Компас Колумба

   Джей Кинг никогда не думал, что удача будет сопутствовать ему на протяжении долгого, как он надеялся, жизненного пути. Поэтому он с затаенным желанием ждал того дня, когда он все-таки сможет потратить то, что нажил своим трудом, но это должно было стать чем-то таким, во что вкладывать деньги можно было бы со стопроцентной гарантией. Хотелось бы конечно сказать, что тот труд, который позволил сколотить Джею порядочный капитал, был честным, но существовал небольшой нюанс. Дело в том, что Джей убивал людей за деньги. Казалось бы, смертный грех и все дела, но у Джея была довольно интересная философия, сложившаяся за то время, пока он промышлял этим. Так как Джей больше чем себя любил лишь деньги, то они и стали ему оправданием. Нет, не подумайте, будто для него было правильно убивать людей ради денег. Это кощунство! Он рассуждал так: когда в банке вы берете кредит, деньги вам дает банк, а не те до тошноты услужливые люди, которые заполняют ваши бумаги и допрашивают вас по поводу ваших доходов и прочего. И проценты вы выплачиваете не той милой дамочке, которая сидит за стеклом на кассе, а непосредственно самому банку – владельцу, или кто там еще получает ваши кровью и потом заработанные банкноты. А начали мы с чего? С оправдания призвания Джея, так вот, он в данном случае выступал кассиром, всего лишь кассиром, не более – передавал, так сказать, от заказчика клиенту, то, что велено было передать. Поэтому угрызения совести никогда не мучили Джея Кинга, хотя совесть у него была. Но все дело в том, что Джей никогда не брал кредиты в банке…

   Одним прекрасным днем (многие и многие со мной поспорят сейчас, что тот день не был прекрасным, потому что прекрасных дней не бывает, но когда Джей проснулся, он об этом еще не знал) Джей Кинг как всегда сидел в кафе на набережной и просматривал свежий «Таймс», потягивая уже изрядно остывший кофе. А солнце жизнь земле дарило, и ничто ничего не предвещало. Собственно, ничего и не происходило. Обычное утро обычного наемного убийцы. Ничего интересного, если бы уединение Джея не нарушила одна весьма привлекательная особа.

- Извините, можно? – Голос ее раздался где-то во внешнем мире, заставляя Джея покинуть дивный новый мир «Таймс». Тут стоит сказать, что каким бы крутым парнем Джей не был, на самом деле он был им никаким. А если дело касалось общения с дамами, то, пожалуй, и Папа Римский выглядел бы сладкоречивым ловеласом на фоне Джея. Расширяющиеся глаза нашего знакомого по мере того как округлые части дамы приближались к стулу напротив, выдавали их обладателя с потрохами. Что не ускользнуло от ее прекрасных голубых глаз.
- А вы часто тут бываете? Я что-то вас здесь раньше не видела. – Произнесла она, закидывая одну длинную ногу на другую, слава Богу, такой же умопомрачительной длины, что и первая.
- А…м…я…да, то есть…нет. – Многозначительно, с расстановкой, как истинный джентльмен (то есть в меру заикаясь, в меру запинаясь), произнес Джей.
- Я тут каждый день почти, но вас не видела.
- Мммм… - Ответ был вполне очевиден и ясен.
- Может, угостите меня чашечкой кофе? – Произнесла нежданная гостья и активно заморгала кристально наивными глазами.

   Джей кивнул – и это было первое действие, которое можно было понять без особых усилий. Из мышц отрафировался только язык, остальные органы не задеты – констатировала девушка. Пока несли кофе, в более-менее рабочее состояние пришел и язык, что позволило наладить сообщение между этими одинокими берегами.
- Знаете, по-моему, я вас знаю. – С хитрой улыбкой произнесла девушка.
Ну вот и все – мелькнуло в голове у Джея, где-то в недрах ее декольте прячется полицейский значок, что ж, хоть кофе попил с такой красоткой. Он уже обреченно вздохнул, чтобы покаяться. (Согласитесь, для крутого убийцы, нервишки у Джея ни к черту). Но девушка еще раз улыбнулась, чтобы окончательно лишить его желания смыться при любом раскладе и произнесла:
- Вы знаменитый коллекционер! Ведь так?
Джей был настолько обескуражен, тем, что он знаменит, да еще и не тем, чем мог бы подумать, что машинально кивнул.
- Я сразу вас узнала – обрадовалась девушка. – Вы – Кирк Доне! Ведь так? Я читала, что у вас богатейшая коллекция редчайших экспонатов, которые стоят бешеных денег!
- Денег – эхом отозвался новоявленный Кирк Доне, один из виднейших коллекционеров старины из Канады.
- Я знала! Знала! – Она чуть ли не хлопала в ладоши от того, что ей на набережной попалась рыбешка, какую не вылавливали и в океане. – Как насчет того, чтобы сходить на выставку прямо сейчас? Вы мне расскажите про экспонаты.

