Взгляд из деревни... Кн. 2, ч. 2, гл. 3

                Владимир Голдин

               Глава 3. 

       - Курсор, ты всё время говорил на протяжении второй главы только о двух секретных постановлениях Партии, а о постановлении «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах» умолчал. Почему?
      - Ты, прав, Файл, но об этом постановлении я не забыл, о нем нужно говорить особо. Об этом и пойдёт речь в этой главе.

Постановление от 19 сентября 1946 г. СМ СССР и ЦК ВКП(б) «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах» уже 20 сентября, в отличие от двух предыдущих, о которых шла речь ранее, было опубликовано в газете «Правда».

Этот документ отразил сложившуюся экономическую и социальную ситуацию в колхозах и в сельском хозяйстве в военные годы и первом послевоенном году был по своему содержанию, мягко говоря «странным».

Постановление, которое показало, что общественная собственность – это ничья собственность и с ней можно обращаться, как кому заблагорассудиться. Стоит ли на посту охраны и защиты этой собственности человек с коммунистическими убеждениями, или с какими иными убеждениями – результат один – хищения.

Никакие законы не могут остановить человека от преступных действий. Постановление, принятое по личной инициативе Сталина, стало подаваться в прессе как якобы великая забота Партии, о благосостоянии колхозов и колхозников, но на самом деле это постановление явилось продолжением политики Партии, пытавшейся силовыми методами укрепить, не популярный среди крестьянства, колхозный строй.

Это постановление ещё раз показало бессилие Партии в насаждении своей политики в сельском хозяйстве. Стремление Партии заставить Крестьянина почти бесплатно работать на государство в полуголодном состоянии, постоянно заканчивалось тем, что Крестьянин в желании выжить всегда прихватывал лишние сотки земли у государства. В ответ же государство постоянно проводило микро раскулачивания крестьянских хозяйств.

Постановление от 19 сентября было «странно» ещё и тем, что оно практически в определённой части повторило предыдущее постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 мая 1939 г. «О мерах охраны общественных земель колхозов от разбазаривания», опубликованное повторно в том же номере «Правды». Эта публикация довоенного постановления продемонстрировала заведомую невыполнимость принятого закона и беспомощность Партии в решении этой проблемы.

В чём же «странность» и беспомощность рассматриваемых постановлений Партии?

Да в том, что Партия в этих документах фиксирует только случившиеся нарушения, но при этом, даже не делает попытки проанализировать истоки нарушений ею же самой выявленные. Если нет анализа ошибок, то и в постановлениях нет обозначенных путей решения возникшей проблемы. Есть только силовые указания: «осудить», «обязать», «покончить», «установить», «запретить», «восстановить».

- Как таковые, ты, слышишь, Файл, нам не интересны эти постановления, нам интересна та экономическая и социальная ситуация, которая возникала в стране и в сельском хозяйстве в ходе реализации этих постановлений.

Начнём с фактов, отмеченных в постановлениях СМ СССР и ЦК ВКП(б) и Свердловского обкома. Констатация в данном случае фактов есть не что иное, как порождение результатов политики Партии, т.е. вынося на общее обозрение отмеченные недостатки, Партия хочет того или нет, даёт оценку результатам своей политической работы, раскрывает глубинные цели данного постановления и определяет пути своей дальнейшей деятельности.

Постановление от 19 сентября 1946г. констатировало следующие нарушения Устава сельхозартели в колхозах:
- неправильное расходование трудодней;
- расхищение общественных колхозных земель;
- растаскивание колхозного имущества;
- нарушение демократических основ управления колхозами. 

Обсуждению постановления СМ и ЦК от 19 сентября в Свердловском обкоме было в декабре месяце посвящено заседание пленума. Секретарь обкома Недосекин отметил, что принятием постановления от 19 сентября «сделан поворот в сторону ликвидации извращений, допущенных в вопросах колхозного строительства, и нанесён решительный удар по носителям этих извращений. Обнаружились рваческие, спекулятивные элементы в колхозах, которые изнутри расшатывали трудовую дисциплину и подрывали колхозный строй».

Секретарь обкома искренне удивлён тому, что вскрыл ЦК в сельском хозяйстве вверенной ему области, где он как бы и не знал, что существуют «извращения» и даже «носители этих извращений».

Секретарь удивлён и возмущён вскрывшимися недостатками и их носителями, и он обличает их словами близкими к не нормативной лексике в русском языке: «рвачи», «спекулятивные элементы».

Партия и её областной секретарь искренне уверены, что они во всём всегда правы – так решила Партия – так и должно быть. Все остальные в государстве винтики, которые могут вращаться, только в ту строну, в которую эти винтики Партия сочтёт нужным повернуть. Партия ошибок не допускает, ошибки делают те, кто не понимает постановлений Партии и слепо не выполняет их.

