Мона Рассказ 2

                Угги

В то утро Мона проснулась с ноющей болью в голове, можно сказать, что и не проснулась, а просто стряхнула дрёму, потому что всю ночь не спала и только стала проваливаться в сон, как уже пора было вставать. Мона никогда не заводила будильник, у многих эта функция есть в телефонах, пэдах, подах, может ещё где-то, но так уж устроена Мона - умеет подниматься в то время, которое себе скомандовала перед сном. Хуже всего, что после насыщенного ожидаемыми событиями дня, впереди ждала ночная смена на автомобильном заводе. Конвейер, на котором стояла Мона, щадящий по скорости, но безжалостный по объёму деталей на ленте. Штат после второго кризиса сократился почти втрое, раньше ленту обслуживало двенадцать человек, а осталось четверо. Цех ширпотреба выпускал детские педальные автомобильчики и Моне безумно нравилась её работа. Конечно, она не всегда была разнорабочей, были в её жизни и светлый, просторный кабинет, и подчинённые, и все условия для карьерного роста, но прошлая жизнь осталась в памяти шлейфом приятных, как запах французских духов в элитном магазине парфюмерии, воспоминаний.
  Однажды, коренным образом поменяв привычную и счастливую среду обитания, сбегая от человека, который разрушил не только её жизнь, но и представление о хорошем и плохом, она оставила свой дом, карьеру, амбиции, возможности и всё, что можно было бы представить в жизни успешной, современной женщины, вступающей в свой лучший женский возраст - начала середины осени.
  День не предвещал ничего хорошего. Моне предстояла не лёгкая встреча с бывшим супругом, который время от времени напоминал о себе требованиями встречи, это был метод дешёвого шантажа по выжиманию денег, она много лет расплачивалась за своё откровение, за тайну юности, которую Мона когда-то доверила этому человеку, наивно считая, что муж и жена - это одно целое. Пока она платила за его молчание - жила спокойно, потому что на земле ещё были живы люди, которых напрямую касалась эта тайна и она бы отдала свою жизнь, что там деньги, лишь бы этих дорогих ей стариков не коснулись грязь и сплетни, которые обязательно появились бы при огласке. Так бывает, что человек кажется тебе бесконечно близким и рассказываешь ему всю свою жизнь, открываешь ему все комнаты Синей Бороды, а потом оказывается, что этим вкладываешь ему в руки мощное оружие против тебя же самой.
  Мона с неохотой поднялась, автоматически привела себя в порядок, упадок сил стёр желание завтрака, подскользнувшись, выходя из душа, даже не чертыхнулась, что говорило о подавленности и недосыпе.
 Подобные встречи, к счастью, не чаще раз в два-три года, случались на однажды выбранном месте, конечно, людном, под огромным искусственным деревом в финансовом центре, в той части, которая соединяла администрацию с залом для клиентов. Этот живописный уголок нашла Лиана, подруга Моны - ведущий финансовый аналитик этого центра, когда-то женщины заканчивали один ВУЗ и приятельствовали, потом их дороги разошлись, Лиана занялась аналитикой, а Мона всегда была производственником, даже в институт пошла на вечернее отделение не для диплома, а за знаниями, которые нужны были ей на рабочем месте. Диплом, правда, она получила, хотя на занятиях бывала редко, предпочитала самообучение, но когда не могла разобрать ту или иную тему самостоятельно - обращалась к преподавателям, интернета тогда не было и она часами сидела в институтской библиотеке и не пропускала ни одной лекции того предмета, по которому были вопросы. Такая самостоятельность не нравилась руководству института, но претензий по успеваемости к Моне не было и, следовательно, не было и повода для конфликтов. Прошли годы и Мона встретила Лиану на вокзале города, в который переехала, чтобы начать свою жизнь сначала. С тех пор женщины сблизились, припомнив студенческие счастливые времена, у них оказалось много общего, у каждой были за плечами  по одному неудачному  браку и по взрослому сыну. Лиана взялась устраивать судьбу и карьеру подруги, но Мона вежливо отказалась, единственная помощь, которую она позволила Лиане оказать ей - была в съёме квартиры, а также в содействии знакомства с главной администрации города, к которому Мона обратилась с идеей благотворительного центра " Ковчег". Подруги больше не расставались, жизнь Моны постепенно организовалась, а в это время для Лианы настали тяжёлые времена и единственным человеком, на которого могла рассчитывать и доверять - была Мона.
  В финансовый центр Мона приехала за час до встречи, пообщаться с Лианой, которая, естественно, была в курсе, и этих встреч, и того, что бывший супруг шантажирует Мону самым бессовестным образом. Она даже предлагала услуги начальника службы безопасности центра, у которого были специальные люди - переговорщики, которые профессионально, без капли крови (на первых порах) нежно убеждали  подонков, что подонками быть очень невыгодно, ну просто не будь подонком и всё.
