Похищение Утренней Звезды

Трудно поверить в то, что у твоего лучшего друга есть двойник,
который появляется рядом с девочкой, поющей, как соловей...
А если затем юную певицу похищают прямо со сцены,
то ничего другого не остается, как поторопиться на выручку.
Кому же достанется алмазная корона Утренней Звезды?



                **********************


- Аллоо! Адмирал Лю внимательно слушает. Вы не ошиблись, друзья, – впереди самое интересное. Но не торопите события, все произойдет своим чередом. Будьте внимательны: не исключено, что и вам захочется путешествовать с космическим ветром.
Что ж, дерзайте, мои пытливые читатели! Академия Телепортации полным ходом ведет набор юных курсантов. А пока что примемся за дело и узнаем, как чувствует себя наш герой после потрясающего сальто-мортале.



ВОЗВРАЩЕНИЕ РЭЯ

во всем доме заметили только двое его приятелей: Стас, который жил по соседству, и чуткий Ральф.

После того, как Рэй неожиданно исчез с чердака, откуда они вместе собирались наблюдать солнечное затмение, Стас уселся на лестничных ступеньках и решил во что бы то ни стало выяснить, в чем тут дело. Нелогичное поведение, по меньшей мере, было загадочным, ну, а если рассудить по-другому, то «за такие дела можно и по шее…»

До серьезной драки, правда, у друзей еще никогда не доходило. Поэтому Стас решил дождаться товарища и хорошенько порасспросить: какое же срочное дело заставило его тайком покинуть свое убежище?

Он ждал довольно долго и, кажется, вздремнул, но стоило только Ральфу подать голос, – а голос у него был зычным, сенбернар все-таки, – хозяин собаки вскочил на ноги и увидел, как Рэй распахнул дверь таинственного чердака. Оба мальчика сначала молча разглядывали друг друга, будто бы увиделись в первый раз.

– Ну, и как это называется? – деловито спросил Стас.
– Тс-с! – приложил палец к губам Рэй. – Ты здесь, на лестнице, долго просидел? Кто-нибудь тебя видел?
– Откуда мне знать? – пожал плечами Стас, а Ральф, помахивая хвостом, принялся дружелюбно обнюхивать Рэя. – Договорились же вместе затмение смотреть. Я пришел, а ты смотался отсюда. Тогда я стал ждать.
– Понимаешь, – зашептал Рэй на ухо другу, – меня унес космический ветер.
– Ну и мастер же ты заливать!
– Правда. Вот смотри, что у меня
осталось, – и мальчишка достал из кармана маленький бледный цветок, похожий на лесной ландыш.
– Подумаешь, былинка какая-то, – фыркнул Стасик, – небось, за домом сорвал, под деревьями.
– Да нет же, идите сюда, – позвал Рэй друга с собакой, прикрывая за ними прочную дубовую дверь. – Слушайте внимательно...
И он повел живописный рассказ, энергично размахивая руками для большей убедительности.

(Вам же, мои любознательные читатели, то, что случилось в далекой Гукляндии, куда космический ветер перенес Рэя, уже должно быть известно. Потому что в книжке «Сальто-мортале»я честно и без прикрас описал приключения, выпавшие на долю мальчика, как две капли воды похожего на королевского наследника, и его новых друзей: отважной девочки Ии и принца Ави, который оказался настоящим героем. Он едва не погиб в ледяном лабиринте, но все-таки сумел вовремя добыть бесценный пергамент и, совершив смертельный прыжок сальто-мортале в пучину подземного озера, спас свой народ. В час полного солнечного затмения, которое бывает один раз в тысячу лет, люди услышали Великое Предсказание.)

Сейчас всю эту правдивую историю Рэй добросовестно пересказывал Стасу и Ральфу, стараясь не упустить ни малейшей подробности.
 
Нужно отметить, что Ральф был очень умным и понимал все, о чем говорили мальчики. Он родился со Стасиком в один день и считался уже совершенно взрослым, потому что для собаки возраст в девять лет и несколько месяцев – весьма солидный. А Стасик, конечно, оставался обыкновенным маль¬¬чишкой, за которым Ральф присматривал в оба глаза: чего только можно ожидать от такого хозяина? И верный пес готов был всегда прийти ему на помощь.

Ну так вот: мальчики сидели на подоконнике и Рэй уже почти закончил взволнованный рассказ, когда им обоим взбрело в голову рассмотреть получше волшебный цветок через старинную лупу в бронзовом ободке.

– Р-р-р-гав! – предостерег их Ральф. – «Можно ли так легкомысленно обращаться с волшебными предметами?»

Но разве друзья могли отнестись всерьез к такому предупреждению? Рэй тщательно протер куском мягкой ветоши линзу от копоти, и увеличительное стекло засияло, как новое. Оба друга склонились над ним, держа лупу над самой серединой цветка. И что же? В середине, там, где золотистые тычинки расходились крошечным зонтиком, они одновременно разглядели… круглую площадь, о которой только что упоминал Рэй. Среди веселых и нарядных гукляндцев удалось даже различить Ию и принца Ави. Похоже, что любимцы спасенного народа кружились в хороводе, соединившем всех горожан в танцующую пеструю ленту, которая вилась широкими кольцами по празднично украшенной площади. От неожиданности Рэй едва не выронил лупу из рук, и вмиг все исчезло.

– Да… – почесал затылок Стасик, – и мне бы хотелось побывать там вместе с тобой.
– Скажешь тоже, – отвечал Рэй, – у меня до сих пор в ушах звенит от взрыва сторожевой башни.

Он немного покривил душой, я думаю. Вряд ли на земле можно встретить мальчишку, который по собственной воле пожелал бы отказаться от дальних странствий с опасными приключениями в придачу.

Однако мама уже в третий раз звала Рэя, и следовало поторопиться. Родительское терпение к вечеру, обычно, истощалось. Они могли здорово рассердиться на то, что целый день их сын неизвестно где шатался.
На сей раз, впрочем, буря пронеслась мимо Рэя, так и не разразившись, потому что родители с радостью ожидали к ужину своего школьного товарища, который по телефону пообещал «свалиться, как снег, им на головы» с минуты на минуту.

– Сегодня, – сказала мама, – ты познакомишься с одним человеком, который погостит у нас несколько дней. Его зовут

ДЯДЮШКА ЛЮ

Именно так, друзья мои, вы не ошиблись и прочитали правильно. Дядюшка Лю, то есть я сам, фантом-ас высшей категории, адмирал Лю, директор Академии Телепортации, непременно решил появиться в этом доме. Следовало предостеречь Рэя, который не представлял, какая сила таится в старинной лупе с бронзовым ободком и в маленьком волшебном цветке, сорванном принцем Ави на клумбе с голубыми хризантемами.

Я действительно позвонил по телефону маме Рэя и представился мальчиком, с которым она дружила когда-то очень давно. То есть я и по-настоящему был тем мальчиком, только раньше, а потом вырос и стал писать книжки. И притом не просто сочинял разные истории, а описывал только то, что происходило на самом деле. Хотя почему-то взрослые не желали верить ни одному моему слову. И напрасно: если бы они читали внимательно, то скоро убедились бы в том, что дядюшка Лю – честнейший и скромнейший летописец на свете, без надобности никому даже не напомнивший ни разу о своем адмиральском звании.

Словом, я, как и пообещал, решил погостить там, откуда Рэй совершил сальто-мортале в день, когда случилось солнечное затмение.

Сам я завзятый путешественник, не хуже, чем мой знаменитый родственник барон Мюнхгаузен, а в чем-то, может быть, даже и получше него, потому что барон, как известно, любил прихвастнуть и даже приврать иной раз для красного словца. Мне же и в голову не приходило ничего такого. Повторяю: мною описывалась всегда только чистейшая правда.

Да, но не будем же терять времени. Значит, я решил поближе познакомиться с Рэем и его другом Стасом. Особая роль, и вовсе не зря, в моем рассказе отводится добряку Ральфу. Этот пес вовсе не прост. Он умеет телепортироваться во сне, и даже побывал однажды на родине своих предков Тин-Тан. Есть такая страна, где раньше жили одни собаки и при этом вели себя достойнейшим образом.

Вот, опять чуть было не отвлекся. Все, больше ни одного лишнего слова… Сейчас я нажму на кнопку звонка…

– Кто к нам пожаловал! – всплеснула руками мама Рэя.
Легко было догадаться, что она скажет именно эти слова, но, в первую очередь, меня, конечно, интересовал мальчик.
– Дядюшка Лю, – закричал он с порога, – ты видел солнечное затмение?

Я многозначительно подмигнул своему юному другу и отвечал, что не только видел, но и путешествовал в это время по горной стране Гукляндии. Взрослые тотчас рассмеялись и заметили, что я остался прежним выдумщиком. Только мальчик внимательно посмотрел мне в глаза, а я ему снова подмигнул: дескать, погоди, наш разговор еще впереди.

ТАЙНА
ЛАБИРИНТА

и ледяного грота, в котором хранилось Великое Предсказание, мне была известна во всех подробностях. Именно об этом я и собирался повести речь, но… не успел.

Рэй сидел в своей комнате и, пока взрослые шутили и смеялись за столом, внимательно изучал через старинную лупу волшебный цветок. Через линзу он выглядел, как перламутровая чаша с экраном посередине. Экран светился голубым светом, и на нем появлялись картины из жизни гукляндцев, как если бы на улицах города были установлены телекамеры. Между тем, никакого чуда в этом не было: просто в подземном лабиринте находилась секретная установка, которая включалась и начинала свою работу всякий раз, как только антенна принимала лучи от увеличительного стекла. Причем не всякого, а только в оправе из позеленевшей от старости бронзы.

Вы, мои юные изобретатели, конечно же догадались, что крошечный волшебный цветок был… этой самой антенной!

Но и это еще не самое главное. Дело в том, что прибор в лабиринте не только показывал то, что хотелось увидеть, но и исполнял желания владельца антенны. То есть с его помощью можно было телепортировать кого угодно, даже собственную бабушку.