Если постановление СМ и ЦК только определило направления нарушения Устава, то на областном уровне эти нарушения облекли в конкретные факты. «Растранжиривание трудодней проводилось путём раздувания штатов управленческого и обслуживающего персонала в колхозах, их содержание за счёт трудодней лиц, не работающих в колхозах, и не имеющих никакого отношения к колхозному производству. Также путём вредной практики начисления трудодней за выполненные работы для различных сельских районных организаций и учреждений.

Колхоз «Пролетарский луч» Шалинского района. «Пролетарский луч» имеет всего 13 дворов, посевная площадь яровых, картофеля и овощей всего 30 га, 32 головы КРС, 52 овцы, 16 кур. Учтено на работе 19 человек колхозников. А управленцев – 9 человек. И все получают повышенную оплату: председатель, счетовод, бригадир полеводческой бригады, бригадир, зав животноводческой фермой, кладовщик, учётчик.
При наличии таких штатных излишеств, артель ежегодно привлекает рабочую силу со стороны на определённые работы и расходует 940 трудодней, или 15% колхоза. Создаётся мнимая нехватка рабочих рук в поле и на ферме.

Белоярский район. Председателю сельсовета Хребтову за работу секретарём партийной организации начислено – 291 трудодень. Освобождённому секретарю парторганизации Пушковой – 276 трудодней. За работу зав избой-читальней Соколовой начислен – 61 трудодень.

В Гаринском районе девяти начальникам пожарных дружин было начислено – 1188 трудодней. В 1946г. район растранжирил – 5045 трудодней, в т.ч. на вывозку дров – 2550 трудодней.

В результате проверки по данным 40 районов колхозы без ущерба сократили 2357 человек из числа административно управленческого аппарата, что даёт экономию в месяц 1423 трудодня, а также сняли с оплаты 1537 человек, не имеющих отношения к колхозному производству, которым было начислено в 1946 г. – 951777 трудодней.

Однако в Туринском районе при наличии 71 колхоза по состоянию на 25 ноября сокращено всего 16 человек из числа административно обслуживающего персонала, с месячным окладом 517 трудодней и снято с оплаты только 20 человек, не имеющих отношения к колхозному производству

В Гаринском районе при 88 колхозах сокращено только – 11 человек». 

Какое лицемерие со стороны секретаря обкома. Разве не с его разрешения секретари первичных парторганизаций получали зарплату из бюджета колхоза, т.к. Партия не хотела содержать своих работников за счёт собственного кармана. Это так называемые «подснежники» Партии, которые благополучно просуществовали в СССР до 1991 года.

Колхозы, которые использовали наёмную рабочую силу в период сева и уборки, разве Партия об этом не знала? Смешно. С начала колхозного движения Партия насаждала шефство колхозам, как фактор контроля со стороны рабочего класса над ненадёжным колхозником, а затем, когда колхозник широким фронтом побежал из колхоза, в силу политики Партии, без шефской помощи колхоз уже обойтись не мог. Где тут разбазаривание трудодней – это вынужденная экономическая необходимость. Такой же вынужденной необходимостью было для колхоза содержание пожарников, счетоводов, рассыльных и других работников, т.к. государство не имело разветвленной пожарной службы, элементарной связи, средств учёта и т.д.

Выдвигая как недостаток в работе колхозов «Неправильное расходование трудодней» Партия ставила, прежде всего, задачу сократить количество лиц в колхозах получающих мизерную зарплату в трудоднях, отлучить их от колхозного хлеба в пользу государства. Здесь, как никогда, уместно напомнить читателю, что появление постановления от 19 сентября было не случайно по времени – в стране разгорался голод, и это постановление усиливало его последствия.

Следующий пункт постановления «Расхищение общественных колхозных земель» подтверждает этот факт.

«Общественные земли колхозов являются основным источником силы, крепости колхозного строя», - отмечал секретарь обкома на пленуме. В последнее время  грубые нарушения в землепользовании снова приобрели массовый характер: а/ раздувание приусадебных участков; б/ в самовольном захвате колхозных земель местными, советскими и земельными органами в передаче колхозами для организации подсобных хозяйств, а также индивидуальных огородов рабочих и служащих.

Тугулымский район. 479 хозяйств колхозников и 771 не колхозников, но проживающих на территории колхозов самовольно увеличили свои приусадебные участки за счёт колхозных земель на 154 га.

По решению РИКа для подсобных хозяйств для различных районных организаций было роздано 1981 га колхозных земель, в т.ч. 410 га пашни и 1571 га лугов.
Захвачено различными организациями самовольно 1025 га, в т.ч. пашни 187, лугов 833 га. А им ежегодно посылали на уборку из Свердловска 500-600 человек рабочих в Тугулым.

Безобразие! Если рассматривать этот вопрос, то это окажется не меньшим злом, чем растаскивание земель, т.к. всех приезжих надо кормить и укрывать, а они мало делают работы. В Тугулыме 771 хозяйство не колхозников растащили колхозную землю и не работали в колхозе.

В Исовском районе 75 колхозных хозяйств, или 16% от их общего числа самовольно захватили 11 га пахотной земли колхозов под индивидуальные огороды, доведя их до 0,5 га при норме 0,25-0,35 га.

