21. Главная книга

…это тузовая вещь, как говорит Стасов.
Антон Чехов.

21.1 – 21.11: Предприми постоянный труд. – Писатель одной книги. – Высшая точка в творчестве. – Лучшее, что я сделал. – Сперва главное. – Наиболее дорога последняя. – Открыть все шлюзы. – Осталась ненаписанной. – Литераторы слепы как родители. – Неисповедимы законы искусства. – Не дано предугадать.


21.1. Предприми постоянный труд…

В словах имеется начало, в делах имеется главное. Лао-Цзы. // Вдруг подумал: что, если я мою главную книгу растаскал на кусочки? Примусь за неё, и окажется, что многое уже рассказано мною, что из своих выпущенных ранее вещей «сдираю». Александр Твардовский. // Пушкин заставил меня взглянуть на дело серьёзно. «Как с этой способностью угадывать человека и несколькими чертами выставлять его вдруг всего, как живого, не приняться за большое сочинение! Это просто грех!» Вслед за тем указал на хилое моё сложение, недуги, которые могут оборвать мою жизнь рано. Привёл в пример Сервантеса, который, хотя и написал несколько замечательных повестей, не примись за «Донкишота», не взял бы того места, что по праву занимает теперь между писателями. Николай Гоголь. // Неужели тебя пленяет ежемесячная слава Прадтов? Предприми постоянный труд. Александр Пушкин. // …у каждого человека в жизни непременно должно быть главное дело. Эрнест Хемингуэй. // Не всякий свою тропку сразу находит. Вот и я тому пример. Выдалась невесёлая полоса в жизни, оказался не у дел. Ну и взялся всякие давние задумки обрабатывать. Да и то сказать, некогда сосредоточиваться, а по стечению горьких обстоятельств у меня стало времени предостаточно. Начал я сказы писать, чтобы боль свою притушить. Думал, никому это, собственно, не нужно, сам себе сказки рассказываю. Так и получилась эта книжка. А что сказы большой интерес вызвали, это меня даже удивило, признаться. Павел Бажов.


21.2. Писатель одной книги…

Писатель, сколько бы книг написать ему ни суждено, живёт для главной своей книги. Ирина Снегова. // «Угрюм-река» – та вещь, ради которой я родился. Вячеслав Шишков. // Джеймс Джойс настаивал на том, что в чернильнице у человека есть только один-единственный роман. В мировой литературе немало имён, чья известность и слава связана только с одним произведением: Сервантеса – с «Дон Кихотом», Дефо – с «Робинзоном», Данте – с «Божественной комедией». Джонатан Свифт ничего другого лучше «Путешествий Гулливера» не создал. Александр Грибоедов известен как homo unius libri – писатель одной книги, блестящей поэтической комедии «Горе от ума». Такой и на долгую писательскую жизнь достаточно. // Франсуа Рабле, например, называли «мужем единой книги». Но за «Гаргантюа и Пантагрюэль» закрепилась высокая репутация энциклопедии французского Возрождения и собрания народной мудрости. // Антуана Прево, более известного как «аббат Прево», его сотня томов не спасла бы от забвения, не будь одной малой книжки. «Манон Леско» прошла испытание временем, изменчивыми вкусами, полярными оценками и – живёт! // Литература как лотерея: можно прославиться одной вещью, а можно заполнить писаниной библиотеку, в которую никто не заглянет. Рефат Шакир-Алиев. // Гавриил Троепольский написал немало, но бессмертие выпало лишь повести о собаке «Белый Бим Чёрное ухо». Учитывая, сколько его современников не запомнилось потомкам ни единой строкой, это великий успех. // Вообще каждый писатель пишет только одну книгу, хотя она и выходит во многих томах и под разными названиями. Это относимо к Бальзаку, Конраду, Мелвиллу, Кафке и, разумеется, к Фолкнеру. Зачастую одна из книг настолько выделяется на фоне других, что автор известен нам лишь как создатель всего одной книги, своего основного произведения. Габриель Маркес. // Быть может, не останется незамеченным, что всю свою жизнь я писал один роман. Итало Звево.


