Идеальные люди на нашей планете. 1-7

      Вид звезд – всегда томление и грусть, словно известна звездному свету особая, серебряная струна души, не касаться которой он не может. И нет для света звезд, ни времени, ни расстояния… А может, грусть и томления, как раз и порождена ими, бесконечным временен и вселенским расстоянием. А душу тревожит знание, что нет давно этих звезд, остался только свет, только свет…
- Может быть, тебе надо писать стихи или музыку…
- Что, - юноша обернулся и посмотрел на спутницу, - прости, я отвлекся – смотрел на звезды и задумался…
- Я говорила, что тебе стоило бы писать стихи, - повторила девушка, - у тебя тонкая душа, я думаю, ты смог бы.
- Ты серьезно это говоришь или опять хочешь надо мной посмеяться?
- Серьезно. Ты, только что так смотрел на звезды, как будто их свет коснулся тебя…
- Пожалуй, это тебе стоит писать стихи…
- Вот уж нет…, я вижу, но не чувствую…, это твое.
- Не знаю, может быть, когда-нибудь потом. У поэта должно быть, что-то такое, что нужно миру…, и, наверное, какой-то жизненный опыт…
- Не обязательно. Рассказывать о красоте можно и без жизненного опыта…, ее просто надо чувствовать и подбирать правильные слова…

1.

      Чайная ложечка задрожала, реагируя на очередную стрелку. День давно пережил свой полдень, да еще солнце скрыто низкими, дождевыми облаками, сплошные сумерки, по всему вагону включены лампы, но такие тусклые, что читать при нем, настоящее мучение…, но самое главное, что читать нечего. Пара книг, взятых с собой на море, были прочитаны еще в первую неделю. Газеты же, которые в ассортименте предлагали разносчики, вызывали тоску и головную боль. Это были не новости, а сводка из зоны боевых действий… Взорвали, убили, посади, амнистировали…, так что, без газет было спокойнее. Ну, их право, к лешему…
- Олег Яковлевич, - соседка по купе обратилась к мужчине, который рассеянно смотрел в пыльное окно и тоже мучился вынужденным бездельем, - я давно хотела спросить…
- Что, правда давно, - отвлекся от окна мужчина, поправил очки и теперь внимательно смотрел на собеседницу.
- Ну, с того момента, как вы вошли в поезд, - почти за двое суток дороги женщина успела приноровиться к странной манере соседа вести разговор.
- Что ж, если за начало отсчета брать, именно, начало движения, то безусловно, это давно…, - заговорил спутник, но тут же смутился, - простите, Ольга Львовна, опять я…, дурацкая манера, что вы хотели узнать?
- Так, пустяки, просто любопытно. Вы ведь с моря возвращаетесь?
- Ну, судя по тому…, простите…, я слушаю.
- А что же вы такой бледный? Дни были такие славные, на море не волны, на небе ни тучки. Самая погода для отдыха.
- Ах, Вы об этом, - мужчина указал себе на лицо, которое действительно было бледным, по сравнению с лицами окружающих, - я, собственно говоря, не отдыхал, я работал. Вот и не успел, время, понимаете ли, пролетело, как-то незаметно совсем…
- Что, хотите сказать, что вы так ни разу и не были на море?
- Нет, не был, - виновато улыбнулся собеседник, - не до этого было…
- Ну, тогда вы, должно быть, секретный физик-ядерщик, - рассмеялась женщина.
- Кто? Почему…, а ну да, то есть, нет. Я вовсе не физик, и уж точно, не ядерщик. Я инженер-конструктор, работаю на металлургическом комбинате… Совершенно даже не секретном.
- Тогда я вас не понимаю, - призналась женщина, - большинство, если бы их по работе отправили к морю, за казенный счет, с пляжа бы, не выбирались…

      В дверном проеме появилась молодая пара Люба и Андрей, они-то, как раз, соответствовали понятиям окружающих и присутствующих о том, как должен выглядеть человек, возвращающийся с Черного моря. Загорелы до черноты, веселые, полные энергии, и поэтому излишне шумные и доброжелательные, но мириться с этим было легко и даже весело.
- Олег Яковлевич, Ольга Львовна, а вы что ужинать не идете? Народа там мало совсем, - затараторила прямо с порога красивейшая часть пары.
- Мы еще успеем, Леночка, - отозвался мужчина, но по пути успел перехватить взгляд Ольги Львовны, - впрочем, может быть и правда, нам следует…
- Следует-следует, пойдемте, - тут же поддержала предложение соседка, - что-то я проголодалась…
- Рад буду сопровождать вас, - скорость, с которой женщина приняла его приглашение, хотя нет, это был лишь тонкий намек на приглашение, заставил мужчину растеряться.
- Леночка, а телевизор в ресторане работает?
- Да, Ольга Львовна, там какое-то кино началось, ну советское еще… Андрей, не помнишь названия, - девушка обернулась к молодому человеку.
- С Ириной Муравьевой и Алентовой, не помню названия…, там еще Алексей Баталов, кажется, играет…
- «Москва слезам не верит».
- Да-да, кажется это…
- Олег Яковлевич, Вы советское кино любите?
- Ну, иногда да…, - как-то вынужденно кивнул мужчина.
- Вот тогда пойдем и посмотрим, - быстро решила собеседница…

      Ей потребовалось около пяти минут, чтобы не только самой собраться, но еще и помочь соседу. Да, пять минут, и вот они уже идут по качающемуся полу вагона дальнего следования. Правда, теперь, Олег Яковлевич замечает, что спешка исчезла, а если быть точным, то его спутница и вовсе никуда не спешит…
- Ольга Львовна, что с вами, вам нехорошо…
- Олег Яковлевич, ну, Бога ради, что вы как маленький.
- Не понял, - признался мужчина.
- Ну, чего вы не поняли? Паре нашей захотелось уединиться. Вот и все – дело молодое, неужели не понимаете?
- Ну, вот когда вы сказали – понимаю, - усмехнулся мужчина.
- Так что, давайте неспешно дойдем до ресторана, может быть, и правда, перекусим…
- Знаете, Ольга Львовна, - мужчина поправил сползшие на кончик носа очки, - вы меня, конечно, простите, но вот если бы нам потребовалось бы уединиться, вот так, в купе, я очень сильно сомневаюсь, что наша молодежь вот так же, сломя голову, бросилась бы вон…
- О-о-о, вы злитесь, - удивилась женщина, глядя на то, как медленно, но верно краснеет ее собеседник.
- Я не злюсь, но мне это не кажется совсем верным…
- Ой-ой, можно подумать, сами вы молодым не были.
- Был, почему же, - нервно дернул плечами Олег Яковлевич, - только…
- Ах, перестаньте, нет никакого «только». Они могут так себя вести, а вот мы – пеньки старые – этого не можем. Нам просто завидно, вот и все.
- Нам?
- Именно так. И вам и мне, просто завидно. Признайтесь…
- Не понимаю, о чем вы, - вспыхнул Олег Яковлевич, и почувствовав это, отвернулся от женщины.
- Ну, перестаньте, вы же взрослый человек!
- Да, я взрослый, только…
- Только, что?!