В Гаринском районе из 257 колхозных хозяйств путём захвата общественных земель увеличили приусадебные участки на 16 га.

Особенно много беззакония допускают в этом районе отделение лагерей заключенных, самовольно захватывая земли, производя потравы. Захвачено 500 га сенокосных земель, при обеспечении колхозного скота грубыми кормами на 85%.

По области на 1 декабря 1946 г. колхозам возвращено 14467 га – целый район, из них 1334 пашни, 12133 га сенокосов. Кроме того, прирезано к колхозному земельному фонду за счёт самовольно прирезанной земли - 1895 га, изъято от различных подсобных хозяйств и возвращено колхозам – 78383 га, в т.ч. пашни – 54164 га, 17792 га сенокосов.

Нарушившие этот закон, являются врагами колхозного строя, врагами народа, - заключил своё выступление секретарь обкома по данному разделу». 

Внимательный читатель уже давно отметил для себя, что советский народ во время войны только и выжил за счёт приусадебных участков и подсобных хозяйств. Партия во время войны не только закрывала глаза на все эти «нарушения», но и разрешала пользоваться свободными колхозными землями.

После окончания войны Партия возвращается к своим идеологическим установкам, и именно в то время, когда народ особенно нуждается в приусадебных землях. Изъятые земли у колхозников, рабочих и служащих в условиях голода лишь усугубили это явление, озлобили народ, а изъятые и возвращённые земли колхозам далеко не всегда сразу включались в сельскохозяйственный процесс.

Следующий пункт постановления от 19 сентября 1946 г. разработчики решили сузить до уровня «Растаскивание колхозного имущества», т.е. до уровня одной отрасли народного хозяйства, хотя эта проблема уже к 1937 г. имела союзное значение. Ни для кого не секрет, что Н-Тагильский ГК ВКП(б) был в тот год разогнан и репрессирован, в основном, за поборы, взимаемые с промышленных предприятий для удовлетворения узко партийных запросов. К 1946 г. проблема поборов накрыла сельское хозяйство, и стимулом к распространению этого деяния явился общегосударственный дефицит продовольствия.

«За последнее время некоторые районные работники, коммунисты и беспартийные, злоупотребляя своим служебным положением, стали на путь произвола и беззакония в отношении колхозов. Без всякого стыда залезали в имущество колхозов, как в свой собственный карман. Вместо строгой охраны социалистической собственности, как основы колхозного строя, они пользовались имуществом колхоза, как в натуральном, так и в денежном выражении, принуждая председателей колхозов выдавать им это имущество.

Насколько широкие размеры приняло растаскивание колхозного имущества в Свердловской области, свидетельствует тот факт, что по далеко неполным данным на 1 декабря 1946 г. выявлено незаконно взятых в колхозах свыше 300 лошадей, 400 коров и много другого мелкого скота. Растаскивали сельскохозяйственные продукты бесплатно, или по низким ценам, как отдельные советские, партийные и земельные работники, так и организации на разного рода совещания, конференции, увеселения.

Особенно в Гаринском районе, бывшие секретарь райкома Петров и председатель райисполкома Оглоблин сами возглавили эту практику поборов и расхищения колхозной собственности не только массово, но и придали этому явлению организованный характер, где были открыты специальные лицевые счета на выдачу сельскохозяйственных продуктов.

В колхозе «Красный колос» был открыт счёт на 35 человек партхозактива, было роздано много мяса, зерна и других продуктов и до сих пор колхоз не получил с этого актива 25 тыс. руб.
В Колхозе «Трудовик» - роздано продуктов на 80 тыс. руб. в колхозе «Север» - на 96 тыс. руб.

Петров взял для себя в 1946 г. продуктов на 6 тыс. руб. Оглоблин – на 5, зав оргинструкторским отделом Зыков – на 3 тыс. руб. Все они сняты с занимаемых должностей.

Туринский район, колхоз «Красная звезда» недополучил 200 тыс. руб., и таких колхозов в области не мало. В Туринском районе поборами занимались все без исключения: работники райкома, райисполкома, райбанка, государственной безопасности, работники суда, милиции и прокуратуры.

Такие факты имеют место и в других районах, но только с той разницей, что в одном районе растащили больше хлеба, в другом больше скота, в третьем больше мяса и масла». 

Можно привести ещё сотни примеров как доказательную базу для неверующих в подобные поступки членов ВКП(б) и беспартийных, отчего тенденция развития поборов в обществе станет более ясной.

Во всей этой безобразно сложившейся обстановке, конечно, были и приспособленцы, рвачи и спекулянты, но основная масса, особенно председателей колхозов вынуждена была, чтобы выполнить хозяйственные планы идти на нарушение советского законодательства.

Примеров такого рода также сотни. Перед колхозом обком поставил задачу срочно провести электрификацию. Как может вести себя председатель колхоза, когда в торговле нет ни электромоторов, ни генераторов, ни проводов, ни изоляторов, - а делать надо. Обком требует и подгоняет.

