Моцарт и Пушкин. Сходство. Прoфессия. 8

Пушкин и Моцарт первыми сделали профессию композитора и писателя профессией,
приносящей доход независимо от любого покровительства


     Специалисты могут придраться к точности слова «первыми», назвав имена современников и предшественников Моцарта, которые жили от доходов своей музыкальной (особенно певцы) или композиторской деятельности. Знаменитый Паизиелло автор таких популярных даже сегодня опер как «Прекрасная мельничиха», «Служанка-госпожа» и «Севильский цирюльник», (последняя была настолько популяна в Италии, что решение Россини написать своего Цирюльника, вызвало недовольство), зарабатывал огромные деньги своей композиторской деятельностью. Он написал 148 опер.

     Но Пушкин и Моцарт первыми сделали профессию композитора и писателя профессией, приносящей доход независимо от любого покровительства. Профессией, существующей как таковая до сегодняшнего времени в нашем сегодняшнем понимании.
     Пушкин и Моцарт были лишены приспособленчества, как нормальной человеческой черты, основы человеческого существования. Естественно, что наименее приспособленные погибают. Как это не парадоксально звучит в отношении Моцарта и Пушкина. По существу, это и произошло, оба они погибли частично из-за неумения приспосабливаться.
    Это не значит, что они не старались вести себя благоразумно.
Моцарт писал верноподданические письма и потратил много сил и моральной энергии на поиски приличного места при дворах аристократов, начиная с юношеских времен, когда он путешествовал с отцом по европейским королевским дворам. Все оканчивалось безрезультатно. Единственную позицию которую он получил, дал ему Иосиф II, тот самый, который сказал, что у Моцарта в музыке слишком много нот, назначив его в 1787 году на освободившееся после смерти Глюка место камерного композитора с оплатой 800 флоринов в год. В его обязанности на этой должности входило написание танцев для ежегодного бала в Редутензале.
Моцарт писал Констанце:
 «слишком много за то, что я делаю, слишком мало за то, что я бы мог делать».
   
    Когда Моцарт умер, эта должность была отдана интриговавшему против него Козелюку (Leopold Kozeluch, 1748-1818) с содержанием в 2000 флоринов, что говорит об отношении к нему Леопольда, сменившего к тому времени Иосифа.

    Моцарт и Пушкин, не имея возможности получить постоянную и прилично оплачиваемую работу, вынуждены были зарабатывать на жизнь своим творчеством. Парадокс состоял в том, что они слишком рано начали, слишком рано созрели, и никто их  всерьез не воспринимал – мальчишки по 22 года. К 37 годам их шансы на получение столь желанного покоя, и хорошо оплачивамой работы стали весьма реальными, но, увы, слишком поздно, их творческий и жизненный путь завершился.
Тем не менее, Моцарт в его золотой венский период как свободный и успешный «предприниматель» зарабатывал очень значительные суммы. Хотя предприниматель взято в кавычки, и как бы не соответствует распространенному образу легковесного неприспособленного к жизни Моцарта, он, как всесторонний гений, гений универсального типа, делал все исключительно ефективно. Существует мнение, что Моцарт, не получивший позицию придворного композитора при императоре Иосифе, которую занимал Сальери, и не справился бы с этой работой по причине “разгильдяйского” характера.
Это заблуждение. Большинству людей не приходится общаться с супергениями, поэтому  о них складывается ложное представление. В действительности они исключительно эффективны даже при всей их эксцентричности. Моцарт с его феноменальной памятью держал в голове гигантское количество информации и все помнил без всяких блокнотов и календарей, прекрасно разбирался в людях и понимал, с кем и как нужно обращаться, быстро соображал и быстро принимал наиболее правильное решение. 
  Моцарт, как известно, исключительно быстро работал и производил свою работу с высоким качеством, (последнее звучит почти анекдотично, потому что речь идет о моцартовской музыке и моцартовском музыкальном исполнительстве).  Кроме всего, Моцарт был не интриган, не завистник, не злопыхатель, а человек добрый и отзывчивый.