Сейчас Рэй с удовольствием рассматривал гулянье на круглой площади. Вся Гукляндия, от мала до велика, собралась на праздник песни. О, что это было за зрелище! На громадной сцене, устроенной на том месте, где когда-то высилась мрачная башня, теперь вы¬ступали певцы и танцоры. Арки из разноцветных воздушных шаров, множество цветов и лент украшали эстраду. Зрители ликовали, приветствуя любимых артистов и награждая каждого щедрой порцией громких аплодисментов.

Наконец, на сцену вышла прелестная девочка. Рядом с ней стоял мальчик, как две капли воды похожий на самого Рэя, и на груди у него висела на широкой ленте настоящая гитара. Вообще-то непросто было узнать в нем принца Ави, – теперь он ничем не отличался от обыкновенных мальчишек, – но уж кого-кого, а своего двойника трудно спутать с кем-нибудь другим.
 
Принц прикоснулся к струнам, и… народ завопил от восторга. Это были первые аккорды самой любимой песни гукляндцев, сочиненной неизвестным поэтом. Когда стих шквал оваций, мальчик продолжил вступление и юная солистка запела. На площади стало очень тихо, только чистый голосок девочки разносился повсюду.
Девочка пела так прекрасно, что даже птицы смолкли, и все звери лесные вытянули шеи и прислушались, наслаждаясь волшебным голосом маленькой певуньи.
Ия пела о Родине, краше которой нет в целом мире, а принц Ави чудесно играл на гитаре. Песня окончилась, и все гукляндцы дружно зааплодировали певице и гитаристу.

– Ия! – прошептал Рэй, склонившись к самому цветку. – Ави! Как мне хочется, чтобы вы были здесь, со мной, чтобы вашу песню услышали мои друзья!

И в тот же миг середина цветка погасла, он стал совсем маленьким и даже как будто свернулся на ладони. Рэй вздрогнул, потому что одновременно раздался стук в дверь его комнаты.

Это был конечно же я, дядюшка Лю, тот самый гость, с которым его познакомили накануне.

– Откуда ты знаешь про Гукляндию? – спросил меня мальчик, как только за мной плотно закрылась дверь.
– Я был на площади, – отвечал я шепотом, – и видел все, что случилось с тобой.

Глаза Рэя широко раскрылись. Но после того, как я в подробностях пересказал ему все, о чем вы уже знаете, и он убедился в моей правдивости и еще в том, что я – адмирал Лю, опытнейший путешественник, настоящий фантом-ас самой высшей и почетной категории, что космический ветер для меня такой же обычный транспорт, как, скажем, автобус или такси, мой юный друг пожал мне руку.

– Дядюшка Лю, – сказал он, – я очень рад, что ты отыскал меня и вместе мы сможем совершить новое путешествие. Только сначала я познакомлю тебя с моим другом…
– А мы знакомы, – заметил я, – и особенно хорошо с его знаменитым сенбернаром Ральфом. Мы встречались с этим мудрым зверем на острове Тин-Тан. Ведь животные, в отличие от людей, очень легко телепортируются в другие страны и даже на другие планеты. Но про это я расскажу как-нибудь после.
– А что такое телепортация? – спросил Рэй
– Неужели ты не знаешь? – не скрою, меня удивил такой вопрос. – Это то же самое, что путешествовать с космическим ветром. Прикрыл глаза, представил маршрут или хотя бы конечный пункт, и готово – ты уже на месте!
– Вот здорово! Ты и меня научишь такому? Я тоже хочу стать фантом-асом!

Как вы думаете, мог ли я отказать своему юному другу? Да никогда в жизни. К тому же мальчик был обладателем старинной лупы в бронзовом ободке, а это очень упрощало дело. Я тут же с радостью сообщил, что он успешно прошел первую ступень испытаний в Гукляндии и в звании фантом-юнга зачислен мною в Академию Телепортации. Мы пожали друг другу руки и обнялись.

СТАСИК И РАЛЬФ

тем временем прогуливались в сквере и, вдруг, оба в растерянности остановились. Прямо перед ними, неизвестно откуда, появилась девочка с кудрявыми светлыми волосами в блестящем розовом платье, а рядом с нею стоял… Рэй, собственной персоной, с гитарой наперевес!

Осторожный Ральф, не слишком доверяя своим глазам, стал обнюхивать эту странную пару. Но девочка и мальчик не выказали никакого недовольства, а напротив, принялись гладить громадную собаку и предлагать ей конфеты, извлеченные из карманов.

Стасику это нисколько не понравилось. Во-первых, Ральф конфет не ел и Рэй это прекрасно знал, а во-вторых, со стороны друга было просто свинством делать вид, что они даже не знакомы, перед этой малявкой в розовом платье. Их мужской дружбе, по мнению Стаса, был нанесен существенный ущерб из-за какой-то девчонки.

– Поговорить надо, – сказал он сухо, когда Рэй, наконец, посмотрел в его сторону. – Пойдем, – и Стас кивнул на разросшийся куст сирени.
Неверный друг, насвистывая что-то себе под нос, двинулся за ним.
– Что это ты подцепил на шею? – Стас ткнул пальцем в гитару, обогнув куст и остановившись так, чтобы девчонке их не было видно.
– Ты что, гитары не видел? – в свою очередь удивился мальчишка.
– Ну, видел… – немножко даже растерялся Стас, – гитару-то я видел, а вот такого, как ты, бессовестного нахалюгу, еще нет.
– Я ж тебя не обзываю… – резонно заметил Рэй.
– А врать, что домой зовут, это как по-твоему? И девчонка эта… В общем так: или я, или она, – категорически рубанул Стас и, заложив руки в карманы, решительным шагом пошел прочь.
– Погоди, – попытался остановить его друг.

Но Стас был тверд и, свистнув Ральфу, который успел разлечься у ног девчонки, продолжил свой путь, даже не оглянувшись.

Ральф догнал хозяина, коснулся его руки правым боком и укоризненно сказал по-собачьи: «Чего это ты так раскипятился? Право, неудобно. Она же все-таки девчонка, и к тому же ни в чем не виновата. Может быть, в гости приехала…»

– Дурак ты, – отвечал Стасик с обидой в голосе. – Я против девчонки ничего не имею, а только это не по-товарищески. Даже не объяснил, откуда она взялась и не сказал мне, как ее зовут.
– Р-р-р, – проворчал Ральф и добавил: «А ты спросил? И вообще, припомни-ка, не заметил ли ты еще чего-нибудь важного?»
– Что я должен был заметить? – рассуждал Стас. – Гитару, которой у Рэя никогда не было? Так, может, это подарок девчонки.
– Гав! – возразил Ральф.

Ничего больше добавить он не успел, потому что в это самое время случилось вовсе необъяснимое: из парадной их дома навстречу снова выступил Рэй в сопровождении незнакомого мужчины. Никакой гитары у него уже не было. Мужчина же чем-то смахивал на ученого-географа Паганеля. Высокого роста и в длиннополой бархатной куртке цвета летних кленовых листьев с многочисленными карманами, из которых торчали блокноты и записные книжки, он, прищурившись, разглядывал Стасика и его собаку.

– Вот так встреча! – обрадовался Рэй. – А я собирался тебя искать. Это дядюшка Лю, познакомься, – обратился он к другу и добавил почти шепотом: – мы были вместе в Гукляндии…
– Ладно, – поздоровавшись за руку с дядюшкой Лю, отвечал Стас, – свой мини-видик в линзе ты мне уже показывал на чердаке, так я тебе и поверил… А чего это ты только что разгуливал с девчонкой в сквере? И зачем тебе гитара, если ты играть на ней не умеешь?
Дядюшка Лю многозначительно переглянулся с Рэем.
– Они уже здесь, – сказал он хрипловатым голосом завзятого путешественника. – Ну, Стас, выручай. Теперь одна надежда на Ральфа. Давай-ка команду начинать поиск принца Ави и девочки Ии. Это их ты повстречал в сквере. Нам нужно непременно разыскать наших гостей, потому что двойник твоего друга и его молочная сестра никого не знают в здешних краях. Они телепортировались сюда из Гукляндии по желанию Рэя.
– Те самые, которых мы разглядели внутри цветка? – опешил Стасик. – Как же это я сразу не сообразил, – стукнул он себя ладонью по лбу.
– Р-р-р-гав! – поторопил хозяина Ральф. «Я вполне готов, – сказал он, – отпусти поводок на всю длину и шевелись. Дети могли уйти далеко, и отыскать их следы будет непросто среди множества других».
– Давай, давай, дружище, – подбодрил его Стасик. – Один ты теперь можешь исправить досадную ошибку. Небось, распознал двойника Рэя, а смолчал, не подал голоса… Хорош гусь!
«Какой я тебе гусь?» – рыкнул Ральф, но спорить не стал: все же его хозяином был просто мальчик, а он считал себя мудрым псом.

Собака, а за нею дядюшка Лю и оба друга устремились снова в сквер, но следы гостей из Гукляндии потерялись на троллейбусной остановке. Очевидно, дети отправились в парк, где проходил последний, третий отборочный тур юных талантов – музыкантов, танцоров и певцов, пожелавших вы¬ступить на конкурсе

«СИЯНИЕ
УТРЕННИХ ЗВЕЗД»

Именно так назывался не простой конкурс, а настоящий детский фестиваль, устроенный Первым Богачом в городе – папочкой самой толстой девочки. Красочные афиши, расклеенные повсюду, приглашали всех на этот замечательный праздник.

В городе давно уже поговаривали о том, что толстушка Тата очень любит петь. Ее обучали лучшие профессора консерватории, которые приходили к ней домой по очереди каждый день, пока ей не надоели все упражнения. Тогда она заявила своему папочке, что и без этих дурацких уроков поет лучше всех и желает стать Первой Утренней Звездой на настоящем фестивале.

– Это замечательная идея! – обрадовался папочка.
Он был уверен, что легко заставит восхищаться пением ленивой девчонки весь город. И папочка специально для Таты немедленно устроил детский праздник.
Между прочим, дом Богача, где жила толстушка, стоял на берегу моря и чем-то смахивал на угрюмый дворец короля Гука, хотя был совсем новым и даже по-своему красивым, с круглыми и прямоугольными башнями, остроконечными крышами, длинными галереями, балконами и лоджиями, настоящим зимним садом и музыкальной комнатой.