В данной ситуации председатель колхоза или выменивает всё это на продукцию своего колхоза, или отдаёт часть сенокосных угодий в аренду работникам завода, поставившим колхозу необходимое оборудование. Это чисто рыночные отношения, но в условиях  советского общества всеобщего дефицита – это нарушение социалистического законодательства.

Сколько в этой тупиковой ситуации пострадало честных работников сельского хозяйства и сколько приспособленцев нажилось, такой статистики, наверняка, никто не знает.

Анализом иррациональных последствий, от внедрённых в жизнь постановлений Партия, по-видимому, никогда не занималась, она только констатировала и требовала выполнения этих решений.

Но на местах и не особенно спешили довести содержание этого постановления до рядовых колхозников и выполнять его. Это понятно. Постановление своим остриём в первую очередь было направлено против колхозников, но СМ и ЦК не могли замолчать неблаговидного поведения районных руководителей, которые наносили колхозам больший урон, чем рядовые колхозники.

Секретарь обкома констатирует: «Особенно плохо проводится разъяснение и выполнение этого постановления в Билимбаевском, Полевском, Пышминском, Богдановичском, Н-Сергинском, Талицком и других районах – обсуждение проводилось формально.

В Билимбаевском районе в колхозе им. Сталина из 115 членов сельхозартели на собрании присутствовало 60, по докладу выступило 8. Председатель райисполкома не разъяснил колхозникам огромного значения постановления, и в постановлении записали: «Принять за основу постановление СМ и ЦК «О мерах ликвидации нарушений Устава …» к неуклонному исполнению, до избрать состав ревизионной комиссии на первом очередном собрании и поставить работу так, как положено».

А как положено? – никто не знал, а выполнять задания Партии надо. Председатель райисполкома Озорнин пишет бывшему председателю колхоза им. Калинина: «С Первоуральским межрайторгом – Улитиным – по сенокосу надо разобраться и дать ему всё, что только надо, он помогает колхозу и району, и надо быть бессовестным, чтобы так поступить.

Озорнин председателю колхоза Кукаркину: «Продайте заводу №704 поросёнка весом 20-25 кг. по госцене. Кукаркин пишет кладовщику: «Согласно указа т. Озорнина выдать поросёнка», который был предназначен для т. Тряпкина.

Суды не торопились осудить зарвавшихся, т.к. сами были замешаны, поэтому волынили на почве закона, рассматривали дела, не спеша, да ещё апелляция десять дней, передача дела в облсуд – пройдёт довольно много времени. Да ещё колхоз должен заплатить пошлину – накладно и для потери времени и для экономики.

Как же наводить порядки таким работникам? Но, спрашивается, чего смотрит райком и райисполком, почему наши партийные и советские органы не вмешиваются резко в эти вопросы и не заставляют немедленно выполнить постановление ЦК и Совмина.

«… Необходимо, чтобы наши руководящие работники по-большевистски исправили допущенные нарушения Устава сельхозартели, провели работу по укреплению Устава.
Надо решительно покончить с этой, ничего общего не имеющей с большевистской антисоветской практикой. Всё незаконно взятое имущество, скот и денежные средства надо немедленно вернуть колхозам.
… вселить уверенность каждому колхознику, ликвидировать недостатки в колхозах и правильно мобилизовать колхозников на подготовку всех средств к новой посевной». 

Как много и часто употребляется слово «по-большевистски», «по-большевистски» нанесли урон колхозам, «по-большевистски» стремятся исправить ошибки – эта большевистская фразеология напоминает математическое действие, когда соединяются плюс и минус, то в результате получается минус.

Партия коммунистов откровенно лукавила, когда в постановление от 19 сентября 1946 г. внесла раздел о «Нарушении демократических основ управления колхозами». О каких демократических основах управления можно было говорить, когда сама Партия вот уже почти десять лет не созывала своего съезда, и когда вся хозяйственная жизнь громадной страны осуществлялась только через различного рода постановления?

Тем не менее, Партия поучает колхозников: «От правильного решения колхозного собрания в значительной степени зависит успех работы колхозов». И требует: «Во исполнение постановления СМ и ЦК, провести до 15 февраля 1947 г. во всех колхозах общие собрания колхозников для заслушивания отчётов правлений колхозов об итогах колхозной деятельности за 1946 г. Провести на всех собраниях выборы правления колхозов, председателей колхозов, ревизионные комиссии и в том случае, если истекли уставные сроки, когда сочтёт общее собрание, сделать это досрочно».

Для чего это нужно делать? «… чтобы были выдвинуты большевистские руководители, способные справиться с развёрнутой работой, которая возложена на них в 1947 г.».

Сразу возникает вопрос, а разве до опубликования постановления от 19 сентября были не большевистские руководители? Тогда какие?

Пленум Свердловского обкома дал ответ на сокровенный российский вопрос: «Что делать?».