      Что ж, это была слишком быстрая атака, да к тому же еще и проведенная по всем правилам женского, военного искусства. Так что, вариантов никаких не было – надо было сдаваться.
- А, Бог с вами, может быть вы и правы, в конце концов, кто я такой, что бы учить молодых…
- Послушайте, Олег, можно я буду все-таки так вас называть…
- Да, пожалуйста.
- Так вот, Олег, я относительно того предположения, которое вы или ты…
- Давайте уж и на «ты».
- Так вот, относительно высказанного тобой предложения. Уверяю, молодежь очень даже отлично нас поймет и предоставит, желанное нам пространство. Хотите проверить?
- Ольга Львовна, ну право…, я даже не знаю что сказать…
- Проверим!
- Нет. Я вам поверю просто так…

      Олег Львович вполне мог и так закончить этот разговор, но вот мелькнуло что-то в глазах женщины, и он пожелал добавить:
-  …уж если бы нам потребовалось бы уединиться, я бы предпочел бы, что-то, более романтическое, чем купе в поезде…
- То есть, - удивленно вскинула бровки женщина.
- Ну, например, я бы просто вышел из этого поезда, снял бы номер в гостинице…
- Да-а-а?! Так вы романтик…, - расхохоталась женщина.
- Нет, почему же, я реалист, при чем, достаточно…

2.

- Ну, и почему ты хочешь это сделать, мне интересно?
- Просто хочу походить по травке. Окунуться в воду…
- Ты думаешь, это подходящее место?
- А почему нет. Просто небольшая остановка. Мы ведь никуда не спешим, нас особенно никто и нигде не ждет…
- А родители? Мы обещали…
- Мы не называли точного времени, так что и опоздать мы не можем. Всего несколько часов. Я прошу…
- И где вас только учат этому…
- Спасибо, любимый…
- Как-как?!
- Спасибо, любимый…

3.

      А это иногда, действительно, приятно – вот так сидеть в вагоне-ресторане, кушать, разговаривать, слушать ненавязчивую мелодию. Даже то, что обещанный фильм, оказался, всего-навсего анонсом, впечатления особенно не портило…
- Послушай, Олег, ты так и не сказал, чем ты занимаешься, - после бокала вина щеки женщины заливал нежный румянец, в глазах был блеск, да и вся она была полна приятности для взгляда.
- Разве, - удивился собеседник, - а мне кажется, что я говорил, что работаю инженером-конструктором.
- Нет-нет, это я слышала, - отмахнулась женщина, - меня интересует, что ты делал на море. Ты ведь сказал, что и здесь ты работал.
- А-а, вот ты о чем…, понимаешь ли, Ольга, у меня есть еще одно занятие…
- Свое дело, бизнес?
- Ну, не совсем. Прибыли от него так, кот наплакал. Это для души, так сказать, а точнее, для ума…, да – больше для ума…
- Очень интересно, - женщина пододвинулась ближе, - и что же это за пища, для ума…
- Ну, наверное, это будет не очень интересно, - пробормотал Олег, - это, ну, совсем такое оно…
- Очень интересно, - Ольга чуть откинулась и чуть повысила голос, - Олег, у меня складывается впечатление, что вы относитесь к той категории мужчин, которые считают, что женским ум – миф. И мне это кажется не просто обидным, это кажется мне оскорбительным…
- Оля, Ольга Львовна, ну что вы такое говорите, между прочим, в нашей группе есть несколько женщин…
- Ой, как интересно! Группа, несколько женщин…, - собеседница, словно усилием воли привела себя в порядок, отсела немного от собеседника, достала сигарету, подождала, пока собеседник достанет зажигалку, и только после этого спросила, - и все-таки, о чем идет речь? Я уже достаточно заинтригована – больше не надо…
- Да Бог ты мой, нечем здесь интриговать, право слово, нечем. Я вот сейчас начну говорить, и станет совсем неловко, словно я себе цену набивал…
- Тогда начинайте уже, хватит кокетничать.
- Ладно. Только можно, я по-своему буду говорить, мне так привычнее.
- Да как угодно, я слушаю. Обещаю даже не перебивать…, слишком часто…, честное слово.
- Ладно, Оля, Вы как к фантастике относитесь?
- К какой фантастике, - очень было хорошо видно, что женщина такого вот вопроса не ожидала.
- Ну, к научной, конечно.
- Ох, вы меня удивили, - рассмеялась Ольга, - я даже растерялась немного…
- Простите, я не хотел.
- Да ладно, - женщина вдохнула глубоко, - и так научная фантастика. Имеется ввиду, литературный жанр?
- Ну, для начала, да.
- Скорее положительно. Ефремова читала, в детстве, правда. Потом еще Сергея Павлова, «Лунную радугу», так, кажется, еще кино смотрела, американское «Ангар 18», потом еще наше… «Молчание доктора Ивенса», «Люди в черном»…
- Понятно, - собеседник и, правда, был удовлетворен, - тогда еще один вопрос, а как вы относитесь к внеземным цивилизациям?
- Ну, я все-таки, отношусь к земным, точнее, к земной цивилизации. А вот если ты интересуешься, верю ли я в подобное… Не знаю. Просто, я никогда не задумывалась над этим, ну так, чтобы уяснить этот вопрос для себя, - пожала плечами женщина, - я просто никогда не задумывалась…
- Но есть люди, которые задумываются…
- И вы, я так понимаю, один из них?
- Ну, в общем, да, - кивнул Олег, - точнее, не только я, но и вся наша группа. Вам это все еще интересно?

