Апокалипсис. Глава 1

Глава 1: Тот момент, когда можно отдохнуть...





- Просыпайся, пора вставать, - прозвучал приятный женский голос.

      Как хочется, открыв глаза, увидеть, что я нахожусь дома, утреннее солнышко приятно светит в глаза, свет исходит из идеально чистого окна, я лежу в тёплой постели, как будто специально нагретой для меня. В ней удобно, уютно, приятно. Я как будто в раю. Даже чувство, что я выспался, такое, как было раньше. А передо мной стоит она, в руках держит долгожданный завтрак в постель. Лица не видно, солнце светит в глаза, мешает ее разглядеть. Этот солнечный свет позади ее силуэта, он как будто он исходит из неё. Ангел, оберегающий меня. Всё будет прекрасно, без забот. Как раньше.

      Я много воображал себе на счёт счастья. Когда-то была "она", но теперь её нет. Даже вспоминать не хочу. Достаточно представить. Времени бывает достаточно чтобы пофантазировать. Наши сегодняшние нужды для того, чтобы быть счастливым очень просты для живших раньше людей. Теперь всё по другому. Людей,которые жили ранее, больше нет. Все, те кто выжил, изменились. Теперь проснуться в тёплой постели без забот - да вообще в тёплой постели! - почти невозможно. Да и вообще проснуться живым. Проблемы, которые были раньше, испарились в воздухе, забылись, сгнили вместе с надеждой. Появились новые проблемы, намного хуже старых. Мои мечты - всего лишь мечты, может когда-нибудь они мне приснятся… Приходиться воображать мечты. Сейчас мне снятся только заботы, дела, проблемы. Или же вообще ничего не снится.

- И долго мне тебя ждать? - снова прозвучал строгий, но всё же приятный голос.

      Я открываю глаза в надежде увидеть мечту. Но получаю то, что получаю. Утреннее солнышко приятно светит в глаза, даже не столько светит, сколько ослепляет, его лучи исходят из дыр в крыше. Крыша прогнила, проросла мхом и лозой. Но при этом хорошо пахнет природой. Если этот запах можно назвать таким. Приятный, лёгкий. Пахнет сыростью и деревом. Лоза свисает с крыши через дыры. Я нахожусь в маленькой комнате, я нахожусь на чердаке. Чувства того, что мне уютно и удобно, нет. Только знакомый всем голод. Как же я соскучился по этому чувству, оно стало родным и даже каким-то приятным. Ещё одно ощущение, всем знакомое до "вспышки", - это ужасное, неприятное, ненавистное ощущение того, когда ты хочешь спать. Недосыпание.

      Капли дождевой воды падают на пол.

      Я лежу на холодной мокрой картонке, на полу у стены. Укрыт порванным синим пледом. Рядом на стену облокотился мой походный рюкзак чёрного цвета. И через три метра передо мной диван, не в лучшем состоянии, двухместный, порванный, ободранный, в одном месте торчат пружины. Он коричневого цвета, со странными, похожими на ветки деревьев, узорами. Даже смотреть на него больно.

      На нём сидит не менее интересная особа. Девушка с огнено-рыжими, чуть красными, кудрявыми, собранными в пучёк волосами. Чёлка закрывает лоб и залезает на глаза. Если распустить ей волосы, они будут похожи на переливающийся бликами рыжий водопад. Или на разгорающийся на ветру огонь. По длине будут до лопаток. Её имя Лара Мур. Рост 175 см. 19 лет (это я точно знаю). Типичная американка. Бледная кожа, худощавая фигура, форма лица овальная, низкий лоб. Приятно милое, даже какое-то детское лицо, почти полностью усыпанное веснушками и немного прыщиками. Худые щёки, на них почти постоянно лежит красный румянец. Маленькие губы изгибаются в улыбке, она почти всегда улыбается, но при этом всегда чем-то расстроена. При улыбке у неё появляются ровные ямочки на щеках. Если она расстроена, то всё исчезает - лицо становится ровным, ничего не выражающим... Хотя почти всегда оно часто задумчивое, хитрое и усталое. В данный момент она радуется. Непонятно, то ли потому, что разбудила меня, то ли потому, что выспалась. А может, натворила чего со мной? Тёмно-зелёные, большие, блестящие глаза как у рыжей кошки смотрят на меня.