  Встреча  с Лианой прошла в уютном кафе центра, а когда у Лианы закончился перерыв, Мона была приглашена в её кабинет, где они и продолжили интересный обеим разговор.
 - И ты, конечно, как престарелая, влюблённая дура, согласилась...
 - Я сейчас тебе покажу эту переписку и фотографию, а потом ты мне оторвёшь голову.
-  Быстрее, а то я оторву её раньше. Давай уже, показывай своего альфонса, сколько раз я тебе говорила -   не приводи в свою квартиру первого встречного, тем более из интернета. Ты лучший финансовый аналитик этой страны, а может и земли, но ты ничего не понимаешь в мужчинах, тем более в виртуальных знакомствах, можешь мне доверять в оценке этих сайтов знакомств. Ты же знаешь, сколько через мои руки прошло женщин, которых тупо ограбили вот такие вот пылкие женихи из монитора.
- Он меня не грабил, я бы сама отдала ему всё, что у меня есть за одно его "ты моя сладкая".
- Боже мой, какая пошлость, ты не сладкая, ты женщина, которую он знает без года неделю, такие слова говорят друг другу люди, у которых есть душевная близость, перешедшая в физическую. Могу не глядя сказать в каком стиле переписка. " Привет (два лысых смайлика с растянутой морщиной), привет (пошлая розочка), как дела (лысый смайлик, чешущий хорду)и тд до 3-х часов ночи.
- Тебе хорошо ругаться, у тебя есть любовь всей жизни, а я ещё в поиске.
- Я потому и спорю с тобой, что только теперь знаю, как выглядит настоящее чувство, а не борьба гормонов и разума.
- Вот он на празднике города, это в Вене, это в Тель-Авиве.
- Лианочка, это не Вена и не Тель-Авив, это фотошоп, причём дешёвый. Ты же профи в любых таблицах, схемах, у тебя самые передовые технологии в компьютере, как ты можешь не видеть, что это грубая фотошопная халтура?
- Это в Вене. Я была на этом месте.
- Ты - да, а он - нет.
- Родная моя, у меня в жизни нет человека ближе тебя, ты была со мной, когда не стало моих, ты вытащила меня из онкологии, это же ты впихивала мне с матом и истерикой каши и бульоны, это же ты издевалась над моей лысиной и кашляла кровью, чтобы доказать мне, что нужно делать всё, чтобы перешагнуть эту страшную полосу и не отчаиваться, что я чудовище, опустила руки, что не подыхать пора, а смотреть смерти в глаза и ржать, как мешочек со смехом. Ты тащила своими ручками тяжеленную коляску со мной с третьего этажа, чтобы мы гуляли в любую погоду. Ты думаешь я это забыла? Но сейчас ты не права. Я люблю этого человека. Он пригласил меня в Прагу, но у него проблемы в холдинге, со временем напряжёнка, попросил чтобы я сама оформила поездку.
- Ну, понятно. И сама заплатила. Потом отдаст, хотя не отдаст, его случайно, но неизбежно "ограбят" в Праге. Где этот холдинг? Ты что, тут же не проверила? Ах, они только открываются. Как они могут все вместе открываться, холдинг - это не завод и не фирма, а куева хуча компаний. Линька, ты сдурела. Кому я рассказываю - что такое холдинг? Это альфонс, Лианочка. Я же вижу. Ты красивая, статная, любой мужчина будет счастлив быть тобой любимым, но чудес не бывает, женщине нашего возраста можно сойтись с мужчиной на столько лет моложе, только по огромной любви, но никак не по смс-кам, фотографиям и одной случкой в роскошной квартире состоятельной женщины.
- Меня нельзя полюбить?
- Можно, после того, как хорошо тебя узнать.
- ...
- Мне пора, Линя. Дай мне два дня. Я завтра приду после смены и найду твоего Ромео в сети, очень знакомое лицо, очень. Не могу вспомнить. Но я вспомню. Дай только пережить эту встречу.
- Сколько ты будешь горбатиться на конвейере?
- Пока не сократят.
- Ты издеваешься? Кто тебя сократит, ты единственная трезвая личность среди этого сброда.
- Это не сброд. Обычные люди. Многие из них были по должности выше меня.
- Прости. Обещаешь, что скажешь мне про него всё? Не будешь деликатничать? Я сутками на работе, нет времени сидеть на сайтах. Это мой первый и последний выход в социальные сети.
- Я найду его следы. Обещаю.
