некоторых нюансов. Во-первых, никаких новых свойств этому оружию придать было невозможно. Во-вторых, этот меч изначально был заколдован таким образом, что попав в руки врага своего хозяина, обязательно умерщвлял его. В третьих, он был создан для того, чтобы сражаться с Радо и его потомками, а потомками Радо (по легенде, конечно), считались представители рода Агди.
   Меч не умертвил Каиза возможно потому, что тот не был врагом Чёрной Нечисти, и даже вёл себя так, как он, и проводил те же ритуалы, ни для каких более целей не доставая клинок из ножен. Может, он и сам не знал, как опасно это оружие для чужих рук, может, меч признал в нём хозяина.
   А вот король, похитивший его у Каиза и слегка поцарапанный волшебным клинком, скончался прямо у тайника, на алтаре, едва закончив там свои дела.
   Попав в руки потомка Охти, то есть, в мои или Петрика, меч непременно должен был уничтожить того из нас, кто осмелился бы им воспользоваться. Да ещё и поднял на хозяина, если Каиз являлся для меча таковым.
   Каиз очень хотел, чтобы жертва, вернувшая ему на время молодость и силу, была, как прежде, принесена этим оружием. Это было бы символично, привычно, надёжно и надолго. Он ехал в Поперечное ущелье с уверенностью в победе.
   Но всё пошло наперекосяк, поскольку потомок Охти, взяв в обмотанные тряпкой руки такое опасное для себя оружие, не сражался им против хозяина, а избавился от него с удивительной скоростью, бросив в пропасть – практически вернув Каизу. А что на это его подвигло? Интуиция? Умение мыслить не так, как другие? Тренированный и ловкий Петрик не получил ни единой царапины этим клинком, он искренне считал себя Аарном Кереичиките, сражался мечом, но не тем. И он всегда под покровительством Радо, и тот клинок, что принесли храбрые Лала и Рики, благословлённый Покровителем, помог ему продержаться.
   В планы, частью которых были синие злые бусы, вмешался Рики Аги, как и было предсказано. И всё пошло кувырком.
   Но к дальнейшему рассказу о событиях в Поперечном ущелье я ещё вернусь, и очень скоро. Пока же продолжим о Ерпе.   

   *
   К замку Лииви Наиглавнейший оправился утром, наставшим после ночи, когда был совершён наш с Петриком побег и полёт на подушке. Что-то изменилось в оценке Ерпем происходящего. Он вдруг усомнился, что тот человек, который при помощи чёрного колдовства был похищен в Някке – это Аарн Кереичиките. Всем известно, что последний сын Ви выглядит так, как те, кого на отсталой Винэе называют Красивыми Горными людьми: сизые волосы, сравнительно высокий рост… Того, что бежал из храма, нельзя назвать высоким, и волосы у него русые, как, скажем, у Ерпя. Или нет? Память на этот счёт подводила Наиглавнейшего. Но неужели он ошибся? Он, избранный сын Великого? Нет. Просто произошла путаница. Предположим, что по какой-то причине Кереичиките подарил кому-то из друзей родовой талисман в виде птицы, расправившей крылья. А именно вокруг этого артефакта было закручено колдовство Ерпя. Так был похищен не тот человек, принятый, однако, всеми именно за Аарна. Тот утверждал, что никакой он не Аарн, потом утверждал, что он Аарн, но всё забыл, и нужное заклинание, Сокровенное Слово – тоже. Ерпь чего-то не понимал и жаждал разобраться.
   Ему в голову лезли уже такие мысли. А ну как Аарн, оставшийся на Винэе, бросился на Навину спасать своего дорогого друга: ведь родовые талисманы абы кому и просто так не дарят. Наиглавнейший решительно не понимал – зачем Кереичиките такая суета, но отдавал должное полученным знаниям. Память подсовывала сюжеты прочитанных книг, где говорилось о том, что друзья и впрямь бросаются навстречу опасности или неизвестности, лишь бы выручить друга. Смешно, право. Ещё есть пословица: сам погибай, а товарища выручай. Ерпь на это не пошёл бы никогда, но он допускал, что кто-нибудь другой – пойдёт. Например, Аарн. Не решившись сунуться в храм, он поднял мятеж на землях Лииви, заперся в замке и надеется выманить Ерпя для переговоров. Ну что ж. Можно послушать, что скажет человек, выдающий себя за настоящего Аарна Кереичиките.