«… Шире организовать повседневную работу по разъяснению постановления СМ и ЦК. Эта работа должна быть в центре внимания всего партийного состава и всех парторганизаций. Чтобы это историческое постановление было доведено до сознания каждого колхозника, колхозницы и работника МТС и каждого земельного работника. … Нужно понять, что речь идёт не о проведении какой-то компании, а о полной ликвидации нарушений Устава сельскохозяйственной артели в колхозах». 

Развернувшиеся прения на пленуме по докладу секретаря обкома Недосекина ещё добавили негативных примеров о неблагополучном положении в колхозах области, но добавили одновременно и убеждённости в том, что ни Свердловский обком, ни ЦК ВКП(б) не были уверены в полном исполнении колхозниками постановления от 19 сентября 1946 г.

Эта мысль подтверждается тем, что ЦК ВКП(б) создало при Правительстве СССР контрольный Совет по делам колхозов во главе с проверенным сторонником колхозного строя А.А. Андреевым.

Ежегодные отчёты обкома перед Советом по делам колхозов так же подтверждают этот вывод.

18 февраля 1947 г. обком информировал А. Андреева: «Полностью возвращены колхозам изъятые и самовольно захваченные общественные земли в колхозы – 117,1 тыс. га.
Обмер у колхозников приусадебных участков, единоличников, рабочих выявил излишки у 16691 колхозного двора на площади 1540 га, и у 15940 дворов не членов колхозов 1587 га.

В колхозах области сокращено 3211 человек из числа административно-хозяйственного и обслуживающего персонала и снято с оплаты 2793 человека, не имеющих отношения к колхозному производству, что дало возможность сэкономить 1431 тыс. трудодней в год.

Из выявленной дебиторской задолженности колхозам 16319 тыс. руб. с 1 октября 1946 г. по 1 февраля 1947 г. взыскано 10361 тыс. руб. На 3072 тыс. руб. исковые заявления переданы в суд». 

Справка о результатах проверки выполнения постановления от 19 сентября 1946 г. по состоянию на 1 сентября 1949 г.: «Установлено 3267 случаев незаконного занятия колхозных земель на площади 1220 га.
По приусадебным участкам – 2846 случаев на площади – 216 га.

Нарушителями являлись: колхозники по приусадебным участкам – 1602 случая, на площади – 142 га, на общественных землях – 39 случаев, на площади 2 га. Не члены колхоза: по приусадебным участкам – 1244 случая, на площади 74 га. По общественным землям – 150 случаев, на площади – 229 га. Организации и учреждения – 232 случая, на площади – 673 га». 

Проверка в апреле-мае 1950 г. показала: «Разбазаривание земель за последние три года значительно увеличилось в 1947 г. было выявлено нарушений на площади – 1474 га. В 1948 г. – 9551 га. В 1949 г. – 12487 га, в т.ч. пашни – 247, сенокосов – 11339, выпасов – 526 и приусадебных земель – 375 га.

Колхозные земли незаконно использовались: организациями и учреждениями – 7169 га, не членами колхоза служащими, рабочими и разными около колхозными элементами – 2351 га и колхозниками на площади – 2967 га». 

Борьба с расхитителями колхозной собственности велась постоянно, но можно сказать, безрезультатно.

СМ СССР и ЦК ВКП(б) принимают 8 февраля 1952 г. №698 постановление «О ходе выполнения постановления СМ СССР и ЦК ВКП(б) от 19 сентября 1946 г. «О мерах по ликвидации нарушений Устава  сельскохозяйственной артели в колхозах», а затем ещё выходит 22 марта 1952 г. постановление ЦК ВКП(б) «О мерах по обеспечению проведения в жизнь директив партии и правительства в деле борьбы с растаскиванием общественного добра в колхозах».

Свердловский обком принял по указанным постановлениям свое развёрнутое постановление и отправил в Москву отчёт, где сообщалось: «По состоянию на 1 мая 1952 г. по области проверено 301 колхоз. Всего по области установлено 98 случаев нарушения колхозного землепользования на площади – 1090,39 га, в т.ч. по общественным землям 77 случаев, на площади 1085 га и по приусадебным землям 21 случай на площади 5,39 га.

В колхозах 14 районов отмечены факты растраты, недостачь, хищений на сумму – 140,7 тыс. руб. В 1951 г. 28 колхозов совершенно не вносили своих средств на пополнение неделимых фондов.

В течение апреля месяца взыскано с организаций и лиц дебиторской задолженности колхозам в сумме 1766283 руб.

За последние два месяца за грубые нарушения Устава сельхозартели строго наказано 60 председателей колхозов, 37 других руководителей колхозных работ, 4 рядовых колхозника, 17 секретарей колхозных парторганизаций, 5 председателей сельсоветов и 16 районных работников, из них 52 человека сняты с работы, 30 – отданы под суд и 79 исключены из партии». 

