Гнездовье

Вы хотите, чтоб вам всё на бронзовом блюде?
Близорукость стремлений погубит вас, люди!
И вам будет уныло сиять в темноте
Монумент Человеческой Слепоте…


1


Стоял прекрасный июньский полдень. Солнце светило как никогда ярко, весело перемигиваясь отражениями и бликами на блестящих крышах из нео-металла. Город всеми своими многоэтажными строениями вдыхал жару, погружался в тепло. Среди жителей чувствовались летние настроения – ничего не делать, отдыхать, расслабляться. Ведь июнь, как известно, месяц отдыха. Месяц, когда можно просто пожить в свое удовольствие. Так гласит Общий Закон.

И выполнять его предписания стремится каждый. Даже военные. В июне их тоже можно встретить слоняющимися по Городу без дела (иногда даже в гражданской одежде), пьющими по кабакам и весело горланящими свои излюбленные песенки. Любой вражеский разведчик без труда выяснил бы, что именно в июне Город наиболее беззащитен, уязвим, отдыхает.

И так повторялось из года в год. Но только не в этом году… 

Этим летом в Городе возводят Памятник. Настоящее архитектурное чудо. Творение гения. Самый высокий в обитаемом мире. Жители наслышаны об этом еще с зимы. И ни у кого не возникало сомнений, кого изваяют архитекторы в самом центре Города, где ради этой цели было снесено четыре мега-небоскреба. В чем тут сомневаться? Спросите у первого встречного на улицах Города, и он, не колеблясь ни секунды, ответит, что это будет памятник великому и справедливейшему, мудрейшему и благороднейшему министру Траннасису Четвертому, который и написал Общий Закон, который столько сделал для простого народа! Министр Траннасис, к слову, являлся также и верховным главнокомандующим, находясь в звании фельдмаршала. Никаких других кандидатур для изваяния таких масштабов народ и не предполагал. И, хотя сам министр в Городе не жил, а лишь изредка бывал, да и министерство находилось в другом мегаполисе, Памятник приказано было построить именно тут.

Нео-металл, точнее «неометаллический сплав N-11», уже давно использовался для строения зданий высотой более пятисот метров. Этим сплавом уже давно никого не удивишь – чего тут удивляться, если половина небоскребов города построены с его применением? Но Памятник… Памятник нужно было строить из какого-то качественно нового материала. Чтобы на века, на тысячелетия. Чтобы вечно стоял.

Кто-то намекнул было, что подобное строение не построить одному поколению: начнем мы, а продолжать придется потомкам. Но Траннасис-то столько не проживет! Так к чему, мол, строить Памятник политическому лидеру при жизни, если строительство займет больше времени, чем он прожить сможет, а его преемник наверняка Памятник прикажет снести? Властям такие разговоры совсем не понравились, были приняты резкие меры. Начались массовые аресты и преследования несогласных. Особенно пострадал городской расчетный цех – бастующих инженеров сразу схватили, а нескольких особо активных бригадиров даже расстреляли на месте.
 
Префект Города выступил перед народом с речью и доходчиво объяснил, что Памятник Траннасису строиться БУДЕТ, причем построить его дан срок – до конца лета. Горожане возмутились было, но вспомнили, что стало с несчастными инженерами. Пришлось смириться.
Была объявлена всеобщая мобилизация в специальные строительные армии. Городские строительные академии были переполнены. Население нужно было срочно, в течение весны, обучить навыкам строительства с использованием новейших материалов. Всем лабораториям Города были даны директивы на разработку новых сверхпрочных сплавов. Вдобавок ко всему в Город прибыли солдаты личной гвардии министра Траннасиса, которым было поручено следить за выполнением строительных работ, выявлять саботажников и расправляться с мятежами, если таковые случатся. Но бастовать против министерских соглядатаев никто не хотел. Все были научены горьким опытом. Весна выдалась трудной, а лето обещало быть просто сумасшедшим. Город зашевелился…


2


Инженер Тау проснулся в прекрасном расположении духа. В окно светило июньское солнце, мирно гудели лазерные водонагреватели, слышались отдельные звуки пролетающих мимо машин.
 
Ученый встал и направился умываться, встряхнув черными с проседью кудрями – чтобы окончательно проснуться. Тау очень хотелось побыстрее оказаться в своей лаборатории. Ведь сегодня ему вручат орден и присвоят долгожданное звание проектатора! Сколько лет он этого добивался, сколько седых волос прибавилось… Не сосчитать. Недавно он развелся со своей второй женой и теперь жил в гордом одиночестве в своей небольшой квартире, которая располагалась в одном из центральных небоскребов Города.
 