      В её глазах можно тонуть весь день. Но этого не произойдёт, всё из-за её характера. Будет возражать: «Что пялишься? Делать тебе нечего?». Она сидит чуть согнувшись, руки на коленках. Привлекает только своей внешностью. Характер сразу отгоняет, ведь Лара относится ко всем людям как к скотам. Хотя... Не ко всем людям. К некоторым привыкает, ведёт себя более дружелюбно. Обидчива, ей наплевать на то, что люди при первой встрече подумают о ней, ей наплевать на то, обидит ли это вас. Строгая, резкая с ответами, привыкла говорить про человека в лицо, а не за спиной, как некоторые. Может обидеть, сильно обидеть (но не стоит обижаться, для неё это можно считать в порядке вещей), но если сильно заденет, может извиниться. Любит, когда её хвалят, любопытная, знает много полезных вещей. Иногда ведёт себя как ребёнок. Может быть она глубоко в душе заботливая и добрая, только не показывает этого. Имеет чувство юмора, использует его в целях обидеть, унизить человека и не только. Хотя, опять же. Она не ко всем так относиться. Её можно назвать просто: «Стерва». К ней по-хорошему, а она...

      Столько, сколько знаю её я, не знает никто (я так думаю). Она стала мне почти что сестрой. Я не хочу её потерять. Я уже терял близких и друзей и друзей, ещё с начала вспышки. Как прекрасная роза. Любуешься, но если потрогать может и поранить.

      Одета в серую, испачканную чем-то чёрным, толстовку с капюшоном. На толстовке надписью: "Я люблю Нью-Йорк". Поверх неё - зелёный жилет с карманами (издалека похож на военную разгрузку). Тёмные штаны со множеством карманов. Кожаная кобура с узорами, с таким же кожаным ремнём на поясе. В кобуре её личный Beretta 92, калибр 9 миллиметров. Часто что-нибудь нацарапывает на нём. Военные ботинки, Лара единственная из нашей команды, у кого размер подходящий.

      На диване также лежит её серый школьный рюкзак и большая спортивная сумка. На сумке журналы, тетрадки, компас, карта, календарь, мачете, однозарядное ружьё и спортивный композитный лук... Короче, всё что можно было положить, разложить, разобраться со всем этим и уснуть. Окружение всего этого так себе. Картонные коробки, банки, всякий мусор. Даже какая-то статуя, покрытая мхом и трещинами, раньше она, наверное, вызывала удивление и восторг, наверное, она была красива... А теперь она жуткая и страшная, призрак прошлого. Обои потеряли цвет, они слезают со стен рулонами от влаги. Сломанное зеркало и трюмо, за диваном, повёрнутое боком, отражает "мёртвую" стену. Осколки лежат на полу. Некоторые части стен покрыты мхом. Мхом, густым, тёмным, сырым мхом. Как будто время накрыло зелёной шубой стены и спрятало от людей.

       Крысы, твою мать. Раз, два, три, четыре… Вот ведь блин. Эти мелкие наглые, смелые, хитрожопые создания бегают по полу. Ищут чтобы пожрать и не боятся. Мокрые, стоит сделать резкое движение, так их наглость пропадёт вместе со смелостью и как психи, пища, будут носиться по полу в поисках укрытия. Ладно, хоть эти не такие каких я видел, есть более наглые и опасные крысы. Эти не собираются от тебя кусок оторвать и, надеюсь, не переносят заразу. В некоторых поселениях, крысы - вестники опасности. Ну если это и так - мы в жопе. И причём давно.

- Алан, долго мне тебя ждать? - с издёвкой спросила Лара.

- М-м-м-м… Сколько времени? - спросил я, чуть привстал, облокотился на локти, хотя у самого были часы.

- Много, скоро выдвигаемся, - быстро ответила она, как будто заранее продумала ответ.

- Какого так рано? - я посмотрел на часы - 5:48.

- Пора вставать, сегодня всё успеть надо. Есть хочешь? – не ожидал от неё это услышать этот вопрос. Поверить не могу, она заботиться обо мне. Но она предложила. И даже как-то мило она предложила.

- Да, вполне, - ответил я с долей удивления в голосе.

- Так иди и возьми, времени в обрез, - ответила она обычным голосом, - Марк ушёл в какое-то поселение… Клайд, по-моему. Сказал, только осмотреться. Надеюсь он ничего не натворит.

- Отлично, - ответил я, выдыхая, и почему-то даже не удивился, узнаю Лару, - И давно он ушёл?

- Час назад. Если он найдёт что-то полезное, то я сегодня я готовлю, - говорила убедительно, но... Ответственность за обед лежит на Марке, обычно он готовит. Готовить надо уметь, а Марк умеет. Да что там уметь, надо чтобы еда была съедобная, ну и желательно вкусная. Не встречал ещё людей которые готовят так как он. Другие не готовят так вкусно и... Необычно. Лара как раз-таки готовить вообще не умела, как и я.

- Хорошо, - всё-таки, я решил сделать исключение. Надеюсь будет хотя бы съедобно. Я сел на картонку, потянулся к рюкзаку. Открыл, с шелестом достал упаковки солёных крекеров, достал флягу, - Он Walkie-talkie* взял?