Как видим, организатор борьбы с колхозными потерями боролся всеми методами практически до последнего дня своей жизни, но сломить сложившуюся практику отношения к колхозной собственности так и не смог, и противостоял в этой борьбе Сталину не какой-то злодей колхозник, а полуголодный Крестьянин, стремящийся выжить в этом противостоянии.

Постановление СМ и ЦК от 19 сентября 1946 г. породили другие негативные стороны в колхозной жизни и другие постановления СМ СССР и ЦК ВКП(б), что усугубили и без того бесправное положение колхозного крестьянства.

Принятые в сентябре 1946 г. секретные и открытые постановления СМ СССР и ЦК ВКП(б) вызвали в крестьянской среде ряд негативных последствий: упадок трудовой дисциплины, не выход на работу, не выполнение обязательного объёма трудодней, произошел массовый отток колхозников из колхозов. Как всегда Партия, не утруждала себя анализом причин, вызвавших негативные последствия. Партия вновь пошла по пути, проторённому последними десятилетиями, т.е. продолжила насаждать в сельском хозяйстве силовые методы для достижения своих целей.

Постановлением СМ СССР от 30 марта 1948 г. и Указами Президиума Верховного Совета СССР от 13 и 15 июня были внесены изменения в закон о сельскохозяйственном налоге.

Размер налога, при тех же возможностях колхозника, повысился в 1948 г. по сравнению с предыдущим годом на 30%. Одновременно с бывших колхозников и единоличников налог подняли в два раза, для инвалидов и престарелых налог устанавливался в половину трудоспособных.

5 июня в г. Свердловске обком ВКП(б) провёл совещание секретарей райкомов, горкомов, председателей райисполкомов и горкомов по закрытому письму ЦК ВКП(б) и СМ СССР «О задачах партийных и советских организаций в связи с предстоящим  проведением мер по выселению в отдалённые районы лиц злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве, и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни».

Внимательный читатель наверно вспомнил, что подобное действие Партия проводила уже в предвоенные годы, когда повторно выселяла неугодных ей лиц.
Секретное совещание по секретному письму показало, что положение в сельском хозяйстве далеко не радужное.

Секретарь Н-Салдинского РК Виноградов сказал: «Беседы и проведённые мероприятия, связанные с обрезкой приусадебных участков, резко сказываются на подъёме трудовой дисциплины. Руководители колхозов настолько сжились с безобразиями, что достаточно отвернуться и не вести за ними контроль, так эти безобразия снова повторяются, хотя они вполне понимают все решения партии и правительства и устава сельхозартели. За ними нужны руки. Нужно лодырей заставлять работать. Не изжив эти недостатки, мы не сможем наладить работу в колхозе.
Бегут из колхозов, но райпрокурор не оказывает в этом помощи».

Лисицкий, секретарь Сухоложского райкома: «Площади за два года под зерновыми увеличились на 43%, а исключено из колхозов 9 тыс. человек. Работают на заводе, а живут в колхозе. Решили пусть отработают в колхозе столько трудодней, сколько имеют голов скота – люди пошли на это.

Шевцов: «За прошлый год не выработали по области годовой план свыше 9 тыс. человек. Это в среднем по четыре человека на колхоз. Такие люди имеются у нас в Свердловской области, и это письмо имеет колоссальное значение.

В Свердловской области наблюдается такое положение, когда активность колхозников не увеличивается. В 1945 г. средняя выработка на колхоз составила – 278 трудодней. В 1946 г. – 277, в 1947 г. – 274. Это полгода работают, а полгода не работают.

Есть районы, которые не вырабатывают минимума годовых трудодней.
В Ачитском районе количество не выработавших трудодней возросло с 242 в 1946 г. до 436 человек в 1947 г. В Артинском районе с 300 до 529. Манчажском районе с 167 до 355, Шалинском с 372 до 560, Коптеловском с 300 до 529, Сажинском с 174 до 377. Это говорит об ослаблении партийной работы среди колхозников.
При обсуждении письма ЦК это должно быть учтено».

Скороходов, секретарь Туринского райкома: «Послать на село работников советского, партийного актива, помочь разобраться в организации труда.
Члены колхоза, семья 10 человек и 20 соток приусадебный участок и у старушки 20 соток, к ней присосались родственники, дочь спекулирует. Обрезать до 10 соток».

Недосекин: «Сбежавших из колхоза вернуть. Без документов предприятия не имеют права принимать на работу».

Дорогой читатель, как это всё напоминает дореволюционные времена: от нерадивого помещика и от налогов бежали крестьяне на Урал и в Сибирь. При советской власти крестьяне бежали из колхозов по тем же причинам. Но если до революции крестьяне бежали на свободные земли и использовали их для своих нужд и нужд общества, а сельское хозяйство при этом не страдало, а развивалось, то при социализме крестьяне бежали не только из колхозов – они бежали от ЗЕМЛИ, чем подрывало работу целой отрасли народного хозяйства.

