Тот, который во мне сидит...

ТОТ,  КОТОРЫЙ...

        ...тот, который  во  мне  сидит, вдруг  ткнулся  лицом  в  стекло...
                Владимир  Высоцкий
       ...Он уже почти перестал сопротивляться, беспорядочно и бестолково барахтаясь, и обречённо шёл ко дну, послушный своей неумолимой Судьбе. Мерцающая поверхность поглотившей его воды уходила от него всё выше и выше; он стиснул зубами жалкие остатки воздуха и жизни в своих крохотных лёгких, но первые признаки удушья уже пробовали втиснуть тонкое лезвие ножа между его ненадёжными зубами. Он вяло пытался воспротивиться этому, осознавая, что всё это лишь временная отсрочка, и старался не тратить энергию на лишние движения, чтобы оттянуть неизбежный конец на секунду, на мгновение, на миг...

       …Нож почувствовал слабину... Жёсткое безжалостное лезвие надавило сильнее, раздвигая сдающиеся челюсти, кроша эмаль, и раздирая рот в последнем, коротком крике - выдохе, на смену которому должен был прийти мучительный, убивающий вдох...
       И он сделал этот вдох...

       ...Силантий сидел на кровати и тяжело, с хрипом, похожим на крик, дышал. Тело было мокрым до крайности, точно его действительно только что выхватили из пучины вод. Пот ручьями струился по коже, и только шум в ушах не позволял услышать их журчание.
       Дышать было тяжело. Как, может быть, при грудной жабе... Как в парной бане... Как лицом в подушку... Что-то глубоко в горле мешало дыханию, заткнув его почти наглухо плохопроницаемым кляпом.
       Силантий несколько раз с силой кашлянул, но это не помогло, а лишь добавило тошноты.
       Что там, в горле, могло быть? Слизистая пробка? Опухоль? Посторонний предмет? Силантий с детства не знал, что такое серьёзные болезни, и уж тем более не был знаком с ОРЗ. А опухоли не появляются ни с того, ни с сего...
       Рассвет за окнами избы уже очищал стёкла от ночной черноты. С сипением прогоняя сквозь горло тоненькие струйки воздуха, Силантий зажёг свечу и подошёл с ней к зеркалу.
       Видок у него был весьма неважнецкий, даже для проснувшегося после царской пирушки. Всклокоченная голова, прилипшие ко лбу, потные жидкие волосы, перекошенный, как от сильной боли, рот... Для хронической неизлечимой болезни самый что ни на есть подходящий вид... Силантий приблизил свечу к самому лицу и широко разинул рот, чтобы разглядеть своё хворое нутро до самого желудка.
       И чуть не уронил дёрнувшуюся в руке свечу на пол...

       ...Из глубины родного зева на него смотрели три круглых, немигающих, злобных глаза...
       Невольный сдавленный крик вырвался из испуганного Силантия наружу, и под сверкающими глазами тут же слегка ощерилась узкая зубастая пасть…
       Силантий отшатнулся от обезумевшего зеркала, схватившись свободной рукой за горло. Там стеснённо зашевелилось и заурчало, и это не имело никакого отношения к его голосовым связкам…
       Силантий набрался крох смелости, снова подошёл к зеркалу, заглянул в себя, и опять обжёгся о жгучую ненависть чужого взгляда...
       Это было гораздо страшнее любого ночного кошмара, потому что все сонные ужасы убивает неизбежное утро, но оно уже почти наступало, а этот бред остался...
       Обеднённый кислородом мозг работал плохо, а инстинкт самосохранения был сейчас сильнее рассудка, направляя мысли не по пути осмысления происходящего, но на поиски способов скорейшего избавления от забравшегося в тело чудовища. У Силантия не было времени оценивать варианты и обдумывать детали, он действовал стихийно, кидаясь вслед приходящей и тут же ускользающей мысли.

       …Идея номер один была рождена уже блуждавшей в заткнутом горле тошнотой. Требовался лишь слабый толчок...
       Силантий метнулся к помойному ведру в углу, бросил тут же погасшую свечу на лавку, и сунул в своё оккупированное горло два пальца, давя ими на  чувствительное основание языка. Ему в голову не пришло, что их могут попросту оттяпать...