- М-м-м-… Да, кажется да. Ты же говорил, что съел все крекеры, – она посмотрела таким взглядом, как будто не ела лет десять. Посмотрела с жадностью и спросила, - Ты же не собираешься есть всё?

- Наверное, оставлю на потом... Может быть, - дразнил её, делал вид, что не понимаю, чего она хочет.

- А я не ела с трёх часов, - сделала милое лицо, даже чуть-чуть расстроенное.

- Понятно, - я уже запускал сочные солёные крекеры к себе в рот. Лицом выражал удовольствие и наслаждение. И после первого крекера я перестал чувствовать голод. Организм не нуждается в повторении мучения в животе, после хотя бы намёка на еду, он будет думать, что не нуждается в еде. Смотря, на сколько голоден, сколько был голоден.

- А мне дашь? - сделав милое лицо, с надеждой посмотрела она на меня. Нагнулась ко мне поближе и положила локти на колени, я молчал. Она выглядела так мило, но я молчал, - Ну пожа-а-а-алуйста!

- А ты мне что? – всячески издевался над ней я.

- Иди ты! - сделав паузу, она со злостью ответила мне, я добился своего. Она облокотилась на спинку дивана, скрестила руки на груди и отвернулась, посмотрев куда-то вдаль.

- Ну ладно-ладно, я пошутил, - я протянул ей пачку крекеров. Через несколько секунд она повернулась ко мне и потянулась за печеньем. Теперь на её лице была улыбка.

- Спаси-и-ибо, - поблагодарила она меня, - я думаю, через минут так тридцать пойдём?

- Да, вполне можно. Не думаю, что с ним что-то случилось, - "сомневаюсь что Марк во что-то вляпается. Ну если и вляпается - то выберется. У Марка есть такая способность - выходить из грязи чистым" - подумал я.

      После нескольких минут наслаждения печеньями, я передал пачку ей и встал. Взял флягу, открыв её, сделал несколько глотков, положил её в свой рюкзак. Самое время посмотреть на календарь. Обычно я не слежу за календарём, но сегодня что-то подтолкнуло взглянуть на него. Ох как я его обожаю! Работа рук Лары, работа почти всей новой жизни. Самодельный календарь. Сделанный из старого. Здесь вклеены новые страницы, вместо «2014» исправлено красным фломастером на «2026». Уже 2026, 14 сентября, быстро. На обложке белая лошадь, на фоне красивые леса... Кажется Альпы? А, да хрен его знает. Почему-то я каждый раз когда я смотрю на обложку, рассуждаю что это за леса, но так и не получаю ответа от самого себя. Весь календарь сильно потрёпан, исцарапан. И огромной толщины. Сколько лет прошло с самой вспышки? Та-а-а-к… 12 лет! В некоторых поселениях даже есть праздник "вспышки вируса". Но я считаю это - ненормально. Я даже не помню когда это случилось, точную дату... Хотя никто не помнит когда это произошло, да что там. Мне кажется что никто и не знает.

      Ну да ладно. Что там ещё? Карта, о-о-о-о да. Три раза порванная, три раза залатанная. Сто раз помеченная. Если бы не она - ну и карта, и Лара -, то мы бы заблудились. Ведь картой нужно и уметь пользоваться. А Лара пользоваться картой умела. И вообще, без проводника мы до Вашингтона не доберёмся. Множество различных журналов, тетрадок, дневник Лары… О нет, я даже не притронусь. Давно хотел, но нет. Как показывала мне практика, после одного случая я не сую свой нос в чужие дела.

