Блеф

 Мороз игриво пощипывал нос и уши, удовлетворенно и самодовольно, подобно милостивому победителю, который только что штурмом и с минимальными потерями овладел городом, хрустел под ногами поверженными черепками и заледеневшим мусором, спрятавшимся от этого позора под некрепкой, свежей кромкой снега.  Подгоняемый беспокойным гонцом-ветром, он спешил отрапортовать своей суровой неласковой хозяйке – седой зиме – что город взят, что жители его признают над собой ее власть и покорно ждут снисхождения и милосердия. Этот старый генерал, еще помнивший свои победы над немцами под Москвой в сорок первом(1),  готов был преподнести наш скромный маленький городок с оцепеневшими улицами и домами, в дар и на откуп жестоким метелям и бесконечным снегопадам. Близкое будущее не радовало – синоптики обещали ухудшение погоды, увеличение снежного покрова, с последующим  усилением мороза. Но сегодня было еще спокойно, еще терпимо и беспечно.
 Мой превознесенный одухотворенный настрой прервал приятель – Григорий –симпатичный парень со светлым взором, густой, вьющейся шевелюрой и глубокими познаниями в реализации качества в шахматах, шедший рядом:
 - Градусов пятнадцать, не меньше, - сказал он, аккуратно ступая по отлакированной машинами скользкой дороге и балансируя свободной левой рукой. Правая была занята пакетом с килограммом замороженных пельменей – незаменимой снедью всех холостяков и романтиков.
 - Да…, -многозначительно ответил я, нехотя спускаясь с небес на грешную землю и кратковременно не находя материи для содержательной беседы.
 - Интересно, завтра в клубе будет тепло?
 - Должно быть… Пока топят… Все-таки открытие, первый тур, начало…
 Мы подошли к дорожной развилке. Ему – прямо, мне – направо. Мороз еще не проник под воротник, еще не щипал за пальцы. Можно было немного постоять, поделиться размышлениями. Уличные фонари здесь никогда не «фунциклировали», а столбы использовались лишь для расклейки объявлений. Ничто не мешало наслаждаться удивительно-низким, красивым звездным небом.
 Григорий запрокинул голову и задышал полной грудью.
 - Красиво. Илюмжинов(2) говорит, что шахматы – это изобретение не человеческое. Невозможно человеческим умом дойти до такой гармонии, изящества, глубины.
 - А чье?
 - Космоса, не иначе.
 Я усмехнулся:
 - Глупости все это. Красивая сказка. Человек, озаренный вдохновением, еще и не такое может вытворить.
 Григорий улыбнулся в ответ и сменил возвышенную тему на более прозаическую:
 - Что завтра будешь играть?
 - Не знаю еще. – Я не лукавил. Я действительно не знал, что можно было противопоставить хорошей дебютной подготовке, великолепному комбинационному зрению, упорству в защите, находчивости и изящной технике моего завтрашнего соперника. Но даже если бы и знал, говорить об этом вслух, значило обрекать себя на заведомое поражение.
 Слепой жребий свел меня с Григорием уже в первом туре и это был мой второй в жизни турнир. Первый случился еще в трудовом лагере шестнадцать лет назад, в благодатные советские годы.
 Вообще, я научился играть в шахматы в пять лет (вернее, не играть, а правильно переставлять фигуры, т.к. между умением играть и знанием правил, по которым передвигаешь свою армию на доске – огромная пропасть). Изредка я играл со сверстниками, когда вырос и окреп – со школьными товарищами, а позднее, с сослуживцами по работе (и на работе). Все это, конечно, не способствовало шахматному росту, потому как соперники, за редким исключением, были довольно слабы и неумелы. Шахматы всегда находились где-то на задворках моих увлечений, и только в последние годы я стал плотнее заниматься ими: читать книги, правда старые (точнее, устаревшие, оставшиеся от отца), тренировать комбинационное зрение решением двухходовок и этюдов. Медленно знания и тонкости волшебства на 64 клетках проникали в меня, оседали и отпечатывались в глубинах долговременной памяти, даря ярчайшие эмоции. Вместе с ними никуда не исчезали и большие прорехи, пробелы, главная из которых – отсутствие новых свежих идей, без чего современные шахматы просто немыслимы, и сведенная на нет эффективная практика.
 Уставший замерзший город засыпал тяжким сном, изредка вздыхая горячими домнами и грохоча где-то неподалеку полупустыми трамвайными вагонами. Заметно похолодало, пора было прощаться. Мы пожали друг другу руки не снимая перчаток и побрели каждый в свою сторонку.