Секретари райкомов одобрили закрытое письмо ЦК и СМ. Это письмо было для них большим подспорьем в деле выполнения политики Партии. Партийных секретарей только интересовали детали реализации этого постановления, и они задавали вопросы:

- Можно ли сейчас ознакомить секретарей сельских парторганизаций, председателей сельсоветов и колхозников с постановлением?
- Нельзя, можно только через работников партактива.

- Колхозник ушёл в другой колхоз, а семья осталась. Там работает хорошо. Как быть?
- Семью привлечь к работе в колхозе, не будут работать, отказать от всех льгот.

- Куда будут выселять и как поступать с их имуществом и скотом?
- Они сами всё сделают, им будет дан срок, и они должны выехать.

- Какие будут оформлять протоколы о выселении?
- Протокол собрания, решение, подсчёт голосов, характер – как паразитический элемент.
- Как правильно поступать с престарелыми, инвалидами, которые живут в колхозе, но пользы никакой не дают?
- Пусть живут. Но многие стали рано записываться в старики, ведут разложение в колхозах.
- Какие имеются указания органам прокуратуры, суда?
- Указания имеются». 

После областного совещания по выселению, стали готовить конкретное собрание по выселению на местах. Партактив района определял кандидатов на выселение. Затем шло совещание хозпартактива района уже с обсуждением конкретных фамилий выселяемых. Потом предварительное собрание первичной парторганизации конкретного колхоза и только после этого, когда сформировано мнение о выселяемых в узком кругу лиц, подготовлялись выступающие, чтобы не было высказано в адрес Партии негативных мнений. И только после такой предварительной работы проводилось общее собрание колхозников.

На первых двух показательных собраниях по выселению «нерадивых» колхозников на 8 лет в отдалённые районы страны присутствовали зампред облисполкома и первый секретарь обкома партии.

Первое такое собрание состоялось в колхозе «Пятилетка» Белоярского района Свердловской области 29 июня 1948 г. к высылке определили двух человек: Еликарову Валентину Степановну и Еликарова Петра Андреевича. В час дня заседал колхозный актив: коммунисты, комсомольцы, беспартийные, члены правления колхоза, бригадиры и зав фермами. Выступило 9 человек. За Еликарову Валентину выступило два человека потому, что она 14 лет отработала в колхозе.

В 17.10 часов состоялось общее собрание, из 140 членов артели присутствовало 120. Присутствовали колхозники из соседних колхозов – 20 человек и ряд председателей колхозов района.

Еликарову Петру припомнили всю его колхозную жизнь. Оказалось, что он ещё в 1936 г. вывел из строя лошадь, самовольно ушёл из колхоза. Пашет на своей лошади гражданам села Белоярка приусадебные участки. Осенью 1947 г. заработал на скирдовании хлеба 30,5 ц. зерна и муки. Систематически ворует у колхозников и колхоза сено, дрова, скот, травит колхозные посевы. Участок у него 30 соток, спекулирует продуктами сельского хозяйства. Заработал в 1947 г. – 48 тыс. руб. Вместо 290 литров молока сдал 145. Не уплатил налог, полагающийся с него 12 тыс. руб.

В прениях выступали в основном члены партии.
Никитин: «Еликаров три года не работает в колхозе, смеётся над колхозниками. Еликаров – золотоискатель, не работает – спекулирует. Надо вернуть в колхоз, кто ушёл».

Гавриш: «Указ опубликован своевременно. Колхозники, которые честно трудятся с 1941 г. очень мало получают на трудодень, из-за того, что недостаёт рабочих рук, колхоз не может во время провести работы, внедрить передовую агротехнику».

Малыгин: «Еликаров спекулирует, имеет годовой доход 48 тыс. руб., не платит ни каких налогов, надо выселить.
Я выработал в 1947 г. – 460 трудодней, а получил только – 500 руб. Многие колхозники заявляют: «Зачем работать в колхозе, Еликаров не работает, а зарабатывает десятки тысяч. Мы трудимся, дни и ночи и получаем гроши».

Конечно, колхозники поддержали и одобрили Указ Президиума Верховного Совета СССР от 2 июня 1948 г. и постановление СМ СССР № 1841-730 «секретно» от 2 июня 1948 г. «О выселении в отдалённые районы лиц, злостно уклоняющихся от трудовой деятельности в сельском хозяйстве и ведущих антиобщественный, паразитический образ жизни».

Но вот, что бросается в глаза, оказывается Еликаров совсем не тунеядец, он много работал: в колхозе на скирдовании заработал 30,5 ц. зерна. Вся беда в том, что он много заработал, и это, конечно, не могло не вызвать определённые негативные чувства у колхозников.

При непрерывном труде коммунист Малыгин получил за свой труд в колхозе всего 500 руб. Вот этот неравный эквивалент и был причиной озлобления на своего земляка колхозников, которого и выселили из колхоза. Все выступающие одобрили Указ о выселении, но вот упоминание о неравенстве заработной платы в колхозе и на «вольных хлебах», свело на нет все действия райкома и обкома, по его подготовке. Эту пилюлю представители областной власти проглотили молча. Возражать было нечего.

