Satus iterum. Мирослава. Глава 31

Несколько дней уединения Эдгара, ни к чему не привели. Его никто не трогал, не теребил, не умолял вернуться, все согласованно дали ему возможность отдохнуть от забот. И он, похоже, был рад, что семья его не беспокоила. Как бы там не было, а не найдя правильного решения, чтобы удовлетворило всех, Эдгар вернулся домой и явился в столовую. Следы последних дней четко зафиксировались на его лице и, голос тоже не ласкал слух:
- А Мира опять нас игнорирует? – спросила Вел у Владиславы, даже не взглянув на мужа.
- Нет, она с Жаном. – Ответила Влада и продолжала пить кофе.
- Что? – Переспросил Эд, только после слов дочери заметив, что и отец отсутствует также.
- Он решил немного отвлечь девочку, от невыносимого узурпаторства родителей. – сухо пояснила Виен, в пол оборота сидя к столу и созерцая вид из окна.
- Спасибо за завтрак. – Эд в штыки воспринял ее слова, и едва присев, поднялся и вышел. Они с Виен до сих пор не общались. Но уже кто кого избегал, трудно было понять. Однако Виен упорно игнорировала  любые его действия и старалась дать понять, что такое его поведение ей неприятно.
- Ма, ну зачем ты так? – Спросила Вел, разрываясь между всей семьей.
- Как так?  - Вел махнула рукой, а Ви продолжила, глядя в окно, со стороны казалось, что она и дочь не замечает. - Хотела бы я посмотреть на вас, в подобной ситуации, до какой вы Мирославу довели.
- Здесь совсем другое. – Начала Вел, но Виен ее перебила:
- Я рада, что ты поддерживаешь мужа, хотя лично я думала, что ты будешь на стороне дочерей. А в частности Миры.
- Я не на чьей стороне.
- А это еще хуже. – Виен положила вилку, глотнула сок и поднялась. – Спасибо всем, завтрак, как всегда, прошел в дружной и теплой атмосфере. Только прежде чем уйти и никому не мозолить глаза, рискну спросить – а не лучше ли искать выход, чем отмалчиваться? – не дожидаясь ответа, пошла к выходу.  Дэн привстал, ее провожая, остальные молча, посмотрели в след.
- А что я могу? – Совсем расстроившись, спросила Вел. – Вот скажите, как мне быть? Дети объявили ультиматум, муж чернее тучи. Что мне делать? Вы думаете, я не вижу, как он мучается? Или вы? – Она посмотрела на Владку. – Все вижу. Но не могу принять не одну из сторон. И примерить вас не в состоянии. В любом случае буду виновной. Так уж лучше говорите, что я безразлична ко всем, чем то, что с предвзятостью отношусь к одним или другим.  – Она замолчала, взяла свою чашку, но выпить так и не смогла. – Может я действительно черствый человек. Но вы, Влада, вы! Неужели не замечаете  душевной боли отца? – Дочь молчала, Вел подождала немного и продолжила: – Как можно было забыть все, что он делал для вас, из-за одной ошибки? Как перечеркнуть всю его любовь и заботу, только потому, что он, волнуясь о вашем будущем, сделал один неверный шаг? Молчишь? Легко бросаться обвинениями. Вот и Мира, вспылила, наговорила, угроз набросала. А подумала, каково ему? – опять умолкла, смотря на опущенные глаза дочери. – Я не призываю поклоняться, пресмыкаться перед ним. Прошу лишь быть терпимей и уважительней.  – опять крутанула чашку. – Давайте, разбегайтесь все в разные концы света, думаете, легче станет? Нет, мы просто будем тупо умирать от непонимания! А я не знаю, что мне делать, чтобы разрулить этот затор. Вы все рвете меня на части! Простите за повышенный голос. Приятного всем аппетита! – Отодвинула чашку кофе, сделала два глотка сока и взяв нож, безжалостно кромсала салат. После ее слов, Дэн, державший нейтралитет все это время, не выдержал:
- Ну, знаете что, родные?! Заканчивайте свои выбрыки. Эд имеет право на свое мнение, как и высказывать его вслух. Вас тоже все услышали, а теперь пора взяться за ум и подумать над всем, что случилось. В конце концов, это я тогда его шил и знаю, как ему далось то знакомство.
- Да что же вы меня все тыкаете этим! – Возмутилась Вел. – Я его резала? Я устроила ему проверку на прочность?! Или за мной одной Ларсен охотился? Парень запутался! Так мы теперь всю жизнь на меня будем ярлыки вешать?!