Глену Тау было сорок три года. И уже третий год он работал над космическими проектами Города. Его основным достижением последних лет было изобретение «метео-трансфигуратора TAU-3», который позволял легко и без особых энергетических затрат контролировать погоду в Городе. Это был прорыв в науке! Ученый Совет Города не мог не заметить скромного инженера Тау, который в своей собственной научной лаборатории добился таких успехов. И его заметили. Но инженер не знал, что заметили его не только в Ученом Совете…


3


Новенький красный антигравитационный мобиль Тау бесшумно скользил по улицам Города. Инженер торопился на работу. Летел он быстро, но не превышая дозволенной скорости, на верхние ярусы улицы не лез, аварийной ситуации на своем ярусе не создавал. Но только почему-то именно его машина привлекла внимание стража порядка. Причем полицейский скутер метнулся за ним с шестого яруса на второй, нарушив все возможные правила. За скутером также внезапно спикировали два блестящих черных мобиля.

- Красный мобиль номер LF-2208, приказываю немедленно остановиться и опуститься на первый ярус! – Донеслось до ушей Тау из громкоговорителей полицейского скутера.

Черные машины легко нагнали мобиль инженера и летели от него с обеих сторон, как настоящий конвой. Скутер облетел Глена и преградил ему путь. Инженеру ничего не оставалось, кроме как сбавить скорость и пойти на снижение. Он сел на ближайшую посадочную площадку. Рядом бесшумно опустились его черные конвоиры и полицейская машина, откуда стремительно вылез полицейский в стандартном блестящем неометаллическом шлеме и направился к мобилю Тау.

- Вы инженер Тау? – Спросил он в открытое окно, не церемонясь на обычное приветствие и зачитывание списка нарушений.
 
Тау несколько нервозно кивнул в ответ. Полицейский подал знак пассажирам черных машин. Оттуда появилось несколько человек в темно-серой форме министерской гвардии.
 
- В чем дело? Почему я остановлен? – Спросил Глен с беспокойством.

- Я знаю не больше вашего… - Вполголоса отозвался полицейский – Мне было велено задержать мобиль красного цвета под номером LF-2208 и удостоверится, что его водитель – некий инженер Тау. Сейчас они вам все разъяснят.

Гвардейцы обступили машину Глена.
 
- Вы свободны! – Сказал один из них полицейскому и отодвинул его от окна.
 
- Капитан Джедсон, министерская гвардия. – Представился гвардеец – Мистер Тау, вы должны ехать с нами. Командование дало приказ немедленно доставить вас в префектуру Города.
   
- А какова причина? Послушайте, сегодня я просто обязан быть у себя в лаборатории! – Возразил Тау.
 
- Это не вам решать. – Сухо ответил Джедсон, – И не мне. Выходите из мобиля.
 
Глену очень захотелось резко рвануть машину вверх, ярус эдак на девятый, в небеса, где он легко затеряется среди насыщенного в эти часы уличного движения. Но на поясе у одного из солдат он заметил портативную пушку «Бульдог» - прекрасное средство для мгновенного обездвиживания любого транспортного средства. Электрический снаряд «Бульдога» выводил из строя всю автоматику системы управления, после чего моментально срабатывали аварийные тормоза, и мобиль безжизненно зависал в воздухе.

Тау понуро вышел из машины.


4


В префектуре Тау еще не доводилось бывать. Здание префектуры  (блестящий на весь Город белоснежный восьмисотметровый мега-небоскреб) являлось самым высоким строением Города. Но проектируемый Памятник должен был быть еще выше. Гораздо выше. Его высота вместе с постаментом должна была составить девятьсот двадцать метров!

Инженер предполагал, что увидит в здании префектуры гигантские залы для проведения конференций (те самые, на шесть тысяч персон), а также зал, где собирается правительство (в народе – «тронный зал»), виды Города с такой высоты… Но гвардейцы не церемонились. Тау провели к лифту, и Джедсон набрал на пульте команду. Они двинулись вниз. Глен знал, какие скоростные лифты стоят в главных небоскребах Города, но сейчас они спускались уже минуть пять. Тау и предположить не мог, что под зданием префектуры есть такой глубокий подземный бункер. По его скорым подсчетам они опустились на глубину, примерно равную высоте самого небоскреба! А может Джедсон намеренно снизил скорость лифта, чтобы сбить Тау с толка?

Наконец лифт остановился. Солдаты вывели Тау в просторный и ярко-освещенный вестибюль, где уже сидело несколько человек. Среди них Глен заметил своего старого приятеля и напарника по изучению аномальных дождей – Стида Броу. Тот стоял, прислонившись к стенке, и беседовал с другим ученым с пышной, как у Эйнштейна, шевелюрой, которого Тау тоже где-то видел.