Этот, можно сказать, дворец отделял от города замечательный парк, в котором на зеленых лужайках раскинулись аттракционы для богатых детей. Бедным же удавалось только изредка, да и то издали, поглядеть, как вертится величественное колесо обозрения, с которого, по заверениям счастливчиков, побывавших однажды на самом верху, весь город был виден так же хорошо, как на собственной ладони.

Но главным чудом парка считался, конечно же, Летний Кукольный театр. В нем-то и решено было устроить все три отборочных тура для будущих лауреатов фестиваля.

Театр украсили с такой пышностью, что на первой репетиции маленькие исполнители позабыли слова и убежали со сцены: так ослепили их глаза яркий свет и роскошная позолота. К тому же среди детей богатых родителей, которых привозили в больших заграничных машинах, были и бедные дети, плохо одетые и мечтавшие о вкусной еде, которым кружилась голова от голода. Разумеется, выступить на сцене у таких просто не было сил. Но добрый папочка упрямой толстушки, которая любила петь, велел всем бедным маленьким артистам выдать по большому бублику и по порции фруктового мороженого, а затем одеть в дочкины старые платья, если это были девочки, и в одинаковые бумажные курточки, приготовленные специально для мальчиков. Он терпеть не мог нищую детвору, а особенно, когда его окружали тощие ребятишки с голодными глазами. В обычные дни таких прогоняли из парка взашей, но ради любимой доченьки, он расщедрился, как никогда раньше. И бедные дети со всего города вскоре потянулись на праздник.

С самого утра возле театра их собралось так много, что пришлось вынести скамейки под открытое небо и прямо в парке устроить прослушивание всех желающих. Вокруг на лужайках вовсю репетировали юные музыканты. Здесь же, неподалеку, певцы и танцоры проделывали виртуозные упражнения, чтобы не ударить в грязь лицом перед строгой комиссией. Ведь на Большой концерт допускали только самых способных, чтобы потом из них выбрать целых три Утренние Звезды – талантливого музыканта, танцора и певца, все равно – девочку или мальчика, кто бы ни оказался победителем такого замечательного конкурса. Самый же главный приз – алмазная корона – предназначался Первой Утренней Звезде.

Больше всех волновался учитель музыки господин Фа. Ему было тайно приказано сделать так, чтобы главный приз достался именно любимой доченьке богатого папочки, заварившего всю эту кашу.

Учитель Фа сам обучал Тату пению, когда ей этого хотелось, а от такого учения, как известно, мало толку. Теперь же вполне могло так случиться, что среди выступающих найдется кто-нибудь, кто сделает это лучше толстушки.
Волнение его достигло предела как раз в тот момент, когда записываться в последний отборочный тур к нему подошли двое новеньких. Длинный нос учителя Фа сразу почуял приближение неприятностей.
 
Девочка и мальчик с гитарой были одеты несколько странно. Розовое платье девочки, хотя было блестящим и очень красивым, все же казалось чересчур тоненьким и коротким, а на мальчике вообще была надета какая-то нелепая холщовая рубашка, что вовсе не сочеталось с гитарой из ценного грушевого дерева. Хорошенько разглядев гитару, учитель Фа окончательно упал духом: играть на таком инструменте мог только настоящий музыкант. Никаких сомнений у него больше не оста¬валось в том, что и девочка в розовом платье умеет здорово петь. Уж слишком спокойно вели себя эти странные дети.

Наконец, все расселись по местам, юные артисты спрятались за кулисами, и ведущий, одетый в золотой фрак, объявил звонким голосом:

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ
НАЧИНАЕТСЯ !

Можно ли было в этой праздничной, возбужденной толпе найти маленькую Ию и принца Ави? Разумеется, нет. Как я ни старался поспеть вовремя на представление с моими юными друзьями, Рэем и Стасом, мы все-таки опоздали. Сначала Ральф не пожелал входить в переполненный троллейбус, а когда мы дождались свободных мест, то драгоценное время было упущено.
 
На площади возле Летнего Кукольного театра уже и яблоку упасть негде было. Внутри, там, где помещалась сцена и зрительный зал, все места заняли толстосумы, раскупившие дорогие билеты заранее. Они настроились повеселиться, глядя на способных нищих детей, пляшущих и распевающих веселые песенки. Но большая часть желающих попасть на третий, главный отборочный тур осталась снаружи. Кроме артистов, сюда поспешили их приятели и болельщики, да и просто те, кто никогда раньше не был в настоящем театре, потому что купить дорогие билеты оказалось не всем по карману, к тому же в парке бесплатно раздавали фруктовое мороженое. Многим девчонкам и мальчишкам хотелось хоть одним глазком поглядеть «Сияние Утренних Звезд» и послушать замечательные голоса будущих лауреатов, разносившиеся по всему парку.

На сцене тем временем происходили разные чудесные вещи: занавес раздвинулся, и на середину выплыл Белый пароход. Команда в полосатых тельняшках, вся как один, принялась танцевать на палубе матросский танец «Яблочко» и распевать знаменитую песенку: «Эх, яблочко, куда ты катишься, мне в рот попадешь – не воротишься!»

Зал просто неистовствовал – так аплодировали артистам взрослые и дети, которым повезло видеть все собственными глазами и сидеть в удобных креслах замечательного театра.
 
Следом на борт Белого парохода поднялись африканские танцовщицы в пышных цветных юбках из перьев марабу и под громкие звуки настоящего негритянского барабана закатили такие пляски, что весь зал буквально заходил ходуном вместе с ними.

Но вдруг свет погас, и на палубу с визгом и воплями ворвались жестокие пираты. Ух, как они свирепствовали! Под пронзительный свист запальчивые флибустьеры продемонстрировали такие чудеса акробатики, что все прежние выступления померкли, и зрители дружно зааплодировали морским разбойникам. Тем более, что справедливость восторжествовала: на сцену, залитую нежным голубым колеблющимся светом, приплыли благородные дельфины и увели с собой шумных пиратов. А на палубу освобожденного Белого парохода ступили новые гости.

Ничего этого нам, разумеется, увидеть не удалось, потому что билеты на представление были давно раскуплены, и даже я с высоты своего высокого роста мог только издали наблюдать за тем, как возле дверей теснились желающие заглянуть в щелочку. Другие просто вскарабкались на высокий бордюр и за¬глядывали внутрь сверху. К счастью, это был все же Летний театр, без крыши, и только огражденный со всех сторон каменной стеной, увитой диким виноградом. Сама же сцена располагалась далеко в глубине зала, похожая на ажурную позолоченную ракушку, в середине которой выступали артисты.

– Дядюшка Лю, – нетерпеливо дернул меня за рукав Рэй, – как же здесь отыскать наших друзей?
– Не торопись, все будет так, как должно быть. Не зря же в моих книжках рассказана только чистая правда, – отвечал я, потому что знал наверняка, что сейчас нам следует направиться к дому, где жила

ТОЛСТУШКА ТАТА

Упрямая девчонка вовсе не собиралась веселиться вместе со всеми в театре или в парке. Ей и выступать не очень-то хотелось, ведь она толком так и не выучила ни одной песни. Главное для Таты было стать Утренней Звездой, заполучить алмазную корону и покрасоваться в ней перед всем городом. Она сидела у себя в музыкальной комнате и смотрела фестивальную программу по телевизору. На громадном, во всю стену, экране в эту минуту показывали только галдящую толпу мальчишек и девчонок, не попавших на представление.

– Р-р-гав-гав! – подал предупредительный голос Ральф, выступая вперед, когда мы подошли к воротам угрюмого дома.
«Я разорву на части любого, кому вздумается обидеть моих друзей», – добавил он, воинственно вздернув кверху пушистый хвост.
– Слушаю вас, господа, – отозвался охранник, с уважением поглядев на Ральфа.
На ошейнике пса блестела медаль «Отличник сторожевой службы».
– Французская делегация из Панамы, – сообщил я ему, протянув вместо визитной карточки старый входной билет в цирк, случайно завалявшийся в кар¬мане.
– Понятно, – кивнул верзила.
 
Не глядя в мою сторону, он тыкал пальцем в крошечный игрушечный телефончик. Откуда ему было знать, что сам барон Мюнхгаузен снимал шляпу, здороваясь со мной.

В окне наверху, тем временем, мелькнула аккуратно причесанная головка девочки и, к моему удивлению, нас тут же пропустили.

Толстушка Тата сама выбежала к нам навстречу.
Я вежливо назвал свое имя и представил своих спутников, включая Ральфа, который, по-видимому, остался этим очень доволен.
– Круто! – сказал Стасик, осматривая танцевальный зал и музыкальную комнату. – Только у моей бабушки, в деревне, домик ничуть не хуже, хотя и совсем маленький, по сравнению с этим.
– Лучше моего дома нет ни у кого на свете, – хвастливо ответила девочка. – Мой папочка – самый богатый человек в мире.
– Откуда ты знаешь? – вступился за друга Рэй. – Ты же никогда не жила в деревне.
– Ну и что? – топнула ногой Тата. – Зато только здесь, в моем городе, можно повеселиться как следует! Скоро я стану Первой Утренней Звездой и получу алмазную корону.
– Почему же тогда ты не поешь на сцене, а сидишь дома? – спросил Стасик.
– А зачем? – в свою очередь удивилась Тата. – Это же только отборочный тур для обычных детей. Разве меня можно равнять с этим нищим сбродом? Я спою на Большом концерте новую песню, которую сочинил для меня учитель Фа, лучше всех!
– Вот и неправда! – щеки Рэя вспыхнули от явной несправедливости. – Лучше тебя поет Ия. Главный приз отдадут ей, а не тебе.
– Ха-ха-ха! – рассмеялась толстушка Тата.
Лицо ее сразу же стало некрасивым. Ямочки исчезли с розовых щечек. Длинные черные волосы растрепались, и она стала похожа на карлицу-фурию, разгневанную не на шутку.
– Я прикажу вашу Ию выгнать из театра, и никто не услышит ее чудного голоса.
– Ничего ты не сделаешь, – рассудительно заметил Стас. – Она уже выступает.

Мы все обернулись к экрану, подвешенному на стене в музыкальной комнате, и замерли, потому что и в самом деле увидели, как на палубу Белого парохода поднимается маленькая Ия, казавшаяся на изукрашенной сцене совсем неприметной в своем коротком розовом платье. От капитанского мостика к ней приближался принц Ави с гитарой, которую он бережно прижимал к груди, осторожно перебирая пальцами струны.