      Женщина не торопилась с ответом, заставляя собеседника немного нервничать, а потом подсела чуть ближе, и почему-то перешла на шепот.
- Знаете, наверное, все-таки интересно…
- Вы уверены?
- Да. На все сто. Я, если честно, просто обожаю всякие странности, мистику, ну и все такое прочее…
- Но это не чертовщина, - загорячился Олег, - это научные…
- Олег, ты на меня не обижайся, я всего лишь женщина – это раз, а во-вторых, пока мне не доказали обратное, я буду относить это к категории «невероятного и всякой чертовщины». Так что, если тебе не лень и не скучно…
- Нет-нет, ну что вы, просто дело в том, что я начал заниматься этим еще в молодости, в школе, в старших классах. Тогда все интересовались этим. Помните, наверное, Бермудский треугольник, идолы на острове Пасха, Сенкевич с его путешествиями…, ну и конечно, многочисленные упоминания и свидетельства о появлении летающих объектов.
- Ну, что-то такое я припоминаю…, - кокетливо кивнула Ольга.

      Однако собеседнику было не до кокетства, он оказался на излюбленной тропе.
- Ольга, понимаете ли, в чем, если вникать в этот вопрос, то тогда открываются необыкновенные вещи. Например, можно будет понять, что человечество постоянно контактирует с внеземным разумом…
- Разве контактирует, - удивленно посмотрела на собеседника женщина.
- То есть?
- Ну, Олег, ты сказал что контактируют, а по-моему, это называется иначе…
- А, вот вы о чем…, это вопрос терминологии, у нас принято считать контактом и просто свидетельство…
- Понятно, - кивнула женщина.
- Хотя, тут Вы, конечно, правы – самих контактов очень мало. Зато свидетельств, более чем достаточно.
- Достаточно для чего, - не удержалась Ольга.
- Ну, для того, чтобы убедиться в том, что мы не единственный разум во Вселенной.
- А почему это так важно?
- То есть, - не понял Олег.
- Ну, вот вы знаете, что мы не одни, у вас огромное количество свидетельств, но – что это дает вам, ну и нам тоже?
- Возможность осмысленного контакта, а это…
- Подожди, пожалуйста. Насколько я понимаю, возможность осмысленного контакта существует уже сейчас, а если быть точной, она существовала давно…
- Ну, в определенной степени, да. При наличии технологий…
- Однако, он не состоялся, я правильно понимаю?
- Ну, мы предполагаем, что локальные контакты, все-таки были…
- Но вас интересует контакт именно массовый.
- Это был бы идеальный вариант…
- Однако ему что-то мешает, я правильно понимаю?

      Олег с удивлением рассматривал собеседницу, он даже и не подозревал…
- Что-то не так, - Ольга попыталась обнаружить в дамской сумочке зеркало.
- Подождите-подождите…, - это было странно, но у него складывалось впечатление, что он разговаривает не с одной, а с двумя женщинами, - Вы сказали, что контакту что-то мешает – что вы имели ввиду?
- В общем-то, я просто так сказала, первое, что пришло на ум. Но если нужно конкретно, пожалуйста – например, вопрос о контакте ведь решаем не мы, значит, что-то не их не устраивает в контакторе, я правильно говорю?
- В общем-то, логично.
- Но это, так сказать, щадящий вариант. А есть еще более, так сказать, жесткий.
- То есть?
- А если мы им просто не интересны. Такой вариант вам в голову не приходил?
- Этого не может быть!
- Почему? Мы, конечно, привыкли считать себя, чуть ли не венцом Природы, но ведь это не обязательно так?
- Да, мы не совершенны, но подходить надо не с этой стороны.
- А с какой?
- Любой контакт обоюдовыгоден, это же информация.
- А если у них она уже есть.
- Подождите, Ольга, Вы перевернули ситуацию с ног на голову.
- Ну и что! Уж если вы этим занимаетесь, мне не понятно, почему это вам самим не приходило в голову. Или вы настолько уверовали в своей необходимости Вселенскому сообществу…
- Как-как вы сказали?
- Что?
- Ну, о сообществе.

      Женщина удивленно смотрела на собеседника, явно не понимая, о чем именно идет речь.
- У вас, Ольга, как-то очень хорошо прозвучало, какая-то очень удачная формулировка…
- Да, у меня получилась удачная формулировка, тогда погодите, я попробую вспомнить, иногда у меня получается, - женщина прикрыла глаза и откинулась на спинку диванчика…

      А Олег получил возможность рассмотреть свою собеседницу, словно в первый раз. До этого момента она была просто приятная женщина, но как оказалось, в ней присутствует дерзкий ум, а это…
- Видимо, вам понравились слова о необходимости Вселенскому сообществу, - женщина довольно улыбнулась, и вернулась в прежнее положение, наклонившись к столу.
- Да. Очень такая, грамотная формулировка, лаконичная и красивая…
- Олег, знаете, в чем ваша ошибка, - улыбка женщины стала другой.
- Ошибка?
- Ну, не только ваша, а ваша, то есть тех людей, с которыми вы сотрудничаете?
- …?
- Вам, по-прежнему, кажется, что именно мы стоим в центре Мира, в центре Вселенной. А на самом деле, мы, в лучшем случае, окраина этого самого Мира. И знаете, что из этого проистекает?
- Наверное, нет, - признался Олег.
- Мы можем быть просто не интересны тем, кто там, - собеседница ткнула пальчиком вверх, вздохнула, но все-таки повторила, - просто неинтересны. Вот.
- Черт возьми, будь я другим, наверное, вы бы убедили меня, - пробормотал после некоторый паузы мужчина, рассматривая Ольгу, - вам, надо признаться, удалось на какой-то момент внести смуту…
- Простите, честное слово, я не хотела. Это получилось как-то само собой. По крайней мере, даже если так и получилось, то это было неумышленно. Наверное, это, своего рода реакция…, может быть, на какие-то твои слова, которые я неверно истолковала… Так что, простите уж…
- Да не за что мне Вас прощать, - махнул рукой Олег, - я думаю, что такие разговоры, и такие собеседники, только на пользу. Из-за этого мир, как бы перестает быть плоским…
- Что ж, спасибо…, наверное, нам пора… Мы и так дали нашим соседям предостаточно времени…
- Вы удивительная женщина, - искренне, даже прижав руку, где-то на уровне сердца произнес мужчина.
- Перестаньте, какая там удивительная… Так, просто…, женщина, красивая конечно же…, только не все это замечают.

      Вполне возможно, что за этим последовал бы комплимент, а может быть, даже и признание, далекое от первоначальной темы разговора, но как это случается порой…
- Смотрите, Оля! Смотрите скорее! О, Господи!