   Встреча с бывшим мужем прошла хуже некуда, ставка увеличилась, показалось, что он немного сдал, постарел, но жадность и подлость остались прежними.
Напоследок он сказал Моне:
- Ты будешь мне должна всю жизнь за то, что плюнула мне в лицо, за то, что забыла как я тебя любил и если ты когда-нибудь умрёшь - я тут же посажу стариков до конца их вонючих дней.
   Эти слова звучали в ушах Моны весь день, звучали даже тогда, когда она заскочила покормить "ковчеговцев" и в очередной раз попала на ссору, звучали тогда, когда в общежитие ввалился пьяный управдом, официально получающий зарплату, которую не отрабатывал, он кричал Моне, что она крадёт его деньги, хотя город переводит ему их на банковскую карту и Мона не касается их руками. Она так устала, что даже не обиделась. У него шестеро детей от четырёх до тринадцати лет, это просто нервный срыв, убеждала себя Мона, он протрезвеет и придёт извиняться. Жаль только, что хамит он при всех, а бухается в ноги без свидетелей.
   Но было в этом безумном дне одно событие, которое заставило Мону сплюнуть хамство  бывшего мужа, этот эпизод дня перечеркнул и усталость, и недосып, и переживание за Лиану, и несправедливость несчастного многодетного вдовца-управдома.
   Когда-то давно, ещё старый состав "Ковчега" подарил Моне на день рождение тапочки, было это года четыре назад, тапочки  не обычные, кажется они называются угги, очень мягкие, замшевые, тёплые, с меховой оторочкой, в особняке полы деревянные, есть щели и прилично поддувает, эти тапочки стали символом тепла, семейных посиделок, которые с того дня рождения постоянно устраивала Мона для людей, чьи судьбы искорёжили печальные обстоятельства жизни, эти обездоленные мужчины и женщины собирались вокруг Моны, которая зажигала декоративные свечки в нарядных стаканчиках, приносила из дома выпечку и они рассказывали друг другу свои самые интересные истории из жизни. Мона задавала наводящие вопросы и человек начинал плести кружево своей судьбы, а может и привирал, какая разница, им просто было хорошо. Они спрашивали Мону - ты нас не бросишь, глупые вы мои, отвечала всегда Мона, видите эти тапочки, у меня не было подарка дороже, я не уйду пока они не порвутся. Зачем она так сказала - сама не знала, может глоток выпитого шампанского так подействовал, но слово не воробей и народ его запомнил. И вот тапочки стали рваться. Сначала выпал какой-то хлястик. Мона  его подшила. Потом кто-то заметил, что стала отходить подошва  и "ковчеговцы" расстроились. Мона обежала все магазины, смотрела в каталогах по интернету, но именно такого цвета и высоты - нигде не было Похожих - миллионы пар, а так, чтобы они не заметили - нет. Состав в "Ковчеге" изредка меняется и тапочки как легенду передают из уст в уста, и Мона тайком всё подшивает и подшивает то правого, то левого обувного инвалида. Придя сегодня в "Ковчег", достав из шкафчика для обуви свои тапки, Мона увидела, что они какие-то темноватые и вроде бы постиранные, что ли.  Очень чистый мех, которыми они оторочены. И тут она поняла, что они новые. Очень похожие на её, но абсолютно новые. Глаза наполнились слезами. Лишних денег у контингента не было. Всё, что они получали, как правило пропивалось или тратилось на необходимое, были даже случаи, когда Мона силой отбирала деньги, у тех, у кого есть маленькие дети и пересылала их матерям. Мона прижала тапки к груди, подняла полные слёз глаза на постояльцев, притихших на диванчиках и выдохнула:
- Какие же вы противные скунсы, такие деньжища трахнули, лучше бы мне плётку купили - ей-богу иногда хочется выпороть. Спасибо, родненькие. Мне уже в тех так дуло, даже почки ныли, честно. Где вы нашли такие же, я даже не сразу поняла, думала, постирали что ли?  Если бы вы знали, какой паршивый у меня сегодня день, а вы мне без повода, без праздника, просто так, подарили такую нежность, такую заботу. Хорошие мои. Самые хорошие на земле.
   Не надо было это говорить, нервы обителей "Ковчега" не выдержали и толпа навалилась обниматься.
   После ночной смены, если всё будет хорошо, Мона придёт домой, отдохнёт и подумает, с чего начнёт отлов альфонса, который  профессионально вычислил неопытную в виртуальных отношениях Лиану и нацелился на её состояние.
   Впрочем, это уже другая история, если читатель не передумал, следующий рассказ про Мону будет называться "Охота на негодяя с сайта знакомств или пособие для женщин, которым за....."