- Сидите пока здесь, вас вызовут… - Буркнул инженеру капитан Джедсон и вернулся в кабинку лифта вместе со своими подручными. Тау стрельнул глазами по сторонам. Среди разношерстной толпы, собравшейся в зале, Глен узнал многих. Почти все они были учеными, с которыми он, так или иначе, пересекался по работе. О возвращении наверх на лифте можно было забыть – возле лифта дежурили двое министерских гвардейцев, равнодушно поглядывая на сидящих перед ними людей.

Тау направился к Стиду. Тот увидел его и невесело усмехнулся:

- Вот это да, Глен, и ты здесь… Привет дружище!

- Привет Стид, - Ответил Тау, – А зачем нас всех здесь собрали?

- Ты что еще не знаешь? – Удивился напарник Глена.

Тау пожал плечами, и тут дверь на другом конце зала открылась, и двое вошедших солдат спросили ученых, кто из них является Гленом Тау. Глен нахмурился и сделал шаг вперед. 


5


Комната, куда ввели Тау, была обставлена со вкусом. Лучшие образцы новейшей мебели, экзотические растения в причудливых кадках, мягкое освещение, максимально приближенное к дневному. В центре комнаты стоял стол из неизвестного Глену матового темно-серого материала. Тау сразу отметил, что никогда раньше не видел подобного сплава или пластика. За столом сидел какой-то высокий господин лет пятидесяти, в дорогом костюме, со смаком затянувшись курительной палочкой. Он поднял голову, чтобы разглядеть вошедших. Конвоиры, как по команде, удалились, бесшумно закрыв двери.

- Присаживайтесь, инженер, - Сказал незнакомец приятным баритоном, - Хотите курительную палочку?

- Не курю, - Сухо ответил Глен.

- Ваша воля. Вы наверно интересуетесь, кто я такой, и зачем мы вас сюда доставили?
 
Тау молча кивнул. Незнакомец продолжил:

- Я генерал Гудейн, начальник Генерального Штаба Города и второй заместитель верховного главнокомандующего – министра Траннасиса. Скажу кратко: нам поставили задачу построить Памятник в срок. И приказали задействовать лучших ученых Города, вне зависимости от их пожеланий. Вы, несомненно, являетесь одним из выдающихся инженеров, поэтому вы здесь. Вам будет поручено особо секретное задание, задание государственной важности!
 
- Можно было просто вызвать меня, а не доставлять силой, генерал… - Заметил Тау. – К тому же, сегодня я должен был получить звание проектатора…

- И вы его получите, обещаю! – С жаром перебил его Гудейн, - Вы получите даже больше, но все это по завершении работ над Памятником. Конструкция, насколько мне известно, будет создана из особого материала – пластитана. Пластитан – наша новейшая разработка, в его составе содержатся новые виды пластика, а также присутствуют титановые сплавы. Это позволит нам возводить конструкции высотой до пяти километров! Не зря лаборатории уже год день и ночь опыты ставят на прочность. Вот результат.

Генерал с гордостью похлопал по матовой поверхности стола.

- Заказал себе новый стол из пластитана. Весит он, правда, две с половиной тонны… Хорошие дорогие вещи мне положены по статусу, - Ухмыльнулся он, - Ну, да, ближе к делу. У нас предостаточно светлых голов, чтобы сконструировать Памятник, у нас достаточно строителей и строительной техники, но нам определенно недостает волшебника. Да, да, волшебника, того, кто сотворит маленькое чудо. Вернее чудом это должно казаться миллионам простых граждан, а для нас это будет маленький технический секрет.
 
- Так что конкретно вы от меня хотите? – Потерял терпение Тау.
 
- Мне поступил намек свыше, что министра Траннасиса, всенародного любимца и великого политика, скоро причислят к лику святых. Прямо при жизни. Я-то сам атеист, но меня это нисколько не коробит. А Памятник велено делать соответствующим… Улавливаете мою мысль, мистер Тау?

- Нужен будет огромный нимб… - Вздохнул инженер.

Генерал удовлетворенно кивнул:

- Мне нравится ход ваших мыслей. Именно такая задумка и была у наших ученых. Сделать светящийся нимб, который будет постоянно напоминать населению, какой у них святой и непогрешимый владыка.

Гудейн говорил с едва заметной иронией. Тау сразу начал прикидывать, как возможно сделать светящийся нимб таких чудовищных размеров, что для этого понадобится, но генерал снова заговорил:

- Однако идею светящегося нимба отверг сам Траннасис, когда ему принесли проект на утверждение. Но он открыто намекнул, что идея была неплоха, а значит, нам остается лишь сделать все немного скромнее, не столь явно подчеркивать божественность министра. Какие у вас есть идеи, инженер?

Тау задумался.