Нежная мелодия понеслась ввысь. Вдруг наступила такая пронзительная тишина, что даже здесь, в комнате, стало слышно, как кто-то кашлянул в зале. А мелодия все плыла вверх и становилась призывней и громче, раздвигала стены и разносилась по парку, и уже казалось, что не с экрана, а от самого театра она проникала в дом. Девочка в розовом платье приподнялась на носки, взмахнула руками, как птица, и запела…

О, что это был за голос! Он был таким высоким и чистым, что даже в доме у моря, где жила богатая толстушка Тата, задрожали в окнах зеркальные стекла… Ия пела о прекрасной стране, окруженной высокими горами, о смелых и добрых людях. Это была чудесная песня о Родине, краше которой нет ничего на свете.

– Пусть она замолчит! – закричала, вдруг, толстушка Тата, запустив в экран своей любимой куклой, величиной с трехлетнего малыша. – Я не желаю ее больше слышать! Откуда она взялась, эта гадкая девчонка? Я прикажу выгнать ее из города или посадить в холодный погреб, чтобы она охрипла и ее проклятый голос пропал навсегда.

Экран тут же погас, но не разбился, потому что был сделан из противоударного стекла. Плачущую толстушку не смог успокоить даже Ральф, который, несмотря на дурную выходку девчонки, попытался лизнуть языком ее руку. Добрый пес просто пожалел глупенькую завистливую злючку.

Однако теперь нам следовало поторопиться. Расчеты мои не оправдались. Я надеялся, честно признаюсь, что Тата окажется доброй девочкой и поможет нам отыскать Ию с названным братом. Ведь нам не удалось попасть в Летний театр и уж, конечно, за кулисы, где толпились участники фестиваля со всего города. Теперь рассчитывать было не на кого. Более того: в лице разгневанной толстушки Таты нашим друзьям грозила страшная опасность. Кто же не знает того, что черная зависть превращает человека в зверя, пострашнее дикого хищника.


СУМАТОХА В
ТЕАТРЕ

началась сразу же, после выступления никому не известных юных исполнителей. Зрители неистово вопили и аплодировали, требуя, чтобы маленькая певица еще что-нибудь спела. А в зале, надо сказать, сидела богатая публика, некоторые были не просто богачами, а настоящими миллионерами, и не привыкли, чтобы в удовольствиях им кто-то отказывал. Можно ли было брать в расчет желания какой-то маленькой певицы и ее нищего друга в худой рубашонке? Любой богач был уверен, что стоит ему только захотеть, и девчонку заставят петь с вечера до утра, а мальчишку – записывать на кассеты свои певучие мелодии.

Но длинноносый учитель Фа еще раньше предвидел такой оборот дела. Он проник за кулисы и, как только опустился занавес, взял за руки обоих детей и вывел через служебный ход к своей черной машине, стоявшей наготове у самых дверей.
Пока публика, ничего не подозревая, хлопала и орала в зале, юные артисты незаметно исчезли из театра.

Третий тур был окончен, но зрители расходиться не желали. Они топали ногами и свистели, требуя на сцену девочку в розовом платье и гитариста. Никто не сомневался, что завтра на голову именно этой девочки наденут алмазную корону.

– Утренняя звезда! Утренняя звезда! – кричала публика. – Браво!
Вокруг театра толпа тоже возмущалась и шумела.
– Почему она спела только одну песню? – недоумевали многочисленные поклонники.
– Наверное, ей нужно беречь голос для Большого концерта, – размышляли другие.

Повсюду заключались пари, а мальчишки просто бились об заклад, что Первой Утренней Звездой наверняка станет девочка в розовом платье.
Один мальчик, который умел сочинять стихи, тут же продекламировал восторженную оду будущей победительнице. И многие девчонки выстроились в очередь за автографом юного поэта. А он сам, очевидно, влюбившись в маленькую певицу с первого взгляда, ронял слезы первой неразделенной любви на замысловатые закорючки, которые аккуратно выводил красным фломастером на носовых платках растроганных его страданиями поклонниц.

В этой кутерьме к самому театру пробрались и наши друзья. Но как ни старался Ральф, никаких следов ему отыскать не удалось. Да и посудите сами: разве можно отыскать следы на площадках, где столпились тысячи людей?

– Р-гав! – бросил он через плечо. «Отстегни поводок. Я проберусь незаметно в зал, а оттуда за кулисы на сцену. Может быть, мне повезет».
– Давай, дружище, – шепнул ему на ухо Стас, исполняя просьбу пса. – Только не попадись в руки контролерам, не то они засадят тебя в будку.

Ральф лизнул хозяина в нос. «Сами-то не оплошайте, – сказал он по-собачьи, тихонько повизгивая. – Встретимся у служебного выхода. И никакой самодеятельности. Знаю я вас, особенно, дядюшку Лю, без него ни одно приключение не обходится».
– Не ворчи, старина, – Стас ободряюще похлопал по шее четвероногого друга, и Ральф скрылся в толпе. – Теперь постараемся обогнуть стену театра, – сказал мальчик.

Все трое: взволнованный Рэй, похожий на ученого-географа Паганеля дядюшка Лю и Стасик, отправивший опытного следопыта Ральфа на рискованную операцию, стали пробираться вдоль зарослей дикого винограда.
Когда же им удалось благополучно миновать две трети пути и впереди уже показались служебные ворота театра, мимо них по дороге, уводящей из парка, промчался длинный черный автомобиль с зеркальными стеклами.
Разглядеть, кого в нем увозили с такой поспешностью, возможности не было. Но сердца трех друзей почти одновременно замерли: им показалось, что именно в этой заграничной машине в неизвестном направлении стремительно удалялись те, к кому они спешили на выручку.

Да, все так и было: в автомобиле с зеркальными стеклами Ию и принца Ави увозил далеко за город учитель Фа, задумавший нехорошее дело. Он просто похитил чужих детей.

– Р-р-гав-гав! – торопил хозяина как из-под земли выросший Ральф.
Пес уже проделал весь свой сложный театральный маршрут и теперь стоял рядом с друзьями, нетерпеливо помахивая хвостом. «Быстрее вдогонку! Нельзя терять ни секунды. Пристегивай поскорей поводок», – требовал он. Благородного сенбернара нисколько не смутило то, что похититель с несчастными детьми умчался в машине. Он готов был преследовать преступника даже по слабо различимому следу его заграничных шин на вонючем асфальте городских мостовых.


ПОХИЩЕНИЕ

прошло гладко, как по нотам, потому что ни один человек в городе не мог заподозрить уважаемого учителя Фа в таком мерзком поступке. И потом, кому придет в голову разыскивать детей из какой-то далекой Гукляндии?

Хитрый учитель не поехал к себе домой, как собирался сперва, а отвез похищенных детей в ветхую хижину на берегу моря, о существовании которой никто не знал. Кособокий домишко стоял в таком глухом месте, что только вой ветра и шум волн в прибрежных скалах доносились снаружи. Он разжег огонь в очаге, устроенном наподобие камина в углу, достал немного еды, припасенной заранее, и когда дети уселись за стол и принялись с аппетитом уплетать скудный ужин, стал задавать им каверзные вопросы.

– Милые мои, – елейным голосом начал он, – признавайтесь начистоту: зачем вы удрали из своего дома и куда следуете?
Ия и Ави переглянулись с недоумением. Им и самим хотелось бы узнать, по чьей воле они здесь очутились.
– Смелее, смелее, – подбадривал их хозяин хижины, – вы же видите, что я не отвел вас в милицию, а наоборот, спрятал в этом славном домике, где никто не сможет вас отыскать.
– А зачем? – удивился принц. – Нам вовсе не нужно прятаться. И потом, астролог Гоб предупреждал, что впереди нас ожидает долгое путешествие.
– О, это замечательно! – воскликнул учитель Фа, потирая руки от удовольствия. – Значит, вы прибыли сюда совершенно одни?
– Да, – подтвердила Ия. – Только мы думаем… – но она сразу же замолчала, переглянувшись с мальчиком.
– О чем же вы думаете, милые мои? – подхватил учитель. – Может быть, о том, как будете выступать завтра? Вам не следует беспокоиться о такой чепухе! Я позабочусь о каждой мелочи. А сейчас ложитесь-ка спать. У меня
осталось множество неотложных дел в городе. Вам же следует отдохнуть хорошенько.

И с этими словами он покинул домик, закрыв снаружи дверь на замок. Еще через минуту со двора донесся звук отъезжающей машины.

– По-моему, они похожи на наших гукляндцев, – сказала Ия, как только все стихло, – особенно этот странный учитель. Прямо вылитый Черный Юз, ты не заметил? – обратилась она к принцу.
– Конечно, – согласился мальчик. – Но что же все-таки это за страна, где никому нет до нас дела, кроме какого-то подозрительного учителя музыки? Даже гукляндцы сразу обнаружили Рэя на круглой площади и принялись ему помогать.
– Но ведь Рэй оказался двойником любимца Ави, наследника королевского престола, – хитро улыбнулась Ия, – а здесь, наверное, нет принцев. И потом, ты же видел, сколько детей собралось в парке? Подождем до завтра. Этот учитель не сможет помешать нам выступить. Астролог Гоб сказал, что Утренняя Звезда уже восходит. Как ты думаешь, что это значит?
– Откуда мне знать? – зевая отвечал Ави. – Вот когда взойдет, тогда и посмотрим.

С этими словами дети улеглись спать на широкой и жесткой лавке, потому что другой мебели в домике не было. За окном в скалах завывал соленый морской ветер, в очаге догорал огонь, усталость, накопленная за весь необычный долгий день, наконец, сморила обоих, и они крепко уснули.

Мурлыча себе под нос веселую песенку, учитель Фа торопился в дом с башнями богатого папочки толстушки Таты, потому что появление на сцене девочки в розовом платье из какой-то неизвестной, вдобавок, страны, спутало все его карты. Эти странные дети путешествовали без взрослых и, мало того, скрывали, к кому приехали. Возможно, они были обыкновенными маленькими бродягами, но и это предположение не устроило учителя Фа. Гитара из грушевого дерева смазливого музыканта стоила очень дорого. К тому же он прекрасно играл, а значит, инструмент попал к нему не случайно. У бродячего музыканта просто не могло быть такой ценной вещи.