 На душе у меня было невесело и мрачно. Отягченный недобрыми предчувствиями, я заспешил домой – в тепло и свет – размышляя в пути о своем сопернике в завтрашнем поединке. С Григорием я был знаком не более полугода и за это время он стал не только сослуживцем по работе, но и добрым приятелем, интересным товарищем. Нас сблизили шахматы. Я сыграл с ним несколько легких тренировочных партий, походивших на неравный бой «Варяга» с японской эскадрой(3) и после этого стал заинтересованно наблюдать за его успехами, где-то внутри питая обиду и досаду, оттого, что подобных успехов мне наверняка не дождаться. Вообще, его «шахматная эпопея» была поразительна и стремительна, как надвигающийся смерч. Полгода назад Григорий впервые сел за шахматный столик, познакомился с правилами, мгновенно освоил их и стал с огромной скоростью прогрессировать в тонкостях. Он буквально поглощал знания, был в курсе новинок, много занимался практикой в местном шахматном клубе с сильными соперниками, среди которых был один мастер спорта, потратил свои сбережения на покупку компьютера, сразу же установив на него сильнейший на тот момент шахматный симулятор «Fritz-8», и дни напролет рубился с ним в блиц(4) и "классику"(5), не забывая еще регистрироваться на многочисленных шахматных сайтах и участвовать в тамошних турнирах on line. Конечно, «Фриц» был не безгрешен, но для нас, простых смертных, он был непобедим. Он без проблем «убирал» «Chessmaster»(6), «Shredder»(7) и еще с десяток крепких программ, находя порой абсолютно немыслимые, нечеловеческие решения и пути для своих побед. Этот искусственный интеллект был лучшим продуктом, что могла предложить научная мысль шахматным профессионалам и любителям в те годы. Время «Rybka»(8), «Houdini»(9) и «Stockfish»(10) еще не пришло. Более того, они даже еще не были созданы.
 Григорий стал фанатом игры, был готов играть в любое время с любым противником. Зная его силу я, конечно, понимал, что у меня практически нет шансов на победу. Незавидное положение усугублялось еще тем, что Григорий был бодр, свеж, завтрашний день у него был выходным, я же смог отпроситься у своего начальства только к 16.00, к самому началу сражения, а перед игрой вынужден был весь день посвящать выполнению своих должностных обязанностей, а не подготовке к поединку. В общем, у моего соперника было несколько весомых преимуществ, и он прекрасно это сознавал.
 Вместе с тем, как и у всякого талантливого игрока, у него было и несколько недостатков, которые я успел разглядеть, пока мы сражались в стенах местного клуба. Зачастую его одолевала излишняя торопливость, влекущая за собой небрежность в оценке позиции и в самой игре. Как следствие, он переоценивал свои возможности в атаке, недооценивая резервы защиты противника и, видя, что с наскока штурм успеха не приносит, жертвовал качество для вскрытия вражеских редутов. Почти всегда это действовало настолько ошеломляюще, что вконец расстроенный и сбитый с толку соперник запутывался и допускал фатальные ошибки, которые Григорий уже не прощал. Это приводило к быстрому разгрому. Но если его эффектные жертвы опровергались надежной обороной, как правило, лишенный материального преимущества, он мог еще довольно долго сопротивляться, переходя в опасные контратаки, но в конечном итоге, видя бесперспективность борьбы, складывал оружие. Это случалось очень-очень редко, но случалось, и в этом был мой шанс – заставить его играть быстро и небрежно. Оставалось избрать дебют, которым этот план можно было привести в действие.
 Придя домой и легко поужинав, мне не терпелось открыть старый отцовский «Курс дебютов»(11) и сесть за доску. Но сделать это конечно не удалось. Дочурка требовала очередную порцию сказок В.Гауфа(12) перед сном. Пока ее уложили, было уже девять. Потом просто необходимо было уделить время и внимание любимой, ублажить ее и искупить этим свою вину. Как раз на днях между нами кошкой пробежала мелкая бытовая ссора, а один из верных способов разрешения таких конфликтов (хотя и не самый надежный) – страстный, искренний секс. Разумеется, после него ни о каких шахматах речь уже не шла и мысль не шевелилась. Трехчасовой марафон вообще парализует любую физическую активность - уже ничего не шевелилось и нежные, но крепкие объятья, да посапывающий носик на груди, лишали всякой надежды подготовиться к поединку. Время за полночь, а завтра с утра нужно было надевать «форму солдата труда» и бодрым шагом идти зарабатывать на жизнь. Какие уж тут шахматы? Тут бы выспаться успеть. С этими мыслями я все глубже погружался в царство грез и сновидений, вяло коря себя за неорганизованность и дурную привычку откладывать важные дела на последний день.
