Человек и его птица

Он сидел на корточках на краю обрыва и был почти готов выпустить в первый полет свою механическую птицу. Но почему-то медлил. Что станет с ней, когда он отпустит заведеннный до упора ключ и птица останется без тепла его рук? Он столько месяцев бережно и увлеченно собирал ее. Согревал, оживляя, металл, как повторял себе мысленно. И улыбался.

Его птица должна была жить. Она обязана была взлететь. Ему очень хотелось этого. Зимними вечерами, стоя с сигаретой на холодном балконе и кутаясь в неспасающую кофту, он мечтал об этом моменте - когда сядет над обрывом и отпустит птицу. Он полуприкрывал глаза, так мир становился чуть менее ярким, и выпускал струйку дыма в морозное пространство. И думал, думал - чего еще не хватало его птице, чтобы она взлетела? Он думал, не давая себе чувствовать. Он боялся подступающего отчаяния, страха, что его птице так и суждено будет закончить свои дни в его беспорядочной мастерской. Закончить их на одном из столов, на котором ее, разобранную, даже никто бы не признал за претендующую на полет. А она претендовала, еще как! Он претендовал. Он переворачивал горы литературы, встречался с друзьями, такими же увлеченными технарями, разговаривал с ними, расспрашивал.

Но его вопросы были, скорее, общего свойства. Он таил от них птицу. Он хотел разобраться сам, хотел ее сам создать. А она смотрела на него своими металлическими глазницами - будто сквозь него. "...ничего, ничего" - твердил он себе, снова и снова разбирая ее, добавляя или убирая детали.

Шли дни, недели, месяцы. Друзья лишь в начале пытались спрашивать, за чем он пропадает в своей мастерской. А потом махнули рукой - он всегда был немного не от мира сего, еще с институтских времен. А он почти все свободное время проводил рядом с птицей. Иногда ему приходила в голову мысль, что выходить живую, но раненую птицу, было бы проще.

Но его птица была механической. И он ее любил. Любил всей душой и желал ей жизни. А она обитала на его столе и то больше, то меньше напоминала ту, что должна была из его рук взлететь.

А однажды ночью он проснулся и вдруг понял, чего не хватало его птице. Он потихоньку выбрался из-под теплого одеяла, оставил домашним записку, что он в мастерской и с ним все в порядке, оделся и шагнул в ночь.

Птица встретила его, лежа на боку и глядя на собственное крыло, лежащее рядом. Он шепнул ей "Привет" и взялся за работу. Окончательная сборка с придуманным новшеством заняла даже меньше времени, чем он расчитывал - ко второй половине дня птица была готова к пробному запуску.

И вот - вечерело. Он сидел с птицей в руках на краю обрыва. Они оба молчали. И будто чего-то ждали. Было ли это прощанием? Грустным и неуклюжим. Или же это было знакомством - тревожным и трепетным?

Он отпустил руки. Один долгий миг ничего не происходило. А потом птица взмахнула крыльями и оторвалась от земли.