       …Желудок с готовностью прыгнул вверх, освобождаясь и выворачиваясь наизнанку. Детонатор сработал, и начинающуюся реакцию теперь невольно поддерживал тот, кто сидел в горле. Силантий утробно ревел, судорожно распахивая рот, и таращил слезящиеся глаза, пытаясь увидеть в темноте, чем наполняется ведро.
       Уже через десяток секунд он понял, что из его затеи ничего не выйдет. Маленькое чудовище - он это явственно ощущал - чуть просело вниз и заткнуло собою пищевод. Дышать стало легче, но мучительные спазмы от безрезультатных действий желудка терзали грудь.

       …Когда всё это кончилось и снова установилось неустойчивое равновесие, очень захотелось пить. Силантий не знал, что его ожидает, и не хотел сейчас об этом думать: жажда оказалась сильнее.
       Он выпил ковшик холодной воды. В горле жутко клокотало и булькало, но холодная вода всё-таки дошла до страждущего желудка.
       В этом было хоть какое-то утешение. Если уж придётся умереть, то только не от жажды, а от чего-то другого...
       С огромным трудом Силантий трясущимися руками зажёг погасшую свечу и вернулся к зеркалу.

      ...Кошмарные глаза смотрели, не мигая, и злобы в них не стало чуть меньше...
       - Га.! - прохрипел Силантий разинутым ртом, не сумев выговорить одну согласную.
       Под тремя пылающими ненавистью глазами в ответ приоткрылась пасть, показывая острые зубы.
       Опять стало трудно дышать - чудовище взобралось к самой глотке. Силантий не знал, почему оно выбрало именно эту, так опасную для него самого точку. Что влекло его туда? Близость выхода? Боязнь желудочного сока? Просто любопытство?..

       ...Идея номер два пришла вместе с желанием закурить. Силантий осторожно, крадучись, достал из пачки сигарету, поднёс её к трепетному пламени свечи, и в броске достал кончик сигареты холодеющими губами.
Он не стал сначала наполнять дымом рот, как делал это обычно, а сразу, одним мощным вдохом накачал горячим никотином лёгкие.
       Голова закружилась гораздо раньше, чем в груди бомбой взорвалась режущая и рвущая боль. Силантий упал на колени, уронив остатки сигареты. Он раздирал руками майку на полыхавшей изнутри огнём груди, он кашлял, блевал, плакал и рычал не своим голосом, потом завалился на бок, коротко посучил ногами и затих...