6


Лето подходило к концу. Как и строительство Памятника. Поначалу Город взвыл, когда всех так или иначе заставили участвовать в этом проекте, но сейчас, когда оставалось достроить лишь верхнюю половину головы Траннасиса, все почувствовали большое облегчение. Над Памятником по-прежнему кружили десятки летающих строительных платформ, на которых суетились толпы строителей. В центр города летели тысячи грузовых мобилей с пластитаном, сталью, углеродным гелиопластиком. Работы велись ударными темпами.

Начальник Генерального Штаба – генерал Джеральд Гудейн наблюдал за строительством из кабинки специального наблюдательного шпиля. Стены кабинки были заполнены водородом с какими-то новейшими добавками, что позволяло ей парить на высоте нескольких километров. Улететь же ей не давала цепь из неометалла, прикрученная к земле одним концом, к кабинке – другим. Город был опоясан специальным поясом из подобных шпилей, которые использовались для разных целей. Возле каждого шпиля была площадка для парковки мобилей.
Гудейн с восторгом следил за процессом возведения головы министра, покуривая любимые курительные палочки марки «Виртуозное наслаждение». Позу для Памятника выбрал сам Траннасис – руки за спиной, ласковый взгляд, каким одаривает повелитель своих любимых подданных. Такой Памятник было строить гораздо легче, чем если бы рука или обе руки были подняты.
 
На контрольной панели портативного микрокомпьютера Гудейна попискивали сообщения отчетов, пожеланий и прочих уведомлений. За безопасностью своего генерала следила целая рота министерской гвардии. Их полупрозрачные маскирующиеся мобили незаметно парили в облаках вокруг шпиля. Генерал наслаждался сознанием собственной значимости и незаменимости.


7


В кабинке, где сидел Гудейн, совершенно неожиданно включилась сигнализация. На компьютер также поступили сигналы угрозы. Генерал очнулся от блаженной полудремы и немедленно связался со своим начальником стражи.

- Господин генерал! – Появившееся на экране лицо гвардейского капитана выражало крайнее удивление и даже испуг, - В черте Города обнаружены Птицы! Целая стая! Не менее пятнадцати взрослых особей, сэр!

Гудейн вскочил.

- Птицы??? Откуда они в Городе, капитан?

- Не знаю, сэр… Но если они проявят агрессию, то нам всем конец!

- Знаю! – Прорычал Гудейн. – Немедленно поднять в воздух все ракетные мобили! И поднять по тревоге спецподразделения!

- Невозможно, сэр… Все ракетные мобили по приказу полковника Кросса задействованы на строительстве Памятника, с них сняты все ракеты, и они используются в качестве усиленных тягачей. Военные всех спецподразделений, а также особая стрелковая гвардия в данный момент тоже принимают участие в возведении Памятника. К тому же, если мы собьем хотя бы одну Птицу – остальные начнут мстить и уничтожат Город вместе со всеми его пригородами!

Генерал схватился за голову. Это была катастрофа. Птицы в черте Города!

А ведь все началось с новой Мировой Войны. В ходе этой ужасающей баталии были изобретены и распылены над всей планетой новые ядовитые вещества, которые убили всех животных, перемещающихся по воздуху. Противоборствующие стороны нарушили экологию, уничтожили тысячи видов живых существ. Но и это еще не все… Как выяснилось позже, несколько видов Птиц выжили. Но токсины вызвали изменения в структуре их организма, сильно видоизменили их внешне и сделали крайне агрессивными. Как это произошло – никто не может объяснить до сих пор. Каждое последующее поколение этих мутировавших животных рождалось еще ужаснее, чем предыдущее. И, наконец, появились несколько совершенно новых видов. Яркие, самых разных окрасок, похожие на птеродактилей Птицы парили над долиной боевых действий. Размерами они теперь тоже мало чем отличались от этих древних летающих ящеров, а иногда и превосходили их. Взрослая Птица порой достигала восьми метров в длину, с размахом крыльев до десяти метров! При всем при том клювы Птиц после серии мутаций покрылись слоем хитина и сильно удлинились. Теперь летучие бестии могли легко перекусить пополам быка, а уж человека-то и подавно. Монстры бороздили воздушные просторы, разыскивая кого-нибудь, на ком они могли бы сорвать свою ярость, и нередко сражаясь друг с другом. 

В ходе боевых действий какой-то снайпер с перепугу выстрелил в такую генетически модифицированную Птицу, когда она пролетала слишком близко от штаба… В ответ разъяренные Птицы уничтожили все живое в радиусе пяти десятков километров, разгромили армии обеих сторон и повергли их в позорное бегство. Как оказалось, людское оружие было почти бессильно против этих летучих бестий.
 