      Вряд ли данный предмет можно было бы назвать летающей тарелкой, если конечно, тарелки не стали делать треугольной формы… Узкое, длинное тело, в сечении которого, вполне укладывался треугольник, правда, с основательно вогнутыми сторонами. Солнечный свет отражался от матовой поверхности тела, но отражался как-то неправильно. Человеческий глаз фиксировал эту неправильность, но вот в чем точно она выражалась, сказать было сложно…, по крайней мере, вот так слета… А еще, двигалось тело тоже, неправильно. Огромное, явно превышающее по размерам пару железнодорожных, пассажирских вагонов, оно двигалось так, словно было обыкновенным бумажным самолетиком.

      То ли по собственной воле, то ли управляемое беззаботной рукой пилота, тело легко ускорялось, и так же, без инерции останавливалось, словно высматривало что-то внизу… Потом следовал поворот, опять-таки, без свойственного таким машинам радиуса поворота, ускорение в сторону от движущегося состава, практически до полного удаления, а потом следовал возврат к железнодорожному полотну или поезду, если, конечно, поезд мог заинтересовать такой аппарат, или тех, кто его пилотировал…

      Бессмысленная эта забава продолжала минут пять или чуть больше. За это время Олег успел прийти в себя, и даже сделать небольшой видео ролик на камеру мобильного телефона… Но вскоре забава кончилась – аппарат завис на некоторой высоте справа от состава, какое-то время нос судна медленно перемещался, как это порой делает намагниченная стрелка компаса. Затем тело совершило некий маневр, смысл которого невозможно было определить, после чего судно, практически мгновенно скрылось в направлении заходящего солнца… Какое-то время в вагоне ресторане царила тишина, зато потом стало слишком шумно…

- Ну, что скажите, - присоединился к общему обмену впечатлениями Олег.
- Ничего, - пожала плечами Ольга, - всего-навсего, некое космическое тело появилось на пять минут и исчезло по каким-то своим делам.
- Но это ведь было НЛО!
- Да. Я с тобой и не спорю. А кроме того, я рискну предположить, что перед нами только что был инопланетный космический корабль, пилотируемый представителями какой-то там цивилизации, например, от Денеба. Ну и что?!
- Я Вас не очень понимаю, - признался мужчина, - только что Вы видели доказательство…
- Доказательство того, что есть еще кто-то на просторах Вселенной, которым, прошу заметить, нет никакого дела до нас. Разве это интересно? Мне бы, например, было бы обидно, если бы на меня с таким завидным постоянством не обращали бы внимания. Вот…
- Однако, Вы, и правда, можете перевернуть…
- Олег, пойдемте в вагон, я что-то устала. Да и голова разболелась… Или ты хочешь остаться?
- Нет-нет-нет. Конечно, я иду… Скажите, Ольга, у вас действительно болит голова, или это была просто фигура речи?
- Действительно, а что?
- Нет-нет, ничего. Я хотел задать вопрос…, но если…
- Олег, давайте потом. Я сейчас приму таблетку, полчасика подремлю, а потом мы с вами чудесно поговорим…, я даже соглашусь на продолжение этой темы.
- Хорошо, да, конечно…

4.

      Ольга Львовна, как раз, готовилась выполнить обещанное, то есть, устроиться на полку и подремать с полчасика, когда…
      Женщина чуть приподнялась с нижней полки и потянулась за сумочкой, когда пол под ее ногами вдруг начал движение, которое никаким образом не присуще полам железнодорожных вагонов – сначала в сторону и вверх, потом резко вниз и снова вверх. Как раз до того момента, когда пол становиться стеной, а стена, наоборот… Вагон, впрочем, как и весь состав продолжал свое страшное движение, только теперь был совершенно невыносимый звук. Скрежет разрываемого металла, оглушительный хруст из-под вагона, движущегося боком по щебенке, хруст выдавливаемых стекол, а еще крики. Громкие, заглушавшие порой все остальные звуки этого железнодорожного кошмара…

- Ты слышал?
- Что, - юноша поднял голову и повернулся к девушке, которая как раз выходила из воды.
- Там, - рука девушке поднялась из воды и указала направление, - там что-то не так…
- Что-то не так, - фыркнул юноша, - это надо же так выразиться. Никакой информации…
- Будь так добр, поднимись и посмотри, - голос девушки потяжелел до металла, а кроме того, еще и похолодел.
- Хорошо-хорошо, - поторопился согласиться юноша, ему уже были знакомы и этот голос, и эти интонации – обычно, после этого следовал скандал и несколько часов молчания с ее стороны – холодного и равнодушного, несколько часов подряд.

      Юноша медленно поднялся на небольшой пригорок, и уже через мгновение стремительно мчался вниз.
- Оха, анатора сарами, - от неожиданности он перешел на машинный язык.
- Что?
- Прости. Транспортное средство аборигенов потерпело аварию…
- Ты уверен?
- Оха, перестань, даже тех знаний, которые у меня есть, вполне хватает, что бы понять, что там катастрофа транспортного средства.
- Я тебе верю, - интонации девушки по-прежнему были холодны, но сама она торопливо оделась и поспешила на холм.
- Оха, что ты собираешься делать?
- Что значит – что?! Я собираюсь оказывать помощь… А ты?
- Я с тобой, просто, наши действия в последствии можно будет расценить как прямое вмешательство, - осторожно предупредил подругу юноша.
- Ни в одном, даже самом старинном законе, не сказано о том, что мы должны отказывать разумным существам в помощи, которую мы можем оказать…
- Да, но…
- Ратт, ты вовсе не обязан следовать за мной. Впрочем, как и я за тобой. Наш союз, пока только слова…
- Оха, подожди…

      Следующий час или даже больше, юноша и девушка посвятили спасению, попавших в железнодорожную катастрофу людей. Они разбирали завалы, пробивались в искореженные вагоны. Когда-то было необходимо, выламывали заклинившие двери купе, когда было необходимо, протискивались в сплющенные внутренности вагонов. И вытаскивали или помогали выбраться раненым, испуганным, потерявшим сознание… Скорее всего, одни бы они и не справились, но вскоре подоспели люди из соседней деревни, а за ними, ревя сиренами прибыли пожарные машины и машины «скорой помощи». Хотя, должное, отдавать всегда следует – двенадцать человек эти юноша и девушка спасли от верной гибели – это точно. Да и свидетели так говорили, и потерпевшие…

- Девушка, - к Охе обратился врач МЧС, - на вас кровь, вы ранены?
- Что, - Оха не сразу поняла, что обращаются именно к ней.
- Кровь на костюме. Вы не ранены?
- Кровь…, - девушка удивленно посмотрела на себя – костюм, действительно был весь в красном.
- Вы, наверное, присядьте…, - поспешил к красавице врач.
- Но там еще остались…, - Оха оглянулась на покореженные вагоны, лежащие вдоль железнодорожного полотна, - я могу.
- Хватит-хватит, вон МЧС прибыли, пусть этим занимаются профессионалы. У них и оборудование, и специалисты они, да и мужчины, в конце концов… А я давайте Вас осмотрю…

