Годы, вы светлые птицы?

Комбайнер Пилипенко.
Невысокого роста, быстрый, чернобровый, голубоглазый.
Наверняка он был таким и в 20-е годы, только, конечно же, значительно моложе. Семья Пилипенко  жила в небольшой деревне Орловке, что сейчас в Володарском районе Кокчетавской области. Северный Казахстан. По рассказам Николая Даниловича, в 1925-1926 годах жизнь в деревне налаживалась. Тогда он был, по сути, мальчишкой, но крестьянские дети рано приобщались к труду. К тому же он первый помощник у отца (кроме него, в семье еще три сестры и три брата).

У Пилипенко были в хозяйстве лошадь и корова. Пять десятин вполне хватало, чтобы существовать семье безбедно, крайняя нужда обходила стороной. С гектара собирали по 200 пудов ржи, по 150 – пшеницы.

О могуществе советского рубля Николай Данилович рассказывал потрясающие факты: пуд пшеницы стоил рубль, за три рубля можно было купить овцу, корову – за 15-20, лошадь – за 30 рублей. Новая экономическая политика нужна была социализму. Однако в конце концов возобладала сталинская теория обострения классовой борьбы, бесконечного поиска врагов, наступила самая острая фаза  «великого перелома».

1929 год. Коллективизация.
В колхозе «Новый быт», что был создан в Орловке, обобществлялось все:  коровы, лошади, гужевой транспорт. Правда, коров осенью временно раздали по дворам. Оказалось,  нечем их кормить зимой.

- Куда ж нам из своего села, пойду в колхоз, - решил глава семьи Пилипенко Данил Корнеевич, - ведь одной детворы – семь ртов, не шутка.

Заботы взяли на себя вновь созданные комитеты. Крестьянам теперь нужно было зарабатывать трудодни и больше ни о чем не думать. Весной 1930 года уже не существовало никаких наделов, все распахали под один плуг. Но не хватало рабочих рук, не было в крестьянине веры в свое кровное дело, старания. Бурьяном зарастали брошенные делянки.

- Урожаи были низкие, - вспоминает Николай Данилович. – Поэтому уже в 1932 году, тогда я был бригадиром, мы ездили из Орловки на озеро Имантав. До двух центнеров рыбы привозили в деревню, выдавали на трудодни. Потом, когда совсем дела пошли плохо, голодали, ездили в Айдабул, на спиртзавод. В бочках привозили оттуда барду. По ведру – на душу, такая норма. Воду выпаривали, а из оставшегося сухого вещества, добавив кое-какую траву, пекли лепешки.

В 1933 году Николай Данилович вместе с братом Павлом окончили курсы трактористов. Год работали вместе. В трудовой книжке Н. Пилипенко, оформленной лишь в ноябре 1948 года, об этом первая запись: «В 1934 году принят в Комаровскую МТС комбайнером».

- Николай Данилович, существует легенда, что в ту пору, в 30-е годы, прилавки магазинов ломились от  товаров?

Мы беседуем за столом в доме ветерана. Он трогает рукой наградные книжицы, их немало, и в знак согласия качает головой.

- Несколько другие были запросы, это – да. Но изобилия в селе, хоть убей, не помню. За мануфактурой, так называлась тогда ткань, очередь занимали с ночи. Иногда и в магазин не войдешь, такое столпотворение. А сахар – одно недоразумение.

Значит, очереди и тогда, по крайней мере, в деревне, держали в тисках человека. Только железной воли Ее Величества Административной Системы, как показала многолетняя практика, отнюдь недостаточно, чтобы обеспечить высокий уровень благосостояния народа, эффективное внедрение достижения научно-технического прогресса, сокращение управленческого аппарата. Подлинный хозрасчет, работа на конечный результат, оплата по труду, социалистический рынок, товарно-денежные отношения, здоровая экономика, демократизация всех общественных институтов, гласность. Эти понятия прочно связаны с перестройкой, курсом партии, выработанным апрельским (1985 г.) Пленумом ЦК КПСС, XXVII съездом правящей партии. 