   Итак. Недолгая поездка по реке к замку Лииви, недолгие переговоры или быстрый победоносный штурм и расправа. Поимка бежавшего из храма человека и его компании: последних вонючих предсказателей Текра. Поимка князя Сеша Лииви. И ещё одно тайное дело: на всякий случай.
   Всё намеченное следовало провернуть быстро, чтобы успеть быть в храме и быть готовым провести задуманный обряд, когда станет видна комета – небесный цветок.
   Да, Ерпь, помимо распоряжений, касающихся насущных дел, отдал ещё одно. По приказу Наиглавнейшего, в Някку, что на Винэе, отправились его подручные. В таком важном предприятии, как устроение грядущей катастрофы, стоит подстраховаться, и не следует пренебрегать ничем. А лучше сказать – никем. Ни единым важным для этого человеком. Пусть даже этот человек – женщина. 
   И вот, после того, как Ерпю доложили, в каком направлении следуют беглецы во главе с лже-Аарном, улетевшим на подушке, он и отправился к замку Лииви. Замечательно, сказал он себе. Там с ними и расправимся, если сумеют доехать.

   *
   Рики и Лала отправлялись обратно в Текр. Или туда, где находятся сейчас Петрик и Миче. Для меча генерала Пага были сделаны кожаные ножны, чтобы дети не порезались. Их снабдили деньгами, дали провизии и всё, что необходимо. С ними должны были отправиться четверо мужчин, их задачей было найти князя Сеша, а может, и других, причастных к организации мятежа людей. Они знали, как связаться с князем, если к тому времени он всё ещё будет жив. Но так получилось, что из подземного перехода на огороженный зелёной колючей живой изгородью участок выбрались только двое детей.
   Проход был расчищен на скорую руку, и кое-где действительно приходилось пробираться чуть ли не на четвереньках. Рики эта тёмная кишка не внушала доверия. Он сказал, что пойдёт первым, поскольку анчу чувствительны ко всему, что делается под землёй.
   Над ними, на поверхности, был разбит лагерь магов. Они топотали ногами, может, рубили дрова для костров, роняли тяжёлые вещи, кони скакали туда и сюда… Рики морщился, пробираясь вперёд при свете обычной лампы. Подземное сооружение было ненадёжно. Оно улавливало все колебания земли и радостно вступало с ними в союз. Так выражаются анчу, и так думал Рики.
   Спутники детей были крупными мужчинами. Они повсюду застревали, протискиваться им было сложно, там, где Рики и Лала продвигались на четвереньках, им приходилось ползти, подобно червякам, и тащить рюкзаки за лямки. Они здорово отставали. Рики нервничал, кусал губы, поторапливал их. Эти задержки доводили его до исступления.
   В одном месте он пропустил мимо себя Лалу.
   - Иди вперёд, - шепнул он ей. Если я скажу бежать – побежишь. Только не ори. А скажу – мигом ко мне подскочишь. Не нравится эта нора. Того и гляди рухнет.
   - Я боюсь, - пискнула Лала, но покорно пошла впереди, согнувшись как совсем старая старушка, и всё равно задевая головой какие-то неровности.
   Чуть дальше Рики остановился. Так, что надо помнить? Магию применять нельзя. Хотя, нет. Теперь ему можно. У него Отрицание Имени. Рики раскрыл артефакт и пробежал пальцами по узору настройки.
   - Не останавливайся, - велел он Лале. – Иди быстро. Чуть-чуть осталось.
   И вдруг переход стал рушиться прямо над его головой. Рики почувствовал это до того, как первые камни и комья упали с потолка и стен. Он толкнул Лалу вперёд, а мужчинам, что шли за ним крикнул:
   - Назад! Быстро!
   Переход разрушался между Рики и ними. С помощью магии Рики некоторое время сдерживал камнепад, как мог, и это спасло его спутников от гибели или серьёзных травм. Они успели отступить в сторону замка.
   Оказавшись перед стеной камней и земли, Рики всматривался и вслушивался. Завал был велик. Он не справится с ним. Но люди остались живы, они на той стороне. А маги там, наверху? Слышали они? Что-нибудь почуяли?
   - Идём, - сказал Рики, когда нашёл испуганную и заплаканную Лалу у выхода. – Наше дело идти, а их дело – опять разбирать эти камни, если осмелятся.
   В замке не осмелились разбирать завал. Встревоженные звуками и колебанием почвы, волшебники рыскали по саду. Элайн и княгиня Риенн заперлись каждая у себя. Каждая плакала о князе Сеше, понимая, что теперь он вряд ли вовремя получит предупреждение об опасности, нависшей над ним. Разве что эти умные дети и их братья там, в Текре, сделают для него что-нибудь.