      Девушка кивнула и присела на любезно подставленный доктором полевой стульчик. Потом последовала известная процедура со счетом пальцев и фонариком, направленным прямо в глаз пациента.
- Я в порядке, доктор, - сделала за специалиста вывод Оха.
- Вам повезло, - улыбнулся специалиста, - вы везучая…
- Нет, вы не поняли, я не была в поезде. Я с Раттом была здесь неподалеку, потом мы услышали…, ну и прибежали, то есть, поспешили…
- А где ваш брат?
- Он тоже помогал выбираться, я пойду, найду его.
- Вы уверены, что с Вами все в порядке…, - девушка была необыкновенно красива, но врачу не очень нравилось, как она говорит, некоторая неуверенность в произношении, заикание…
- Да-да, все в порядке. Я пойду…
- Конечно-конечно, - улыбнулся врач, но как только девушка повернулась к нему спиной и направилась вдоль разбитых вагонов, обратил к стоявшему рядом старшему офицеру МЧС, - Михалыч, ты присматривай за девушкой.
- А что за ней присматривать – хороша дивчина!
- Я это и сам заметил, - буркнул врач, - говорит она как-то не очень уверенно, может из-за шока не чувствует…
- Ладно, присмотрю, - легко согласился офицер, - что ж, за такой дивчиной не приглядеть-то.
- Все ты об одном, Михалыч, все об одном…, - качнул головой врач и поспешил к очередному пострадавшему, которого на носилках доставили спасатели…

      Олег Яковлевич пришел в себя резко, от очередного приступа боли. Хотя, не так, болело все, но какая-то сила решила потревожить его больное тело, и оно тут же отозвалось настоящим взрывом – мужчина даже и не предполагал, что может быть так больно… А его, по-прежнему, тормошили, дергали, тянули и безумные вспышки следовали буквально, одна за другой… Он застонал – хотел закричать, но сил хватило только на стон…

- Этот тоже живой – давай вытаскивай…
- Да я тяну!
- Дубина, не тяни, придавило его, давай домкрат!
- У Лехи он…
- А на хрена ты его отдал?!
- На хрена, на хрена. У него там с одним было не управиться…
- Черт, давай лом!
- Не ширяй туда, не в землю заталкиваешь! Ну-ка, подожди…

      Олег Яковлевич, сквозь слезы, которые стояли у него в глазах, увидел расплывчатую, приближающуюся к нему тень. Испугался, хотел оттолкнуться, но вызвал только очередную вспышку боли…
- Спокойно, брат, сейчас вытащим. Ты слышишь меня?
- Т-та… шу…
- Молодец, брат, молодец. Ты тихо говори, я услышу. В купе много было народа?
- Ш-ш-ч…
- Сейчас четыре?
- Та…
- Четыре, понял-понял. Дети были?
- Не-е-е
- Нет. Понял. Только взрослые.
- Т-т-та…
- Молодец, брат. Не волнуйся, сейчас мы тебя вытащим…, я тебе сейчас обезболивающее сделаю, будет полегче. Ты только не дергайся…

      Укола мужчина просто не почувствовал, подумаешь, укол. Но через пару минут он почувствовал, как тело словно стало деревенеть, а боль отступила настолько, что можно было просто прикрыть глаза и потерять сознание…
- Петрович, чего это с ним, откинулся, что ли?
- Дурак ты, Леха, сознание он потерял. А вот теперь давай аккуратно, ломиком, за самый край, вдруг, там еще живые есть…

      И словно ожидая именно этих слов, откуда из глубины этого металлического кома раздался нормальный, человеческий голос, мужской.
- Ребята, тут дыра, вы лом сюда подайте, только аккуратно, я его пристрою…
- Еж, твою двадцать, живой!?
- Нет, с того света с тобой разговариваю.
- Ты глянь, ругается, - рассмеялся Петрович, - ты про эту дыру-то говорил, где сейчас фонарик?
- Да, лом сюда давай, только левее-левее, еще немного…
- Нормально?
- Да, теперь дави тихонько…
- Ты там один?
- Нет, не один. Женщины тут у меня…

      А вот Ратта задержали представители службы безопасности, которые прибыли, практически следом за МЧС, едва-едва опередив журналистов, которых понаехало – ну, просто не сосчитать.
- Вы пассажир этого поезда?
- Нет, я здесь с девушкой, мы помогали…
- Документы?
- Что?
- Документы, паспорт, водительские права…

      Вместо того, чтобы хотя бы, для порядка похлопать себя по карманам, а потом огорчиться, что, мол, забыл дома, а то и вовсе потерял в этой заварухе. Молодой человек продолжал непонимающе пялиться на офицера службы безопасности. 
- То есть, документов нет, - быстро сделал вывод офицер.
- Нет, - признался Ратт, - документов – нет.
- Семен, ну-ка, присмотри за парнем, что-то я не пойму, то ли придуряется, то ли шок у него.
- Может его доктору показать?
- Да-да, пусть его доктор посмотрит, но далеко не отпускай…, мало ли что, на всякий случай
- Есть…

5.

      Вечерние выпуски местных газет вышли с леденящими душу заголовками и таким количеством указанных жертв, что поезд выходил заполненным процентов на сто пятьдесят, без единого свободного места. Полтора десятка фотографий различного калибра и качества демонстрировали ужасы железнодорожной катастрофы в самых невероятных ракурсах. Следующая серия снимков была посвящена работе сотрудников МЧС, что, кстати, уверенности и спокойствия не прибавляли, а из фотографий, которые запечатлели начальника подразделения, можно было сделать настоящую мини фото выставку, при чем, на каждой, командир подразделения смотрелся настоящим молодцом, истым командиром и вне всяких сомнений – специалистом своего дела. Следующая серия фотографий была посвящена деятельности службе «скорой помощи», а если быть точным, более всего, давала представление о том объеме работ, который предстояло сделать врачам.