…В 1934 году вся сельхозтехника находилась в машинно-тракторных станциях. Бригада, в которой работал Н. Пилипенко, обслуживала три колхоза. За механизатором из Орловки никто не мог угнаться. Урожай в тот год выдался неплохим. В радость земледельцу полновесные колосья пшеницы. Вторым комбайнером у него был Сидор Чуб, а Н. Пилипенко – начальник агрегата: трактор ДТ-75 в сцепке с комбайном «Сталинец-1».

Поздней ночью глушили двигатель трактора. А в ушах – звон, натружены руки. Наспех перекусят, что оставалось от ужина (на бричке повариха развозила), а то и так – в копну, спасть. Иногда сон не приходил. И такая ясность посещала Николая Даниловича: вот она, земля-матушка, а человек на ней вечный труженик. И слышно, как ухнет в ближней колке ночная птица, и зашумят от неожиданного порыва ветра разбуженные березовые ветки. И упадет звезда. Нет счастливее минут для крестьянина.

Чувство хозяина пронес Николай Данилович через всю жизнь. Это сейчас оно пообтрепалось от долгих и бесплодных разговоров на эту тему, от халтуры, когда земледельцу платили как поденщику – «от колеса». А Пилипенко так не мог. Он успел ощутить себя настоящим хозяином еще в 20-е годы. На том, как говорится, и стоял, от страды к страде.  Правда, находились те, кому уже тогда пришлась по душе уравниловка. А этот Пилипенко – до трех норм за сутки! Значит, надо охладить пыл,  ломик в приемную камеру комбайна передовика. Однако Пилипенко не собирался постигать науку работать спустя рукава.

А потом – война…

В 1941 году ушел солдат из дома.

В 1945 году вернулся.

Что между двумя великими датами?
Труд, только ратный.
Москва, Украина, Польша, Пруссия, Кенигсберг…

60 километров он не дошел до Берлина.

Тяжелая контузия.

Старшина, шоферил.

Два легких ранения, в ногу и руку.

И больше ничего не мог добавить ветеран.

По его щекам катятся слезы.

- Не могу говорить…

«Дорогой товарищ Пилипенко Николай Данилович!
Вы честно и самоотверженно служили Родине  в Великой Отечественной войне против немецко-фашистских захватчиков.
В рядах войск маршала Рокоссовского, в нашей армии Ваш честный самоотверженный солдатский труд неоднократно отмечал в своих благодарственных приказах Верховный Главнокомандующий Вооруженных Сил СССР товарищ Сталин.
Вдохновленные великими идеями Ленина-Сталина, руководимые  Генералиссимусом Советского Союза товарищем Сталиным, мы победоносно завершили войну…»
Дата – октябрь 1945 года.
Грамота подписана четырьмя генералами.

Есть еще медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 г. – 1945 г.»

…Руководимые Генералиссимусом Советского Союза товарищем Сталиным… Незабываемое?  Да, в такие годины слова западают в самую душу. Поэтому некоторым ветеранам кажется, что лишая Сталина ореола, тем самым какая-то тень ложится и на величие ими  совершенного.
Ни в коем случае!
Но надо твердо и до конца уяснить, что успех в страшной войне был предопределен мужеством и отвагой солдата. Каждый на своем участке делал все, что от него зависело, причем до конца, до последнего вздоха. Об этом не мешало бы помнить сейчас, во времена революционного обновления нашего общества.

Бережно хранит Николай Данилович и удостоверение №368 за подписью министра сельского хозяйства Союза ССР И. Бенедиктова. Это уже за свершения на мирном поле. Знаком «Лучший комбайнер МТС» он был отмечен в 1948 году.