«Как бы ни нажить неприятностей», – думал он, вертя баранку и выжимая всю скорость, на какую только был способен мощный мотор его заграничной машины. Главным, из-за чего неосмотрительный учитель решился на рискованное похищение, было, конечно же, требование богача, которому он служил. «Первой Утренней Звездой должна стать толстушка Тата», – повторял он про себя это требование, наверняка зная, что если случится наоборот, то богач накажет его очень сурово.

Но нет такой силы, которая заставит публику полюбить и признать лучшим артиста, кроме истинного таланта. И учитель Фа понимал это очень хорошо.
Правда, толстушке Тате нравилось петь, у нее даже был неплохой голосок, но ведь она так и не выучила до конца ни одной песни… Разве мог он, вежливый учитель, заставить избалованную лентяйку учиться пению по-настоящему? Ах, что же делать теперь?! И в голове учителя музыки созрел нечестный план.
Никакого зла причинять детям он, впрочем, не собирался. Зачем ему сдались эти дети? Пусть себе путешествуют. Только сначала нужно записать на магнитофонную кассету прекрасную песню маленькой Ии и волшебную мелодию, которую сочинил этот мальчишка, а потом отвезти детей подальше от города и отпустить на все четыре стороны. Именно такой план нарисовался в голове учителя Фа, когда он затормозил у дома толстушки Таты.


СТРАШНАЯ
ОПАСНОСТЬ

грозила гостям из далекой Гукляндии, теперь она не только не исчезла, а наоборот: приблизилась вплотную. Только чудо или помощь верных друзей могли предотвратить беду.

В доме с башнями все были на ногах, потому что толстушка Тата носилась по комнатам и колотила все подряд, что только попадало ей в руки. Следом за ней по мягким персидским коврам бегал добренький папочка в халате и босиком, умоляя успокоиться и не волноваться из-за какой-то оборванки в розовом платье. Он знал, что говорит, потому что неизвестная певунья не смогла назвать не только своего адреса, но и фамилии, а значит, была круглой сиротой. Но Тата не успокаивалась и требовала немедленно доставить обоих детей в свою музыкальную комнату.

Сначала она отправила к театру всех папочкиных телохранителей и охрану. Но успеха они не добились: гуляние в парке было в самом разгаре и толпы взрослых и детей сновали по аллеям, не говоря уже о том, как плотно был окружен горожанами Летний Кукольный театр. Когда неуклюжие потные охранники, пыхтя от жары и усердия, протиснулись, наконец, к входу – никого внутри театра больше не оставалось. Контролеры им доложили, что неизвестные победители последнего отборочного тура увезены господином Фа, учителем музыки, который был главным распорядителем детского фестиваля.

- Сейчас же разыщит противную девчонку! - топала ногами, заливаясь слезами, завистливая Тата. – Завтра же я буду выступать в точно таком же розовом платье!
– Но доченька, – взмолился папочка, – зачем тебе такое же платье? Я заказал для тебя наряд в королевстве Лихтенштейн. Это платье настоящей принцессы. На нем ровно две тысячи бриллиантов!

– Не желаю твоих дурацких бриллиантов, – колотила изо всех сил маленькими кулачками по дорогому белому роялю растрепанная Тата, и ужасная какофония растревоженных, как осиный рой, звуков металась по комнатам. – Немедленно прикажи сшить для меня блестящее розовое платье! Что за дурацкую песню пела эта девчонка? Про какую такую еще родину?

– Родина – это выдумки бедняков, – утешал Тату папочка. – Я куплю тебе в подарок любую родину. Со сладкими финиками, апельсинами и бананами прямо на улицах. Хочешь – с океаном, или с джунглями, в которых живут слоны и тигры, а по деревьям лазают обезьяны. Учитель Фа сочинит для тебя в сто раз лучшую песню, и ее подхватят на празднике все голодранцы. Пусть только попробуют у меня не запеть, – потрясал кулаком в воздухе Богач.

– Где этот несносный учитель? – верещала Тата, не слыша собственного голоса, а не то, что шума подъехавшей к дому машины.
– Да вот же он, – обрадовался папочка, потому что по лестнице уже взбегал длинноносый учитель Фа.

– Дети надежно спрятаны, – сообщил он с порога. – Я придумал, как избавиться от них, но сперва нужно записать голос этой девчонки на магнитную ленту, потому что все зрители завтра захотят снова услышать ее песенку.
– Зачем нам ее голос? – изумился Богач.
– Ну… – потянул учитель, – пока Тата выучит слова и научится петь также хорошо, пройдет время. А нужно, чтобы завтра Тата запела голосом этой девчонки. Я хотел сказать, что голос будет звучать за сценой, а Тата выйдет на сцену вместо нее. И все подумают, что и раньше песню про Родину пела Тата. Ведь девчонку никто толком не запомнил, даже имени в отборочном туре не называли, а только номерок, под которым она выступала. Завтра мы объявим, что под номером сто один была Тата, она станет Первой Утренней Звездой и получит алмазную корону.
– Ты, ты, ты… – затопала ногами Тата и едва не задохнулась от злости. – Ты старый, выживший из ума дурак! – закричала она на уважаемого учителя музыки, господина Фа. – У этой девчонки есть друзья. Двое противных мальчишек и какой-то дядюшка Лю, притом еще с дрянной собакой, которая обнюхивает все вокруг…

Такой поворот событий не предвещал ничего хорошего. Во-первых, о похищении могло уже стать известно в городе. А во-вторых, надежды на то, что Тата честно выступит лучше маленькой певуньи, не было никакой.

– Девчонку и мальчишку нужно
упрятать в мой подвал, – вдруг медленно и властно сказал Богач. – Они не выйдут отсюда до самого окончания фестиваля, а может быть, – он сощурился и стал похож на китайского императора в шелковом халате с вышитым разноцветным павлином на спине, – не выйдут никогда. Эта нищенка не споет больше ни одной песни.
– Пусть доктор Скаль вырвет у нее голос, – потребовала Тата, – и отдаст мне. Только я должна петь лучше всех!
– Но это же преступление, – побледнел учитель Фа.

У него и в мыслях ничего подобного не было, когда он похищал детей. Ему, правда, хотелось исполнить приказание Богача и сделать так, чтобы Первой Утренней Звездой стала Тата, но совсем не такой жестокой ценой.

– Нет, нет, – бормотал он, багровея до самой макушки, покрытой редкими седыми волосенками, – я ни за что не отдам девочку в руки ваших палачей. А ты, – обернулся он к своей ленивой ученице, – никогда не станешь настоящей певицей.
– Почему это, старый ворон? – дерзко спросила Тата.

– Да потому, что славу можно вы¬красть или купить. А талант – никогда! Это подарок самого Бога. Он принадлежит только тому, кому дарован с рождения.

– Хватит! – рявкнул Богач. – Говори, где ты спрятал этих заморышей. Я пошлю туда своих охранников, чтобы привезти их сюда.
– Я их не прятал, – прошептал старик, ссутулившись и опустив книзу голову, – а просто отпустил, они уже далеко отсюда.
– Врешь! – закричала Тата. – Не верь ему, папочка! Он ведь собирался записывать голос нищенки. Значит, он их спрятал у себя дома.
– Я прикажу тебя колотить палками, а потом брошу в бассейн с крокодилами, – злобно пригрозил Богач учителю музыки. – В последний раз спрашиваю: где девчонка и мальчишка?

Но учитель, едва живой от страха, не проронил ни звука. Личный тело¬хранитель Богача обхватил его за плечи и уволок в подвал, откуда выйти живым у него не было ни малейшей надежды.

Оставим же ненадолго беднягу-учителя, слишком поздно признавшего свою оплошность, и снова возвратимся в парк, к Летнему Кукольному театру.

В ПОГОНЮ
ЗА ПОХИТИТЕЛЕМ

мы отправились сразу же, как только Ральф подтвердил мою догадку. В черном автомобиле с зеркальными стеклами теперь увозили все дальше и дальше от парка наших друзей.

Поначалу мы все втроем бежали прямо по мостовой, вслед за собакой. Представляю, как странно это выглядело со стороны: мужчина в зеленой бархатной куртке с развевающимися полами и двое крепких мальчуганов несутся за огромным крапчатым сенбернаром, с белой красивой шерстью в коричневых подпалинах на животе и ушах. Неутомимый пес наступал лапами точно на середину дороги, прямо на линию, указывающую разделение полос движения, и только изредка втягивал носом пропахший бензином воздух.
 
Конечно, такая процессия не могла не удивить милиционера, наблюдавшего за нами из окна служебной машины автоинспекции. Он обогнал нас, посигналил, остановился и потребовал объяснить, куда мы направляемся таким оригинальным способом.

Честное слово, я очень старался рас¬толковать ему все как можно лучше, но милиционер так ничего и не понял, кроме одного: на празднике похищены дети. Что же дальше? Представьте себе, нас, всех четверых, считая с Ральфом, задержали и отправили в отделение! Ни мое сходство с величайшим географом Паганелем, разыскавшим капитана Гранта, ни прямые родственные связи с бароном Мюнхгаузеном во внимание приняты не были.
 
Пришлось пригласить родителей Рэя в милицию, чтобы они подтвердили мою известную личность и забрали домой своего непоседливого сына и его друга Стаса с собакой. Но и на этом неприятности не закончились.

Милиционер, выслушав мои ясные и четкие объяснения, вообразил, что это именно я… похитил двоих детей, перепутав похищенных с Рэем и Стасом! Меня едва не арестовали тут же, не сходя с места, как злодея, и даже попытались надеть наручники, но, благодаря заступничеству Ральфа, который встал рядом и не пошевелил хвостом, пока все не выяснилось, обошлось без такой крайности.
Однако бесценное время было упущено. Где теперь могли находиться Ия и принц Ави? Срочно, по тревоге, были подняты все городские сыщики. Ведь похитили все-таки не какого-нибудь мальчишку, а принца. Никто толком не знал, где на карте искать эту злополучную Гукляндию, но все равно международный скандал мог начаться в любую минуту. Решено было оцепить весь город и во что бы то ни стало отыскать черную заграничную машину с зеркальными стеклами, а главное – ее владельца, чтобы потом «расколоть» преступника и выяснить, куда он подевал высоких гостей, путешествующих по нашей стране инкогнито?