      А вот кого на фотографиях не было, а если хорошо подумать, то даже и быть не могло – это представителей государственной службы безопасности. И вовсе не потому, что они были такими незаметными, вовсе нет, просто перед выходом каждой газеты сигнальный номер просматривали специально назначенные офицеры, из этой самой службы безопасности…

      Ратт, как говорится, был задержан до выяснения, и препровожден в соответствующее место. Так что, нечего грешить на специалистов государственной службы безопасности – не зря они свой хлеб едят – совсем даже не зря. Это конечно, настоящая государственная тайна, как учат этих специалистов распознавать своих и чужих, но эффект – вот он, на лицо, так сказать. Мало ли, что никакого вреда за Раттом не числилось, или, даже наоборот, была от него одна лишь помощь – он ведь был чужим – так что, все-таки, не даром…

- Ну, что там по этому, неизвестному, - генерал, Самуилов Олег Петрович, по причине позднего, далеко за полночь времени, был без пиджака, без галстука, да и еще и у рубахи рукава завернул.
- Ничего. По нашим архивам не проходит, так что, похоже, не наш…
- Не наш, - усмехнулся генерал, - кофе будешь?
- Пожалуй, нет.
- Как хочешь, - генерал подождал, пока пена в турке поднимется, после чего перелил напиток в маленькую чашечку, - не наш, говоришь… А может и правда, тем более, говорили что он помогал, пассажиров вытаскивал…
- Точно так.
- Ну и ладно, найди мне его документ, и пусть идет с богом, - принял решение генерал.
- Так в том-то и дело, что нет на него документов, - возразил подчиненный.
- Не может такого быть. Здоровый мужик – обязательно должны быть.
- Нету, - повторил подчиненный.
- А наверху узнавал?
- Узнавал. Они подтвердили – ничего.
- Тогда значит, наш, - вдохнул генерал, - а из больниц или каких-нибудь там закрытых учреждений…
- Я проверял – он не подходит.
- А с иностранцами связывался?
- Связывался…
- Только не говори мне, что и там ничего нет…

      Вместо ответа майор только пожал плечами с видимым сожалением.
- Ну и как такое может быть? Он что, из летающей тарелки…
- Так Вам уже доложили, товарищ генерал.
- Нет, - генерал отставил чашку, достал сигареты, и только после этого предложил-таки подчиненному присесть за стол, - так что мне должны были доложить, но не доложили…
- Тут вот какая штука, товарищ генерал, - майор устроился на стуле, выложив перед собой папку, - прямо перед катастрофой был зафиксирован некий объект…
- Тарелка летающая, - фыркнул генерал.
- Ну, если только все летающие предметы так называть, а если по существу, то очень этот объект самолет напоминал, но современный, несерийный, то есть, секретный…
- Интересно, продолжай.
- Интересно, - согласился майор, - но это еще не все. Имеются изображения, несколько минут съемки, ну и плюс, военные с РЛС подтверждают. Был объект, и того мало, двигался странно…
- Что значит – странно? Говори без этих твоих загадок.
- Ну, самолеты, даже суперсовременные так двигаться не могут. Хотят, но не могут.
- Черт, не хватало нам еще марсиан…, - генерал сделал глоток кофе, хотел, уже было приложиться к сигарете, но вдруг остановился, - ты что, предлагаешь мне этого парня как марсианина?
- Я ничего не предлагаю, но с другой стороны, документов-то у него нет – раз…
- А два у тебя нет, - Самойлов недовольно фыркнул и повторил, - кроме этого «раз» ни хрена у тебя больше нет.
- Так, а что же делать тогда?
- Что значит – что делать, инструкции не знаешь?
- Знаю.
- Вот и действуй…, согласно инструкции.

      Все, генерал свое слово сказал, можно было снова браться за кофе, но на то он и генерал, чтобы принимать правильные и обдуманные решения.

- …но, - генерал поднял указательный палец, но. Перед тем, как вызывать людей из отдела, сделай следующее – местность там проверь, вдруг аппарат там еще раз появиться. Вдруг – парень этот только разведчик, значит, его забирать будут. Дальше, проверь-ка по нашим каналам, а не было ли еще вот таких вот, странных граждан. Ну, внешность, речь, понимаешь меня? Вдруг парень этот не один…
- Ясно. А этого, значит, задерживаем.
- Задерживаем, но очень аккуратно, вроде как пока только выясняем… А то, если окажется, что он какой-нибудь там интурист, хлопот не оберемся. Понял?
- Понял.
- Вот и молодец. А все что принес, - генерал указал на папку, - оставь. Спать сегодня все равно не придется – посмотрю. Да, и еще, потряси журналюг, не может быть, чтобы они чего-нибудь там разведали.
- Понял, проверю.
- Хорошо, - кивнул генерал, - и вот еще что, насколько я помню, там нет никаких секретных лабораторий, КБ и тому подобных контор…, но это насколько я помню, поэтому, это тоже надо проверить. Вдруг, это наши изобретатели-рационализаторы чего-нибудь сварганили…
- Так точно.
- А ты что, ты что, дежуришь сегодня, или просто, на доклад задержался?
- На доклад. Я послезавтра.
- Ладно, тогда иди…, все что накопаешь, мне на стол…
- Так точно.
- Иди…

6.

      Знаете, чем отличается врач Больницы скорой медицинской помощи от врача большинства других больниц – правильно – времени, чтобы помочь, у такого врача всегда меньше. Меньше на то, чтобы правильно поставить диагноз, и еще меньше на то, чтобы оказать помощь…  Гроссу Михаилу Арнольдовичу времени обычно хватало, и на диагноз хватало, и на операцию, если таковая требовалась, ну и соответственно, на последующее лечение. И чего только не повидал Михаил Арнольдович за свою более чем двадцатилетнюю практику в БСМП. Хватит и на учебник для практикующего хирурга, и на учебник по судебной медицине останется, а если хорошо пройтись по его практике, хватит и на сборник черного медицинского юмора, и еще на сериал с ужасами останется. Оно и понятно, каждый день, а то и круглые сутки…

      Шел уже второй час приема больных, которых доставили в больницу после железнодорожной катастрофы…
- Так кто у нас здесь, - Михаил Арнольдович повернулся к медицинской сестре.
- Имя не известно, документов нет, внешних повреждений нет…
- Оля, ты что, издеваешься?
- Нет, Михаил Арнольдович. Бригада Семенова Лешки привезла…, от поезда.
- Очень интересно, - буркнул врач, - ладно, пойдем, посмотрим…

      Охе было скучно лежать на этой жесткой и очень неудобной кровати. Поэтому, как только два дюжих санитара занесшие ее в палату и весьма неаккуратно переложившие на неудобное ложе, вышли, она поднялась с нее и с интересом оглядела помещение. Для большинства, обыкновенная больничная палата, светло-зеленый цвет стен, правда, местами, затертый до черного. Разваливающиеся от старости тумбочки и стулья рядом с кроватями, на которых, как правило, раскладывали гостинцы и одежду пациентов. И совсем уж страшненький, перекошенный холодильник, когда-то давно бывший белым, а теперь обитый, поцарапанный и много-много раз покрашенный той краской, которая на момент ремонта была под рукой…

      Дверь в палату резко распахнулась, и в помещение стремительно вошел Михаил Арнольдович.
- Ну, и кто тут у нас неопознан?
- Она, - медицинская сестра откуда-то из-за спины врача указала на Оху.
- Очень интересно. Ну-ка на кровать, - скомандовал врач.
- Что, - Оха с удивление смотрела на мужчину.
- Ложись, тебе говорят, ложись, - зашипела из-за спины медицинская сестра.