21.3. Высшая точка в творчестве…

«Мёртвые души» – центральное творение Гоголя, главная его книга. Начал писать в 1835-ом, последние строки вносил в поэму в январе 1852 года: отдал ей около семнадцати лет жизни. // Портрет Джоконды – вершинный в живописи Леонардо да Винчи. Среди дошедших до нас «Мадонна с цветком», «Мадонна в гроте», «Святая Анна с Марией и младенцем», «Мадонна Литта». Он долго примеривался к своей главной женщине. // Вещь в уровень таланту! Судите сами. Выражена и выпукло выдвинута на первый план – нечаянность убийства! Это самая феноменальная черта, чрезвычайно трудная и решённая только двумя фигурами. И как написано, боже, как написано! В самом деле, вообразите, крови много, а вы о ней и не думаете, она вас не отвращает, потому что в картине есть страшное, зримо выраженное отцовское горе. Иван Крамской. // Для Крамского было очевидно, что «Иван Грозный» – высшая точка в творчестве Репина: «Вот он – зрелый плод!..» Игорь Грабарь. // Автобиографический роман «Жизнь Арсеньева» Бунин считал главной своей книгой. // Я рад, что эта книга вышла. Мне кажется, что она («Записки охотника») останется моей лептой, внесённой в сокровищницу русской литературы. Иван Тургенев. // У каждого настоящего писателя есть книга, которая в наибольшей мере выражает его, – главная книга. Ольга Берггольц.

…Павел Бажов. Малахитовая шкатулка. – Шарль Бодлер. Цветы зла. – Джованни Бокаччо. Декамерон. – Михаил Булгаков. Мастер и Маргарита. – Иван Бунин. Жизнь Арсеньева. – Аркадий Гайдар. Тимур и его команда. – Ярослав Гашек. Похождения бравого солдата Швейка. – Александр Герцен. Былое и думы. – Иоганн Гёте. Фауст. – Николай Гоголь. Мёртвые души. – Джон Голсуорси. Сага о Форсайтах. – Иван Гончаров. Обломов. – Максим Горький. Жизнь Клима Самгина. – Александр Грибоедов. Горе от ума. – Александр Грин. Алые паруса. – Виктор Гюго. Собор Парижской богоматери. – Алигьери Данте. Божественная комедия. – Даниель Дефо. Жизнь и приключения Робинзона Крузо. – Раффаэлло Джованьоли. Спартак. – Джеймс Джойс. Улисс. – Чарльз Диккенс. Посмертные записки Пиквикского клуба. – Александр Дюма. Три мушкетёра. – Джакомо Казанова. История моей жизни. – Николай Карамзин. История государства Российского. – Джек Лондон. Мартин Иден. – Габриель Маркес. Сто лет одиночества. – Герман Мелвилл. Моби Дик. – Морис Метерлинк. Синяя птица. – Жан Мольер. Тартюф. – Владимир Набоков. «Lolita» («Лолита»). – Фридрих Ницше. Так говорил Заратустра. – Ян Парандовский. Алхимия слова. – Марсель Пруст. В поисках утраченного времени. – Александр Пушкин. Евгений Онегин. – Франсуа Рабле. Гаргантюа и Пантагрюэль. – Антуан Сент-Экзюпери. Маленький принц. – Мигель Сервантес. Дон Кихот. – Александр Солженицын. Архипелаг ГУЛАГ. – Роберт Стивенсон. Остров сокровищ. – Дэвид Сэлинджер. Над пропастью во ржи. – Александр Твардовский. Василий Тёркин. – Джон Толкиен. Властелин колец. – Алексей Н.Толстой. Хождение по мукам. – Лев Толстой. Война и мир. – Иван Тургенев. Записки охотника. – Оскар Уайльд. Портрет Дориана Грея. – Джон Фаулз. Подруга французского лейтенанта. – Гюстав Флобер. Госпожа Бовари. – Эрнест Хемингуэй. По ком звонит колокол. – Варлам Шаламов. Колымские рассказы. – Уильям Шекспир. Гамлет. – Вячеслав Шишков. Угрюм-река. – Михаил Шолохов. Тихий Дон. – Василий Шукшин. Калина красная…