- Никто на тебя ничего не вешает. – Опротестовал Дэн. – Просто мы все раздуваем проблему на пустом месте. Неужели так трудно было промолчать и перетерпеть? Эд отходчивый и любящий. Большего и добрейшего сердца чем у него, я в жизни не встречал! Или нам всем экстрима не хватает? Давно адреналин не поднимали? Так попрыгайте с парашюта – помогает! Я все сказал и возражать или доказывать что-либо, мне не надо. Хочу доесть, и заняться чем-нибудь приятным. А не скандалить. – Он говорил в таком тоне, что никто и не думал возражать. И лишь Ев, минуты через две всеобщего молчания, бросила:
- Вот! Мужчина же. Сказал и все. Уважаю.
Девчонки не выдержали, засмеялись, глядя на ее скорченную мордашку.
- Да ну вас! – Замотал головой Дэн. – Я ушел развлекать брата. - Обошелся воздушным поцелуем, брошенным всем и никому конкретно, долил жене сок, типа – пей радость моя и помалкивай. На что она заметила:
- Девочек пригласишь или так обойдетесь? – Дэн лишь глянул на нее, парировать не стал.
****
        Эдгар не сразу заметил, появившиеся у дома,  деревце.  Он вообще не был внимателен к окружающей среде, пребывая в удрученном состоянии.
- Мы начали озеленяться? Здорово!  - брошенные слова Дэна, заставили Эдгара выглянуть в окно.
 - То есть? – Эд не сразу понял, о чем говорит Дэн.
- Березку посадили. Наконец-то! А то живем тут, невылазно все лето и любуемся единственным деревом, чудом выросшим на склоне сотню лет назад.
- Правда? – рассеянно проговорил Эд. -  Хорошо, а где? – Эд смотрел в перед, не поворачивая головы. Дэн руками повернул его голову и чуть наклонил:
- На углу!
- Странное место, для начала воздвижения сада, ну, да ладно, не до этого сейчас.
- А до чего?!  И вообще, что значит твое «не до этого»?
- Проблем хватает.
- Да?! И какие же?
- А ты, типа, не в курсе.
- Смотря чего.
- Ты, правда, не знаешь, что мои учудили?
- Эд, смотря о чем, ты говоришь.
- Мира собралась в монастырь. Влада ее поддерживает. И обе отказались от Англии. А о Вел и не говорю – пилит с утра до вечера.
- Мирослава монашка? Смешно.
- Дэн!
- Эд! Что ты устроил себе, да и семье? – У Эда поползли брови вверх. – Может, вспомнишь, что ты мужчина, прекратишь затворничество и самоедство, а начнешь рубить этот узел непонимания?
- Как?!
- Не скажу, что молча. Сам подумай, ну сказала Мира, что так реагировать? В обиде дитя заявила, чтобы сделать больно. Ты прости, на то ты и родитель.Я же говорю, как есть, на данный момент, столько тумаков надавал, что я просто удивляюсь, как девочка еще дышит.
-Я?!
- Ты, ты! Мог нежнее все пояснить, доходчивее, а то орал так, что у нас стекла тряслись. Далее – не хотят в Англию. И что с того? Можно подумать на ней свет клином сошелся. Ты радуйся, что не сбежали и  втихомолку не выскочили замуж, за каких-нибудь растаманов или английских денди. А Вел. Так ей больше всех достается. Ты чернее тучи, дочки – как ужи на сковородке. Что ей делать? Поставить вас к стене и крикнуть, так что все вокруг разрушится.
- Она может…. – усмехнулся Эдгар.
- Вот именно, что может, но молчит.
- И что ты мне предлагаешь? Лапки сложить?
- Нет. Я предлагаю прислушаться к себе и им, соответственно. Понять их чувства. Сделать так, что бы всем было хорошо. Брат, ну ты же мудрый человек, тебе столько лет, что люди и не мечтают прожить. Что же в тебе кровь так бурлит. Я бы радовался, если бы от любви, ну это же упрямство в тебе закипает. Ты даже на Ба стал похож. – Эдгар молчал, и Дэн, прибодрившись, продолжал: - В конце концов, сын не несет ответственности за отца.
- Не начинай хоть ты. – Эдгар довольно спокойно среагировал  на поминание мальчика.
- По-моему я и так, довольно долго не вмешивался. Эд,  мы одна семья.
- Давай прекратим этот бессмысленный разговор.
- Чем же он бессмысленный? Не тем ли, что ты сам хочешь, чтобы дочери поскорей сбежали от тебя? А так и будет, если ты не уступишь им, хотя бы в мелочах.