      Вот он, спаситель номер один, мачете. Чуть ржавый, с огромным количеством царапин, тяжёлый, рукоятка деревянная, обмотана пластырем. Помню, рукоятка сломалась... Я думал - всё, но нет, сделать новую… Точнее, починить старую вполне легко. Сколько я убил с ним заражённых? Даже не помню. Уродов так тридцать. Да что там заражённых, помню Строундсбургских бандитов. Мы совершили большую ошибку, что поймали взгляд одного из них на другом берегу реки. Заметив, эти ублюдки начали стрелять, а позже поймали нас. Нас было пятнадцать, стало восемь. Их было около сорока. Один из моментов когда я знал что умру, но так и не умер. Мы провели с бандитами день, этого дня хватило чтобы возненавидеть их. Под вечер когда уроды пошли купаться, в удобный момент я выбрался и вырубил охранника у него и был мачете, потом помог ребятам. Охранников было много, но я справился, именно мачете помог мне. Я хотел отомстить за наших, да не я один. Мы выбрались из логова без шума, сказав ребятам что отойду ненадолго и вернусь, я украл "Калаш" из арсенала бандюков и пару магазинов. Спрятавшись на пригорке, я наблюдал за счастливыми бандитами. Эти мудаки убили семь наших без жалости, а теперь они веселятся. Они как дети плескались в воде. Поставив удобное положение "Калаш" я готов был стрелять. Теперь смотря в коллиматорный прицел, они выглядели беззащитными. Я давно мог бы выстрелить, но я думал. Я решал их судьбу, достойны ли они жить, или должны умереть? Сколько ещё они убьют, если я не убью их? Я не мог думать долго, меня ждали. И тут я решился. Как из моей головы вышли размышления, так и из головы одного "счастливчика" вылетели мозги. Я нажимал на курок и очередью выносил по два, по три, теперь, кричащих ублюдков. Отчаяние, беззащитность, безысходность, - именно это выражали лица нечастных. Крича и разбегаясь кто куда как стадо умирали бандиты. Я мог бы убить там всех. Даже почти убил. Хотя, что я говорю? После убийства большинства и ответных выстрелов, я пытался бежать, я боялся, тем более мне помогли. Лоранс, если бы не он, я бы погиб... Да если бы не он, мы бы с этими бандитами и не встретились! Справиться с бандитами как-то получилось, инстинкты выживания. Хотя, может, просто повезло? Ненавижу те дни! Да я бы и не встретился со многими людьми, да и не зарабатывал талоны, если бы не Лоранс. Талоны нужны всегда, а работать, как все, на шахтах за гроши - бред. И ещё во всяком... Нет уж, лучше из города в город, из поселения в поселение. Путешествовать так сказать, но не всегда эти путешествия заканчиваются хорошо.

      Ну контрабанда, есть контрабанда. Вывозить и завозить моя работа. Сколько лет уже я этим занимаюсь? Лет так шесть.

      Что там дальше? Однозарядное, сделанное из трубы ружьё. В длину 120 см. Использует патроны 7.62;39. Блестит на солнце, слишком заметно для снайпера. Большая отдача, неплохая скорострельность, долговечность, много патронов. К отдаче я привык. А как он шумит? У-у-у-у... Один выстрел рядом с каким-нибудь мёртвым городом так со всего города сбегается нечисть. Спасибо Дейлу, вроде так зовут этого... Псих долбаный, чуть мне голову не отсёк. Ладно, хоть теперь огнестрельное оружие есть. После того поста, когда нас спалили вояки, контрабанду всю забрали, да оружие и снарягу всякую. Опять же нам помог Лоранс, его не спалили, точнее не поймали. По-моему, это поселение нейтральных выживших, около Солсбери. Но на самом деле оно не такое уж и нейтральное... НСА своих солдат опять отправили. Этих заражённых постреляли, пару консервов дали. Да, теперь это их город.

      Композитный спортивный лук - оружие Лары. Владеет им прекрасно, возможно если бы всё было нормально, она занималась спортивной стрельбой из лука. А может вообще занималась каким-нибудь рисованием или же вообще не было бы занятий.

      Спортивная, большая сумка-контрабанда, сколько там консервов и припасов? Просто клад, но работа есть работа. Нельзя трогать товар. Хоть талоны получим... Много талонов. В городах государства НСА только талоны и нужны как пальцы.

      НСА – Новая Соединённая Америка. Это государство образовалось через несколько лет после того, как пало правительство США. Люди НСА появились из неоткуда. Некоторые говорят они пришли из старых убежищ и бункеров. Они пытались всем помочь, хоть и пришли поздновато. Подчинили остатки национальной гвардии США и остатки армии НАТО. Из карантинных зон сделали города с непреступными стенами.
      Принимали за свои стены любых выживших. Им нужны были люди, обычные выжившие, они должны были снова воссоздать США. Но потом всё стало только хуже. Набрав приличное количество людей, они начали относиться ко всем строго. Сначала всем бесплатно, за просто так, раздавали еду, потом ввели талоны. А чтобы получить талоны, надо работать. На шахтах, на заводах, в охране, мест свободных было много и работы тоже. Также, говорят, пропадали люди, на эксперименты... Или что-то подобное. Но это был полный бред, как мне кажется. А потом и вовсе искали людей и расстреливали. Находили на это много причин. Такие причины, как заражение, биотерроризм, бандитизм. Выжившие считали, что было слишком много людей поэтому и расстреливали. Сами же НСА считали, что этим спасали людей и многие люди так же считали. А потом образовались настоящие "ОПГ" (по мнению НСА). Эти "ОПГ" были никем иными как повстанцами, они и хотели вернуть всё обратно. Ну и само собой свободу! Потом поднимались цены. Всё происходило так быстро и неожиданно для выживших, что казавшийся рай стал для многих адом.