 Утро выдалось хмурым и мрачным, без малейших разрывов в низких тяжелых тучах, сплошным покровом накрывших город. Холодный резкий ветер принес метель, и она обильно посыпала улицы и редких прохожих снежными густыми хлопьями, не без успеха стараясь сковать любую жизнь, парализовать всякое движение и нагнать тоску. Лучший способ борьбы с ней – посиделки в кресле-качалке у жаркого камина. Закутавшись в плед, потягивая прохладное вино и лениво перелистывая бульварный детективчик, можно пережидать хандру, мечтать о море или просто клевать носом. Не менее эффективный способ преодоления скуки –  занятие мыслей или рук каким-нибудь тяжелым умственным или физическим трудом, например укладкой рельсов, забиванием свай, решением интегральных уравнений. Вокруг вьюга, пурга лишает дыхания, валит с ног, а ты как стойкий оловянный солдатик, несгибаем и полон решимости довести начатое до победы, воображая себя, то героическим метростроевцем(13), то пламенным строителем БАМа(14), то видным ученым, соискателем Нобелевской премии.
 Вспоминая прочитанные книги об этом и дни учебы на историческом, я спешил на службу. Настроиться на грядущий поединок не получалось совершенно - день прошел нервно, в постоянных недоразумениях и проблемах.
 Как я не торопился, а все же опоздал к началу партии. Полупустой игровой зал был залит теплым светом, за несколькими столиками еще кипели сражения, но большинство участников уже разошлись; остались самые преданные завсегдатаи, несгибаемые, закоренелые деды, пропахшие дешевым крепким табаком, азартно стучащие шахматными часами и фигурами, да неторопливо прохаживавшиеся по залу в поисках интересных позиций у напряженно склонившихся игроков.
 Расставив фигуры, Григорий поджидал меня в дальнем в углу. Казалось, он никого не замечал вокруг, задумчиво глядя на доску и размышляя как лучше и эффектнее меня уделать. Он имел полное право включить мои часы в 16.00, не дожидаясь пока я приду, и тогда я проигрывал бы уже по времени, даже не приступив к сражению. Но он терпеливо ждал. Как настоящий рыцарь благородной игры, Григорий жаждал чистой победы без примесей и оговорок, что конечно говорило в его пользу. Быстренько освободившись в гардеробе от куртки и «шапки-менингитки», наспех пригладив волосы и поправив "счастливый" джемпер в черно-белые ромбы, я челноком устремился к одинокому столику. Соперник благосклонно выслушал извинения за опоздание, мы обменялись рукопожатием и я сел напротив одного из главных претендентов на победу турнире. Григорий пустил часы, игра началась. Теперь нужно забыть обо всем, сконцентрироваться на партии. Мне почти всегда это неплохо удавалось, удалось и сейчас – мир  вокруг исчез, сузился в одночасье до большого квадрата на столе, разделился на черно-белые клетки, на две армии, стоящие друг против друга и готовые к хитроумным маневрам.
 Судьба подарила мне белый цвет, и это облегчало выбор дебюта. Вопрос – чем ответит соперник? Его арсенал был много богаче моего, а качество и глубина анализа находились на порядок выше. Кроме этого, Григорий был хорошим счетчиком и в многофигурных миттельшпилях(15) переиграть его без инициативы или качества(16) было совершенно нереально. Дилемма – с чего начать, висела дамокловым мечом(17). Хотелось сыграть надежно, прочно и одновременно - нестандартно, удивить уже в дебюте, застать врасплох каким-нибудь забытым гамбитом. Конечно я был далек от экзотики – дебют Сокольского(18) (b2-b4) или атака Гроба(19) (g2-g4) выглядели уж слишком вычурно, Григория этим не проймешь. Дебюты Ларсена(20) (b2-b3) и Рети(21) (Nf3) тоже отпадали, как весьма непростые, требующие аккуратности и строгого следования теории, в которой я «плавал». Оставалось тривиальное, избитое, но надежное е2-е4, открывавшее сопернику широкое поле выбора и маневра. Тут тебе и мой любимый Каро-Канн(22) (c7-c6) и Французская защита(23) (e7-e6) и дебри самой неудобной и ужасной «сицилианки»(24) (c7-c5).