21.4. Лучшее, что я сделал…

На одном могильном камне высечено: «Даниель Дефо, автор «Робинзона Крузо». // Если бы мне суждено было жить ещё век и каждый год писать по три романа, я ни одним не гордился бы так, как горжусь «Пиквиком». Ибо чувствую, что он сам пробил себе дорогу. Надеюсь, что и много лет спустя, когда высохнут и рука моя и перья, которые она держала, «Пиквик» найдёт себе место рядом с творениями более достойными. Чарльз Диккенс. // Вот лучшее, что я сделал; в остальном я ел, пил, спал, любил, ненавидел, как всякий другой. Моя жизнь улетела, как дым. Если что-нибудь от меня достойно вашей памяти, то только это. Джон Рескин. // …книга, которую, как Коперник, хочу положить перед смертью на грудь. Ярослав Голованов. // Загляни в жизнеописание сколь-нибудь знаменитого автора. Что ему стоила большая, обдуманная вещь?.. Всю жизнь, ни больше, ни меньше. Николай Гоголь. // Польский астроном Николай Коперник написал, в общем-то, всего одну книгу «О вращении небесных сфер». Она вышла в год его смерти – 1543-й. // Работа всей твоей жизни – вот высший соблазн. Пабло Пикассо. // Когда мы судим о книге, следует учесть, что писалась она не год, а, может статься, всю жизнь. Вальтер Скотт. // Единственный дар – это частица самого себя. Ральф Эмерсон. // Незадолго до его кончины я застал отца с книгой «Три мушкетёра» в руках и спросил: «Как она нравится тебе?» Отец невольно прослезился: «Я люблю её, она интересная». Александр Дюма-сын. // Это лучшее, что я могу оставить о себе людям. Антуан Сент-Экзюпери. // Придёт время, и писателя не будет в живых, но это уже не будет иметь никакого значения. На бесстрастной отпечатанной странице навеки запечатлено то, что вызовет бессмертное волнение души и всего существа человека. Новые люди будут уже на целые поколения отстоять от самого воздуха, в котором когда-то жил и мучился художник. Но если написанное хоть раз оказало такое воздействие, писатель знает: оно будет жизнеспособно и после того, как от него самого останется лишь мёртвое, поблекшее имя. Уильям Фолкнер. // Лучшая сторона каждого писателя обычно проявляется в его книгах. Бенджамин Джонсон. // Если бы Грин умер, оставив нам только одну поэму в прозе «Алые паруса», то и этого было бы довольно, чтобы поставить его в ряды замечательных писателей. Константин Паустовский.


21.5. Сперва – главное…

Жизненная сила не может быть использована дважды. Если она израсходована на что-нибудь одно, то её не хватит на другое. Джек Лондон. // Объять необъятное – значит выбрать главное. Безымянный автор. // Не начинать жизнь с того, чем надо кончать. Иной отдыхать расположится в начале пути, оставляя труды на конец. Нет, сперва – главное, а останется время – второстепенное. Бальтасар Грасиан. // Жертвовать можно многим, но не стержневым. Многое бы хотелось написать, но я всё давно от себя отсекаю, чтобы заниматься только главной книгой. Борьба мешает, очень бурная жизнь. Нет, я мечтаю написать только эту книгу. Но боюсь – не закончу. Александр Солженицын. // Булгаков понимал, что он умирает, не окончив «Театрального романа». Но он не вернулся к нему, а вновь, уже слепой, на слух редактировал «Мастера и Маргариту». // О великом человеке судят только по его главным деяниям, а не по его ошибкам. Франсуа Вольтер. // Ты безрассуден, если в расцвете сил не чувствуешь приближения смерти. С нею всё, что ты делаешь и считаешь важным, в одно мгновение превращается в ничто. Бардо Тходрол. // Мудрость во всех житейских делах, мне кажется, состоит не в том, чтобы узнать, что нужно делать, а в том, чтобы знать, что делать прежде, а что после. Лев Толстой. // Глупость – неумение отличать главное от второстепенного. Илья Шевелёв. // Ну, зачем было писать эту статью для «Нового мира», размениваться на сиюминутное? Если бы эти два-три месяца я затратил на роман, сейчас бы виден был финиш. О, это тщеславие! Как от него избавиться? Зачем, спрашивается, было связываться с этим учебником? Теперь ещё на год задержится роман, по крайней мере, до каникул. Фёдор Абрамов.