- Дэн!
- Да что ты бубнишь мое имя? Боишься забыть? Так я напомню. Пойми же ты, упрямый осел, что они найдут, как от тебя отдалиться, километрами, и будут делать все наперекор. Пойми, у Миры это только дружба. Тут надо с хитростью. А ты рубишь свой собственный сук, на котором же сидишь. Все. Я больше и слова тебе не скажу. Поехали в город, напьемся.
- А дома, типа, нельзя.
- Можно, но так прикольней. Вот ты пил, когда-нибудь в баре? Я нет. Не начать ли нам, на сотом году жизни? – лукаво глядя, бросил Дэн.
- Я этот рубеж давно перевалил.
- Так я тоже. Одевайся. Съездим с салон, позволим чужим женским ручкам доставить удовольствие, так сказать возбудить былое, затем выпьем по кружке пива и домой, домой!  Доставлять своим женщинам наслаждения.
- Я пиво не пью.
- Так я тоже, но надо же начинать когда-то.
- Вот на что ты меня толкаешь?
- На подвиг. Все, жду через пять минут в машине.
- А потом пьяными за руль?
- Так я такси вызову, раз боишься. Эд! Я больше не слышу твое нытье! Пять минут, иначе вытащу за шкирку. – Дэн, закрыв уши руками,  скрылся с глаз.
****
         Ев тащила всех на пляж, но удалось поднять с кровати только Агнию. Влада заперлась в библиотеке, Вел отмолчалась, а мать она и трогать не стала. Улеглись с дочерью на берегу, понаблюдали за приезжими, искупались и опять выпали.
- Мам, скажи, а что с Эдом случилось?
- С Эдом? Да ничего. Просто он пожизненный ревнивец.
- Как это?
- Просто!  Он и раньше,  по молодости, Русю нашу ко всем ревновал.
- И как она с ним живет?
- Счастливо.
- Не понимаю.
- Ния. Его ревность – как диета. Измучает себя, накрутит, перебесится и под ее каблучок. Вел с него, всегда веревки вьет. Чего сейчас терпит – не понимаю.
- Что-то я не замечала, веревок.
- Так она ювелирно. Агния! Вел такой человек, что делает только то, что хочет. Все у них было - и ссоры и расставания. Она сбегала от него, а он как теленок бежал за ней. Она его на необитаемый остров – а он в паломничество, доказывать ей свою преданность. За всю прожитую с Гаями жизнь, лишь один раз только он взбунтовался, да и то, Вел быстро вернула все на места. А сейчас… Может устали. Или решили разнообразить свою войну. Тут и не вмешаешься, чтобы не обидеть ни одну из любимых сторон.
- А ты Эда любишь?
- А его можно не любить? Ния! Он же мне ближе брата. Сколько с Дэном живем, столько  плечо Эда под рукой, что бы могла держать равновесие. Он хороший, добрый. Чего вы так с ним, даже не знаю.
- Ну, допустим, я к нему никак.
- А зря. Он тебя вынянчил. Папка наш плохой нянькой был. Ты его совсем не слушалась. А с Эдом могла сутки напролет находиться. Нет, я думаю, вы могли сделать старичку Эду снисхождение и поговорить ласково, без напора.
- Мам! А вы бы тоже были против Мэйсона, окажись я на месте Миры?
- Не тот это вопрос. Он мальчик хороший. Просто, есть пред-история, искажающая явь.
- Значит дело безысходное?
- Да никто об этом не говорит! Ния, просто вы,  молодежь, противоречивы.
- А вы такими не были? Тебе тоже бабушка указывала с кем можно, а с кем нельзя?
- Нет. Но мнение свое, высказывала.
- И что?
- Оказывалась права.
- Хочешь сказать, что Мэйсон окажется таким, как его видит Эд?
- Нет, не хочу. Просто между Эдгаром и вами, девочками, не произошло реагентности. – Агния усмехнулась на слова матери, а та добавила: - Просто вы бежите впереди паровоза.  Агния, давай не будем о мыльных операх.
- Хорошо, не будем. А ты видела, какой сюрприз Мэйсон нам преподнес. 
- Как я могла видеть? И какой же? Да собственно, когда успел?
- Сегодня ночью, березу посадил.
- А он ли это?
- Он! Мы точно знаем.
 Ев задумалась. Посмотрела на дочь, приподняв очки, и перевернулась на живот. Ей пришла одна забавная идея в голову, чтобы воплотить, надо все рассчитать, чем она и занялась.