 Старые шахматные часы, еще помнившие умелые руки советских мастеров, отсчитывавшие победные минуты прошлых горячих баталий, неумолимо съедали мое время. Нужно было начинать. Я двинул королевскую пешку на две клетки и пустил часы. Григорий тут же, молниеносно, словно ожидая этого выпада, ответил с7-с5. Значит «сицилианка». Худшего и представить невозможно. Что ж, теперь главное выйти «сухим» из дебюта, не напутать порядок ходов, а там – что Бог пошлет.
 Мы размеренно стучали часами, делая дебютные ходы по теории. Проблема  в том, что глубина моих познаний в Сицилианской защите не превышала восьми-десяти первоначальных ходов, являлась поверхностной и устаревшей. Я вообще в своей практике почти никогда не разыгрывал это начало из-за бесконечных ответвлений и опасных «подводных течений», из которых выбраться живым и победоносным, для меня было практически нереально.
 Первые десять ходов мы «отбарабанили» быстро. Григорий проигнорировал «вариант Дракона»(25), как неактуальный и немодный и умело сконцентрировал довольно значительные силы в центре. Затем наступила небольшая заминка – я задумался. Борьба за центр была в самом разгаре, белые и черные легкие фигуры сгрудились вокруг центральных пешек, взаимно угрожая и давя на них. Краеугольный камень шахматной науки: кто владеет центром, тот владеет инициативой, а кто владеет инициативой, владеет ключом к победе – никто не отменял. Пока это давление успешно мною сдерживалось, но смущал марш пешки «h». Вот уже два хода подряд Григорий, невзирая на потерю темпа, упорно двигал ее вперед, к резиденции моего беззаботного короля, очевидно замышляя скорую прямую атаку, возможно с эффектной жертвой, предпосылки для которой я пока не видел. Спустя пять ходов ее контуры уже ясно обозначились, и необходимо было спешно перебрасывать на королевский фланг дополнительные силы. Но откуда их взять? От непонимания позиции, ферзь застрял на левой  стороне доски, и быстро перебросить его было невозможно. Однако и пассивно обороняться, ожидая чуда в виде зевка или неточности, тоже было бессмысленно. Инициатива уже прочно перешла к черным, и я понимал - если сейчас не предприму что-то экстраординарное, то быстро сложу оружие. Что же предпринять? Отчаяние в богатой игровой позиции понукала забыть об осторожности. Нужно сыграть нестандартно, возможно некорректной, неожиданной жертвой выбить Григория из победоносной колеи, заставить ошибиться.
 Я взглянул на часы. Времени – вагон, мы играли всего десять минут и соперник уже вошел в ритм блица, уже перестал углубляться в тактические нюансы, уже уверовал в скорую, «бескровную» победу. С самого первого хода он чувствовал свое превосходство и уверенность, переходящие в самоуверенность, рассчитывая на одном классе, без напряжения извилин добыть первую викторию в турнирном марафоне. Для меня это было хорошим знаком – в спешке многого не разглядишь. Терять было нечего, при такой обороне мое поражение – лишь вопрос времени и я ринулся в самоубийственную контратаку. Но для начала нужно освободить большую диагональ для «плохого» чернопольного слона. Пешка «f» встала под удар черного пехотинца на «e5», принесла себя в жертву. Григорий не заметил подвоха и без заминки пешку «съел», очевидно, посчитав такой подарок судьбы, обыкновенным зевком с моей стороны. Теперь фианкетто(26) было оправданным – слон недвусмысленно посматривал через все поле на вражеского короля, укрытого частоколом пешек-телохранителей. Следующим ходом без подкрепления и обеспечения, слон ударил на «g7»! Это уже была самая настоящая некорректная жертва, заставившая Григория на секунду задуматься. Никакой существенной угрозы она не несла, легко опровергалась, поэтому слон-горемыка был снят с доски так же азартно, как и пешка.
 Вокруг сгрудились зрители, шепотом обсуждая позицию, но мой соперник, казалось, их не замечал. Своей жертвой я раскрыл черного короля, теперь он стал уязвимым для шахов, хотя по-прежнему серьезных угроз не испытывал. Нужно было срочно вводить в бой ферзя, и единственная лазейка для этого была на «b2», там, где ход назад стоял героический слон. Я посмотрел на Григория. Его лицо оставалось непроницаемым, как маска. Лишь стул, жалобно скрипнув, слегка качнулся.