21.6. Наиболее дорога последняя…

Ведь как бывает с писателями: свою последнюю работу они обязательно считают лучшей. Хескет Пирсон. // Мы всегда испытываем слабость к последней книге, как и к последнему ребёнку. Габриель Маркес. // Если говорить по совести, то я ещё не начинал своей литературной деятельности, хотя и получил премию. В голове у меня томятся сюжеты для пяти повестей и двух романов – целая армия людей, просящихся наружу и ждущих команды. Всё, что писал до сих пор, ерунда в сравнении с тем, что я хотел бы написать и что писал бы с восторгом. Антон Чехов. // Почему это бывает, что когда пишешь новую вещь, то всё прежнее не ценишь. Все заслуги свои исчезают, и даже о всех похвалах прежних думаешь: это они ошиблись? Так всё прошлое меркнет, и остаётся только маяк впереди: «Вот теперь зато напишу, так напишу, по-настоящему». Михаил Пришвин. // Больше всего, как известно, писатель любит то произведение, которое у него на письменном столе. // Из книг обычно наиболее дорога последняя. Но ещё и та, которая потребовала больше всего работы и позволила мне в наибольшей степени почувствовать себя творцом. «Лолита» – ребёнок, принесший мне немало хлопот. Её я люблю сильнее всех. Владимир Набоков. // По тем усилиям, которые затрачены, возможно, это и есть мой главный труд жизни. Женщина, которую любишь, и книга, которую пишешь, – что может быть главней? Юрий Поляков.


21.7. Открыть все шлюзы…

В наши два романа мы вогнали столько наблюдений, мыслей и выдумки, что хватило бы ещё на десять книг. Такие уж мы неэкономные. Евгений Петров. // В симфонию эту я вложил, без преувеличения, всю мою душу. Пётр Чайковский. // Природа обладает неслыханной щедростью. Писателю стоит поучиться у неё. Каждой своей вещи, будь то самый маленький рассказ, надо отдавать всё лучшее, что есть за душой, всего себя целиком, никакой бережливости и расчёта. Как говорят инженеры, надо открыть все шлюзы и не бояться чувства опустошения. Константин Паустовский. // Каждый раз, как я получаю хорошую роль, мне кажется, что она – последняя. И поэтому я выкладываюсь до конца. Ингрид Бергман. // И книга эта – вместо моего тела, и слово это – вместо души моей. Григор Нарекаци, армянский поэт Х века. // Тебе будет казаться, что ты больше не сможешь написать ни строчки, что ты сух, как выжатая губка. Ложное состояние. Пройдёт неделя, и тебя снова потянет к бумаге. Как морская волна выносит на берег ракушку и снова уходит в море, так твоё сознание вынесет и положит перед тобой на бумагу первую фразу твоей новой работы. Константин Паустовский. // Мудрость приходит, когда, зная границы своих возможностей, всё равно выкладываешься до конца. Софи Лорен. // …у Шекспира нет сдержанности, умеренности, нет границ, умолчаний. Что же есть? У него есть всё, отсутствует только отсутствие. Ничего не бережёт про запас, он не постится. Как буйная поросль он не знает преград. Раздаёт себя, щедро наделяет собой и всё-таки не исчерпывается. Он просто не может быть опустошённым. В нём есть всё, и нет одного – дна. Он наполняет себя и растрачивает, он разбрасывает себя пригоршнями и опять начинает сначала. Дырявая корзина духа из волшебной сказки. Виктор Гюго. // Друг мой, это не книга; прикасаясь к ней, ты прикасаешься к человеку. Уолт Уитмен. // Чтобы хорошо написать эту книгу, мне надо убедить себя, что она – единственный роман и последняя книга, которую я напишу. Я хочу влить в неё всё без остатка. Андре Жид. // Эта книга пропахла твоим табаком, говорит и кричит твоим языком. Вероника Долина. // Я вложил в неё, прежде чем умереть, всю мою энергию, такую скорбную страсть в моих ужасающих обстоятельствах, и видение настолько ясное, без исправлений, что следы спешки исчезли и в нём видна вся жизнь. Поль Гоген.