      Современные нерды Зукерберг (Facebook) и Безос (Amazon) блестяще доказали эффективность эксцентрических гениев в бизнесе.
Именно Моцарт, а не Сальери справился бы с работой организатора менеджера значительно более эффективно по выше описанным причинам.
   
      Мейнард Соломон (Maynard Solomon, «Mozart») в книге о Моцарте  в главе «Антрепренер» пишет, что Моцарт превосходно понимал многоликость венской аудитории  и разнообразие ее вкусов и искал покровителей в разных слоях: в имперском дворе, в аристократических салонах, в музыкальных обществах, среди любителей и профессиональных музыкантов, любителей концертов, любителей театра и оперы, и также  любителей бальных танцев. Этому разнообразию мы обязаны разнообразию моцартовских жанров. С 1782 по 1785 он написал более 150 произведений, от сольных арий до симфоний.
      Тем не менее, Моцарт предпринимал все  возможные меры для получения постоянной должности.
Он даже стал изучать английский и улучшать свой французский, рассматривая предложения из Лондона и Парижа.


    Доходы Моцарта втечение его  десятилетнего периода в Вене состояли из нескольких источников. 800 флоринов были единственной постоянной стипендией. Значительные поступления шли от музыкальных уроков.  Моцарт осуществлял гигантскую концертную деятельность, выступая на регулярных концертах по подписке и отдельных концертах по приглашению венских аристократов и богачей. Он также получал деньги за публикацию своих произведений и за заказанные ему специально произведения. Всю менеджерскую организаторскую работу этой фантастической деятельности Моцарт осуществлял сам с привлечением в некоторых случаях первых профессиональных менеджеров (импрессарио) (Мартин и Шуппанзиг)

      Пушкин подобно Моцарту жил в существенной степени на заработки от своей литературной деятельности,  хотя и получил от Николая 1 чин камер-юнкера вместе с  5000 рублей содержания и  правом пользоваться беспрепятственно архивами для  литературных изысканий. Это как параллель с Моцартом, получившим должность придворного композитора.

     Терц (Синявский) пишет в Прогулках с Пушкиным:

     «Пушкин - первый штатский в русской литературе, обративший на себя внимание. В полном смысле штатский, не дипломат, не секретарь, никто. Первый поэт со своей биографией, а не послужным списком.
Биографии поэтов до Пушкина почти не известны, не интересны вне государственных дел. Даже Батюшков одно время витийствовал в офицерах. Даже скромный Жуковский числился при дворе старшим преподователем».

      Пушкин при всем при том, что уважал и любил Жуковского, не утерпел написать на него эпиграмму, увидев как он выходя из дворца, пожал руку камер-лакею, прося у него что-то:

Из саванна оделся ты в ливрею,
На пудру променял лавровый свой венец,
С указкой втерся во дворец
И руку жмешь камер-лакею...
Бедный певец!

     Еще Терц (Синявский):
 «Это был вызов обществу – отказ от должности, от деятельности ради поэзии. Это было дезертирство, предательство. Еще Ломоносов настаивал: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан!» А Пушкин, наплевав на тогдашние права и обязанности, ушел в поэты, как уходят в босяки».
    «Другие становились сенаторами, профессорами, писателями; Пушкин всю жизнь прожил лицеистом».
“Пушкин первый поэт, в полной мере живший независимо на заработки от поэзии и явивший профессию поэта как достойную почитания”.

     Разумеется, достойную почитания в среде интеллигенции, но не в среде аристократии и царского двора и царских чиновников. Вот известный эпизод, приведенный у В.В. Вересаева, демонстрирующий всю степень презрения этой публики к писателям и к Пушкину в частности.