Интересно отметить, что в это время в «с. Белоярка из 730 жителей – 240 нигде не работало. 300 человек работало в разных учреждениях, большинство из них сторожа, уборщицы, это бывшие колхозники, самовольно ушедшие из колхозов, их надо заставить вернуться и работать в колхозе, учреждения обойдутся и без них». 

На общих собраниях наряду с выселением из колхоза применялась практика предупреждения о высылке не особенно радиевых колхозников, которые обязаны, были дать письменное обязательство о немедленном выходе на работу в колхоз. Страх быть выселенным на восемь лет заставлял многих колхозников изменить своё отношение к труду в колхозе.

В Арамильском районе производительность труда увеличилась на 10-15%, подали заявления о приёме в колхоз 65 человек, на различные работы поступило 165 человек, раньше нигде не работавшие.

В Туринском районе в колхозы подано 15 заявлений, производительность труда выросла на 25-30%.

В Покровском районе выход на работу вырос на 30% и подано 10 заявлений в колхозы.
На 25 сентября 1948 г. было проведено колхозных собраний в 28 районах. Выселено из пределов области сроком на 8 лет 92 человека и 175 колхозников было предупреждено о выселении.
Райисполкомы утвердили выселение 92 человек. Добровольно выехало 20 человек по 15 районам». 

Однако уже к концу года Арамильский РК доносил секретарю обкома Недосекину:

«После указа о выселении трудовая активность несколько возросла, но из числа предупреждённых большинство к концу 1948 г. стали покидать самовольно колхозы».

Колхозники вновь начали тихий протест против государственных притеснений. Но и власть открыто возобновила свои принудительные меры.

Белоярский район. Изъяты участки у 127 бывших колхозников, два дела переданы в прокуратуру для привлечения нарушителей к ответственности. Согласно постановлениям общих колхозных собраний произведено уменьшение приусадебных участков по 132 хозяйствам колхозников.

Бисертский район. Захват приусадебных участков со стороны колхозников, рабочих и служащих составил – 19,5 га, при этом участвовали - 484 хозяйства.

Всего по району самовольно захвачено земель сверхустановленной нормы – 35,46 га. Все указанные выше земли, самовольно захваченные вместе с посевами, возвращены колхозам, без возмещения убытков». 

Некоторые читатели могут задать вопрос, почему в 40-е годы выслали такое небольшое количество колхозников в сравнении с 30-ми годами?

По РСФСР высылке подверглись около 23 тыс. человек. Надо учитывать при этом всеобщий дефицит рабочей силы не только по стране в целом, но и в Свердловской области, в частности. Если во время войны население области постоянно увеличивалось за счёт притока эвакуированных, военнопленных, спецпереселенцев, вербованных, то после окончания войны все эти категории лиц стали отзываться с территории области.

Военнопленных в области на 5 июня 1947 г. насчитывалось – 65190 человек, к этой дате был намечен вывоз – 14560 человек, в т.ч. венгров – 6051, немцев – 8509 человек. После вывоза означенного количества в области оставалось – 51454 человека.

Это было значительное сокращение рабочей силы на территории области.
Чтобы как-то удовлетворить потребность угольной промышленности в рабочих, государство вынуждено было проводить негласную амнистию заключённых.

На основе Указа и приказа МВД СССР Круглова и генерального прокурора Горшенина от 13 января 1947 г. Свердловский УИТЛК должен был освободить из мест заключения и передать угольной промышленности – 8500 человек. Но на 1 апреля было освобождено – 5500 человек. Кроме того, по указанию МВД передано Тагилстрою – 1227 человек. Область не могла выполнить данное задание, в связи с этим в Свердловск из Удмуртской и Пензенской УИТЛК направлялось 800 человек для пополнения рабочей силой угольной промышленности области. 

Массовая высылка колхозников в места «не столь отдалённые» могла подорвать и без того слабую экономику сельского хозяйства области.

Парадоксы советской экономики 40-х годов заключались ещё и в том, что при всеобщем дефиците товара рабочей силы или какого либо другого товара на рынке, на этот товар, как правило, начинает расти спрос, а вслед за этим и цена товара.

При советской власти в 40-е годы цена рабочей силы на селе не только не росла, но даже прямо через заработную плату и косвенно через налоги сокращалась.

Если среднестатистический Крестьянин в СССР в 1940 г. платил налогов по стране в среднем – 2,4 млрд. руб., то в 1952 г. он уже платил – 8,7 млрд. руб. На одного среднестатистического колхозника налог вырос за эти годы со 100 руб. до 1116 руб.

При этом, как утверждает история КПСС: «Валовая продукция сельского хозяйства в 1950 г. практически достигла показателей 1940 г. При этом численность тружеников села стала на 3,1 миллиона человек меньше». 

Как, в действительности, развивалось сельское хозяйство Свердловской области при сложившейся социально-экономической ситуации - рассмотрим в следующей главе.