21.8. Осталась ненаписанной…

Всё перекладываю то, что написал за мою жизнь. Настоящей ответственной книги в прозе так и не сделал. Евгений Шварц. // Завтра мне предстоит операция. Насколько я понимаю – трудная. Что может быть печальнее, чем подведение жизненных итогов человеком, который вдруг осознаёт, что не сделал и сотой доли из того, что ему было положено сделать. Александр Яшин. // Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее! Умоляю вас вскачь не лететь! Но что-то кони мне попались привередливые. Коль дожить не успел, так хотя бы – допеть! Владимир Высоцкий. // Сегодня исполнилось 32 дня со дня операции. Но я себя начинаю чувствовать всё хуже и хуже. Боль в правой части затылка всё усиливается, я теряю присутствие духа, боюсь сойти с ума. И не верю, что выживу, – стал не верить. И всё чаще и чаще думаю, что могу запоздать, не буду в состоянии позаботиться о достойном уходе из жизни. Наверно, пора кончать. Всё. Выхода нет. Книга – главная – осталась ненаписанной! Константин Воробьёв. // Он старался, он боролся, как мог. Даже после трепанации черепа и операции на мозге, ослепший на один глаз, измученный чудовищной болью, он продолжал писать. Но силы убывали, и незадолго до кончины художник с горечью произнёс: «Не успел». Не будет в мире людей произведения, на которое подвигала создателя Божия воля, Провидение. // Нехорошо болеть, ещё хуже умирать, а болеть и умирать с мыслью, что ничего не остаётся после тебя на свете, – хуже всего. Виссарион Белинский. // Носить в себе талант, ещё не прогремевший, распирающий тебя, – мука и долг. Умирать же с ним – ещё не разрядившимся, – гораздо трагичней, чем простому обычному человеку. Александр Солженицын. // Я не могу писать. Не хочу жить. Да свершится всё, чему суждено, и противиться смерти не надо. Константин Воробьёв. // Как выясняется, для того чтобы написать книгу, нужно прожить целую жизнь, и желательно не до самого финала, когда ещё много сил. Андрей Яхонтов. // Закончить плутовской роман писатель не успел, смерть оборвала его на середине четвёртой части. Позже фельетонист газеты «Руде право» К.Ванек делал попытку дописать «Швейка». Но, увы! Это мог сделать только один человек – Ярослав Гашек. // О, если бы три года ещё, только три года! Столько жизни прошу, сколько необходимо для окончания труда моего! Больше ни часа не надобно мне! Николай Гоголь. // Металл мелодий он (Скрябин) посмел расплавить и в формы новые хотел излить! Он неустанно жаждал жить и жить, чтоб завершённым памятник поставить. Но судит рок. Не будет кончен труд! Валерий Брюсов.