Меня, как вы догадались, назначили главным советником и начальником розысков. В том, что похитителю теперь несдобровать, можно было не сомневаться. Доблестные наши стражи порядка вооружились дубинками и щитами и в таком грозном облачении выстроились в оцепление. Уже через несколько минут стали приходить сообщения о том, что задержаны первые черные заграничные машины. Водителей и пассажиров тщательно проверяли, но похищенных детей пока обнаружить не удалось. Более того, среди задержанных машин оказалась одна, принадлежавшая Первому Богачу в городе, и он грозился стереть в порошок любого, кто посмеет обыскивать его машину. Главный сыщик поехал лично извиняться перед Богачом. Заподозрить такого важного человека в похищении детей было, согласитесь, очень нелепо.
 
Время шло и перевалило уже за полночь. И тогда мне пришло в голову расспросить обо всем учителя Фа. Ведь именно его видели последним возле детей, когда он усаживал их в машину.

Мы моментально установили адрес господина Фа – он был известным в городе учителем музыки – и отправились к нему домой.

Что за картина предстала перед нашими изумленными глазами, когда мы поднялись по лестнице на четвертый этаж и толкнули незапертую дверь: в доме учителя все стояло верх дном! Лакированный концертный рояль, шкафы, книжные полки, столы, стулья и даже вешалка – все было перевернуто и выпотрошено до самого основания. То же самое творилось и на балконе, и в кухне, и в кладовке. Неизвестные грабители не пожалели даже старинного контрабаса, разломав его на кусочки. Но все же главной бедой оказалось необъяснимое исчезновение самого учителя!

Весь дом переполошился среди ночи. Соседи припоминали, когда видели его в последний раз. Никто не смог ответить определенно: были ли с ним двое детей – девочка в розовом платье и мальчик с гитарой, потому что учитель постоянно занимался с детьми музыкой, и его чаще видели с учениками, чем без них. Словом, ничего вразумительного добиться не удалось.
 
К похищенным детям осталось только прибавить и самого учителя музыки господина Фа.
В тот же час

УЗНИК
КОВАРНОГО
БОГАЧА

расхаживал взад и вперед по подвалу, в который был брошен тупыми охран¬никами.
 
Никогда раньше учитель Фа не был так унижен и оскорблен. Собственная ученица обзывала его дурными словами, а ее папочка позволил себе совершить насилие над свободным человеком – арестовать его, учителя музыки, без суда и следствия, и заточить в темный и сырой подвал! Мало того, он замыслил настоящее преступление: лишить голоса бедную маленькую певунью, у которой не было ничего, кроме прекрасного голоса, подаренного ей самим Богом.
 
У строгого учителя Фа было доброе сердце, хотя он иногда и совершал ошибки, как все люди. Потому что хорошим человеком оставаться всегда очень трудно, и у всякого бывают минуты, когда тебе кажется, что можно оправдать плохой поступок или потом его исправить.
 
Учитель Фа только хотел исполнить поручение Богача и отдать толстушке Тате главный приз Первой Утренней Звезды. Ведь девочка с чудным голосом все равно когда-нибудь станет знаменитой певицей, даже если ее будут называть просто Ией, а не Звездой, уж в этом-то опытный учитель не сомневался.

Зато Богач пообещал ему взамен подарить чудную новую музыкальную школу. О, как давно учитель мечтал об этом! Он уже представлял, как все одаренные дети будут подходить к нему по утрам, здороваться, мыть руки и получать вкусный и сытный горячий завтрак, а потом расходиться по классам, и звуки чудной музыки плавно наполнят все здание и разнесутся по улицам го¬рода.
Затем он представил, как вокруг музыкальной школы вырастет уютный детский городок: один за другим появятся классы танцев и пения. Способные к рисованию дети отправятся писать красками картины, а те, кто захочет, смогут лепить из глины замечательные скульптуры. Непременно, думал учитель, нужны классы и для подрастающих мастеров и изобретателей. И вот уже мысленно он увидел, как девочки рукодельничают, а мальчишки строят модели кораблей и автомобилей, а другие испытывают крылатые планеры… Ах, как же он мог забыть о тех, кто захочет играть в мяч или состязаться в плавании! Теперь в его воображении появились бассейны и стадионы, спортивные залы и тренировочные корты.

Глаза старого учителя засияли неподдельным счастьем, когда он представил этот замечательный детский Город Радости. «Да, да, – думал он, – я назову его Ра. Ни одной детской слезинки не прольется в Городе Ра, и только там засияют настоящие Утренние Звезды!»

Но вдруг он опомнился: сырые стены полутемного подвала окружали его со всех сторон, а за дверью слышался храп охранника. Что же могло ожидать его в этой тюрьме? Он знал, что коварный Богач не остановится ни перед чем, если задумает черное дело.

– Господин учитель! – раздался откуда-то с потолка тихий шепот.
Может быть, у пленника сделались галлюцинации?
– Господин учитель, это я, Петрик, – снова донесся до его ушей тоненький голосок.

Учитель Фа огляделся внимательно и заметил у самого верха стены маленькое окошко, величиной с ладонь. Очевидно, оно служило для проветривания затхлого подвала. Именно оттуда послышался голосок мальчика. «Пожалуй, это и в самом деле Петрик, мой маленький скрипач, которого я тайком обучил игре на скрипке, потому что его грубый отец и слышать не хотел ни о какой музыке», – вспомнил учитель. Отец этого мальчика был старшим охранником Богача и, возможно, охранял сейчас этот подвал.

– Будьте наготове, – скороговоркой продолжал отважный мальчишка, – я попробую обхитрить отца и справиться с замком.

Голосок его смолк, и томительное ожидание охватило учителя Фа. Впрочем, довольно скоро за дверью послышался отчетливый шорох. Кто-то и в самом деле возился снаружи. Раздался визг металлического засова, железная дверь приоткрылась, и ярко-рыжая голова Петрика просунулась в щель.

– Быстрее! – шепнул он. – Бегите в конец коридора, не оглядывайтесь и не останавливайтесь ни за что на свете!

Учитель Фа торопливо шагнул за порог, но… выпущенная неосторожно из рук тяжелая дверь с шумом захлопнулась. Охранник перестал храпеть, за¬крыл рот и вытаращил на беглеца и его сообщника голубые выпуклые глаза. Долго не раздумывая, учитель с Петриком принялись улепетывать по длинному коридору.
 
Когда приблизительно половина пути осталась уже позади,
охранник опомнился и слоновьими прыжками понесся следом.

– Папа! – вдруг закричал мальчик, обернувшись к нему лицом и раскинув руки. – Я отдам тебе свою скрипку, только отпусти моего учителя!
– Прочь с дороги! – рычал охранник. – Ты мне больше не сын, я раздавлю тебя сапогом, как котенка!

Но мальчик был не из робких. Он изловчился и повис прямо на ремне своего грозного папаши, путаясь у него между ног, тормозя кроссовками по полу и вопя, что есть силы.

– Помогите! Спасите! – кричал он. – Воры! Грабеж! Пожар! Убивают!
– Чего ты орешь? – опешил здоровенный папаша. – Я ведь и пальцем тебя еще не тронул.
– Стану я дожидаться, пока это случится, – хихикнул Петрик и поспешил вслед за учителем.
 
Пока папаша почесывал затылок и соображал, что бы все это могло означать, почему в подземелье появился его сын Петрик и кто это устроил побег учителю, оба беглеца благополучно скрылись в парке.

Дело в том, что охрана, которая
оставалась снаружи, понятия не имела о том, что случилось внутри дома. То, что учитель брошен в подвал, было приказано держать в строжайшей тайне. Поэтому, когда негодный мальчишка стал орать на весь дом, охранник перепугался больше, чем при исчезновении самого арестанта. Догнать же учителя можно было в любой момент, хотя стояла глубокая ночь. Мог ли далеко убежать в темноте этот жалкий худосочный старикашка?

– В скверную историю вы влипли, господин учитель, – говорил тем временем Петрик, сворачивая в боковую, неосвещенную аллею парка и останавливаясь, чтобы перевести дух.
– Разумеется, молодой человек, – согласился учитель Фа, – я не предполагал, что одна единственная сделка с собственной совестью обернется такой дорогой ценой. Теперь же, когда я знаю, что задумала Тата, то не выдам детей ни за какие коврижки. Жаль только, – добавил он совсем тихо, – что моя мечта о Городе Ра никогда не исполнится!
– Погодите опускать руки, – подбодрил его Петруша. – Во-первых, впереди еще Большой концерт, а во-вторых, вы похитили не простого мальчишку, а самого принца!
– Что ты говоришь?! – схватился за голову учитель. – Откуда это известно?
– Ха, об этом только и трещат по телевизору целый вечер. Богач пообещал вытрясти из вас душу, но узнать, где спрятаны дети. Теперь его больше интересует сам мальчишка. Я все подслушал и решил не ждать, пока он примется за дело, а спустился к отцу и вытащил ключ у него из кармана, чтобы вызволить вас из подвала.
– Вот что, – сказал учитель, грустно покачав головой, – спасибо тебе за все, мой добрый ученик, но отправляйся домой и помни: мало признать ошибку, надо попытаться ее исправить. Вот этим я и займусь.

С этими словами они расстались. Учитель дальше продолжил путь один, на ходу придумывая варианты спасения детей и отбрасывая непригодные один за другим.
Сначала ему показалось, что нужно поспешить домой, вызвать такси и немедля помчаться к далекой хижине. Но тут же он сообразил, что именно в собственной квартире его постараются схватить наемники Богача. А в том, что погоня уже дышит ему в затылок, учитель не сомневался.
Тогда следует обратиться в милицию. Пусть даже после его посадят в тюрьму за дурной проступок, но зато дети будут спасены.
 
Бедный учитель музыки очень страдал: по его вине дети подверглись страшной опасности. Конечно же нужно бежать в милицию!
И тут из-за угла вынырнула желтая машина с синей мигалкой на крыше. Она медленно продвигалась вперед,
освещая фарами улицу. Долго не раздумывая, учитель бросился прямо на мостовую, едва не угодив под колеса. Машина затормозила, и через минуту господин Фа уже рассказывал обо всем Главному сыщику, который внимательно слушал его, сидя на заднем сиденье.