      После образования других «государств», наподобие «Объединённого Севера», «Илиады» (хотя неизвестно, какое государство было первым). Начались войны, вот это было дело. Даже пришлось поучаствовать, но я сбежал. Сбежал, не потому что боялся войны, а потому что эта война забирала жизни по большей части просто так. Войны были бессмысленны, люди воевали не за дело, причины были банальными. Главы государств промывали мозги своим людям, травя их на других. Часто их лозунг был: "За свободу!" или не менее бредовый: "За припасы!". Хотя и того, и другого было много, осталось только найти. Как и свободы, так и припасов.
      Достаточно сбежать для свободы. Сбежать было достаточно просто. Если НСА, то они не вили счёт выживших в больших городах. А в маленьких не пошли бы искать сбежавших. Не хватало людей и времени. Если обычные поселения то это и была свобода, сбегать не приходилось. Хочешь? Иди. А насчёт припасов... В больших городах НСА их было немерено. В обычных припасов было не столь много, но и не мало. Если и надо было валить за припасами, всегда найдутся те, которым жить надоело, вот и отправляй их.

      Всегда найдутся причины для войны, но не всегда найдутся причины чтобы ее закончить. Сами «государства» были по большей части городами-государствами, да что там городами... Скорее всего поселениями. Да впрочем, что это я? Задумался утром, обычно это бывает ночью, перед сном. Когда спать просто не получается, самое время подумать.

      Так, ну что же? Надо размять ноги, походить. Вот что меня заинтересовало, так это наличие зеркала. Давно я на себя не смотрел. Вчера не успел даже осмотреться, этот проклятый осенний дождь.

      Подошёл к зеркалу. Оно хрустело под ногами. Передо мной встал мужчина, ух какой он! Даже не помню того старину Алана. Алана Маккейна. Лет так 29 мне уже, рост так 185 см. На вид лет так все 35, даже больше. Давно я себя не видел, особенно таким. Брюнет, весь обросший, волосы почти закрывают уши, даже чуть чёлка есть. Волосы растут неравномерно, жирные, растрёпанные, в некоторых местах чуть-чуть видна седина. Худое, овальное, даже морщинистое лицо, покрыто щетиной и даже чуть бородой с усами. Видна слабая улыбка, оттого, что увидел себя. Да-а-а-ам... Каким же я стал? Маленький шрам на шее, там же чуть выпирает кадык. Глаза серо-голубого цвета мутные, как туман, спокойные, тихий, как лесной водоём, нетронутый, непотревоженный. Уставший взгляд, добрый, мудрый, странный, загадочный, даже какой-то взгляд старого человека. Но иногда кажется резкость и резвость молодого юноши. Средне-худощавое телосложение, чуть видны очертания мышц, чувствуется сила и неприкосновенность одновременно... Одет в синюю клетчатую рубашку, натянутые рукава, вся мятая. Чёрного цвета джинсы, порванные в нескольких местах (и не для красоты! Как было раньше. А по не лёгкой судьбе джинсов и падал в них, и преодолевал руины разбомблёных городов). Ремень с ножнами на поясе (для мачете), патронаж (с дополнительными карманами), армейские НАТОвские сапоги. Кожаная кобура на ноге, в ней Глок 17. Хорошая штука, скорострельностью поражает, ни разу не подводила, только неожиданностью кончины наличия в нём патронов. В карманах чувствуются обоймы для него (штуки две, на 17 патронов, калибр 9;19) и глушитель.

      Воспользовавшись моментом, я поднял руку, согнул её и напряг мышцы. Потом поднял вторую, согнул и тоже напряг её. Где я так накачаться успел? Вау, да я прям... Красавец! На лице у меня засияла улыбка. Ух ты... Вот что значит лазать по руинам и мёртвым городам, всю жизнь, жизнь после Вспышки. "Ха-ха-ха-ха!"- от мыслей меня отвлёк непрерывный смех Лары. Я резко опустил руки и повернулся. Лара лежала на спинке дивана, подняв ноги вверх, и умирала от смеха.

- Что такое? - в недоумении спросил я.

- Да так, просто... - она села на диван, повернулась ко мне и положила локти на спинку дивана, снова начала смеяться, - Только не делай так больше.

- Почему? -, мне показалось странным, то что она начал ржать.

"Хей, меня слышно?" - с шорохом прозвучал чей-то знакомый голос из рации. Голос звучал громко и эхом раздавался по всему чердаку. Слова кое-как различались. Звук закончился так же, как и начался - с шорохом.