Официально Мировая Война была прекращена ввиду огромного урона, нанесенного планете. На деле же – Птицы победили обе враждующие стороны и изгнали их из опустошенной взрывами местности – нынешней Великой Пустоши. Здесь они устроили свое главное Гнездовье – колоссальных размеров насест, где они отложили тысячи новых яиц. И никто кроме Птиц не мог жить в тех краях, так как там зашкаливала радиация и наблюдались постоянные тектонические колебания земной коры. Великая Пустошь находилась очень далеко от Города, их разделяли тысячи километров. Но Птицы нашли дорогу…


8


Инженер Тау в прекрасном настроении мчался к Памятнику. Чертежи нимба-призрака были готовы! Глен гордился собой – он в самые короткие сроки создал практически невозможное. Правда пока только на чертежах, но он был уверен, что все сработает. Его задумка была просто гениальной, учитывая то, что ему заказали сделать нечто скромнее, чем яркий светящийся нимб над головой Траннасиса.
Тау придумал создать невидимый нимб, который, однако, проявлялся бы на всех фотографиях Памятника. А Памятник, к слову, даже в недостроенном виде уже засняли тысячи фотографов Города. Инженер предполагал создать две огромные полосы из сверхтонкого прозрачного неоволокна, сшить их вместе при помощи новейшего оборудования и закачать внутрь особый газ-призрак. Больше месяца Тау не вылезал из своей лаборатории, где ставил химические опыты, пока, наконец, не получил требуемый газ. Ученому очень помогло его увлечение метеорологией, так как он и раньше нередко экспериментировал с газами.
 
Газ-призрак был легче воздуха и содержал в себе великое множество сложных элементов. Нимб должен был парить над головой Траннасиса, а удерживать его инженер предполагал при помощи тысяч тончайших, почти невидимых невооруженным глазом нитей из неометалла. Газ-призрак был бесцветен, неоволокно также было непросто разглядеть. Процесс предполагался быть весьма трудоемким, но конечный результат должен был ошеломить всех.

Тау был слишком увлечен собственными мыслями, чтобы сразу заметить сигналы тревоги на улицах Города. Везде замигали красные индикаторы, резко увеличилось количество полицейских скутеров. И лишь когда повсюду взвыли сигнальные сирены – инженер заметил, что в Городе творится что-то неладное. Тем временем красный мобиль ученого уже подлетал к исполинской фигуре Памятника, где, несмотря ни на что, ни на минуту не прекращались строительные работы.


9


Стаи Птиц кружили над Городом, свысока наблюдая за кипевшей в нем жизнью. Многие жители плохо осознавали, какая опасность им угрожает, и продолжали открыто передвигаться по Городу, не скрываясь от крылатых гостей. И вот на окраине было зафиксировано первое нападение Птиц. Птица, спустившаяся до уровня девятого мобильного яруса была сбита грузовым мобилем, несущимся на огромной скорости. Раненая тварь подала сигнал своим собратьям, и Птицы ринулись мстить обидчику. Своими ужасными клювами и когтями они рвали металл, как бумагу. Из кузова грузо-мобиля на улицы Города посыпались ядовитые химикаты. Оба пилота были растерзаны за считанные секунды.

Генеральный Штаб прорабатывал все варианты ликвидации Птиц.

- Перестрелять их силами городской полиции! – Предложил полковник полиции Мерсель, старый заслуженный вояка и всегда ярый сторонник активных действий.

- Вы недооцениваете мощь и агрессивность этих существ! – Сказал генерал Гудейн, - Кстати, у нас уже есть сведения о том, почему Птицы покинули Великую Пустошь и оказались в наших краях?

- Да, мы разузнали об этом с помощью спутников наблюдения, – Ответил ему полковник Кросс и включил настенный экран, где появилось изображение карты мира, – Две недели назад в центре Великой Пустоши проснулся гигантский вулкан. Потоки магмы уничтожили Гнездовье. И Птицы полетели на запад в поисках места, для того чтобы…

Кросс на мгновение замолчал и уставился на генерала.

- Продолжай, Генри!

- Для того чтобы устроить себе новое Гнездовье! – Выдохнул полковник.
 
Присутствующие в зале офицеры Генерального Штаба обменялись испуганными взглядами. Повисла зловещая тишина. Все знали, ЧТО ждет Город, если Птицы поселятся здесь на постоянно. 