МЫСЛИ
ГЛАВНОГО
СЫЩИКА

тоже занимала судьба похищенных детей. В этом ужасном городе невозможно было сохранить ни одной, хоть сколько-нибудь стоящей тайны.
 
Не успел дядюшка Лю сделать свое заявление в милиции, насчет происхождения оборванца с гитарой в холщовой рубашке, как уже через час все послы звонили в правительства разных стран с невиданно скандальным сообщением: в заложники взят наследник королевской фамилии, которую умышленно не называют. В любую минуту теперь можно было ожидать объявления войны от королевств, пожелавших освободить наследника.

Обо всем этом Главный сыщик доложил Богачу, плюс еще добавил извинения за то, что его черный заграничный автомобиль с зеркальными стеклами был задержан на дороге группой розыска пропавших детей.

Богач сразу сообразил, что можно представить дело таким образом, будто он вырвал из рук террористов наследника престола, и, тем самым, рассчитывать на королевскую награду.
 
Самому же Главному сыщику рассчитывать было не на что. После такого громкого скандала ему оставалось только подать в отставку.
Но неожиданное появление учителя Фа на дороге совершенно все изменяло. Теперь дети окажутся в его руках, и он сможет как следует поторговаться с Богачом.

Главный сыщик втайне мечтал стать таким же богатым, как этот добренький папочка завистливой девчонки. Уж он-то показал бы себя всем! Он превратил бы городской парк в густой лес и развел там диких кабанов и оленей. Ба-бах! И на стене красуются оленьи рога. Бу-бух! И на вертеле жарится жирный кабан.

– Как я сожалею о своем необдуманном поступке, – причитал тем временем несчастный учитель, – хоть бы только с детьми ничего не случилось!
– Что за фокус может с ними случиться, если вы заперли их в таком глухом и безлюдном месте? – отмахнулся Главный сыщик, недовольный тем, что музыкант отвлекает его от приятных мыслей.
– Боюсь, что люди Богача станут преследовать нас и доберутся до беззащитных детей. Вы же знаете, чего захотела эта гадкая Тата.
– Как? – взвился Главный сыщик на месте. – И это уже известно?
– Отчего же тогда, по-вашему, меня бросили в подвал? – тихо спросил учитель.
– Ну-ну, вам не следует никого бояться, – заверил его хитрец, – детям ничего не грозит. Мы позаботимся о них.
– Надеюсь, – почему-то еще тише сказал учитель и больше не проронил ни звука, пока машина не подъехала к тюремным воротам.

На самом же деле намерения Главного сыщика были прямо противоположны его обещаниям. Он догадался, что Богач поспешит за старым учителем вдогонку, и теперь запутывал следы. Поэтому он долго кружил по городу. Даже если люди Богача видели, как старый учитель едва не бросился под колеса милицейской машины, то они должны были решить, что похитителя везут прямо в тюрьму. И тогда, легко отделавшись от преследователей, можно спокойно забрать из домика детей. А потом там же, в этом заброшенном домишке… покончить с учителем. Зачем нужен такой опасный свидетель? За голос девчонки Богач щедро заплатит. Да и за самого принца можно получить добрый куш… Такие предательские мысли гнездились в голове Главного сыщика.
 
Не догадываясь ни о чем, учитель музыки господин Фа спокойно сидел на заднем сиденье милицейской машины. Он был вообще-то человеком честным и доверчивым и не подозревал, что из подвала Богача попадет в руки еще более жестокого и коварного врага. Напротив, у него снова появилась надежда исправить свою непростительную ошибку.

ИСПЫТАНИЕ
МУЖЕСТВА

приходится пережить каждому, хотя бы однажды в жизни. Если вы подумали, что Стас и Рэй в эту ночь смогут заснуть хоть на несколько минут, то, значит, просто не знаете этих мальчишек.
Как только родители закончили читать им нудные нравоучительные нотации и, позевывая, удалились в спальни, оба друга тотчас же оказались на своих подоконниках и принялись сигналить карманными фонариками. Связь установилась почти сразу, а дальше предстояла главная часть операции: нужно было незаметно исчезнуть из дома вместе с Ральфом.

Однако умный пес не даром был «отличником сторожевой службы»: он умел бесшумно появляться именно там, где был нужен, и тогда, когда его с нетерпением ожидали. Как только Стасик спрыгнул с подоконника на траву (а окно из его комнаты выходило в сад за домом и располагалось на первом этаже, поэтому совершить такой прыжок было не слишком трудно), в колени ему ткнулся холодный и влажный нос верного друга. Каким образом Ральф сумел из кладовки, в которую был заперт суровой бабушкой Стасика, выбраться наружу и перемахнуть незаметно через подоконник в сад, осталось загадкой. Между тем, неразлучные друзья обрели полную свободу и поспешили к дому напротив.

Рэю не удалось выпрыгнуть из окошка, потому что он жил на третьем этаже, а входная дверь запиралась на ключ, который мама предусмотрительно спрятала. Но разве мальчишку, чьи друзья в опасности, могут остановить такие мелочи? Он, представьте себе, спустился прямо по старой виноградной лозе, хотя, честно признаться, это рискованный способ. Впрочем, мальчик был очень ловким и не слишком тяжелым, да и другого способа просто не существовало.
В конце концов все неприятности
остались позади. Друзья обдумывали сейчас, куда же все-таки мог податься с Ией и принцем Ави учитель музыки?

– Наверное, – размышлял вслух Рэй, – он спрятал их в каком-нибудь отдаленном месте, чтобы помешать выступить завтра в Большом концерте. Ведь алмазная корона Первой Утренней Звезды заранее предназначена для толстушки Таты.
– Нам нужно пробраться к девчонке в комнату и попытаться еще раз убедить ее не поступать так подло, – сказал Стасик.
–  Ну да, а как это сделать? Ведь ее охраняют телохранители папочки.
– Р-р-гав! – вмешался Ральф, – «Поручите это дело мне, я знаю, как выманить девчонку в парк».
– Вперед, дружище!

И мальчишки с собакой побежали в сторону дома с башнями.
Как только они оказались на ближней к парку улице, перед их глазами мелькнула… фигура учителя Фа! Бедняга едва-едва не угодил под колеса милицейской машины! Они даже вскрикнули в один голос, когда учитель бросился на мостовую. Но все обошлось, и теперь друзья поспешно соображали, чтобы это все могло значить?
 
Неужели Ию и принца схватил Богач, а учитель вырвался и поспешил за помощью? Ведь это была милицейская машина… но тогда почему они направились не к дому Богача, а в другую сторону? – удивился Стас.

Тут следом выехала еще одна машина, точь-в-точь такая же, в какой из театра увезли их друзей. Ральф рванулся вперед, поводок выскользнул из рук Стаса, и друзья остались совершенно одни в кромешной тьме, ко всему еще и без своего верного помощника, который скрылся следом за автомобилем.

–  Эй, идите сюда! – позвал их из темноты тоненький голосок.
Это был дружелюбный голос, вряд ли враги стали бы зазывать к себе мальчишек таким способом. Что стоило просто схватить обоих? Рэй и Стасик переглянулись и, не сговариваясь, двинулись в сторону темневших кустов.
–  Поворачивайте направо, я здесь! – командовал голосок.

Они послушались и почти с ходу столкнулись с мальчишкой, примерно своего же возраста и роста, только с волосами удивительного цвета. Даже в темноте голова незнакомца сияла, как солнышко. Его рыжие волосы блестели и, казалось, освещали тропинку. Мальчишки быстро перезнакомились и обсудили дальнейший план.

Конечно то, что они узнали от Петрика, было просто чудовищным. Ведь именно разговор Богача и Главного сыщика подслушал мальчик, и теперь всем стало ясно, что учителя Фа увозил изменник. Главный сыщик, который должен ловить злоумышленников, – сам помогал страшному преступнику. Бездушный Богач задумал вырвать голос у маленькой певуньи и взять в заложники принца Гукляндии. Какой ужас! Он лично со своими телохранителями отправился вдогонку за сыщиком на своем черном заграничном автомобиле с зеркальными стеклами.

Бедный Ральф! Сможет ли он помочь Ие и принцу, если в погоню бросилось столько злых и вооруженных до зубов людей?
Ах, как нужен был здесь дядюшка Лю! Но ведь его, возможно, арестовали. Мальчики сами видели, как дядюшке Лю грозились надеть наручники. Что же делать?

– Как «что делать»? Сражаться до полной победы! Куда, по-вашему, привезут Ию и принца, если даже разыщут и схватят? Да сюда же, в подвал! Нужно устроить засаду и освободить заложников, как только они здесь появятся, – предложил находчивый Петрик.
– Интересно, как ты собираешься это сделать?
– Ну, как… – дернул себя за ухо маленький скрипач, – возьму папкин автомат и т-ра-та-та!
– И тебя «тра-та-та» упекут, вместе с папкой, в настоящую тюрьму. Разве можно устраивать самосуд и стрелять в людей, даже таких плохих, как эти, – с осуждением сказал Стас; он был умным мальчиком и даже знал некоторые законы.
– А что ты предлагаешь?
– Нужно объявить по радио и по телевизору, что мы знаем, кто похитил Ию и принца Ави. Даже Богач тогда не сможет ничего сделать. Правда – она как солнце, – убежденно сказал Стас. – Плохие люди перед ней слепнут, а хорошие – прозревают.

– Ага, попались, правдолюбцы! – раздался, вдруг, грозный голос над головами мальчишек.
И в следующую секунду всех троих схватили громадные ручищи старшего охранника.
– Ай, убивают! На помощь! – завопил что было силы Петрик, но теперь испытанный прием не подействовал.
– Ори себе сколько хочешь, – разрешил его отец-великан, – я выпорю тебя от души дома, а может быть, и вовсе запорю… Это уж как мне захочется. Но прежде запру этих двоих в подвале, откуда ты выпустил музыкантишку.

– Вы не имеете права! – закричал Стас. – Мы будем жаловаться в Организацию Объединенных Наций!
И бесстрашный мальчишка впился крепкими зубами в руку охранника.
– Ах, ты кусаться! – яростно заревел здоровяк, отбрасывая Петрика в сторону, чтобы наказать сопротивлявшегося.