   Рики и Лала успели удрать в лес, прежде чем к месту, вызвавшему тревогу, начали подтягиваться люди в белых балахонах. Рики, пользуясь прикрытием Убежища Огня, беззастенчиво стирал следы. Детям предстоял путь, который для пешего человека долог и утомителен. Одно было хорошо: в лесу Рики больше не было страшно. Он теперь мог колдовать и легко защитить себя и Лалу от хищников. Если они найдут подходящее убежище, могут спокойно выспаться.
   Дети лесом двигались на юг, пока замок и белое войско не остались далеко. Тогда они повернули наискосок к реке Лииви, осторожно пересекли две дороги, ведущие в долину, вышли к третьей и пошли вдоль неё, держась лесом. Дорога должна была вывести их к другому мосту через Поперечное  ущелье. Она была почти совсем безлюдной в отличие от основной и даже  той, по которой экипаж госпожи Кис привёз их к ней домой.
   Ничего особенного не случилось с ними в пути. Один раз по дороге пронеслись верхом друзья Косзы – и всё. Потом им очень повезло. Дважды детей подвезли. В первый раз совсем немного, но  бесплатно, и владелец повозки тоже очень спешил. Во второй раз они мчались ещё быстрее, потому что хорошо заплатили. Напуганный событиями в долине возница и сам гнал свою пустую почтовую карету со всей возможной скоростью. Поэтому дети быстро оказались у Поперечного ущелья, что, если помните, почему-то очень удивило меня. Возница собирался свернуть к реке Лииви. Рики и Лала расплатились за мостом, за тем, что правее того, о котором я рассказывал, если смотреть со стороны замка. Дети пошли налево, и Рики всё твердил, что Миче ведь где-то здесь. Может быть – там. Надо было сойти перед мостом.
   - Успокойся, - сказала Лала. Там тоже есть мост. Давай поедим, и пойдём туда.
   Дети уже валились с ног от усталости. В наступившей темноте они остановились у источника, развели маленький костерок, чтобы не было страшно, и перекусили. А потом двинулись дальше, по противоположной от нас стороне. И тут налетел искусственно созданный страх, отбросивший их назад. А потом началось такое, что дети, забыв обо всём, помчались вперёд, туда, прямо к кошмару из Рикиного сна – отдать братьям меч, благословлённый Радо, призванный их спасти…
   
   *
   Ерпь явился к замку Лииви, когда Рики и Лала уже были в пути. Он долго пререкался и торговался с Аарном, попутно рассматривая его внешность. Ну, вот же, Аарн Кереичиките. Как положено, высокий и сизоволосый. А тот, в храме? Каким он был? Таким же? Да нет, по-другому выглядел парень. Или всё же нет?.. Наиглавнейший почему-то затруднялся дать однозначный ответ. Тихим голосом он опросил тех, кто видел Петрика в храме, но они тоже затруднялись точно его описать. Не могли сказать, выглядел он также, как вон тот человек на стене, или отличался немного. Или много? Или не отличался? Или просто был похож? Ерпь пожал плечами и бросил биться над этой загадкой.
   Аарн требовал всё того же и обвинял Ерпя в том, что он не привёл с собой того человека, которого вместо него держал в храме.
   - Приведи его, тогда побеседуем ещё, - говорил Кереичиките. Он вздохнул с облегчением, когда понял, что Петрику удалось всё-таки бежать из лап Ерпя. Теперь надо было тянуть время и ждать помощи. И надеяться, что Чудилку и тех, кто с ним не убьют по дороге. Вот Аарн и тянул. И довёл этим Ерпя до озверения.