 Между тем, он продолжал наращивание своих войск на моем королевском фланге, готовясь к решающему штурму. Единственным способом предотвратить его – была контратака. Следующим ходом я сбил противника с толку окончательно, объявив убийственный шах и подставив ферзя. Такого дилентантизма он, конечно, не ожидал и, потеряв нити игры, застыл на секунду, пытаясь понять, что же такое происходит на доске. В этом и состоял мой расчет: напугать соперника, заставить его занервничать, поверить в фантастическую комбинацию, которую он не видит и которая сейчас камня на камне не оставит от его редутов. Времени оставалось в избытке, но Григорий уже не мог перестроиться на другой ритм. Он отклонил жертву, допуская фатальную стратегическую ошибку. Теперь мои фигуры, словно пружина одна за другой вступали в сражение – битва пошла на встречных курсах. На доске творилось что-то несуразное, стояла какая-то дикая, футуристическая позиция, возникшая в пылу азарта в воспаленном воображении. У меня не было качества, но был обеспеченный король, а ферзь теперь «играл первую скрипку». Разменами Григорий постарался упростить игру, оставаясь с лишней фигурой, однако в эндшпиле(27) две моих пешки все же прорвались к седьмой горизонтали, к полям превращений, против его одной. Мы одновременно поставили новых ферзей, тут же их разменяли, после чего противник сдался. Следующим ходом я бы вновь поставил сильнейшую фигуру, превращая дальнейшее сопротивление в бессмыслицу. Григорий взъерошил волосы, остановил часы, пожал мою руку и поздравил с победой. Партия продолжалась двадцать пять минут, и за эти минуты, кажется, мы до конца так и не поняли, что случилось.
 Игровой зал почти опустел – остались самые стойкие любители древней игры. Одни порицали меня за подобный «выбрык», другие удивлялись, как таких «шахматистов» регистрируют в списке участников и вообще допускают к фигурам, третьи тут же искали опровержение жертвы. В зале стало шумно и Надежде Владимировне – бессменному смотрителю и блюстителю порядка – пришлось напоминать о себе. Немногочисленное шахматное общество оживилось, а мне вдруг стало не хватать воздуха, захотелось выйти на улицу, в бодрящую морозную свежесть, остановить «головокружение от успехов»(28). Я встал, прошелся по залу. Черные большие окна неприветливо посматривали на редких чудаков, согбенных над деревянными фигурками тяжкими думами. Побродив еще немного, я старался собраться с мыслями, восстанавливая в памяти детали только что сыгранной партии, те перипетии борьбы, что позволили одержать такую важную победу - прежде всего психологическую. Сосредоточиться не получалось. Не хватало домашнего уюта, уединения и тишины.
 Григорий по-прежнему сидел за столиком, анализируя проигрыш. Было видно, что он зол, раздосадован, расстроен этим совершенно необязательным, обидным поражением, да еще в первом туре. Забегая вперед, скажу, что это поражение было единственным для него в турнире, и именно оно не позволило  моему приятелю подняться выше второго места в итоговой таблице.
 Уходили мы последними, когда Надежда Владимировна выразительно гремя связкой ключей, уже засобиралась домой. Ее рабочий день закончился.
 Стужа накрыла город зыбкой непроницаемой вуалью – холодно и скучно. Небо очистилось, стали видны звезды. Низкая луна висела огромной апельсиновой долькой над черным горизонтом. Мы вновь шли вместе по безлюдным улицам, пока дорога не рассекалась развилкой. Вобрав голову в плечи и спрятав руки в карманы, Григорий сказал:
 - Я эту партию анализировал, сейчас дома еще прогоню ее через программу. Уверен, у тебя там ничего нет.
 - Конечно нет. Это был блеф(29) и инерция руки, как говорил Чепукайтис(30).
 Мы простились.
 Идя домой по проторенной узкой тропинке, и пряча лицо от назойливого колючего ветра, я думал, что иногда в жизни, как и в шахматах, стоит хотя бы однажды пойти «ва-банк», чтобы перепуганная судьба, крепко держащая удачу в своих руках, отпустила ее тебе навстречу, чтобы цель, еще вчера казавшаяся недостижимой, стала зримой и осязаемой. Рискните, протяните руку к звездам, и они вдруг озарят вас своим далеким светом, на мгновение станут ближе и теплее.
 Много партий было сыграно после в разные годы, много достойных побед одержано в различных турнирах (как и получено обидных поражений), но эта запомнилась почему-то особо. Оттого ли, что она была первой или потому, что больше такой блеф не удавался, только до сих пор я помню ее в мельчайших деталях и до сих пор не устаю удивляться, как же я одолел мастера? В жизни все возможно, нужно быть настойчивым и никогда не отчаиваться.

(04.VII.14.– 29.VIII.14.)               