21.9. Литераторы слепы как родители…

«Тысячи трудов всенародно славят тебя: никогда ты не будешь забытым». Боккаччо ставил себе в заслугу подробное описание жизни олимпийских богов и книгу «О знаменитых женщинах». В эпитафии, что предусмотрительно сочинил для себя, даже название бессмертного «Декамерона» не упомянул. Петрарка всю жизнь гордился своей книгой о географии, а мир взял лишь его сонеты. Льюис Кэрролл считал своей главной книгой не «Алису в стране чудес», не «Алису в Зазеркалье», которые написал для забавы девочек, а роман «Сильвия и Бруно». Конан Дойл своим лучшим произведением считал «Белый отряд», исторический роман о Столетней войне. Джон Толкиен, «отец» жанра фэнтези, главной своей книгой считал не «Властелина колец» и не «Хоббита», а огромную, неоконченную книгу сказаний «Сильмариллион». Уже на смертном одре Сервантес закончил роман «Странствия Персилеса и Сихизмунды», который он полагал лучшим своим творением. // Выдающийся художник часто не может судить ни о своих, ни о чужих произведениях. Иоганн Гёте. // В восемнадцать лет Вольтер верил, что он оставит по себе память как большой трагический актёр; в тридцать – как крупный историк; в сорок – как эпический поэт. Он и не думал, создавая в 1748 году «Задига», что в 1958 году люди с удовольствием будут читать эту маленькую повесть, тогда как «Генриада», «Заира», «Меропа», «Танкред» будут покоиться вечным сном на полках библиотек. Андре Моруа. // Пишущему трудно определить достоинство своих стихов. Если и ценишь иные из них, то, пожалуй, больше всего за чувства, волновавшие тебя во время работы над ними. Вероятно, это имел в виду Шекспир, когда, сравнивая свои стихи со стихами других поэтов, писал: «Во мне любовь, в них мастерство цени». Самуил Маршак. // Кто знает заранее, какая книга – главная? И где она? Её всегда хочется видеть впереди, а оказывается нередко, что главной была та, которую писал со свежими силами, многого ещё не ведая и не слишком серьёзно относясь к себе. Григорий Бакланов. // Позднейшие произведения истинного поэта отнюдь не значительнее ранних; нет, первый ребёнок не хуже второго, только роды потом бывают легче. Генрих Гейне. // Литераторы слепы как родители: они не отличают своих выкидышей от своих удавшихся отпрысков. Станислав Лец. // Лев Толстой пренебрежительно высказывался о неувядаемой «Анне Карениной». Чехов полагал, что после смерти его будут читать лет шесть, и напрочь забудут. Чем значительнее писатель, тем он самокритичнее. Данте считал «Божественную комедию» далеко не главным своим произведением. Но именно её помнят, а его высокопарные дидактические стихи давно забыты. // Писательство похоже на супружество. В обоих случаях удача видна только со стороны. Айрис Мёрдок. // Не дурны ли эти стихи? Я совсем сбит с толку тем, что обо мне пишут. Борис Рыжий. // «Значит, оно неплохое?» – спросил Есенин. Такие вопросы он задавал по поводу самых прекрасных своих стихотворений. И спрашивал искренне. Он действительно не знал, хорошо ли плохо им написанное. Более того, не понимал, не чувствовал, до чего хорошо то, что он пишет. И не раз ему открывали глаза на его творение. Софья Виноградская. // Правда состоит в том, что я люблю свои неудачные работы ничуть не меньше, чем удачные; это только публике они не нравятся. Сидни Поллак. // Сам писатель не может судить о своей вещи. Разве лет через пятнадцать, когда читаешь своё, как чужое. Антон Чехов. // …с авторами это часто бывает: будучи иногда тонкими и верными критиками чужих трудов, они не знают, что думать о собственных! Говорю про даровитых: бездарные скромностью и сомнениями насчёт себя не страдают и почти всегда довольны собой. Это собственное довольство и есть им некоторое вознаграждение за бездарность. Иван Гончаров.