- В связи с этим, - Продолжил Кросс, выведя всех из оцепенения, - Я предлагаю вплотную заняться поиском их Гнездовья. Вот уже неделя, как Птицы летают над городом, вчера они впервые на нас напали, погибло два человека, а мы еще ни одной Птицы не сбили. Уж слишком это опасно. Птицы за каких-то пять минут разорвали в клочья грузо-мобиль. А ведь это был грузовик марки «Колосс» с каркасом из неометалла, его не всякий полицейский пулемет прострелит! Птицы – опаснейшие твари, и горе нам, если мы их раздразним. Единственный выход – добраться до их Гнездовья и взорвать его, пока они не расплодились еще сильнее. После этого можно будет добить оставшихся в живых Птиц, хотя, полагаю, мы и на это затратим немало усилий.
 
- Думаю ты прав, Генри… - Сказал Гудейн после некоторой паузы. – Назначаю тебя старшим по этой операции. Собери свой отряд и действу по своему плану.
 
- Господин генерал, мой отряд переквалифицирован в строительные войска и в данный момент в полном составе задействован в строительстве Памятника… - Вздохнул полковник. – Большинство военной техники нашей части тоже там.
 
Гудейн нахмурился.
- У меня приказ от первого заместителя министра, маршала Празиса – Памятник должен быть построен в срок. Про Птиц они там, в министерстве, конечно, уже давно знают, но не предпринимают ровным счетом ничего, чтобы с ними бороться. Мы не можем вернуть в строй все наши войсковые соединения, но свой спецотряд, Генри, отзови! Это приказ от меня лично, и в случае чего – я буду отвечать перед министерством.
 
Кросс удовлетворенно кивнул. Генерал повернулся к Мерселю.

- Мерсель, вы проследите, чтобы ВСЕ полицейские скутеры оснастили пулеметами, и будете ждать моей команды. Пока министерство запрещает нам открывать по Птицам огонь. Господа офицеры, совет окончен. 


10


Всю следующую неделю генерал Гудейн всеми силами старался обезопасить строителей Памятника от летучих тварей. Он приказал приостановить высотные работы, спустив строителей пониже и велев начать облицовку с ног. Голова Траннасиса так и осталась наполовину недостроенной. Это вызвало большое недовольство среди министерских наблюдателей, но Гудейн был непреклонен – он не хотел рисковать человеческими жизнями.

Глен Тау летел к Памятнику, его красный мобиль стремительно набирал высоту. Тау нужно было, во что бы то ни стало, еще раз побывать на верхушке Памятника – прикинуть все на месте и сделать последние замеры. Птицы его не интересовали, он вообще не думал сейчас о них. Хотя про этих тварей и трубили сейчас все средства массовой информации.
 
Вдруг инженер обнаружил, что летит в сопровождении стайки Птиц. Восемь крупных особей. Тау никогда не видел их живьем так близко. Когда-то он читал про них, и знал, насколько они опасны.Они были разных расцветок: от бледно-бежевой до иссиня-черной.  Хищные клювы блестели на солнце. Маленькие глазки внимательно разглядывали транспортное средство. Птицам ничего не стоило разорвать металлический корпус мобиля и сделать из сидящего там человека фарш.   

«Мне в любом случае нужно сделать последние замеры…» - Подумал Тау и, стараясь не смотреть на летящих неподалеку Птиц, придал своей машине ускорение. Летучие охотники остались позади.


11


Исполинская голова Траннасиса была достроена покамест только до уровня верхней губы. Внутри Памятник решили делать полым, чтобы разместить там много интересного, а именно: музей, посвященный жизни новоиспеченного святого, несколько ресторанов, две гостиницы, несколько десятков лифтов и даже огромный (во много раз больше, чем в белом небоскребе префектуры) зал для заседания правительства Города – в самой голове министра. Внутри Памятника решили сделать множество ярусов, или, если угодно, этажей. Голова должна была являть собой один гигантский ярус, пол для которого уже успели построить, и который находился у Траннасиса в районе подбородка, только внутри его исполинского черепа.

Инженер Тау знал, что пол для верхнего яруса – зала правительства – уже положили и предполагал использовать его как парковочную станцию для своего мобиля.

Еще одна Птица, светло-зеленая, лениво  кружила над плечом пластитанового владыки. Вот и огромная выпуклость – нижняя губа Траннасиса. А за ней недостроенная верхняя. И Тау почти у цели. Ему оставалось только перемахнуть через стенку Памятника и посадить мобиль, после чего можно было приступать к замерам. Стенка Памятника достигала метра в толщину. Метр пластитана! Теперь Тау понимал, куда уходят все налоги.

Пролетая над мощной металлической стенкой, Глен услышал странный шум. Это напоминало одновременно и рев турбин, и скрип тысяч несмазанных дверей, и чудные голоса каких-то животных. Звуки явно доносились из черепной коробки Памятника. Перелетев через стену, ученый собрался было посадить мобиль, но тут… Он увидел, ЧТО его ждет внизу.