   И снова была битва, а точнее, магический поединок: остальным запрещено было вмешиваться. Длился он долго и измотал обоих волшебников до предела. Среди дня померкло небо, всё вокруг грохотало и сверкало, носились цветные вспышки и отвратительные на вид и на запах кляксы, от жутких звуков закладывало уши. Защитники стен не выдержали и повалились на камни, закрывая головы руками. Волшебники в поле едва успевали защищаться от случайных ударов. Они разбежались кто куда, ища укрытия и убежища: эта магия, что бушевала на поле, была им не известна. В деревнях горели дома, имение Лииви лишилось ещё части своего легендарного сада, в лесу пролегла широкая просека, а вывороченные деревья теперь валялись под самой стеной. На самой стене там и тут появились чёрные, бурые и зелёные пятна, а с часовой башни сорвало крышу, и прямо в воздухе она превратилась в мельчайшую пыль, засыпавшую двор замка. Лагерь волшебников стал мешаниной обломков и тряпья. Костры, которые горели к началу битвы, возносили неизвестно откуда берущееся пламя до самого неба. Но ворота и стены устояли, и Аарн был ещё жив, когда Наиглавнейший Ерпь рухнул на землю, не будучи в силах сражаться. Кереичиките, закалённый циркачами и пиратами, всего лишь привалился к зубцу стены и посмеялся над ним. Сказал, что в храме, как видно, не за искусное владение магией присваивают звание Наиглавнейшего, а за умение интриговать и подличать. Аарн убил бы Ерпя, если б мог, но сейчас был не в состоянии заняться его защитой. Все силы уходили на то, чтобы стоять и разговаривать.
   - Ты применял Великую Запретную, - прохрипел с поля Ерпь. – За это тебя покарает твой Радо.
   - Да неужели? - ответил Аарн, абсолютно точно знающий, что этого не будет. – Тебя покарает Чёрная Нечисть за то, что ты не преуспел в этой науке. Тренируйся лучше. И в следующий раз думай: а вдруг твой противник тоже владеет Великой Запретной. Я ответил на твой удар.
   - Чего ты добиваешься, Аарн? – Ерпь обратился к нему по имени.
   - Помилования для всех этих людей. Я уже говорил.
   - Ты хочешь служить мне?
   - В обмен на их жизни мог бы и согласиться.
   «А потом уж как-нибудь провёл бы тебя» - мысленно добавил Кереичиките.
   - Не бывать этому. Все они преступники.
   - Ты не можешь поступиться своими принципами, а я – своими, - заявил Аарн. – Помни о том, что лишишься возможности сотрудничать со мной, если попробуете штурмовать замок.
   - Чёрт бы тебя побрал, Кереичиките! Эй, ты владеешь одним таким заклинанием?
   - А то! Примерно четырьмя сотнями.
   - Не делай вид, что не понимаешь, о чём речь. ТО САМОЕ заклинание!
   - Я же последний сын Ви. Мне положено знать, - спокойно сообщил Аарн и с достоинством удалился с глаз валяющегося на кочке Ерпя. Потом уже без сил лёг на верхней ступеньке лестницы, свернувшись калачиком и трясясь от озноба. Не было рядом Рики, чтобы быстро вернуть его в строй. Но и Ерпю требовалось время, чтобы прийти в себя.
   - Эй! - надрывался он вслед. – Эй, Аарн! Я знаю способ выманить тебя оттуда! Подожди немного, мы ещё побеседуем о сдаче замка.
   - О чём это он? – спросила Элайн.
   - Не знаю, - признался Кереичиките. 

   *
   - Хочу поговорить с тобой, - сказал Аарн Марике, зашедшей его навестить. – Правда, Элайн не хочет, чтобы ты узнала сейчас, ведь всё так неспокойно.
   Девочка принесла ему укрепляющее питьё и присела на краешек кровати с чашкой в руке. Держась за воротник, с плеча у неё свисал весёлый Налака, цепкий до нереальности. Хороший мальчик тихо грыз цепочку, на которой висел амулет, купленный в лавке Аги.
   - Ты лучше лекарство пей, - улыбнулась Марика. – Если тётя Элайн не хочет, то и не говори.
 - Неизвестно, что дальше с нами будет, поэтому, думаю, что сказать тебе надо.
   - Что сказать? - испугалась Марика. – О том, что с нами будет?
   - О твоём происхождении, девчонка.
   - А! Я уже догадалась, что Зик Корк мой дедушка. Жалко, что не поговорила я с ним как внучка. Он хороший. Но может, потом…
   - Потом тебе нужно поговорить с Петриком и Миче.
   - Прощения попросить за своё поведение? Я попрошу.
   - Как с двоюродными братьями, - закончил Аарн.
   Всё-таки, красивые глаза у хулиганки. Такие большие и удивлённые. Ну как можно было не сказать? Это большая радость… Перед тем, что ожидается дальше для этого замка, отрезанного от всего.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ РОМАНА "ОТРИЦАНИЕ ИМЕНИ".

ПРОДОЛЖЕНИЕ (часть четвёртая, "Заговорщики Текра"): http://www.proza.ru/2014/10/15/1114

Иллюстрация: картинка из Инета.