   Тут снова появился Джей, нещадно выгоняя Кирка Доне с авансцены. Он глупо улыбался от того, что единственный случай, когда он может побыть в компании столь очаровательной особы, ускользает из его цепких рук. Дело в том, что Джей не только не был мистером Доне, но даже не слышал о месье Моне, не говоря уже о месье Мане, да и четверка величайших художников всех времен у него ассоциировалась лишь с мутирующими черепахами и их наставником-крысой.
Заметив, что мистер Доне смутился, девушка быстро нашла, что ему предложить взамен:
- Или я могла бы показать вам одну любопытную вещицу, которая может вас заинтересовать.
- Да, пожалуй, так будет лучше. – Выдохнул Джей.

   О том, как Джей наскребал мелочь на кофе своей спутницы, ибо то были совсем непредвиденные расходы, мы, конечно, говорить не будем – не пристало в таком свете описывать нам уважаемого мистера Доне (именно он, наверное, и выложил более крупные банкноты из бумажника Джея).
Очаровательная спутница, смущая своим великолепием робкого Джея, а своим телом его намертво спавшее до этого либидо, привела его в прекрасно обустроенную квартиру с высокими потолками. Выше их, наверное, были лишь коммунальные платежи за все это великолепие – подумалось вдруг Джею. И пока он осматривал стены, стены осматривали его.

- Что ж, пройдемте, мистер Доне – пытаясь вывести гостя своим голосом из эйфории чужого богатства, произнесла девушка.
Джей, как барашек на убой, последовал за своей соблазнительницей.
- Проходите, проходите – зазывала его она, мило улыбаясь.
   Джей зашел в комнату, которая, по всей вероятности, была кабинетом, и обомлел – столько чудных вещей было тут. Ну как чудных. Если мы вспомним про то, что к культуре и ее реликвиям Джей не ближе, чем пингвины к бадминтону, то факт того, что на Джея произвел неизгладимое впечатление огромный двухметровый в диаметре старинный глобус, нас не удивит.
- Вот, идите сюда. Вы наверняка знаете что это. – Сказала девушка, протягивая Джею что-то наподобие часов на цепочке, таких, какие носили еще столетие назад по всей Британии, и которые носят сейчас все те оригинальнейшие персоны, кто может воспользоваться услугами ебэя.

   Джей кивнул – опять применил единственное свое оружие в диалогах с этой незнакомкой. И снова этот прекрасный способ выручил бедолагу.
- Это же компас Христофора Колумба! – Воскликнула девушка.
Обрадовавшись тому, что это-то имя он где-то слышал, Джей, усиленно закивал головой.
- Видите, да! Какая тонкая работа испанских ювелиров, а эти оттиски на тыльной стороне, а эти каллиграфически сделанные надписи на маленькой карте на крышке. Вы полюбуйтесь! – Живописала спутница Джея.
- Да, да, да – соглашался он. Она смотрела на Джея искоса и улыбалась какой-то странной улыбкой.
- Вы знаете, что этот компас можно продать на Бостонском аукционе за бешеную сумму – она шепнула ему на ухо за сколько, так, чтобы мы с вами не услышали и не разинули рты. Зато рот разинул Джей, и так и стоял пару минут, пока девушка не продолжила вздохнув: И через пару лет он будет стоить еще дороже, вы ведь читали статью в «Нью-Йоркере» про это?
- Да, конечно. – Сказал невозмутимо Джей.
- Как жаль, что мне придется продать его за бесценок, а ведь на нем можно было бы неплохо заработать.
Последнее слово задело умственные рычаги в голове Джея и глаза его засветились святым блеском великого Доллара.
- Почему же? – Спросил он, делая вид, что и сам не замечает, что калькулятор в его голове уже распечатан и готов к употреблению.
- Как? Вы забыли про проклятье? Колумба этот компас не привел к Индии, он привел его в совершенно другое место. И с тех пор существует поверье, что владелец этого компаса всегда будет изменять своим устремлениям и мечтам. Один священник пару столетий назад начал красть из монастыря, когда к нему попал этот компас. Невинная девушка стала блудницей после того, как лишь на одну ночь оставила у себя этот компас. Мой отец, который был прекрасным писателем, спился после того, как купил его, и теперь, когда он умер, это проклятье лежит на мне. Я отдам его за полцены лишь бы продать побыстрей. – С тревогой в голосе говорила она. – Хотя я слышала, что конченых людей эта вещь может направить на путь истинный. Но это касается лишь воров, убийц и мошенников. И поэтому я даже не буду предлагать вам приобрести компас, чтобы не оскорбить вас, мистер Доне.
- Но… - Глаза, которые разгорались по мере рассказа девушки и по мере того, как ее вид становился все более обреченным и говорящим о том, что она хочет отделаться от этой реликвии, горели теперь как факелы, жаждущие тела ведьмы.
- Ах, мистер Доне, как было бы здорово, если бы кто-нибудь купил этот злосчастный компас у меня.
И тут произошла небывалая перемена. Джей действительно превратился в Кирка Доне – обходительного и обаятельного джентльмена. Ведь речь шла о большом куше.
- Милая, я должен вас оградить от проклятья, я просто обязан забрать эту вещь. – Сказал решительно Джей.
- О, вы говорите как настоящий рыцарь, Мистер Доне – произнесла девушка, улыбаясь.
Джей улыбнулся в ответ и огласил тот вопрос, который беспокоил его куда больше чем получасом ранее ее ноги и что там у нее еще было:
- А за сколько вы хотите продать компас?
- Я же говорила – в половину цены – произнесла она – то есть, получается, миллион.

