Первый год в школе

Первый год работы в школе был  щедр  на непредвиденные ситуации,  выходу из которых в вузе не учили.
*******
Урок в 9 «В», где есть такие ученики, которым не то что говорить, а читать  сложно.  И  не только по-английски, но и по-русски. 
Единственное задание таким –  письменный перевод  с английского  со словарём.
 
Вите  К.  предлагаю  текст о традиционном  вечере  памяти Роберта Бёрнса.
Первый вопрос, который он задаёт: «А чо тут на одно такое маленькое слово столько написано?  Мне это всё что ли писать?!»   
Речь шла  об артикле.

Его сосед по парте -  Олег  Г. –  смеётся над  незадачливым  "переводчиком".
На парте начинается возня. 
Прошу   Витю пересесть поближе,  попутно объясняю, что это слово переводить не надо.
Он  затихает и что-то пишет.
 
В конце  урока сдаёт перевод и выбегает в коридор:  знает, что выше тройки  не поставят, но  и на второй год в девятом не оставляют.
 
Звонок застал его  на середине предложения  - « И первый тост,  который звучит в этот вечер…»
Чтобы слов  в переводе  было  побольше,  Витя позволил себе домыслить и дописал:   «Ваше здоровье!»
Я читаю перевод, не замечая, что Олег стоит за моей спиной,  улыбаюсь и  тихо бурчу себе под нос: «Вот,  крокодил!»

Должна сказать, что слово «крокодил» в моём лексиконе  не ругательное, а  передающее восхищение.
Но  Олег этого не знает, а слово (точно – не воробей)   слышит.  И кричит  уже громко в коридор: «Витёк! Она тебя крокодилом назвала!»
 
Сразу оценив тяжесть своего легкомыслия (сказать такое подростку в пубертатный период), я в ужасе жду развязки, мысленно называя себя  словами куда более грубыми, чем тот крокодил.

Вдруг, слышу громкий  голос из коридора: «Скумбрия!» -  и секундой позже:  «В томатном соусе!»
Я начинаю смеяться, на  что  разочарованный  Олег кричит: «Витёк, она смеётся!»

Витя получил свою  заслуженную тройку.

На следующем уроке  я перед классом объяснила, что слова   «крокодил»,   «бармалей»,  «хулиган»  в моём лексиконе являются  не оскорбительными, а выражающими неоднозначную нежность к  представителям сильной половины человечества. 
И что в школе я постараюсь их избегать.

**********

В шестом «Б» классе забавный ученик – Саша Либерман.
 
Выше одноклассников на целую  кудрявую голову.  Постоянно опаздывающий,  переспрашивающий, всё путающий, короче – творческий мальчик.
 
Учился  легко, но из-за несобранности часто получал оценки ниже желаемых.

В то время учителя обязаны были знать о жилищных условиях  своих учеников, то есть раз в год  навещали их дома. 
Помню, что из всех родителей - Либерманы - показались теми, кому бы я доверила воспитание  собственных  детей.
 
Шумные,  остроумные   они не читали нотаций, а подшучивали над своими отпрысками.

В доме пахло  жареной курочкой с чесноком.
Дух  свободы и доверия   ощущался и  в том,  что здесь обитали  кошка и две собаки.
 
Одну из них – маленькую Чапу - Саша притащил  в своём портфеле в  школу.
   
Урок английского был в этом классе первым, поэтому и ученики не знали, откуда  этот  странный звук, похожий на тихий скулёж.
 
Сашу выдал его  подчёркнуто невозмутимый взгляд.  Если  другие   переглядывались и шептались, то он, как никогда, внимательно смотрел на доску.
 
«Саша,  возьми портфель и отнеси Чапу домой». – «Какую Чапу?» -  «Ту самую, которая скулит в портфеле».
 
Саша  попытался открыть  портфель, но я его опередила: «Не вздумай открывать  здесь! За срыв урока поставлю  единицу».
 
Он театрально  поднял  портфель, из которого торчал только нос  собачонки.
«Как она тут оказалась – ума не приложу?» - бурчал  Саша, выходя  из класса.

Одноклассники его тогда были озадачены тем,  как  мне удалось так быстро обнаружить нарушителя, да ещё и собаку правильно  назвать.
Они не знали, что  накануне  я побывала у Либерманов в гостях.  А смех в кругу его семьи  позволил Саше  надеяться, что шутку его я оценю.
 
