2615

__

Лежачее время явно принялось нарастать… Летом я и раньше-то был как пьяный – а теперь как пьяный и больной…

За последний год я сильно постарел и остатки молодости из меня окончательно выветрились… Присматриваюсь к себе, как к незнакомцу…

Двигаюсь как черепаха.. Уйти в моря и, как черепаха, жить все 200 лет – без радио, телевидения и даже интернета; раз в год слыша лишь далекий гудок круизного теплохода, полного тех, кому, собственно, голая информация тоже уже надоела…

Вспомнил почему-то квартиру на Волкова – до чего же неудачно она была перепланирована прежними хозяевами: из нескольких просторных комнат наделали неуклюжих клетушек; причем, потом, видимо, сами почувствовали это и сбежали, обменялись с нами…

Ишемия – даже когда нет боли в груди, все равно чувствую, что там, как в кустах, враг притаился… в кустах артерий он регулярно выдает себя легким шевеленьем… причем, сам, вероятно, размером с пуговицу, с пулю… многие болезни размером с пулю… с дулю, с финик; болезнь – это плод наоборот…

Постоянно вести дневник все равно, что постоянно в зеркало смотреться – лицом к лицу лица не увидать… Только в понедельник понимаешь, что было, допустим, в субботу… И лучший дневник – из одних только вздохов… В этой жизни все превращается в землю и воздух – среди которых, правда, снова что-то растет…

Если звезды трехсот ТВ-каналов и тысячи газет зажигают, то это кому-нибудь нужно? Конечно, а как иначе в открытом море барахтающихся людишек охмуришь, погрузишь в сон и состояние утопленности? Нагонят в твою лужу Океан Мировых Проблем и некогда будет своей жизнью заниматься…

Весь день некую лестницу строишь и по ней взбираешься, но вечером все равно все бросаешь и спрыгиваешь вниз. Быстрей, ретивей строить, чтобы за световой день успеть на небо забраться? (или  наоборот – за ночь, когда никто не мешает, не отвлекает?) Однако, сильнее устает ретивый – а именно усталость и заставляет сбрасываться вниз. Усталость мудра как Соломон, все признает тщетою (Соломон – это усталость Давида… Кровать – это лодка Харона… В гробу спать, на кровати хоронить?!)

Художник, который, однажды обжегшись на рисовании, потом уже не может себя заставить взяться за кисти – Хемингуэй любил описывать таких сломленных, «потерявших мужество»… (Но ведь ожог горел на мне десятилетие…)
(Он сам сломался – и его ломали что есть духу, даже в дурдом клали; семейная жизнь страшнее войны оказалась…)

Член как ракета… А что – сделают на Луне евроремонт, поставят на окна не пропускающие безвоздушный космос стеклопакеты и возлягут на завезенные диваны… Надо только придумать не пропускающие космос автомобили – мне кажется, здесь, на земле они все же пропускают воздух, собаки…

Черепаха усталости… - жить художником и – уже через пару часов - черепахой усталости или же бездеятельным, но живым человеком – к тому же, пускающим – через каждую пару часиков – пузырики не только речей, но и текстиков… (евреи, например, явно предпочитают второе – и я их теперь понимаю…)

Соседи петуха завели и теперь он по утрам мне в открытое окно кукарекает – приятное разнообразие; и даже помогает жить этот боевой индейский клич (который на самом деле звучит как «к-к-к-У-У-У»…)

Утром, проснувшись, лежишь, отдыхаешь, понимая и каждой клеточкой чувствуя отдыха пользу, но максимум через часик начинают совершаться всякие непроизвольные почесы и прочие позывы к движению. Уже через 10 минут, зевая,  встаешь, а еще через пару часиков движением так расчесываешь себя, что уже до самого вечера не можешь толком остановиться. Засыпаешь без мыслей и снов – откуда им взяться, если вся наша жизнь – сплошная чесотка… (Лучше бы не чесаться, не шелохнувшись, часами лежать, раз уж я не могу быть как классический русский барин расслаблен…)

Надо еще подмести, убраться, отнести остатки материала, положить на место инструмент, отнести детали, оказавшегося негодным варианта, в конце концов, переменить старое на сделанное… - ох, конца и края нет, и все в три погибели согнувшись, а я уже устал и чуть не падаю – после того, как долго делал первый вариант, потом с жаркого чердака приносил материалы для второго в три захода, в каждый по мешку и, глотая пыль, набивал каждый проход туго, чтобы не было разрывов… - но я что я делал, вам я не скажу (ведь еще может быть, что на практике и этот вариант покажет себя как неудачный!)