      Лара, резко развернулась в ту сторону, откуда издался звук. Я сделал несколько шагов и оказался рядом с ней. Я скрестил руки на груди и облокотился о спинку дивана, тем самым делая себе удобнее и наблюдая за происходящим. Лара держала в руке рацию, потом посмотрела на меня испуганным взглядом ребёнка, который натворил что-то плохое. И так продолжалось, пока шуршащий голос в рации снова не разразился эхом по всему чердаку.

«Хе-е-е-ей, ребята, вы здесь?» - снова прозвучал знакомый голос, голос Марка. Голос молодого человека, даже немного детский голос. Мешал только шорох.

- М-м-м...- Лара снова посмотрела на рацию, - Да, мы здесь.

- Дай сюда, - я потянулся к рации и указал пальцем на кнопочку. - Вот, нажимай сюда.

- Та-а-ак... Сюда? - она нажала на кнопку и вопросительно посмотрела на меня. Раздался кратковременный писк, - Э-э-э... Мы здесь!

«О! Лара, пусть Алан просыпается. Мне где-то километр остался до Линквуда. Это вообще маленькое поселение, вроде...» - снова чересчур громкий голос Марка оглушил Алана и Лару. Сейчас он был не столь уверен или таким казался.

      Пользоваться рациями мы так особо и не научились. Нам вообще повезло что они есть. Старый заброшенный НАТОвский склад встретился нам на пути и теперь мы более менее снаряжены, оттуда и Глок.

- Я проснулся, - ответил я. - Угадай, кто постарался?

«Понятно, когда вы пойдёте уже?» - спросил шуршащий голос Марка.

- Да можно хоть сейчас, - быстро ответил я.

- Да, - вмешалась в разговор Лара, - И давай там, нас не жди. Иди осмотрись пока.

- Лара права, мало ли что полезное найдёшь, - подтвердил я, при этом подумав "Что ещё там можно найти?"

«Ну, в таком случае я пошёл. И удачи вам, ребята» - сказал Марк. И шуршащий шум закончился.

      Я дал рацию Ларе, выпрямился, обошел диван и взглянул на нее. Она собиралась, лазила в своём школьном рюкзаке и клала туда журналы с тетрадями. Подойдя к стенке, нагнувшись, я взял плед, завернул его трубочкой и завязал верёвкой. Положил связанный плед у рюкзака, сел на колени, чтобы посмотреть его содержимое. Фонарик, пара консервов, НАТОвский бинокль (тоже со склада), потёртая камуфляжная фляга (из которой я пил), пара банок "Колы", алюминиевая фляга (там был "Джек Дэниэл" - иногда надо было выпить, расслабиться, но немного!), спички, охотничий нож с ножнами, маленький кожаный пинал (в нём отмычки и предметы для взлома), старый замотанный скотчем плеер, обмотанный наушниками (часто когда безопасно и я не на стрёме слушаю музыку), респиратор, он был покрашен в жёлтый цвет с чёрными линиями (подарок от одного выжившего, если мы встретим его друзей и покажем респиратор, они нас не тронут), маленький мешок с надписью "Арсенал" пропахший порохом, патронами, гильзами, обоймам... Возясь в рюкзаке, я наконец нашёл то, за чем полез. Это чехол для ружья и моя любимая кепка. Тёмно-зелёного цвета, с темным козырьком. Я взял её в руки, столько воспоминаний...
      Привстал, надел кепку, натянул чехол для ружья на спину, поправляя ремни, обернулся и увидел Лару. Она была полностью готова, с рюкзаком и луком на спине, со скрещёнными руками на груди. Смотрела на меня взглядом, будто долго ждала – я только улыбнулся. Лара сделала пару шагов ко мне - она была почти на голову ниже меня - и поправила кепку на моей голове.

- Вот так тебе лучше, - сказала она.

- Спасибо.

- А знаешь, как ещё лучше?

- Ладно, держи, потом отдашь, - быстро ответил я, поняв подвох. Резво снял кепку с головы и протянул ей.

- О-о-о... Спасибочки, - взяв кепку и надев её, она посмотрела мне в глаза с улыбкой и обняла. Я стоял как вкопанный, а потом приобнял её.

- Всё-всё, пора идти, - не ожидая объятий.

      Я отпустил её, взял свой рюкзак и свёрнутый плед, подошёл к дивану. На нём осталось только ружьё, мачете и контрабанда. Я положил рюкзак на диван, взял мачете в руки и положил его в ножны, запаковал ружьё в чехол. После взял ещё одну верёвку и привязал свёрнутый плед к моему рюкзаку. Привязать получилось не с первого раза, точнее не так надёжно. А потерять свою "кровать" в дороге было не охота. Надев рюкзак я закинул на плечо контрабанду.