В будущем Александр Аронович Либерман станет самым молодым директором одной  из школ города Набережные Челны и сделает её одной из лучших.
   
После  его гибели в автокатастрофе эта школа носит  имя своего первого директора.

*******

Девятый  «В» был не самым сильным классом. 

А Ирэк Вильданов – не самым сильным учеником этого класса...
 
В своих учителей в школе влюбляются многие. 
Вот и он  симпатизировал  новой "англичанке".  Уж очень она старалась выглядеть строгой и взрослой.
   
Но если десятиклассники, увлекающиеся Битлами и Ролингами, могли на перемене болтать с ней о музыке и даже диски приносить послушать, то  у Ирэка  дома даже проигрывателя не было.
 
Да и в английском он ничего не понимал.   
И зачем он ему?!
Если с пятого класса парень знал, что пойдёт в авиацию.

Ещё Ирэк здорово рисовал... 
Конечно, это были в основном самолёты.
Он дарил свои рисунки всем, кому они нравились.
 
Когда "англичанка" спрашивала  что-то его на уроке, он в ответ только улыбался.   Смотрел и улыбался.   
Вскоре уже весь класс улыбался, когда она его спрашивала.   
"Англичанка"  в ответ только  хмурила брови,  качала  головой и что-то там лопотала  по-английски.

Однажды, когда она решила пригласить в школу родителей Ирэка, из его дневника выпал рисунок  самолёта.
 
«Это твой рисунок?  Ты хочешь стать художником?», - спросила она.
Весь класс ответил: «Он лётчиком будет!»
 
И тогда  задетое  самолюбие учителя сыграло с ней злую шутку:
«А вот и не будет, если английский учить не станет! В авиации без языка – никак!»

Английский он так и не стал учить. 
Тройку для  Ирэка  выпросила  его  классный руководитель.

Через десяток лет,  когда  "англичанка" с мужем  и сыном летели в  Казань, в аэропорту Бегишево при посадке в самолёт её мужа задержал у трапа молодой человек в лётной кожаной куртке.

«Что-то не так?»  - спросила она мужа,  когда  тот  через пару минут пристёгивал ремни,  усаживаясь рядом.  – « Кто это? Что он хотел?»
«Твой ученик - Ирэк Вильданов.  Привет тебе передал и сказал, что стал механиком – в лётчики не взяли,  но не из-за английского, а  проблемы  у него с ухом.  Английский  он так и не выучил, хотя  жена у него - учитель английского».

********
Не зная степени детского коварства,
на вполне невинный вопрос Коли из 8 »А»:«Вы боитесь мышей?» - я ответила «Да. Очень».
 
Уже на следующем уроке сидящий за первой партой Коля достал из кармана, расстегнув молнию,  маленькую белую мышь. 
Я замерла в ужасе – замер и класс.
Замкнув  руками  круг на парте, он выпустил  грызуна.
 
Белая чистенькая мышка с глазками бусинками бегала по кругу, как  по манежу,  в полуметре от меня.
По-моему,  я не дышала.
 
В классе стояла, звенящая в моих ушах,  тишина.
Наверное, помог белый цвет "незваной гостьи", но я не закричала.
 
Не отрывая взгляда от мышки, я  чужим низким голосом попросила её убрать.
 
Тогда Коля  с каким-то упрёком сказал: «А говорили, что мышей боитесь...»
- «Учёных не боюсь, а уважаю.  Даже мышей. Отнеси домой, а то вдруг задохнётся». 
******

 В моём 6 "Д"  был открытый классный час.   
Тогда уделяли  внимание профессиональной ориентации, а не какой-то другой.
   
Учеников знакомили с профессиями, востребованными  на заводе, где у многих работали их  родители.

Некоторые из них присутствовали  в качестве  экспертов. 
Сидели и коллеги, и руководство школы. 
В целом всё было очень неплохо.
 
Дети задавали толковые вопросы, и когда до конца классного часа оставалось минут десять,  я, теребя  от волнения  три нитки песочно-белых  бус, висевших  на шее,   случайно  порвала нить.
Бусы рассыпались по классу. 

Дети кинулись  собирать прозрачно-блестящие   стёклышки.   
Классный час закончился досрочно.   
Собранных бусинок не набралось и на одну нитку.

Они рассыпались по  моей памяти. 
Вот сейчас я и пытаюсь их собрать...