     После смерти Пушкина  в «Литературных прибавлениях»  к  «Русскому инвалиду»,  А.А. Краевский, редактор этих прибавлений, поместил  следующее объявление:

     «Солнце нашей поэзии закатилось! Пушкин скончался во цвете лет, в середине  своего великого поприща!.. Более говорить  о  сем не имеем силы,  да и не нужно;  всякое русское сердце знает  всю цену этой невозвратимой потери, и всякое русское сердце  будет растерзано. Пушкин! наш поэт! наша радость, наша народная слава!.. Неужели  в самом деле нет уже у нас Пушкина! К этой мысли нельзя привыкнуть!»
      На другой же день А.А Краевский был приглашен для объяснений  к попечителю
 С.-Петербургского  учебного округа князю М. А. Дундукову-Корсакову, который был председателем цензурного комитета.
- Я должен вам передать, - сказал он  Краевскому, что министр (Сергей Семенович Уваров) крайне,  крайне недоволен вами! К чему эта публикация о Пушкине? Что это за черная рамка вокруг известия о кончине человека не чиновного, не занимавшего никакого положения на государственной службе? Ну, да это еще куда бы ни шло! Но что за выражения! «Солнце поэзии!!» Помилуйте, за что такая честь? «Пушкин скончался ... в середине своего великого поприща!»  Какое это такое поприще? Сергей Семенович именно заметил:  разве Пушкин был полководец, военоначальник, министр, государственный муж?!  Наконец  он умер  без малого сорока лет! Писать стишки не значит еще, как выразился Сергей Семенович, проходить великое поприще!...» (П.А. Ефремов)

    Очень интересный пример приводит Юрий Лотман в  Биографии, демонстрирующий как происходил процесс признания  и осуществление в реальной жизни права писателя на вознаграждение за свой писательский труд.

     Его первая поэма "Руслан и Людмила" вышла в свет в 1820 году,
и явилась как бы первым бестселлером, была раскуплена мгновенно, ее переписывали и платили по 25 рублей за копию. Баснословные деньги по тем временам. Но почти все вырученные деньги достались издателю Н.И. Гнедичу, тому самому, который перевел Илиаду и Одиссею. И по тем временам это не было предосудительно. Это важно подчеркнуть. Ни писательских прав тогда не существовало, ни профессии писателя тоже не существовало. Издательский труд считался «низким», а поэзия унижалась гонораром, хотя нкто иной как Пушкин писал «не продается вдохновенье, но можно рукопись продать». 

      Пушкин с этим мириться не захотел. Пушкин пытался продать вторую поэму издателю Гречу в обход обидевшегося Гнедича, который ее издал в конце концов, заплатив пушкину 500 рублей и взяв себе предположительно 5000.
Пушкин это все не забыл, и, впоследствии, когда вышла Илиада, написал античным гекзаметром дружескую шутку (эпиграмму), которую можно понять, зная, что Гнедич был из-за перенесенный оспы одноглазым.

«Крив был Гнедич-поэт, преложитель слепого Гомера,
Боком одним с образцом схож и его перевод».

     Позже Пушкин вымарал эти строчки, но, как известно рукописи не горят.

      Издателем третьей поэмы «Бахчисарайский фонтан» был друг Пушкина поэт П.А.Вяземский, который заплатил ему невиданную ранее сумму, что было даже отмечено в печати, как начало «европейского» отношения к поэзии в России.

     Опять Юрий Лотман:  “Пушкин, может быть, впервые в России бьется за авторские права и хочет получать деньги за результаты творчества. Он противится издательским пиратам…  в 1827 году он обращается за помощью к всесильному Бенкедорфу.
     Примерно за год до кончины поэт набрасывает стройный  “план
статьи о правах писателя”  с разделами о литературной собственности и о правах наследника автора.

     Известный немецкий моцартовед  Хильдесхаймер пишет  о Моцарте:
(Hildesheimer «Mozart, a biography»).

    «Он был,  возможно, не первый бедный художник, но, по крайней мере, социологически он был первым свободным художником, и бедным как результат своей свободы. К сожалению именно эта свобода и погубила его. Хотя он и не жил на чердаке».

Эти слова в равной мере относятся к Пушкину.