Тысячи взволнованных глаз уставились снизу вверх на непрошеного гостя. Шум и гам стихли как по команде. Птицы! Вся стая, замерев, внимательно изучала красную машинку Тау, эдакую наглую букашку, залетевшую в их покои. Сверху ярус выглядел как разноцветная мозаика – радиация дала Птицам самые яркие и порой вообще невообразимые расцветки. В воздухе повисла тишина.

Ученый почувствовал, что его прошиб холодный пот. Сердце бешено колотилось, руки отказывались слушаться. Он нашел Гнездовье! Вот оно, прямо перед ним! Канал новостей передавал, что лучшие военные силы Города безрезультатно разыскивают его уже несколько дней с целью раз и навсегда уничтожить популяцию Птиц. Вот они, сотни злобных созданий, недобро разглядывающих его – человека, существо, лишенное крыльев, клыков и бивней, но, к счастью, обладающее гораздо лучшим оружием – разумом.

Тау медленно, как можно незаметнее, развернул мобиль и задал ему новый курс. Возможно, это и вывело Птиц из оцепенения, и вся стая разом взмыла в воздух. Прежде чем придать машине максимальное ускорение, Глен увидел, что Гнездовье полно яиц. Желтых отвратительных яиц, из которых вылупятся новые убийцы.
 

12


Здание префектуры привычно белело в центре Города. Возле центрального входа на третьем ярусе на парковочную площадку опустился тяжелый бронированный мобиль, из которого вышел высокий широкоплечий человек в форме полковника Генерального Штаба. По коридорам префектуры раздались его тяжелые шаги. Попадавшиеся на пути чиновники угодливо приветствовали его, военные стремительно отдавали честь. Как никогда мрачный, полковник Генри Кросс, командующий элитными войсковыми соединениями Города, направлялся прямиком в кабинет к начальнику Генерального Штаба, чтобы доложить о полном провале поисковой операции. Кросс уже знал, что генерал будет вне себя от ярости – Гнездовье найти не удалось, хотя лучшие исследователи тщательно просканировали местность. С некоторой нервозностью полковник постучал в дверь. Ответа не последовало, но Кросс знал, что генерал сидит там и ожидает его, поэтому он решился войти без спроса.

Гудейн, скрючившись, сидел за своим столом из нео-металла – белый как полотно. Его било мелкой дрожью. Генри знал, что генерал был атеистом, но сейчас ему показалось, что тот быстро-быстро шепчет слова молитвы во спасение.

- Что случилось, господин генерал? – Спросил Кросс. Он никогда не видел своего командира в таком состоянии.

Гудейн медленно перевел на него немигающий взгляд и выдавил из себя ответ:

- Десять минут назад Мерсель передал, что ВСЕ Птицы, какие кружили над Городом, одномоментно ринулись к Памятнику и собрались там в огромную плотную стаю. Я приказал немедленно свернуть строительные работы и убрать все платформы подальше, а в район Памятника направил все тысяча сто тридцать полицейских скутеров с пулеметами. А пять минут назад со мной связался наш нимботворец Тау и могильным голосом заявил, что нашел Гнездовье… Как ты думаешь, Генри, где он его нашел?

Генерал грозно уставился на своего подчиненного. Кросс виновато пожал плечами.

- Внутри Памятника! – Стукнул кулаком по столу Гудейн. Кросс поперхнулся. – Гнездовье у Траннасиса в голове!

Полковник медленно присел, а скорее даже сполз на стул, не дожидаясь разрешения своего начальника. Немного придя в себя, он слабым голосом все-таки прервал тишину:

- Каковы будут наши действия, господин генерал?

- Тау предлагает распылить над верхним ярусом ядовитые вещества. Мы могли бы поступить и еще проще – скинуть на Гнездовье небольшую ртутную бомбу. Есть и еще дюжина способов уничтожить этот рассадник…

- Ну, так за чем же встало дело? – Осведомился Кросс – Отдайте распоряжение об уничтожении Гнездовья, раз и навсегда.
 
- Я бы с радостью, но я вынужден сперва связаться с министерством. Маршал Празис приказал у него лично запрашивать разрешение на проведение любой ударной операции. А связаться с ним я не могу – на всех линиях какие-то помехи.

Кросс подошел к видеофону и набрал номер заместителя министра - Празиса. И вправду - пошли бесконечные помехи. Полковник быстро достал карманный микрокомпьютер и подключился через спутник, набирая все тот же номер. Через несколько мгновений на экране появился полный лысеющий человек в роскошном мундире и с презрительным выражением на лице.

- Добрый день, господин маршал! – Сказал ему Гудейн, выдергивая компьютер из рук полковника, - У меня сообщение чрезвычайной важности.
 
- А, Гудейн! Что там у вас опять стряслось?