В первые годы освоения целинных земель он передавал свой опыт новобранцам из разных уголков нашей страны. И личный пример здесь был нелишним. За уборку в 1956 году комбайнер Пилипенко намолотил более 16 тысяч центнеров зерна. Через год вступил в члены КПСС, был награжден орденом Трудового Красного Знамени.

Послевоенные годы, до середины 50-х, он работал в страду с милым сердцу напарником, Верой Яковлевной, женой.
Она совсем девчонкой окунулась в суровый быт полевых военных лет. Тогда техникой управляли мужественные женщины. Например, З. Резинкина выполняла за смену до полутора норм. Эх, телогреечка, варежечки, носки-штопанки, брезентовая юбка, что через месяц от мазута становилась словно хромовая!

Обмолот хлебов затягивался до следующей весны, без отдыха переходя в весеннюю полевую кампанию. Зимы лютовали, за минус 40. А чуть теплее – нормальная, если можно так сказать, рабочая обстановка. В смене 15-20 человек. Возле печки-буржуйки, в вагончике на полу, обсыхали, отсыпались, отогревались.  А по утру на студеный ветерок. Чтобы перетащить комбайн от одной копны к другой, по заснеженному полю, рыли широкую траншею, запрягали 6-8 пар быков.
- Геть! Геть! Геля! – кричали истошными простуженными голосами девчата.

Побольше навильник бросишь на барабан комбайна – и баста, мотор заглох. Надо заводить. С радиаторами мучение. Мороз, морозец!

Как-то за сезон Вера Яковлевна заработала 500 рублей.
Зашла на базар и купила косынку.
За 250 рублей!
И даже сейчас все хранит ее – дорогая.

Супруги Пилипенко сами из больших крестьянских семей. Вера Яковлевна вспоминает, как в 30-е годы была поражена видом резиновых калош.
Такие блестящие!
Выпросила их у тети сходить в клуб. А в основном – босиком., даже на прополку в колхоз, на пшеничное поле. Стерня не страшна.

Супруги живут в селе Володарском, что расположено на берегу горько-соленого озера Саумалколь. Бойкая на слово Вера Яковлевна и сейчас нет-нет да и удивит дельным советом какого-нибудь незадачливого механизатора. Они частенько бывают в совхозе «Комаровский», где после реорганизации МТС работал Николай Данилович.
- Ты смотри, бабушка, а в технике кумекает, - покачает головой механизатор из молодых.

Совет да любовь.
И здесь пример для внуков. Уж с ними повезло. Недавно первую свадьбу сыграли – старшего Сергея, другой внук Александр служит в армии.

Иногда кажется, что и сейчас бы села на комбайн, - признается Вера Яковлевна, - но здоровье…
Там ее юность.
Они сделали все, чтобы обеспечить страну зерном.

***
И еще одна встреча в селе Володарском, что в Северном Казахстане, с супругами Бек. Они тоже прожили всю жизнь вместе, дружно.
Кто бы мог подумать в 1941 году, что в крымском порту. В суматохе перед погрузкой на баржи, встретятся двое. И счастливая судьба свяжет их навсегда.

Лихолетье, начало войны.
Из Крыма выселяют советских немцев.
А они, молодые, - рядом.
Любовь с первого взгляда?
Да.
Но не менее волнует вопрос: утопят баржи в Черном море или нет?
Такое не исключалось, ведь обстановка была очень серьезной, военной. До забот ли о каких-то потенциально опасных, как считало сталинское правительство, немцев.
Родственник Якова Христиановича Бека были поражены их встречей. Они давно хотели познакомить молодую учительницу начальных классов и немецкого языка со своим дядькой.
- Ох, хороший он у нас, механик. Техникум сельского хозяйства окончил, - говорили они, ее односельчане, при встречах.

Алла Кондратьевна, в ту пору девятнадцатилетняя девушка, думала несколько иначе: если его родственники старше ее, то уж сам дядька наверняка с бородой до колен. «Это судьба», - подумала она, когда узнала, что в порту встретила того самого, суженого. От тех же односельчан узнала, их тоже постигла общая горькая участь вынужденного переселения.