ПРИМЕЧАНИЯ:
(1)- "...помнивший свои победы над немцами под Москвой в сорок первом" - в своих воспоминаниях отдельные немецкие генералы (Ф.Гальдер (1884 - 1972 гг.), Г.Хейнрици (1886 - 1971 гг.), Г.Блюментрит (1892 - 1967 гг.)) называют неблагоприятные погодные условия главной причиной неудачи операции "Тайфун", и как следствие, всей осенне-зимней кампании 1941,1942 гг., закончившейся тяжелым стратегическим поражением под Москвой (было разбито 38 полнокровных дивизий). Между тем, суровая зима являлась лишь сопутствующим фактором в разгроме немецко-фашистских войск. Мужество, героизм, высокий моральный дух и готовность к самопожертвованию советского народа стали залогом победы той решающей зимой. В результате контрнаступления Красной Армии 5-го декабря 1941 г. - 7-го января 1942 г., непобедимый Вермахт впервые с начала Второй Мировой войны (1939-1945 гг.) утратил инициативу: был остановлен и отброшен от столицы СССР на 150-200 км.    
(2)- Илюмжинов - Илюмжинов Кирсан Николаевич (род в 1962 г.), первый президент Республики Калмыкия, популяризатор шахмат и Президент Международной шахматной федерации с 1995 года.
(3)- "...походивших не неравный бой "Варяга" с японской эскадрой" - известное морское сражение Русско-Японской войны (1904,1905 гг.), произошедшее 27-го января (9-го февраля) 1904 года вблизи города Чемульпо (Корея), в котором русские бронепалубный крейсер "Варяг" и канонерская лодка "Кореец", под командованием капитана 1-го ранга В.Ф. Руднева (1855 - 1913 гг.), попытались прорваться из Владивостока на базу 1-й Тихоокеанской эскадры Императорского Российского флота - в Порт-Артур. В результате боя с превосходящими силами части Японского Императорского флота (броненосный крейсер "Асама", "броненосный крейсер "Чиода", бронепалубный крейсер "Нанива", "бронепалубный крейсер "Токачихо", бронепалубный крейсер "Ниитака", бронепалубный крейсер "Акаси", миноносец "Хаябуса", миноносец "Тидори", миноносец "Манадзуру") под командованием контр-адмирала Сотокити Уриу (1854 - 1937 гг.), прорыв потерпел неудачу. Вечером того же дня русским командованием было принято решение уничтожить корабли во избежания их попадания врагу. "Варяг" был затоплен, "Кореец" - взорван. В историю Российского государства, сражение "Варяга" с японской эскадрой вошло, как героическая страница русского флота.
(4)- Блиц - (от нем. blitz - молния), партия с очень быстрым контролем времени, обычно 5 минут, 3 минуты или даже 1-а минута (суперблиц).
(5)- "Классика" - партия с классическим контролем времени - 2 часа на 40 ходов, затем 1 час на следующие 20 ходов и еще 30 минут до конца партии.
(6)- «Chessmaster» («Чессмастер») – серия компьютерных шахматных программ, включающая в себя обучающие курсы для игроков всех уровней, составленные международным мастером Джошуа Вайцкиным (род. в 1976 г.).
(7)- «Shredder» («Шреддер») – коммерческая шахматная программа, разработанная в Германии Штефаном Майер-Каленом (род. в 1968 г.) в 1993 году. С момента появления, «Шреддер» 12 раз выигрывал различные чемпионаты мира среди компьютерных программ.
(8)- «Rybka» («Рыбка») – компьютерная шахматная программа, разработанная международным мастером Васиком Райлихом (род. в 1971 г.). С мая 2008 по декабрь 2010 гг. «Рыбка» была сильнейшей шахматной программой во всех известных рейтинг-листах. Выиграла множество официальных компьютерных турниров, включая Чемпионаты мира по шахматам среди компьютерных программ в 2007-2010 гг. Имела наивысший рейтинг 3110 ЭЛО. В феврале 2011 года проиграла матч из 40-ка партий программе «Houdini» со счетом 23,5:16,5.
(9)- «Houdini» («Гаудини») – компьютерная шахматная программа, разработанная программистом Робером Ударом Род. в 19 ). С декабря 2010 по октябрь 2013 гг. – сильнейшая шахматная программа с рейтингом 3247 ЭЛО.
(10)- «Stockfish» («Стокфиш») – бесплатная шахматная программа, на сегодняшний день - самая сильная программа в мире, абсолютный чемпион среди шахматных движков с рейтингом 3302 ЭЛО. Ввиду феноменальной практической силы, стиль программы - универсальный, но с уклоном в тактическую компоненту.
