Военная кафедра

Зачем студентам технических ВУЗов военная кафедра?
Я слышал самые разные версии, но все они неправильные.
Военную кафедру придумали исключительно для развлечения присохших к наукам будущих инженеров.

Воплощение идеи имело столь грандиозный успех, что многие технари, побросав ненужные дипломы, обратились к искусствам: заиграли на музыкальных инструментах, запели, начали снимать  фильмы, стали юмористами или цирковыми артистами.

Наконец, самые выдающиеся остались служить на кафедре.
Попасть туда было совсем непросто - далеко не все обладали необходимыми данными.

Во-первых, надо носить совершенно невозможное анекдотическое имя.

У нас на кафедре служили: Вензель, Бубело, Довгань, Мохнач, Левант а также полковник Зельднер Рафаэль Львович - и это всего лишь неполный список.
Но порой даже совсем простая фамилия, такая как Федько, произносимая всеми с ударением на первый слог, вызывала приступ неукротимого смеха.

Следующим условием конкурса была, без сомнения, незаурядная клоунская внешность.
Некоторые офицеры, такие как Бубело и Довгань, представляли собой  грушевидную форму, сужающуюся к плечам и расширяющуюся в районе таза. Обычно такую фигуру имеют женщины, именуемые в народе "царь-жопами". Если кто видел мультфильм "Паровозик из Ромашкова", тамошние мужские персонажи именно такой фигурой и обладают.

Другая форма, не менее популярная на кафедре, - шарообразная. Она сопровождается, как правило, круглой красной физиономией и зычным сиренообразным голосом. Такой классической фигурой обладал, например, подполковник Федько. Незабываемое зрелище на уроках химической защиты - Федько надувается как воздушный шар, рожа его краснеет еще больше, раздается чудовищный рев: "Ххххазыыыыы!!!" И мы все, давясь от смеха, натягиваем маски...
Полковник Полищук был, конечно, только слабой пародией на бравого Федьку и артистической карьеры, я думаю, не сделал. Единственным его коронным номером была фраза "Улицы и площадЯ", а больше ничем и не прославился...

Следующий типаж - живчик. Худой, невысокого роста. Никогда не дослуживался до звания выше майора. Обычно носил простую героическую русскую фамилию как Комаров или Чернов, но среди них затесался каким-то образом и майор Левант.
Их роль в спектакле определяется одним простым словом - рас****яй.
Обладали хмурой с перепоя рожей или веселой, если уже опохмелился, бегающими в томлении красными глазами и манерой незаметно подкрадываться сзади.

И последний тип - громовержец. Офицеры звания полковник и выше. Общение с ними происходило издалека, нам разрешалось только чуть-чуть полюбоваться на них... но впечатление это было незабываемым. Так я видел однажды настоящего генерала! Кажется, это был начальник кафедры, но он был самым что ни на есть опереточным пугалом.
Достаточно было увидеть его буденновские усы, красную веселую морду, шинель со сверкающими погонами - генерал да и только!

С громовержцами рангом пониже нам приходилось сталкиваться поближе.

Мне иногда казалось, что полковник Зельднер (Рафаэль Львович) был продвинут по службе и послан на кафедру исключительно в доказательство: таких идиотов вы больше ни в одной нации не найдете. И справлялся он с этим блестяще.
Но был он орел! Грудь колесом, красавец писаный, взор лучистый...
Впечатлял! ... пока не открывал рот.
Его перлы вошли в золотые анналы кафедры.
"Эй вы трое оба сюда".
"Вы студенты или где?"
И философское:
"Трамваи ходят только вперед."
Читал он у нас какие-то лекции, не помню какие и про что, потому что через пять минут голова у меня начинала падать, все вокруг тоже засыпали. Похоже, и сам товарищ полковник задремывал, судя по длительным паузам. Затем он вздрагивал, подносил к глазам конспект, куда он понавыдергивал из учебника каких-то бессмысленных предложений, и внезапно выкрикивал очередную фразу. Голос его становился все тише, по классу снова слышалось сонное сопение...
Пауза... и новый выкрик.

Майора Бубело я очень любил. Не знаю отчего, но он ко мне тоже был на редкость расположен...
Вот это талант! Виртуоз-матерщинник, мастер! Увы, воспроизвести образцы его гениальных  пассажей я не в состоянии, до того было неповторимо каждый раз. Все это с мягкими, почти нежными украинскими интонациями. Если Бубело начинал делать комментарии по поводу кого-нибудь из студентов, от того мокрого места не оставалось... Все лежали под столом. Но обижаться на Бубелу было просто невозможно. Коллегам по кафедре от него тоже доставалось. Он, по-моему, вообще никого не боялся.

Самый знаменитый персонаж на кафедре - Довгань.
Еще будучи школьником слышал многочисленные анекдоты "про Довганя", популярны они были не меньше чапаевских. Правда, многие были переделаны из тех же чапаевских, чебурашковских и прочих всенародных. Все сводилось к уникальному идиотизму тогда еще капитана Довганя. Вот один:
"Вопрос: почему капитан Довгань не ест соленых огурцов?
Ответ: у него голова в банку не пролазит".
И вот майор Довгань у меня перед глазами. Он и вправду деревенский дурачок, но персонаж скорее положительный.
Мы стоим строем перед практическими занятиями по огневой подготовке. Не помню чем провинились, но майор жутко злой, кричит на нас и грозится не допустить на стрельбы. Пострелять очень хочется.
Тут один наглец в нарушение всех правил: "Товарищ майор, а правда, что вы вчера вот такую щуку поймали?"
И Довгань расцветает. Следующие полчаса мы слышим рыбацкие истории, затем подобревший майор пускает нас к пулеметам.
Я понимаю - анекдоты про Довганя появились не на пустом месте.