Несколько недель две баржи, в которых перевозили раньше свиней, в буксире с небольшим пароходом болтались в морских просторах. В общей сложности, вместе с другими отрезками непредсказуемого пути,  три с половиной месяца длилось их «свадебное путешествие».

И вот скрипят полозья  саней по заснеженной дороге. Заиндевелые морды и гривы лошадей. Декабрь. Три дня добирались от Кокчетава до Володарского. Сняли первую в их жизни комнату в крестьянской избе. Этот дом и сейчас стоит на улице имени Героя Советского Союза Михаила Янко. И всегда дрогнет сердце у Аллы Кондратьевны при виде его.

- Утром следующего дня пошел в райком партии, - рассказывает Яков Христианович, - но там моего визита явно не ждали. Обратился сам в МТС.
В трудовой книжке члена КПСС с 1941 года Я. Бека значится: принят в Комаровскую МТС разъездным механиком.

Запчастей – никаких, к тому же механизаторы неопытные, большинство женщины, вчерашние школьницы. Заказы поступали в мастерскую и днем, и ночью. Два токарных станка, один «Красный пролетарий», сверлильный и станок для расточки цилиндров – вот и все техническое оснащение.
Скудно, тяжело.
Но были мастера, которые буквально из ничего могли сделать деталь. Слесарь Н. Рохманин выполнял плановые задания на 238 процентов. Чудеса да и только творили токари И. Николаев и Д. Нохрин. Мотористы М. Искаков и Л. Лопатин обслуживали 18-сильный движок – сердце МТС. За обеденный перерыв они ухитрялись сменить поршневые кольца. И движок вновь рокотал, электроэнергия подавалась в производственные помещения. Медник Е. Марухин доводил до ума радиаторы. Особенно зимой с ними была просто беда. Мучились до тех пор, пока не изобрели радиатор… из дерева.   Ставили на агрегаты. И обмолот зерна в поле продолжался зимой.

Горюче-смазочные материалы доставлялись из Кокчетава. По бездоровжью, на знаменитых автомобилях ЗИС и ГАЗ.
Управляли ими тоже женщины.
Порой и ночевали в машинах, в степи, кляли и войну, и бездорожье, и старенькие автомобили. Плакали, зимой обмораживались. Надежда Куншина, Елизавета Белокурова, Анастасия Винокурова, Любовь Божко… Водители-асы.

В такой коллектив попал Яков Христианович. Его сразу оценили: грамотный специалист, настойчивый, инициативный.

Три раза получал он повестки в трудармию, собирал нехитрый скарб в дорогу. Безутешна была Алла Кондратьевна с малыми детьми на руках. И три раза директор МТС И. Кононенко отстаивал его. Он нужен здесь, в него здесь верили.

До 1957 года трудился в МТС, а потом и в РТС Яков Христианович, до назначения директором совхоза «Шалкарский».  Тогда свою силу набирал, подавал большие надежды целинный гектар. Однако в «Шалкарском»  дела шли ни шатко ни валко.  Годовой надой на фуражную корову составлял 1288 килограммов молока, от ста овцематок получали по 31 ягненку, урожай зерновых – около трех центнеров с гектара. Один он знает, да, пожалуй, Алла Кондратьевна, каких трудов стоило повести сельскохозяйственное производство по-иному.

Директорские будни: бесконечные звонки, уполномоченные самых разных рангов и проверяющие, планы посевных площадей, планы сдачи продукции, планы, планы… А для него всегда главным было конкретное дело. Он дорожил им, мог рискнуть. Хотя всегда знал, что чиновники из инстанций, в том числе и партийных, незамедлительно  поспешат, для своей же подстраховки, ради своего интереса и сохранения своего положения, поспешат дать  ему разгон, влепят  «строгоча», выговор. А ведь у человека сердце одно.