(11)- "Курс дебютов" - сборник шахматных начал под авторством Международных Мастеров: В.Н. Панова (1906 - 1973 гг.) и Я.Б. Эстрина (1923 - 1987 гг.), в котором дается наиболее полный анализ дебютных систем, оригинальных идей и новинок того времени. Книга пользовалась большой популярностью среди советских шахматистов. (Издательство "Физкультура и спорт" (четвертое издание), г.Москва, 1968 г.).
(12)- Гауф - Гауф Вильгельм Фридрих (1802 – 1827 гг.), великий немецкий писатель XIX века, представитель направления бидермейдер в литературе, автор трех сборников сказок, среди которых наиболее известны: "История о корабле-призраке" (1825 г.), "История об отрубленной руке" (1825 г.), "История о маленьком Муке" (1825 г.), "Карлик Нос" (1826 г.), "Холодное сердце" (1827 г.); исторических романов: "Лихтенштейн (романтическая сага из истории Вюртемберга)" (1825 г.), "В розовом саду короля Лаурина" (1826 г.).
(13)- Метростроевцы (Метрострой) - строители московского метро, героический труд которых превратил его в чудо инженерной мысли и одну из главных достопримечательностей Москвы. 10-го декабря 1931 года, началось строительство первой ветки, а 15-го мая 1935 года, состоялся пуск первой очереди, показавшей миру достижения не только метростроителей, но и всей советской промышленности. Выполнялись масштабные архитектурно-отделочные работы с применением мрамора и гранита, добываемых в карьерах Крыма, Кавказа, Карелии, Урала.
(14)- БАМ - Байкало-Амурская магистраль - одна из крупнейших магистралей в мире, общей протяженностью 4300 км. Трасса пересекает 11 крупных рек, всего на ней построено 2230 больших и малых мостов. Магистраль проходит более чем через 200-т железнодорожных станций и разъездов, через 60 городов и поселков. Проектирование и строительство делится на два периода - довоенный и послевоенный. Основной путь Тайшет - Советская Гавань, строился с большими перерывами с 1938 года по 1984 год. 24-го марта 1967 года, постановлением ЦК КПСС и Советом Министров СССР были возобновлены проектно-изыскательные работы. В апреле 1974 года, БАМ был объявлен всеобщей ударной комсомольской стройкой. Стоимость строительства магистрали в ценах 1991 года составила 17,7 млрд. рублей. БАМ стал самым дорогим инфраструктурным проектом в истории СССР. В настоящее время магистраль работает на пределе пропускной способности.
(15)- Миттельшпиль - (от нем. mittelspiel - середина игры), следующая за дебютом стадия партии, в которой, как правило, развиваются основные события шахматной борьбы - атака, защита, позиционное маневрирование, накопление преимущества, комбинации и жертвы. Характеризуется большим количеством фигур и разнообразием планов. Иногда партия минует эту стадию и сразу переходит в эндшпиль.
(16)- Качество - соотношение шахматных фигур, выражающееся в преимуществе ладьи перед легкой фигурой (конем или слоном). Размен легкой фигуры на ладью противника означает выигрыш качества, для противника - его потерю. Жертва качества - преднамеренный размен ладьи на одну из легких фигур, с целью атаки или получения выгодной позиции.
(17)- Дамоклов меч - по греческому преданию, сиракузский тиран Дионисий Старший (конец V в. до н.э.) предложил своему фавориту Дамоклу, считавшему Дионисия счастливейшим из смертных, занять его престол на один день. По приказу правителя, Дамокла роскошно одели, умастили благовониями, посадили на трон; все вокруг суетились, исполняя любое его желание. В разгар веселья на пиру он внезапно увидел над головой меч без ножен, висевший на конском волосе, и понял призрачность благополучия. Так Дионисий, ставший под конец жизни болезненно подозрительным, показал, что правитель всегда живет на волосок от гибели. В переносном смысле выражение "дамоклов меч", означает нависшую постоянную угрозу при видимом благополучии.
(18)- Сокольский - Сокольский Алексей Павлович (1908 – 1969 гг.), советский теоретик шахмат, мастер спорта СССР (1938 г.), заслуженный тренер СССР (1965 г.), литератор, предложивший и обосновавший «неправильное» начало (1.b4), названное впоследствии его именем. Автор книг: "Шахматный дебют (Основные принципы)" (1949 г.), "Шахматный дебют. Теория и практика" (1960 г.), "Дебют 1.b2-b4" (1963 г.), "Шахматная партия в ее развитии" (1966 г.), "Внимание, ловушка!" (1969 г.) и др. В настоящее время дебют Сокольского в гроссмейстерских турнирах практически не встречается, как ненадежный.