Афганский ветеран Чернов развлекал всех рассказами, как чудом остался жив благодаря своему рас****яйству.
То он не выполнил команду сидеть по-походному, наполовину высунувшись из люка (валялся  с похмелья), отчего остался жив, остальных командиров постреляли, то выскочил из танка по малой нужде, когда того накрыло ракетой... Увы, сермяжная правда жизни.

Юный старший лейтенант Комаров был душка. Рубаха-парень, со студентами запанибрата. Еще бы! Мы закончим кафедру лейтенантами, а он старлей, почти как мы.
Где-то накануне заключительных сборов ему пожаловали капитана.
Его осанка сразу изменилась. Грудь вздыбилась, нос задрался.
Его назначили ротным на сборах.
Студенты по поручению командира собирали грибы в лесу, затем отвозили полные мешки домой супруге молодого капитана.
Комаров расхаживал перед строем студентов и влеплял наряды.
Через пару лет я встретил его в чине майора возле какого-то ресторана. Его фигура раздулась. Морда была красная, опухшая и гадливая.
Говорили, подлее офицера на кафедре нет.

Майор Левант любил показать свою власть. Так его никто и не замечал, а на сборах, где он руководил вождением, наконец, получил бразды... Полетели головы. Но - майор суров, но справедлив.
Серега вернулся с дежурства по кухне. Практика по вождению уже закончилась... Есть еще пара опоздавших. Майор довольным голосом: "Все, практика закончилась!"
Серега плаксивым голосом: "Товарищ майор, я так хотел поводить танк, бежал с дежурства со всех ног..."
Майор обнимает Серегу за плечи: "Пошли!"
- А мы? - кричат вслед прочие опоздавшие, - почему только он?
- Это мой друг, - веско отвечает Левант, прищурившись.

Я веду танк. Мне положено сидеть, наполовину высунувшись из люка. Это зря, потому что на улице проливной дождь, заливает очки, и я ничего не вижу. В башне сидит инструктор - маленький татарин, он что-то кричит мне в микрофон, я ничего не понимаю.
Танк куда-то несется, может, по трассе, а, может, и нет.
В конце надо проехать между столбами. Вдруг в наушниках раздается дикий визг. На всякий случай торможу. Выхожу, протираю очки. Вижу борозду и сбитые столбы.

Впереди - полтора месяца настоящей службы, с нарядами, строевой, огневой подготовкой, скучными занятиями. Неохота. Вижу объявление: "Студенты, играющие на духовых инструментах, обратиться к майору Бубело".
Если бы это был не Бубело, я бы, пожалуй, и не рискнул... А так, будучи на практике на ТЭЦ, скучая среди котлов и генераторов, я научился пиликать на маленькой дудочке - блок-флейте. Среди шума мне удавалось извлекать исключительно громкие визгливые звуки.
Бубело хитро на меня посмотрел и, хихикая, записал как флейтиста...

Сборы начались, меня вызывают. Тут же еще пара авантюристов. Один как-то давно играл на баритоне, другой - на басе. Что с этим делать - не знаем. Каждый с трудом представляет, где какая нота на инструменте.
И мы бы, наверное, пропали, если бы не появился еще один - этот играл на валторне несколько лет в оркестре. Рассаживаемся на травке, он вспоминает игранные когда-то марши, расписывает их на ноты. Схема аранжировок проста: бас с баритоном ведут ритм и гармонию, строя мелодические интервалы: ум-ца, ум-ца, ум-ца-ца... В паузы визгливо вклиниваюсь я, достраивая верхнюю ноту аккорда: туту-ту-ту-тууууууууууу, туту-ту-ту-тууууууууууу... Наш спаситель выводит мелодию на своей валторне... Через некоторое время у нас появился барабанщик, репетировать ему было нечего, так что он успевал сбегать куда-то поддать... Один раз мы не смогли разбудить его перед смотром. Бубело рассвирепел и взял нового барабанщика.
Теперь каждая утренняя поверка проходила под музыку нашего оркестрика.

Заключительный экзамен. Подготовиться к нему - просто нереально, туда входит все, что проходили за четыре года: техобслуживание и эксплуатация, устав, средства защиты, огневая подготовка...
Что делать? Наш бывалый морячок-староста шепчется о чем-то с Комаровым. Потом подходит к нам: "С каждого по червонцу. Покупаем водки на всю сумму. Экзамен пройдет быстро и безболезненно".
Две огромные сумки переданы Комарову. Он волочет их в лабораторию майора Вензеля - тихого алкоголика с печальными глазами.
Мы сдаем экзамены. Бегаем из кабинета в кабинет. Я несу какую-то чушь. Кто-то смотрит на меня дикими глазами, кто-то смеется... Уффф...
Последний закончил... К нам выходит Полищук, сует, не глядя, зачетки и торопится в лабораторию Вензеля. Оттуда уже призывно машет рукой майор Чернов. Из кабинетов спешат в приподнятом настроении Бубела, Довгань, Левант, Федько,  Мохнач...
Важно шествует товарищ полковник Зельднер Рафаэль Львович.