21.10. Неисповедимы законы искусства…

Я тайно ревную свои взрослые книги к детским. Я уверен, что моя книга о Горьком лучше «Мойдодыра» и книга о Некрасове лучше «Крокодила». Но этому никто не верит. «Крокодил» разошёлся в 250 000 экземпляров, а Некрасова и двух тысяч не разошлось!!! Я готов бить кулаками тех мамаш, которые, слюняво улыбаясь, сообщают мне, что их дочки знают наизусть мою «Путаницу». «А вы знаете мою книгу об Уолте Уитмене?» – спрашиваю я. – «О чём?» – «Об Уолте Уитмене». – «А вы разве для взрослых тоже пишете?» – «Сволочи!» Корней Чуковский. // Люди любят меня за те пустяки – «Война и мир» и тому подобное, которые им кажутся очень важными. Я придаю значение совсем другим своим книгам. Лев Толстой. // Ну что вы все с этими «Двумя капитанами», словно я ничего другого, более значительного, не написал. Вениамин Каверин. // Про меня вспоминают и сразу же – про лошадей. Ничего не осталось – ни строк, ни идей, только рыжие лошади, тонущие в океане. И покуда плывут – вместе с ними и я на плаву: для забвения нету причины. Но мгновения лишнего не проживу, когда табун канет в пучину. Борис Слуцкий. // Меня будут чтить как драматурга столь же долго, как Аристофана, и ставить в один ряд с Шекспиром и Мольером или забудут как шута ещё до конца века. Бернард Шоу. // Наперёд никогда не угадаешь, как сложится судьба произведения. Когда я писал «Деревню», и думать не мог, что она произведёт столько шума. Иван Бунин. // Невозможно угадать, какую песню народ будет петь, а какую не будет. Никита Богословский. // Большинству читателей Даниэль Дефо известен как автор одного романа, полное название которого звучит так: «Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо, моряка из Йорка, прожившего двадцать восемь лет в полном одиночестве на необитаемом острове у берегов Америки, близ устьев реки Ориноко, куда он был выброшен кораблекрушением, во время которого весь экипаж корабля, кроме него, погиб, с изложением его неожиданного освобождения пиратами, написано им самим». Меж тем, Дефо автор более трёхсот произведений. Кроме художественных, это серьёзные исследования по вопросам экономики, исторические труды, серия книг по демонологии и магии. // Книги, книги – победы кровавые. Разве знаешь, высоты беря: ты себя покрываешь славою или кровь проливаешь зря? Расул Гамзатов. // Творчество всегда риск. Рюноскэ Акутагава. // Автору трудно почувствовать тотчас, насколько его мысль воплотилась – и верна ли она, и овладел ли он ею. Он как в лесу – в своём собственном произведении. Иван Тургенев. // Неисповедимы законы искусства. Максим Горький обронил фразу: «Человек – это звучит гордо», и фраза стала крылатой. Горький же написал целую оду, гимн под названием «Человек», и мало кто эту оду читает. Владимир Солоухин. // Андерсен написал пять романов и повестей, более двадцати пьес, пять книг путевых очерков. Сохранились его мемуары, переписка, дневники. Он с невероятной быстротой создавал стихотворные экспромты. Количество написанных им стихотворений исчисляется сотнями. Огромно его эпистолярное наследие. Но книга, которую бессмертный бронзовый Андерсен держит в руках, – это книга сказок.


21.11. Не дано предугадать…

Великие люди никогда не становятся великими при жизни. Великими их делают потомки. Наши современники, как и мы с вами, понятия не имеют, что из наших сочинений останется в литературе, а что – нет. Гюстав Флобер. // Мы никогда не знаем, поверьте мне, когда именно добиваемся наибольшего успеха. Мигель Унамуно. // Другие по живому следу пройдут твой путь за пядью пядь, но пораженья от победы ты сам не должен отличать. Борис Пастернак. // Ну вот, теперь дел на восемь месяцев, за которые мне нужно создать целый мир. А потом долго не будешь знать, получилось или не получилось. Ведь только через пять-шесть лет можно будет сказать с уверенностью, что новый том занял подобающее ему место в твоём творчестве. Эмиль Золя. // Habent sua fata libelli – Книги имеют свою судьбу. И порой она изумила бы их создателей. Мог ли предвидеть Эразм Роттердамский, что его полушуточная пародия «Похвала глупости» окажется более значительной для потомства, чем всё оставленное им учёное наследие, вместе взятое? Предвидел ли однорукий испанец, что значение его великого произведения распространится гораздо дальше той скромной цели, которую он поставил себе, – способствовать искоренению рыцарского романа? Мог ли Шекспир предвидеть чисто литературное значение своих драм для будущего, помимо создания собственного репертуара для собственного театра? Конечно, нет, иначе он опубликовал бы свои произведения, и сегодня не существовало бы шекспировской проблемы, порождённой тем фактом, что половина всего шекспировского канона не была напечатана при его жизни. Исаак Паси. // До тех пор пока ты пишешь то, что хочешь написать, это всё, что имеет значение; а будет ли это иметь значение в течение веков или нескольких часов, сказать невозможно. Вирджиния Вулф. // Вольтер никак не предполагал, что самым долговечным из его творений окажется «Кандид». Гюстав Флобер. // Нам не дано предугадать, как наше слово отзовётся. Фёдор Тютчев. ///