       ...Когда Силантий очнулся, было уже совсем светло.
       Он лежал на холодном и грязном полу. Горло и грудь остаточно саднило, и дышалось всё с тем же немалым трудом. Он приподнялся на слабых руках и увидел рядом высохшую лужицу своей крови. Силантий провёл пальцами по губам, обнаружив на них сухую корку.
       Опираясь руками на лавку, он тяжело встал. Свеча на столе возле зеркала почти догорела. Силантий не стал подходить и смотреть - в этом не было необходимости. Он и без того ЧУВСТВОВАЛ... И ещё он понимал, что неведомый зверь убьёт его раньше, чем он сам его уничтожит. Тот сидел в нём, и это давало ему ничем не компенсируемое преимущество. Силантию вдруг захотелось взять ружьё и разрядить себе в горло оба его ствола. Чтобы разом покончить со всем этим кошмаром. И со всеми...
       Ему не на кого было рассчитывать, кроме самого себя. Вокруг тайга на сотни километров, до ближайшего населённого пункта несколько дней пути, и за это время зверюга с ним, скорее всего, разделается. Вряд ли она забралась в него просто так. Откуда она взялась и чего хочет? И кто это? Неизвестный науке вид животного? Пришелец из Космоса? Хищник? Симбионт? Институтских познаний геолога не хватало на то, чтобы выбрать один из этих вариантов. Через четыре дня прилетит вертолёт с основной группой, но дождётся ли Силантий кого-нибудь пообразованнее себя? У него могла быть бездна времени на анализы и эксперименты, но могло не быть и часа на простые размышления.   Что последует в следующую минуту?..
       Травить и обкуривать чудовище не имело смысла, и это было небезопасно. Страшилище за это могло изорвать его нутро в клочья наверняка имеющимися у него когтями, изглодать уже продемонстрированными зубами, или заткнуть собой дыхательное горло. Любой из этих вариантов должен был закончиться смертью Силантия.
       За что боролись?..
       Требовалось что-то весьма оригинальное и в то же время условно компромиссное. Хотя бы внешне. Одурачить чудовище, слегка притупить его бдительность, и...
       А что, собственно, « И »?.. Силантий понятия не имел о способностях, возможностях, и, главное, помыслах того, кто в нём сидел. Укокошить его и начать тризну тот мог уже сотню раз, однако пока не сделал этого. Почему? Растягивал удовольствие? Ждал? Чего?..
       Симбиоз... Мысль пришла Силантию в голову как само собой разумеющееся. Паразит...
       А что? Вполне возможно! Подключился к метаболизму организма  - носителя. К его кровеносной системе или пищеварению. Значит?.. Значит... ЗНАЧИТ!!!
       А значило всё это ничего хорошего для конкретно Силантия. Подключение к его кровеносной системе грозило неизбежной интоксикацией от чужой микрофауны. Пищеварение тоже было под угрозой. Обед на брудершафт?.. А если жрать будет только один, а другому достанутся лишь отходы « производства » его организма?..
       Силантия затошнило сильнее: он представил себе, что это чудовище может выделять...
       Нет! Только не быть кормушкой! И не позволить сделать себя подопытным кроликом!
       Но что он мог? Уморить голодом? Кого? Самого себя? Скорее всего...    Квартиранту это не грозит: основательно проголодавшись, тот просто возьмётся за кишки Силантия...
      Так что же можно сделать в подобной ситуации? Смириться? Надеяться, что всё обойдётся? А если нет?.. Если зверюга будет расти?!.  Тут уж даже симбиоза не получится... Силантий вдруг вспомнил, что есть какие-то осы, откладывающие свои яйца в гусениц. Из их яиц выводятся голодные личинки, которые потом просто съедают несчастных гусениц заживо...
       Он тут же вообразил, как кинжальные зубы вгрызаются в его пищевод, проедают его тонкие стенки, подбираются к лёгким; как кровь хлещет сначала изо рта, потом из дыр, проделанных в его теле...
       Силантий взял со стола кусочек вчерашнего чёрствого хлеба, подошёл к зеркалу и бросил сухарь к себе в рот.
       Зубастая пасть с готовностью широко раскрылась...
       - « Так  оно  и  будет, - с тоской подумал Силантий. - Пока  его  не накормлю, до  меня  очередь  не  дойдёт... И  дойдёт  ли  она  до  меня вообще?.. Дырка  ведь  заткнута  почти  наглухо... »
       Постоянно поташнивало - пищевод и глотка сопротивлялись присутствию в них чужеродного тела.
       - « Эх, напиться  бы!.. - вдруг нашло на Силантия. - С  горя,  и  чтобы  не тошнило! Не  выйдет… »
       Он закрыл рот, и отвернулся было от зеркала, но возникшая мысль вдруг врезала ему по затылку кузнечным молотом.

       - « СТОП!!!  СПИРТ!!! Раз  эта  зверюга  спокойно  сидит  там, жрёт  и  пьёт, значит, она  способна  усваивать  земные  белки  и  всё  прочее!  Это означает, что  спирт  она  тоже  способна  усвоить! А  на  Земле  очень  мало  живых  существ, которых  было  бы  невозможно  им  споить... »
       Силантий поспешно достал из настенного шкафчика бутылку с резервным спиртом. В ней было граммов триста чистейшего, не разведённого лекарства от всех болезней и неприятных ситуаций. Этого было достаточно для того, чтобы надолго свалить с ног самого здоровенного мужика, но хватит ли для нейтрализации этой твари? Если чудовище сразу же не разорвёт его в клочья, то шанс, в принципе, есть. Но надо быть предельно осторожным. Назюзюкаться должен один, иначе другому опохмеляться уже не придётся. Отключиться с такой пробкой в горле - это всё равно, что сразу залезть головой в петлю, или ею же - в глубокий омут...
       Силантий, торопясь, нашёл на полках вишнёвый сироп, и трясущимися руками смешал обе жидкости. Получилась полная бутылка самопального крепчайшего ликёра.
       - « Градусов  шестьдесят - семьдесят, - прикинул Силантий. – Неужели, этому  гаду  не  хватит?.. Лошадь  ведь  можно  свалить!.. »
       Он налил самодельной бурды в изуродованную крепкой чайной заваркой железную кружку и сделал осторожнейший первый глоток... Напиток лишь слегка обжёг язык, оставив на нём приторно-сладкий привкус, и ушёл по назначению.
       Внутренности пока не возмущались...
       Ободрённый первым безнаказанным успехом, Силантий сделал ещё несколько быстрых глотков, привлекая внимание того, кто в нём сидел, и допил кружку.
       В горле чавкало и чмокало...
       Силантий плеснул в кружку ещё, и медленно, смакуя, выпил. Он не сделал этого залпом, чтобы не испортить дело. Если чудовище способно питаться смесью сиропа с алкоголем, его нужно накачивать спиртным постепенно, чтобы не вызвать быстрого пресыщения и алкогольного отравления. А потом спирт сделает своё дело. Коли справится...