      Оха, которая редко была послушной, тут вдруг, решила подчиниться. Мало того, она даже позволила врачу производить какие-то непонятные ей манипуляции, постукивать, нажимать…
- Так больно?
- Нет.
- А вот так?
- Нет.
- А вот так?
- Неприятно, но не больно…
- По-моему, все в порядке, - повернувшись к медицинской сестре пробормотал Михаил Арнольдович, а повернувшись к девушке, задал следующий вопрос, - голова не болит?
- Нет.
- Не кружиться?
- Нет.
- Хорошо, - кивнул Михаил Арнольдович, - дайте-ка руку, я давление померю, - распорядился врач, забирая у медицинской сестры прибор.
- Что?
- Руку, руку давай, - подсказала Оленька, и пока Оха пыталась каким-то образом подать руку врачу, быстро схватила манжету, обвила ей руку, а саму руку уложила на кровать вдоль тела девушки. Потом повернулась к Гроссу и кивнула, мол, готова, можно мерить…
- Так…, давление в норме…, - словно огорчился Михаил Арнольдович, - ну что, не наш клиент, хотя… Оленька, запиши, на всякий случай сделать рентген, ну и общие анализы… Если все в порядке, я на нее еще раз посмотрю, да и пусть идет себе, нечего ей здесь делать…
- Да, Михаил Арнольдович.
- Ладно, пойдем дальше…

      Врач и медицинская сестра покинули палату. Каждый, кто хоть раз оказывался в общей больничной палате, наверняка знает и о той странной атмосфере, которая царит в таких местах, и о тех странных отношениях, которые складывают между больными. Вроде и болезни у каждого свои, а у болезней свои стадии, свои особенности и свои осложнения, а вот иной раз стоит посмотреть, и подумаешь, что одни сплошные родственники лежат, и мало того, родственники, нежно любящие друг друга, трудно поверить, что такие теплые отношения могут складываться за такой короткий промежуток времени. Да еще и между такими разными людьми, впрочем, очень быстро в больнице люди становятся похожими друг на друга… Понятно, что в основе этой заботливости находиться жалость – жалость к себе больному, а потом и к другим, страдающим тем же самым недугом. И, наверное, именно поэтому очень редко продолжаются больничные отношения – болезнь очень часто унижает человека, независимо от его желания, его раздевают, щупают, колют совершенно незнакомые, а иногда и несимпатичные люди. Вроде как человек в больнице принадлежит не самому себе, а вот этим людям в белых халатах, которые стараются исправить то, что вы сами, вольно или невольно натворили с собственным здоровьем.

- Михаил Арнольдович, а Вы заметили, какая она странная, - тихо поинтересовалась медицинская сестра у врача, когда дверь палаты закрылась.
- Знаешь, Оленька, к концу смены, они все на одно лицо становятся, - тяжело пробормотал Михаил Арнольдович, вздохнул, но все-таки счел нужным добавить, - хотя, про эту девочку, я бы тоже сказал – странная…
- Вот-вот, Вы тоже заметили?
- Заметил, конечно, что я без глаз что ли?! Ладно, хватит верещать, кто у нас там следующий?
      Ну и вопрос! А кто еще может быть следующим у врача скорой медицинской помощи? Конечно, пациент, следующий несчастный, которому не повезло оказаться в сошедшем с рельс поезде, но ужасно повезло выжить в этой катастрофе.

7.

      Утро в больнице началось, как и положено начинаться утру в больнице. Заспанные медицинские сестры, которым выпало особое удовольствие, в виде ночного дежурства были заспанными и исключительно несимпатичными. Даже самые заботливые, пользовавшиеся особым вниманием выздоравливающих мужчин и совсем уж больных женщин, не заслуживали прежних комплементов. Они бродили по палатам, будили пациентов, которые должны были сдавать анализы, расталкивали ледяные градусники, вселяя в души прежних поклонников временную нелюбовь…

- Эй, поднимай, - холодная рука встряхнула Оху.
- Что, - девушка со сна не поняла, что требует от нее эта представительница медицинского персонала больницы.
- Поднимайся, говорю, пошли в рентген-кабинет, врач велел…
- Я сейчас.
- Поднимайся, ждать никто не будет, - на всякий случай предупредила медицинская сестра, - спустишься по лестнице, на втором этаже, кабинет 208.

      Добавила она скороговоркой и покинула палату. Оха некоторое время переводила невнятную инструкцию, потом, решила, что, в конце концов, здесь принято спрашивать, так что если что – она поступит точно так же. Теперь ей предстояло привести себя в порядок. Однако, вместо душа, здесь был только металлический умывальник с холодной водой, а самое главное, в палате были посторонние, так что пришлось ограничиться примитивным умыванием…
- Ты дочка, торопись, - обратилась к девушке одна из местных старожилов, как ее здесь называли тетя Катя, - с утра рентген работает только час, а народа там всегда много.
- Спасибо, - поблагодарила девушка и направилась в коридор. Теперь ей еще предстояло найти это таинственное помещение, значившееся в каком-то там реестре под знаком 208.
      Однако блуждать долго не пришлось, все та же медицинская сестра, которая разбудила девушку и сейчас подхватила ее под локоток и почти силком довела до нужного помещения.
- Тут сиди, как вызовут – пойдешь. Поняла?
- Да…, - а потом, преодолев некоторое внутреннее сопротивление, добавила, - спасибо…

