Отклонизм от нормализм

               
   После работы сижу на автобусной остановке, жду автобус. Отдыхаю. Осеннее солнышко ещё греет, хорошо. На соседней лавке сидит мужчина средних лет и что-то ест. Подходит ко мне, подсаживается, улыбается, одет аккуратно, сумка через плечо. 

Понимаю – хочет пообщаться. Начинает  говорить про пользу хорошей еды  и бега. В ответ ему слабо реагирую, улыбаюсь. Отсутствие во мне агрессии  вдохновляет мужчину. 

Рассказывает мне, что у него есть человек, который спит, пока он бодрствует, а когда он спит – этот человек зарабатывает деньги. Но этот человек не верит, что он занимается бегом. Смотрю на упитанную физиономию гражданина и тоже не верю.

Дяденька говорит, что ему трудно жить из-за того, что ему умная голова досталась.  Отвечаю со смехом, что мне живётся гораздо легче, а он продолжает, что этот его человек говорит, что всё равно его достанет, когда он придёт домой спать.

Понимаю по упрощённым оборотам речи и содержанию рассказа, что дяденька не совсем в себе, а он вдруг говорит: «А скорую вызывать не будете?». – «Это ещё зачем?» - удивляюсь.  «Ну, понимаете, раздвоение личности..». 

И тут до меня доходит, что дяденька слышал этот термин от врачей  и, по всей видимости, совсем недавно.  «Не волнуйтесь, не буду», - говорю я и вижу подходящий автобус. 

Дяденька тепло прощается со мной и проходит вглубь салона. Я надолго остаюсь в задумчивости и мечтаю поскорее окунуться во всемирную паутину для выяснения вопроса.

Я раньше думала, что  раздвоение личности – это просто такой литературный оборот. Оказывается, оно существует наяву  и давно известно в психиатрии. Человек раздваивается, либо их становится сразу даже трое. У таких несчастных затруднения с собственной идентификацией. 
               
                *  *  * 
   
     -     Понимаешь,  он…это, ну, как те, что ни с кем не общаются, как их… не помню, как это называется.
     -     Аутисты, что ли? - говорю сыну.
     -     Да, вроде того, синдром … не помню названия.
     -     И вы от меня скрывали? – говорю сыну удивлённо. 
     -     Да, это лечится, может пройти и исправляется воспитанием.
    
     -     Это инвалидность с трёх лет и до конца жизни.  Они плохо учатся себя обслуживать. Вообще-то это трагедия страшная для родителей, их не берут в школу. Ему надо будет до конца жизни пить таблетки для снятия агрессии,  -  смотрю потрясённо на сына.
    
     -  Не умный ты человек, - говорит сын, только выражение употребляет более выразительное.    
     -  Это  же генетическое отклонение, либо мутация. Это не лечится вообще никак,- говорю.  Сын злится.  Позже вижу его сидящим за ноутбуком и что-то читающим. Лицо озадаченное.
     -  Ну, ты это… никому ничего не говори.  Я тебе это тоже не рассказывал.
     -  Ладно, - говорю.  Но, ведь думается. Жалко родителей.
               
               
                *  *  *


     Трубку долго не берут.  Затем слышу тихое настороженное:
     -  Алё. 
     -  Привет, Вера!- Слышу официальное
     -  Здравствуй, Оля.
     –  Как там поживаешь? 
     -  Нормально - пауза.      
     -  А, здоровье как?
     -  Ничего, только ноги побаливают.

     -  Ну, если только ноги…, то значит терпимо- говорю. 
     На самом деле я растеряна, не понимаю, о чём дальше можно говорить, если с тобой так неохотно общаются.  Хочется сказать сестре, что у меня множество подаренных ею вещей, и они постоянно напоминают мне её, но говорить это сейчас как-то неуместно. 

     –  Не подумай, что разнюхиваю что-то, но хотелось бы узнать, как дела у Сергея и Натальи. Где они сейчас? 
     –  Сергея вызвали на работу в Киев, а Наталья живёт у сестры в России, - сообщает Вера,
     -  Понятно -  повисает пауза. Я мучительно думаю, что сказать дальше и неожиданно слышу:
     -  До свидания, Оля  - раздаются короткие гудки. Потом тишина и моё недоумение. 

     Проклятая мания преследования! Видимо осеннее обострение. Сейчас её нельзя оставлять одну. Теперь моя очередь «преследовать» мою двоюродную сестру Веру. Другие родственники, которых раньше она подозревала в этом, умерли.
      Мои тётя и дядя столько добра сделали Вере, но в итоге она заподозрила их в чём-то. Иногда неожиданно из неё выскакивало, когда мы были уверены, что наконец-то с Верой  всё в порядке.
      - Но ведь они сделали мне…
      Мы таращили глаза и делали вид что, чего-то не расслышали. По мере уменьшения количества родственников по причине конечности жизни, «преследовать»  Веру начинала остающаяся в живых родня.
      Сейчас выбор пал на меня. В медицинских источниках прочитала о причинах явления. Одна из них гласила, что такие изменения в психике могли наступить при непереносимых стрессах.
      Ещё бы!  Внезапно потерять 17-летнюю дочь умницу и красавицу, пережить мнимую измену мужа, развод с ним и его же внезапную смерть. И всё это в течение короткого времени. Прощай, Вера! Я больше тебе никогда не позвоню. Зачем обострять твою болезнь. Ты ни в чём не виновата. Но в чём виновата я?  Ничего, отболит когда-нибудь.Я тоже не вечна.
      
                *  *  *


       Иду в задумчивости по улице.  По сторонам не смотрю, только под ноги; погружена в свои мысли. Как странно устроен белый свет.  Какое разнообразие людей в мире. Каждый индивидуален до невозможности.  Нет похожих. Нет здоровых.
       А и что такое нормальный по отношению к человеку? И от людей мало, что зависит.  Банально, но человека создаёт  провидение, бог, судьба, рок, в конце концов. Потому каждый индивид – единственный в своём роде. 

       А Гитлер хотел, чтобы на свете не было евреев, цыган, славян, сумасшедших, калек, престарелых и т.д. Все арийцы должны иметь голубой цвет глаз. Да он был просто сумасшедший! Треть населения планеты имеют физические, либо психические отклонения.Так устроен мир. Все имеют право на жизнь только потому, что появились на свет.

       Почему я иду, не глядя на окружающих?
Впереди, прихрамывая и приволакивая ногу, идёт мужчина лет сорока. Через плечо висит портфель. 
      
       Видимо он много лет учился ходить после ДЦП, у него не утерян интеллект и сейчас он идёт на работу в офис. Он вполне достойный и полноценный член общества. 

       Навстречу по кромке тротуара идёт одутловатого вида мужчина.  На вид ему лет 35, но он балансирует на бордюре, как пацан.  Вид у него бомжеватый, лицо ничего не выражающее.
 
       Думаю, что его IQ так низок, что никто и никогда не будет его определять. И кому нужен его IQ, если он явный дебил? 

       Дальше вижу мамашу с ребёнком. Она крепко держит переростка за руку. Видимо несамостоятельный товарищ – с дефектом развития. Вот он ответ на мои мысли – надо чаще и внимательнее смотреть вокруг себя.