       …После второй кружки стало чуть легче дышать. Силантий был трезвее стёклышка, но рот его пылал, как от ожога. Он налил в третий раз, уже пугаясь, что эксперимент не приведёт к нужным результатам по причине нехватки ликёра, пригубил, и вдруг почувствовал, как что-то по пищеводу проскользнуло в его желудок…
       Он допил кружку. Для полной уверенности в успехе. И для своей храбрости...
       В животе вяло шевелились...
       Тактика трусливого ожидания себя исчерпала, пришло время решительных действий, поскольку план был реализован лишь наполовину.
       Силантий метнулся от стола, сорвал со стены заряженное картечью ружьё, и, почти выбив своим телом дверь избы, вывалился наружу.
       Голова слегка закружилась от нахлынувшего на него таёжного кислорода. Силантий взвёл у ружья оба курка и, сделав для храбрости глубокий вздох, почти по локоть загнал руку в свою глотку...

       …Желудок, который уже трудно было чем-либо удивить, отреагировал до странного быстро, точно был со своим хозяином в негласном сговоре. От самого процесса рвоты и кислого желудочного сока затуманились глаза, поэтому Силантий не увидел, а лишь почувствовал как что-то длинное и гибкое, как резиновый шланг, проскользнуло в распахнутый рот, освобождая его измученное нутро...
       Он отшатнулся, вскидывая ружьё и мотая головой, чтобы вытрясти из глаз слёзы.

       ...В луже, облепленное кусочками недопереваренной пищи, лежало, вытянувшись, почти полуметровое большеголовое чёрное тело, толщиной лишь в несколько сантиметров. Бессмысленные глаза, в которых больше не было злобы, смотрели в никуда. Пасть чудища была полуоткрыта, показывая ряды острых зубов; четыре короткие лапки возле плоской головы и длинного хвоста медленно сжимали и разжимали загнутые когти…
       Силантий охватил всё это одним коротким взглядом, пока пальцы давили на оба ружейных спуска...

       ...Дуплетом зверя разнесло в клочья, оставив в воронке от заряда дроби только дёргающийся хвост. Силантий распрямил сгорбленную спину, опустил ружьё, и сделал глубокий, жадный вдох...

       ...Тяжёлый оглушающий удар обрушился ему на голову, повергнув его в беспросветную темноту беспамятства раньше, чем уронить на холодную осеннюю землю...

        / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / / /

       ...Силантий очнулся от тряски. Вокруг было темно и сыро; он лежал, раскорячившись, в узком горизонтальном канале, чувствуя кожей тело какие-то шипы и щетину. Невыносимая вонь ошеломляла обоняние, а зрение пока не давало никакой информации, хотя Силантий изо всех сил выкатывал бесполезные глаза.

       …И тут прямо перед ним открылась широкая дыра. Уже в следующее мгновение Силантий увидел клыки и понял, что это не дыра, а раскрытая пасть. Ещё он увидел крохотный кусочек чужого мира, ограниченного этой пастью, и понял всё остальное...

       …Итак, режиссёр во втором акте поменял местами роли -  по-видимому, ему очень интересно было узнать, как выберется их создавшегося положения и другой актёр...

       …Пасть распахнулась шире. Силантий увидел за ней большое овальное зеркало, и с содроганием заглянул в три немигающих, переполненных жгучей ненавистью глаза...

                Скажи  мне,
                кто
                твой  Враг,
                и  я  скажу 
                тебе,
                кто  ты –
                мне...