(19)- Гроб - Гроб Генри (1904 – 1974 гг.), швейцарский Международный Мастер (1950 г.), шахматный литератор художник, разработавший и обосновавший дебют с началом (1.g4). Автор книг: "Angriff g2-g4" (1942 г.), "". Дебют Гроба считается сложным, опасным и некорректным для белых.
(20)- Ларсен - Ларсен Ёргент Бент (1935 - 2010 гг.), датский шахматист, Гроссмейстер (1956 г.), претендент на мировую шахматную корону в 1960-1970 гг. Шахматный журналист, внесший неоценимый вклад в популяризацию шахмат, создатель дебюта (1.b3). Автор книг: "50 избранных партий" (1972 г.), "Все фигуры в атаке" (в 2-х тт.) (2007,2012 гг.).
(21)- Рети - Рети Рихард (1889 – 1929 гг.), чехословацкий шахматист, Гроссмейстер (1923 г.), шахматный композитор и теоретик, журналист, создатель острокомбинационного дебюта (1.Nf3,d5. 2.c4...). Автор книг: "Новые идеи в шахматах" (1922 г.), "Современный учебник шахматной игры" (1929 г.), "Мастера шахматной доски" (1930 г.). Оставил богатое наследие в области этюдов.
(22)- Каро-Канн – полуоткрытое начало с ходами 1.е4,с6., названное в честь английского шахматиста Г.Каро (1862 - 1920 гг.) и австрийского шахматного теоретика  М.Канна (1820 - 1886 гг.), проанализировавших его  в 1886 году. Считается очень надежным дебютом, основным оружием против 1.e2-e4.
(23)- Французская защита - полуоткрытый дебют с ходами 1.е4,е6. Широко используется в турнирной практике на самом высоком уровне. Имеет богатое теоретическое обоснование, считается позиционным и очень надежным началом.
(24)- "Сицилианка" (Сицилианская защита) - самый известный полуоткрытый дебют с ходами 1.е4,с5. Характеризуется множеством вариантов и систем. Первое упоминание о дебюте встречается в трактате Л.Лусены (XVIвек). В настоящее время начало постоянно обогащается новыми свежими идеями и входит в репертуар всех ведущих шахматистов мира и сильнейших шахматных программ.
(25) - "Вариант Дракона" - полуоткрытое начало, возникающее в Сицилианской защите после ходов: 1.e4,c5. 2.Nf3,d6. 3.d4,cd. 4.N:d4,Nf6. 5.Nc3,g6. Характеризуется фланговым развитием королевского (чернопольного) слона. Название дано русским шахматистом Ф.И. Дуз-Хотимирским (1881 - 1965 гг.) из-за сходства расположения черных пешек с созвездием Дракона.
(26)- Фианкетто – (итал. «fiancetto», от уменьшительного «fianco» - фланг). Фланговое развитие слона в дебюте, с целью установления фигурного контроля над центральными полями или фигурного давления на пешечный центр. В конце XIX века идею фианкеттирования ввели в турнирную практику английский шахматист Г.Стаунтон (1810 - 1874 гг.) и немецкий шахматист и теоретик Г.Л. Паульсен (1833 - 1891 гг.). Фианкетто до сих пор применяется во многих дебютах. Существует королевское фианкеттирование (g2 для белых, g7 для черных) и ферзевое фианкеттирование (b2 для белых, b7 для черных).
(27)- Эндшпиль – (от нем. "endspiel" - конец игры). Заключительная часть партии. Обычно игра переходит в эндшпиль, когда большинство фигур разменяно и нет характерных для середины игры угроз королям.
(28)- "Головокружение от успехов" - "Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения" - статья Генерального секретаря ЦК ВКП(б) И.В. Сталина (1878 - 1953 гг.) в газете "Правда" (№60 от 2-го марта 1930 года). Темой работы являлась коллективизация сельского хозяйства в СССР, где предлагалось устранить "перегибы на местах".
(29)- Блеф – в шахматах, психологический прием воздействия, жест отчаяния, заставляющий поверить противника в то, чего нет. Один-два некорректных хода, когда других шансов на спасение нет или когда турнирное положение обязывает играть на победу. Некорректная жертва, рассчитанная на ошибку соперника.
(30)- Чепукайтис - Чепукайтис Генрих Михайлович (1935 – 2004 гг.), легендарный шахматист, мастер блица, многократный чемпион Москвы, Ленинграда (Санкт-Петербурга) по молниеносной игре, автор книги «Спринт на шахматной доске» (19  ).