      Всё. Я был готов. Я повернулся и хотел спросить «Где выход?», но увидел, что Лара убирает картонку, на которой я лежал, и под ней оказываются прибитые к друг другу сгнившие мокрые доски, изображающие люк. А я уж и забыл, что спал на них, точнее на этом люке. Я подошёл к люку, присел и потянул за деревянную рукоять. Так вот что мне упиралось в рёбра! А я-то думал... Неважно. Чёрт, довольно-таки тяжело давалось поднять люк. Я чуть поднапрягся и вытащил часть люка, после положил эту часть на пол и продвинул, тем самым убрав остальную часть люка. Проход был освобождён, я мог наблюдать всё, что происходило внутри. А там было темно, так что особо я нечего странного или страшного в этом не нашёл.

- Дамы вперёд, - предложил я с ухмылкой на лице.

- Угу, а что насчёт тебя? - присев у люка, поинтересовалась Лара.

- А что я? Я прикрою тылы, - с ещё большей улыбкой я посмотрел на неё.

- От кого? - с недоумением посмотрела она на меня.

- От крыс, блин. Ты будешь лезть?

- И давно ты темноты боишься? - как будто не услышав меня, ответила вопросом на вопрос Лара.

- Лезь уже!

- Ладно-ладно. Посветишь?

- Само с собой, - ответил я и залез в карман. Вытащив зажигалку, протянул ей, - Ты посветишь.

- Ты издеваешься? - посмотрела Лара на меня, как на придурка, ожидая фонарика.

- Нет, Лара, ты издеваешься, - начал я строгим голосом, - Кто не зарядил батарейки, когда была возможность?

- Ну блин, я же не знала, - голосом провинившегося ребёнка, - Я думала, нам ещё надолго хва...

- Всё! Лезь уже, - отрезал я и дал ей зажигалку.

      Лара, тяжело выдохнув, посмотрела на меня, как будто я её предал, опустила голову вниз, смотря в, как-будто бескрайнюю пропасть. Через несколько секунд она взяла у меня из рук зажигалку и осторожно полезла в открытый люк, что-то сказав шёпотом. Я только ждал.

      Через несколько шагов вниз она пропала из виду в темноте. Чтобы быть уверенным в том, что она слезла, я спросил «Ты внизу?», на что последовало «Угу». Снизу слышалось, как Лара чиркала зажигалкой… И безуспешно. Её чирканья отдавались эхом внизу. После слов «Вот блин!» и нескольких попыток у неё получилось. Зажигалка была не лучшим источником света, поэтому я видел только лицо Лары, её руку, державшую зажигалку, лестницу и часть стены. Опёршись одной рукой о пол, второй я держал лестницу и протягивал ноги вниз. Я взял контрабанду и подал Ларе. Одной рукой Лара взяла ее и когда я отпустил она чуть с контрабандой не рухнула вниз.

      Когда я был на лестнице, я осторожно спускался. Спустившись, последовал за Ларой. Стены стояли плотно друг к другу. На них была жёлтая краска, которая давно потрескалась. Когда я шёл по полу, помимо того, что он громко скрипел, там хрустели слетевшие кусочки краски, и все эти звуки отдавались эхом по коридору. Мы проходили дверь за дверью. Окон не было, вместо них картины и старые, пожелтевшие, жуткие фотографии людей. Люди в рамках выглядели как самые счастливые из всех. В реальной жизни счастливые и радостные лица - редкость.

- Смотри, - Лара остановилась у одной из фотографий и показала пальцем свободной руки, - Как ты думаешь, что с ними случилось?

- Не знаю что именно, - начал я, разглядывая фотографию, - Но после вспышки в конечном итоге они не были уже так счастливы.

- Столько комнат... - с удивлением произносила Лара, отпустив руку, - Эта семья явно была очень большая.

- Ключевое слово "была". Ты же знаешь, что было с большими семьями, - "Лучше вообще без семьи... Столько боли, это ведь все испытали"- думал я.

- Грустно, - Лара опустила глаза на пол, - Не хочу вспоминать то, что было.

- Я тоже, - я взглянул на пол. Там лежала чья-то белая детская футболка и серо-голубой чемодан. Серым он казался от пыли, - Кажется, они куда-то торопились.

- Да, то что они покинули дом. Нам только на руку, - Лара посмотрела в сторону продолжения коридора, - Нам надо идти.