- Мы нашли Гнездовье! Запрашиваю разрешение на немедленное его уничтожение.

- Гнездовье? – Маршал искренне удивился, - Птицы свили себе новое Гнездовье? И где же оно? Надеюсь за пределами Города?

- Нет, господин маршал, оно в черте Города… У нас совсем нет времени. Птицы собрались в одну стаю и собираются атаковать!

- Не говори глупостей, Джеральд! – Нахмурился Празис – Они летают над Городом уже больше недели, и все это время ведут себя довольно мирно. Так где именно они устроили Гнездовье? Ты можешь мне толком объяснить?

Гудейн побледнел, переглянулся с не менее бледным Кроссом и тихо ответил:

- Их Гнездовье внутри Памятника…


13


Услышав последнюю фразу Гудейна, маршал на некоторое время потерял дар речи. Он так и сидел, выпучив глаза, ловя ртом воздух и не находя слов.

- Я прошу разрешения немедленно скинуть на Гнездовье Птиц ртутную бомбу! – Быстро сказал генерал.

Маршал всем своим видом изобразил сердечный приступ.

- Что?! Да ты с ума сошел, Джеральд! Ты собрался бомбить Памятник?! – Празис был просто взбешен услышанным. – Да если министр узнает об этом, он не только лишит тебя звания, но и прикажет немедленно расстрелять как изменника! Ведь журналисты не замедлят приписать бомбардировке памятника политический смысл – мятеж против существующего режима и тому подобное!

- Но ведь Птицы…

- Ничего не хочу слышать, Гудейн! – Прорычал маршал, - Приказываю ничего не предпринимать до того, как я пришлю в Город своих специалистов. Они решат, что делать с Гнездовьем. Все. До связи, генерал. И смотри у меня, никакой самодеятельности! А то полетишь ты у меня со своей должности!

Празис отключился, а Гудейн со злостью отшвырнул микрокомпьютер:

- Проклятье! Министерству репутация Траннасиса куда важнее, чем жизни всех жителей Города вместе взятых!   

Неожиданно помехи на видеофонах исчезли, и на одном из них появилось взволнованное морщинистое лицо Мерселя.

- Господин генерал, мы у Памятника. Птицы у нас под прицелом. Их здесь целая туча, самого Памятника почти не видно! Мы готовы стрелять. Отдайте приказ о нападении!

- Не могу, Мерсель, министерство перекрыло нам кислород… - Генерал грустно покачал головой - Отставить боевую операцию! Возвращайтесь на базу, но будьте готовы снова подняться по первой тревоге.

Мерсель недоуменно уставился на него сквозь прозрачное стекло экрана. Наконец он медленно произнес:

- Есть отставить боевую операцию!

Экран погас. Гудейн нервно шагал по кабинету взад-вперед.

- Знаешь что, Генри, - Сказал он, словно решившись на что-то, - Нам запретили против Птиц любые военные операции, но мы еще можем спасти многие жизни… Немедленно отдай приказ о всеобщей эвакуации!

Кросс кивнул и поспешно вышел из кабинета.   


14


Птицы пикировали с небес, неся смерть и разрушение. За красным мобилем Тау их летела целая стая. Тысячелетиями у Птиц вырабатывался инстинкт – защищать родное Гнездовье. Чужак хотел покуситься на самое святое – на яйца, на их потомство. Такой вредитель должен быть немедленно растерзан! Должны быть также уничтожены все ему подобные существа. Ведь раз один из них проявил подобную наглость и послужил угрозой птенцам, то и другие не преминут так поступить.
 
Численность взбешенной стаи непрерывно росла. Непонятно откуда появлялись все новые Птицы. Не все бросились в погоню за инженером. Многие стали нападать на все, что видят.
 
Мобиль Тау пулей летел по Городу в сторону окраины. Птицы нагоняли, щелкая своими ужасными клювами. Инженер включил видеофон и еще раз связался с генералом Гудейном. В ответ на вопрос о бездействии армии генерал лишь горько усмехнулся и сказал, что Памятник запрещено осквернять любым оружием, так как не было еще приказа об истреблении Птиц.

Немного погодя генерал все-таки отдал приказ поднять против Птиц все полицейские войска. Однако полицейские пулеметы причиняли мало вреда Птицам, лишь раздразнивая их еще больше. Взбеленившиеся полчища закрыли собой небо. Доведенные до предельной ярости, Птицы начали пробивать окна в домах и проникать внутрь, всюду сея смерть. Даже неометаллические стены и непробиваемые стекла оказались для них слабым препятствием.

Родной, великий, вечный – Город погибал на глазах… А над ним, как из давно ушедших воспоминаний, разливалось зарево смерти и слышались Птичьи голоса.