Просил огня, а дали отопление

Сердце мое изнывало от боли. Я сидел в узком кругу людей. Круг был наполнен молчанием. Раз за разом мою внутреннюю невесомость взрывали ритмичные слова.

Я умирал, сгорал и вновь возрождался, сам того не желая. Я слушал стихи. Я слушал поэтические откровения. Словно в клубе анонимных алкоголиков я, не подписывающийся под этим, был свидетелем людских трагедий и боли. Смерть, слезы, несчастная любовь, поминки - каждая рифмованная история была похожа на исповедь.

Такая душевная, такая красивая, но бесконечно трагичная. В голове всплывают эти затертые слова - «душевный стриптиз». Им я, к счастью, никогда не страдал. И никогда не просился быть его свидетелем. Но теперь это практически неотвратимо. Три десятка чужих историй боли. Зачем?

Почему желание быть «окритикованным» сильнее инстинкта самозащиты, желания защитить свое личное пространство? Не могу так. Бесконечно грустно смотреть на людей далеко за 30, которые пробуют себя в этом жанре. Жизнь, конечно, еще не прошла, но вот до успеха и признания - как до звезд… Почему так? Ведь и талант есть, и чувство вкуса, и яркий лексикон. Я не знаю формулы успеха, но так бы хотел дать ее им всем. Достойны.

Грустно, бесконечно грустно. Уже когда-то писал, что завидую (по-доброму) талантливым людям. Мне кажется, что сейчас я готов от этой мысли отказаться. Я завидую людям без особых способностей и талантов. Как же проста их жизнь. Радость выражается воплями и смехом, грусть - слезами или вздохами.

И не знают они того чувства ненависти к себе, когда мысли никак не переносятся на бумагу или монитор. Того странного чувства, когда не спишь ночами и, захлебываясь от счастья, подбираешь наконец нужное слово. Какая глупость, разве это может быть важно?!  Разве на это надо убивать свое время?

Как же я завидую людям, кому не нужно каждодневно и ежечасно доказывать самим себе, что они еще чего-то стоят, что еще чего-то могут и даже что-то творят. Как же просто звонить по телефону и плакать в чужие жилетки, чем рвать на куски свое сердце и пытаться сказать бумаге невысказываемое.

Если мне будет 30, а я так ничего и не добьюсь, пожалуйста, киньте в меня камнем. Так надо. Лучшее, что я мог бы сделать - заставить улыбнуться от своих слов хоть одного человека. Ничего не стоит довести кого-то до слез. А смех - это золото всего мира, мне так кажется.

Знаете, кто был среди грешников в «Божественной комедии» Данте? Поэт, который никогда не писал стихов. «Кому многое дано, с того многое и спросится». Абсолютно точно. И неотвратимо.

Из встречи неанонимных литераторов я вынес лишь одну фразу, мгновенно получившую отзвук внутри меня. «Просил огня, а дали отопление». Разве не гениально? Стих, в котором она была произнесена, уже давно забыт, смыслы стерты, а вот эта фраза продолжает жить, пускает корни, надолго закрепляется в подсознании.

Я умираю, сгораю и вновь возрождаюсь с каждой новой строчкой. Я пишу. Я создаю прозу.

И сердце мое всё чаще бьется. Я сижу один. Вокруг меня ни звука. Раз за разом мою внутреннюю невесомость взрывают ритмичные слова.

Я - журналист. Я не прошу огня. Я разжигаю ваши сердца.
Вы готовы?