   Джей сглотнул самый большой ком, который когда-либо бывал в его глотке. Когда в самом начале этой истории мы говорили о том, что Джей ждал, куда бы вложить скопленные им деньги, чтобы их стало еще больше, если мне не изменяет память, мы не условились о сумме. Так вот, Джей Кинг скопил миллион. Какое совпадение, это, должно быть, знак – подумал он. Должно, но не обязано – подумали мы с вами.
- Что же… - в Джее бушевали его демоны – один жадный, который не хотел отдавать деньги и второй, еще более жадный, который хотел удвоить капитал за счет суеверной дурочки с небесно голубыми глазами. – Я спасу вас, милая леди.
- О! Мистер Доне! Вы настоящий мужчина! – Воскликнула девушка.
Джей довольно ухмыльнулся, девушка, впрочем, тоже.
- Тогда приходите завтра, мы с вами оформим все бумаги. – Заключила она.

   Стоит ли говорить, что Джей, точнее Кирк Доне подписал все, что ему было предложено. Правда рука его тряслась. Но тряслась она не от возбуждения по поводу денег или длинных ног, а от того, что Джей провел бессонную ночь – прощаясь со своими богатствами. Он пересчитывал и перекладывал каждый доллар, разговаривая с ними как со своими детьми, которых он провожает в другой город, с надеждой, что те скоро вернутся в отчий дом. Но не все дети благодарны своим родителям, об этом Джей, впрочем, тоже не знал.

   И вот другой прекрасный день. Прекрасный город Бостон. Прекрасное здание музея. Прекрасный Джей, шагающий в зал аукциона, сжимает в кармане два миллиона долларов, пока еще в виде компаса Христофора Колумба.
- Я хотел бы выставить это на аукцион. – Торжественно протягивая компас оценщику, говорит Джей.

   Специалист по антиквариату долго оценивает сначала Джея, ища в нем что-то древнее и ценное, и после оценки компаса приходит к неутешительному выводу, что Джей старше своего экспоната раза в два. О чем и не медлит рассказать незатейливому проходимцу с компасом с ближайшего блошиного рынка.
И тут перед глазами Джея, которые наполняются слезами, застилающими пеленой ужасный музей ужасного города Бостона в этот ужасный день (они, кстати, уже, вот досада, не светятся долларами) встает та милая девушка, которая так переживала по поводу проклятого компаса. Только она уже не длинноволосая блондинка, а шатенка с крупными кудрями до плеч, и глаза уже не голубые, а по-кошачьи зеленые. И уже улыбки нет на ее лице, она плачет, держа на руках тело Бобби Доусона, истекающего кровью, хрипящего от пули в его груди. От пули из пистолета Джея. Она что-то шепчет, Джей не слышит – а она клянется, что отомстит за Бобби. Но Джей сделал свою работу – он передал привет от банкира клиенту, ему уже все равно, он всего лишь кассир.

   Это картина трехлетней давности. Кэтти Доусон за эти три года стала тенью Джея, она действительно его где-то видела – потому что она за ним следила. Было бы странно, если бы следя за ним, она его не замечала, ведь так? Она знала, что деньги – это его второе, то, без чего не живет первое. Она знала, сколько их и где он их хранит, она провела очень кропотливую работу. И за эти три года она заработала миллион Джея.

   А как же месть? Дело в том, что в этот самый момент Джей стоит на крыше небоскреба и проклинает ее, но ей все равно – она следит за ним из парка неподалеку и что-то шепчет, Джей не слышит – а она повторяет лишь: «Давай, давай же!» Будто болеет за лошадь на скачках.
   Джей Кинг делает шаг – свой первый шаг в качестве клиента, свой последний шаг в качестве кассира, и свой единственный шаг в качестве банкира.