      Я промолчал, и мы двинулись дальше. Мы шли уже довольно долго, ну и понятно почему. Мы находились в огромном трехэтажном частном доме. Вчера мы торопились скрыться от ливня и переждать где-нибудь ночь. Ветер буквально сбивал с ног. Тяжёлые холодные капли ливня били по плечам и голове. Было холодно, плохо видно и неприятно. Туч было немерено, даже Луну и звёзды не было видно из-за них. Мы кое-как отличали друг-друга, кое-как видели, где находятся деревья. Наткнуться случайно на заражённого было очень легко. Мы бы либо его просто не заметили, либо просто перепутали его с нашим или с деревом. Хотя я сомневаюсь, что он бы что-то видел и слышал, какой бы он стадии ни был. Свернув с дороги, мы бы сократили путь вдвое, решили пойти лесом, дорога и так сворачивала вправо, вот и решили что через лес направо от дороги. Мы считали, что так будет быстрее и думали, что деревья нас хоть чуть-чуть прикроют от дождя, но нет.

      Ускорив шаг, мы чуть-ли не бегом шли по лесу. После мы вышли на какое-то поле, и было видно уже лучше. Думали, найдём домик, ну так и нашли, и не один. Мы увидели холмик и пару домов на нём. Один был большим, даже напоминал замок, а второй выглядел скорее всего амбаром. Подниматься вверх по холму было тяжело. Высокая, мокрая трава, напоминавшая рожь, мешала пройти. В ней буквально путались ноги. Я мысленно проклинал это поле. Тем временем мы поднимались всё выше и выше, всё ближе и ближе к дому. И вот мы уже пересекли поле и перелезали метровую перегородку. За перегородкой не росла трава, стало удобнее ходить. Точнее шлёпать ногами по грязи. Мы подходили к дому, он выглядел угрожающе и жутко. Дверь была закрыта, поэтому мы перелезли через разбитое окно. Мы даже не думал о наличие заражённых и выживших внутри, нашей целью было укрыться от дождя, думаю, остальные думали так же. Залезши, мы быстро поднялись по лестнице и наткнулись на чердак. Когда, поднявшись, мы оказались в относительной безопасности, то сняли с себя одежду (Лара даже не стеснялась, хотя мы отвернулись), выжали её и переоделись в другую (у кого она была). У меня не было, так что я просто выжал свои вещи и одел заново. Хоть было холодно и был риск заболеть, но нам не привыкать. Я считал, что занимать рюкзак одеждой - бред, лучше взять что-нибудь полезное и съестное вместо одежды. Последнее, что я помню - я лёг и смотрел в потолок, так и уснул.

      Пока я размышлял, мы дошли до конца коридора, где начиналась лестница. Мы спускались по ней, пока не достигли первого этажа и вышли в гостиную. Гостиная была довольно большой, была видна приоткрытая дверь, из которой мы вышли вчера ночью, эта дверь вела на кухню и столовую. Из проёма двери падали лучи солнца и туман из пыли, более-менее освещающие гостиную.

      На полу был красный ковёр с разными бледно-золотистыми узорами. На потолке висела... Красота! По-другому не назовёшь хрустальную люстру. Просто редкость. Она была как будто сделана из бриллиантов. Было детское желание снять хоть один абажур. На стенах также красовались покосившиеся картины и фотографии. По наличию лиц на фото можно было больше судить, что семья была большая, по крайней мере, так гласили фото. На стенах были белые обои, и они не слезали, как большинство, но были покрыты огромным слоем пыли. Перед нами был выход, он был забаррикадирован шкафом, стульями и столом. Углы стен были все в паутине, кажется, последними хозяевами дома были пауки.

      Лара двинулась в сторону двери, я пошёл за ней. Реакция на ослепляющие лучи солнца была обыденной. Чтобы не испортить зрение, я зажмурился и одной рукой прикрыл глаза. Моё зрение и так было не идеальным, а испортить его вконец как-то не хотелось. Более-менее привыкнув к лучам ослепляющего солнца, мы двинулись через два стола к окну. Кухня была почти белоснежной, то есть так выглядела. Пол из белых плиток, белые столы, кухонный гарнитур и стулья. Всё было идеально, не считая разбитые окна, валяющихся стёкл, одного упавшего стула, разбитой посуды, и запёкшейся крови на полу и стене. Ну, и без грязи с пылью не обойдёшься. Мы подходили к разбитому окну.

      Вот он! Вот он, наш страшный и странный новый мир! Мы привыкли к нему. Он стал для нас родным, он стал частью нас. Для кого-то эта катастрофа стала спасителем, ну а для большинства этот новый мир стал ужасом. Ужасом, в котором не стоит жить, в котором надо прятаться, чтобы жить, в котором надо очень стараться, чтобы выжить, и чем-то жертвовать. Нужно принимать плоды нового мира такими, какие они есть. Или ты ничего не примешь, и из этого "ничего" ты можешь слепить себе только смерть и несчастье. Чтобы умереть, нужно потерять всё, когда ты теряешь всё - ты и теряешь смысл жизни. А если хочешь жить - то тебе приходиться пожинать плоды нового мира, чтобы у тебя что-то было. В том числе смысл жить.