Из доклада на XVIII районной партийной конференции (август 1961 года):
«Руководствуясь ценными советами Н. С. Хрущева по возделыванию кукурузы, партийная организация района подошла более серьезно к подбору участков под посев кукурузы… Однако  в отдельных хозяйствах несерьезно подошли к подбору земель, их подготовке к посеву, за что руководство Шалкарского совхоза дважды обсуждалось на бюро областного и районного комитетов партии».

Веяния приходили и уходили.
На земле оставался труженик со своими проблемами, которые, при всей видимости кипучей работы в различных учреждениях, никто не спешил решать. Но самое главное и удивительное, не давали решать и ему самому.

У Я. Бека были единомышленники: и когда работал в МТС, и когда директорствовал. Их роднила искренняя боль за дело, желание видеть более весомые результаты хозяйствования на земле.

Из выступлений делегатов на X областной  партийной конференции (январь 1960 года). Главный агроном Чистопольского совхоза т. Федоткина:
- Всем известно, что по указанию правительства совхозы получают от вышестоящих органов лишь планы заготовок сельхозпродуктов, а производство их планируют сами. Однако на деле получается не так. В этом году одновременно с планом заготовок мы получили планы посевных площадей по всем культурам. Это в корне неправильно. Плановым органам надо считаться с мнением с мест, учитывать конкретные условия каждого хозяйства…

Не правда ли, как будто это сказано только вчера?
Обещать и не выполнять, разрыв между словом и делом – одна из характерных черт деятельности «застойных» лет. На мартовском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС говорилось об исключительно произвольно-волевом характере руководства сельским хозяйством, особенно в области планирования, ценообразования, финансирования и кредитования, о твердых и неизменных планах закупок зерна, причем свободных, с надбавками за пшеницу и рожь в размере 50 процентов к основной закупочной цене…

И все оставалось по-прежнему, кроме вывесок на многочисленных конторах.
Будто от этого исчезали и проблемы.

Но даже в этих условиях диктата и произвола в иных хозяйствах добвались весомых успехов. В 1964 году шалкарцы выполнили полтора плана по сдаче государству зерна. Совхоз был занесен в Золотую книгу почета республики, награжден памятным Знаменем ЦК Компартии Казахстана, Совета Министров республики, Казсовпрофа и ЦК ЛКСМ Казахстана.
В 1966 году – более двух планов!
В 1973 – 1974 годах они поставили государству молока больше всех в области!
Урожайность зерновых в 1976 году достигла более 24 центнеров по кругу (а было – около трех центнеров).  И все эти успехи достигнуты благодаря организаторскому таланту Я. Х. Бека. Кавалер ордена Ленина и Трудового Красного Знамени, ордена Октябрьской революции, золотая медаль ВДНХ СССР, Почетная грамота Президиума Верховного Совета КазССР… При всей нынешней осторожности к наградам надо признать, что эти – выстраданные, заслуженные.

Я. Бек сделал все на своем месте, чтобы обеспечить хлебом страну. И не его вина, что десятки миллионов тонн зерна ввозят в СССР.
- Почему? – задаю вопрос ветерану.
Он долго думает с грустной улыбкой на лице.
- Разучились работать, - поясняет. – К сожалению, с крестьянина сняли ответственность за конечный результат, часто, как говорится, били по рукам, угасла инициатива. Крестьянская смекалка и сноровистость – это от практики, причем ежедневной, многотрудной.

Кардиальные перемены требуются сельскому хозяйству.  Их приближали своим честным трудом комбайнеры супруги Пилипенко, организатор сельского производства Я. Бек и еще многие тысячи ветеранов, на плечи которых выпало столько тревог и испытаний. На дворе строгое, переломное время…


Очерк впервые опубликован
в Кокчетавской областной газете «Степной маяк»,
№ от 25 мая 1989 года.
Северный Казахстан.


Рецензии