      Наверное, это действительно было волшебное слово, потому что еще мгновение злая и вредная тетка, как за глаза называли медицинскую сестру, вдруг смягчила и как-то уж совсем по-отечески добавила:
- Скоро он уже подойдет, он на долго не опаздывает…, - сказала, и словно устыдившись такого неожиданного проявления мягкости и заботы, поспешила куда-то вдоль по коридору, по каким-то своим, неотложным медсестринским делам.
- Стало быть, Вы первая, - раздалось рядом с девушкой, но уже с другой стороны.
- Что, - это выражение она тоже слышала, но ее смысл был для Охи не совсем…
- Вы на рентген?
- Да, - кивнула Оха.
- И перед вами больше никого нет?
- Нет. Я когда пришла, здесь никого не было.
- Что ж, - улыбнулся собеседник, - стало быть, Вы первая, а я за Вами, второй…
- По порядку, то есть, - рассмеялась Оха.
- Конечно по порядку. Как же можно без порядка… А я тебя здесь раньше не видел, с поезда, наверное.
- Да, с поезда, - легко согласилась Оха, тем более, что в определенном смысле так оно и было.
- Вот ведь как, не думаешь, не гадаешь…
- Вы последний на рентген?
- За мной будете, - быстро вмешался в разговор собеседник Охи.
- Хорошо. Еще не начали принимать?
- Нет, еще не пришел, - сообщил, кем-то проинформированный дедок.

      Что и говорить, Оха и правда была здесь чужой, а вот дедок и пациент были своими. И воспитывались они пусть и в разных, но наверняка, очень похожих школах, да и получали медицинскую помощь, практически у одних и тех же докторов. Да это и не важно, главное, у них было так много общего, что хватило все пары слов, что бы почувствовать друг в друге собеседника, близкого по духу и интересам…

      А вот следующим к рентгеновскому кабинету подошел уже известный Олег Яковлевич. Выглядел он неплохо, имеется ввиду, конечно, для человека пережившего железнодорожную катастрофу. А вот для простого, более везучего гражданина, выглядел он не очень. Множественные царапины, которые врач при первичной осмотре не скупясь продезинфицировал зеленкой. Несколько синяков, измученное лицо и легкая хромота…

- Кто последний?
- За мной будешь, - отозвался пациент и для более точной идентификации ткнул себя пальцем в грудь.
- Понятно, - кивнул Олег Яковлевич и присел на свободное место…

- …да я сам двадцать лет на железной дороге отработал!
- Ну и что?!
- Да я тебе говорю. Там всего одна железнодорожная нитка была. А в таких случаях там специальная система предупреждения. Не могли они перепутать, понимаешь!?
- Не могли, - фыркнул пациент, - это раньше не могли, раньше, за такое дело на Калыму, а теперь…
- Нет-нет, ты послушай, что я тебе говорю. Вот если бы были две нитки, тогда – да. Такое и раньше бывало, а когда одна, там специальная система, она вообще, считай, без человека работает.
- Ладно, - махнул рукой дедок, - уговорил. Приборы там, механизм – это я понял, но что же тогда случилось? Столкнулись ведь поезда? Инопланетяне что ли прилетели?!
- Зачем инопланетяне, - пациент подсел ближе к дедку, и даже голос понизил, что впрочем, не сделало его версию недоступной для всех остальных, - это самая настоящая диверсия. Понимаешь, вот случайно это сделать нельзя – это да, а вот умышленно, конечно, умышленно такое оборудование очень даже можно испортить…
- Ну и кому же это надо, теперь, не война…
- Эх, дед, ну как же не война-то, как же не война-то. Ты посмотри, что в мире делается! Это как раз и есть самая настоящая война. Капитал, большие деньги… Вот. А ты говоришь инопланетяне…
- Вот говорите, а между прочим, прямо перед самой аварией было там НЛО, - неожиданно ввязался в разговор Олег Яковлевич.
- Да ладно тебе, - отмахнулся пациент.
- А ты не маши руками-то, руками мы все сильны махать. Я, между прочим, тоже в том же самом поезде ехал. Мы обедать пошли с соседкой, она, между прочим, тоже здесь. Так вот, сидим, кушаем, разговариваем, а потом, глядим – летит… Своими глазами видел.
- Серьезно что ли, - с большим сомнение в голосе произнес пациент.
- Да что там глазами, - Олег Яковлевич поднялся и перешел ближе к собеседникам – я все это дело сфотографировал.
- А что же ты, мил человек, в ресторан с фотоаппаратом пошел, - попробовал поддеть его дедок, до не тут-то было.
- Старый ты дед, отстаешь от науки техники современный. Телефон у меня мобильный с камерой. Вот на нее и снимал.

      Дедок повернулся к пациенту.
- Правда, что ли?
- Правда, дед, у моего зятя такой.
- Вот ведь, - кивнул убежденный такими доводами дед.
- И что, телефон у тебя с собой?
- Ну не здесь, конечно, в палате лежит.
- А посмотреть можно?
- Конечно, - кивнул Олег Яковлевич, - вот сейчас просветимся, да пойдем, покажу.
- Ладно, - согласился пациент и повернулся к дедку, - дед, пойдешь смотреть на летающую тарелку?
- Да схожу, - кивнул дедок, - ни разу не видал, только по телевизору…, да и то, что там разглядишь…
- Нет-нет, у меня хорошо видно, сам снимал…, к тому же светло было…

      А ведь могло и так быть, посидели бы, больные, подождали, а потом махнули бы рукой, да так и пошли бы смотреть, не дождавшись рентгенолога. Но по счастью такого не случилось. К кабинету быстрой легкой походкой подошел врач-рентгенолог. Он открыл кабинет, еще раз оглянулся на сидящих перед дверью, которых к его приходу набралось уже, человек десять, и поинтересовался:
- Кто последний?
- Я, - шагнула немного вперед женщина в домашнем, махровом халате.
- Скажите, пусть за вами не занимают. Вот сколько есть – приму, и все.
- Доктор, тут девочка молодая отошла, - поторопилась вперед женщина.
- Куда?
- За полотенцем побежала, - сообщила женщина.

      Доктор окинул взглядом очередь.
- Значит так, шестнадцать человек и плюс девочка – семнадцать. Принимаю семнадцать человек и все. Так что, подумайте, пропускать кого-нибудь вперед. Понятно?
- Понятно, - нестройно ответили ожидающие.
- А сегодня еще будете принимать?
- После обеда. После обеда буду принимать до пяти. Так и скажите.
- Понятно…
- Значит так, через пять минут, пусть первый заходит, - дал еще одно распоряжение доктор и скрылся за дверью кабинета…
- А кто первый…
- Кто первый…, - попытались ушлые обитатели произвести рекогносцировку, но тут то же сидели не в лапти обутые.
- Девушка первая, потом дедок, потом я, за мной…, - порядок был восстановлен, а через пять положенных минут, плюс-минус еще пять, Оха пошла в кабинет…