Но не тут-то было. Стас изловчился, перекувыркнулся прямо из державших его ручищ на землю и ударил обеими ногами охранника под колено, применив известный ему прием. Откуда было знать телохранителю Богача, что худенький белобрысый мальчишка – чемпион города по каратэ, знаменитой японской борьбе?
Рэй, тем временем, тоже не спасовал: он ужом обвился вокруг другой руки великана и буквально прилепил локоть силача к туловищу, отчего тот не мог даже шевельнуть ею. А Петрик, отбежав на безопасное расстояние, визгливым голоском орал во все горло:
 
– Милиция! На помощь! Взрослые убивают несовершеннолетних детей! Спасите! Смерть фашистам!
Последние слова он прибавил просто для устрашения противника, видя, что его папаша уже готов сменить тактику и завершить переговоры миром.

– Вот что, – заявил старший охранник, наконец-то стряхивая с себя Рэя. – Вы, я вижу, дружные ребята. Только не возьму в толк, что за война у вас с моим хозяином?

На время переговоров было заключено перемирие враждующих сторон, все уселись на траву и по очереди стали объяснять силачу, что случилось в Летнем Кукольном театре после того, как Ия спела свою чудесную песню о Родине.
–  Да… – почесал затылок старший охранник. – Теперь меня не только выгонят с работы, а, пожалуй, пристрелят, как негодного пса, если я возьму вашу сторону.
– Папочка! – взвизгнул Петрик, обхватив за шею добродушного великана, еще недавно пугавшего смелых мальчишек жестокой расправой. – Ты такой хороший и добрый! Давай, уйдем навсегда отсюда и станем строить дома для бедных людей. Помнишь, какой чудесный большой дом ты выстроил у себя в деревне?
– Нет, малый! Не годится бросать друзей в беде. Как же мы уйдем в деревню, если твои друзья в смертельной опасности? Богач, возможно, уже за¬хватил в заложники принца, а бедную девочку и вовсе хочет лишить чудесного голоса. Твой папа не какой-нибудь грязный наемник, а честный солдат с чистой совестью. Настоящий честный солдат никогда не станет служить преступнику. Вот как мы поступим…

И старший охранник, который с этой минуты взял детей под свою защиту, объяснил юным рыцарям справедливости, что следует делать.


ЧЕРНЫЙ
АВТОМОБИЛЬ

наконец-то появился в поле моего зрения. Дорожный патруль, который докладывал мне каждый час о том, что делается на улицах города, сообщил в милицию, что по городу кружит странная процессия. Конечно, машину Главного сыщика знали все, и ездить она могла где угодно. Но на некотором расстоянии от нее двигался в том же направлении черный автомобиль, в точности описанный нами, а за ним… сажеными прыжками бежала громадная бело-крапчатая собака, породу которой в темноте точно установить не удалось.

Вы догадались, друзья, кто это был? Даже не дослушав доклад до конца, мне стало ясно, что неутомимый и верный Ральф, с которым я лично, адмирал Лю, встречался в затерянной среди нетающих льдов стране Тин-Тан, преследует преступников. Моя команда немедленно выехала следом.

На скорости, с какой обычно не следует ездить по улицам, мы мчались по указанному маршруту. Но каково же было наше удивление, когда мы увидели Ральфа, жалобно скулившего возле… городской тюрьмы! Почти сразу ворота старого здания распахнулись и со двора выехала машина Главного сыщика. Хорошо, что мы остановились под густыми деревьями, и свет фар до нас не дотянулся. Машина плавно развернулась и стала набирать скорость, выехав на шоссе, ведущем из города к морю.

Однако я продолжал наблюдать за умной собакой. Ральф не спешил гнаться за машиной, а что-то выжидал, изображая бездомного пса. Он обогнул мусорный ящик и даже обнюхал несколько бумажек, всем своим видом демонстрируя, что это обычное для него дело. И когда я уже стал терять терпение, из-за угла показалась… та самая черная машина!
 
Ничего не понимая в происходящем, мы тронулись следом. Поравнявшись с собакой, я приоткрыл дверцу и позвал Ральфа. Он тут же впрыгнул в салон и лизнул меня прямо в лицо, здороваясь таким образом.

– Р-р-р, гав! «Сними с меня этот противный поводок, который волочится по земле», – я повиновался, и Ральф продолжил: «Все в порядке, он там».
– Кто? – спросил я.
– «Тот, кого мы ищем», – отвечал Ральф по-собачьи, а тем, кто не понимал его языка, показалось, что он просто предупредительно зарычал.

– Господин начальник! – обратился ко мне молоденький сыщик из моего розыскного отряда. – Может быть, этот пес бешеный? Вы не боитесь, что он нас всех перекусает?
– Нисколько, мой друг, – отвечал я, – это мой старинный приятель еще по путешествию в снежный Тин-Тан. Лучше него я не знаю ни одного пса-спасателя. Он разыскал 169 детей и взрослых в разных концах света и среди них – меня самого, когда я потерялся и едва не замерз на острове.
– Ну, раз такое дело, – смутился сыщик, – тогда, конечно…

– Продолжай, дружище, – шепнул я на ухо Ральфу.
– «Главный сыщик – подлый изменник. Он хотел выведать у учителя музыки, где находятся Ия и принц, а затем заточить в тюрьму старика. Но тот не сказал ни слова, поэтому он увозит его с собой. Ты вовремя подоспел: теперь я покажу тебе дорогу, по которой умчали в черном автомобиле похищенных детей. Колеса у него из новой, ужасно вонючей резины, я ни с чем не спутаю такой запах…»
– Ба! Значит, Главный сыщик изловил похитителя?
– Р-р-р! «Ничего подобного. Похититель сам бросился под колеса его машины! Учитель Фа горько раскаялся и искал защитника для бедных детей. Но он ошибся… Бойся Главного сыщика! Он в сговоре с Богачом…»

И Ральф рассказал мне обо всем, что случилось в музыкальной комнате толстушки Таты и о том, что ему удалось разобрать из разговора учителя с предателем-сыщиком. Ведь у этого пса был абсолютный собачий слух, и он способен был слышать и понимать все, о чем говорили даже за толстыми стенами и на довольно приличном расстоянии.

– Р-гав! «Опусти-ка боковое стекло, – потребовал пес-профессионал, заканчивая свой рассказ, – попробую узнать, к чему готовятся эти головорезы».

Я немедленно исполнил его просьбу и не пожалел об этом. Через несколько минут мне стало известно… какое невиданное преступление задумал Богач.
Оказывается, в машине ехал доктор Скаль, которому было поручено лишить Ию голоса, но так, чтобы голос девочки вживить потом в горло Таты. С онемевшей певуньи собирались сорвать розовое платье, а ее саму вы¬швырнуть в придорожную канаву, как нищенку.

Ужасна была и участь принца Ави: он становился заложником Богача. Негодяй намерен был запросить за жизнь принца выкуп, величиной с целое королевство Лихтенштейн (не меньше!), то самое, откуда привезли платье с бриллиантами для его завистливой и жестокой дочки.

Выходит, что мы преследовали черный автомобиль, набитый самыми натуральными террористами, которые собирались добыть преступным путем голос для толстушки Таты и, вдобавок, присвоить себе целое королевство!

Мы мчались уже довольно долго по загородному шоссе, которое петляло по склонам холма, и у развилки расстались с Ральфом. Он отправился короткой дорогой, напрямик через рощу диких маслин, к тому месту, где шоссе спускалось почти к самому морю.


ИЯ И ПРИНЦ АВИ

поначалу крепко заснули в хижине, но вскоре проснулись. Сон улетучился без следа. И хотя они понимали, что силы нужно беречь в этой чужой стране, однако спать на лавке, согласитесь, было не очень удобно. Ведь их заперли одних в домишке у моря, что уж и вовсе никому не могло понравиться.
 
Ави, как и полагается мальчику, первым решил разведать, можно ли выбраться из этого ветхого жилища. Дверь, конечно же, оказалась крепко запертой на замок снаружи. Окошко в хижине было настолько мало, что воспользоваться им практически оказалось невозможным, а кроме этого, оно выходило на обрыв, и даже если бы удалось высадить раму и попытаться выйти таким образом, то беглецы наверняка сорвались бы вниз, на острые скалы.

И тут внимание мальчика привлек очаг, устроенный в стене, наподобие камина, то есть с дымоходом. Он вспомнил уроки своего друга-трубочиста и, отодвинув в сторону остывшую золу, заглянул во внутрь. Труба оказалась достаточно широкой и не слишком высокой: вверху, прямо над головой, сияли яркие ночные звезды. Тогда Ави, не раздумывая больше, полез на крышу, упираясь локтями и коленками в кирпичные стенки дымохода.

Ия очень волновалась за своего молочного брата, но не проронила ни звука. Она прикусила губу и изо всех сил стиснула кулачки, чтобы своим невольным вскриком не помешать другу взбираться наверх. Наконец, весь путь был благополучно пройден, и принц оказался на крыше.

Что за чарующий вид открылся перед ним! Внизу под луной блистало тихое море. Фосфорные светлячки вспыхивали горстками на влажном песке, ласковые волны набегали на берег, а весь склон утопал в густой зелени высоких деревьев, среди которых то тут, то там виднелись величественные пирамидальные тополя, точно такие же, как в его родной Гукляндии.

Однако Ави недолго любовался чудесной картиной. Он ухватился за ветку ореха, протянувшуюся к самой крыше, и легко спустился на землю. Обогнув хижину, он обнаружил на дверях замок такой величины, что один его вид отбивал всякое желание проникнуть в дом. Но там, за дверью, ждала освобождения Ия. И мальчик принялся за дело.

Думаете, он стал сбивать замок камнем или совершать что-то подобное? Ни в коем случае! Он просто хорошенько поискал ключ под порогом, как это делал лесник Чак, отец Ии, учивший его находить выход в любой ситуации. И что же? Конечно, ключ оказался именно там! Ави легко справился с замком, и через минуту Ия, сияя от радости, обняла своего освободителя.

Но куда дети могли отправиться одни, да еще глубокой ночью? Не говоря уже о том, что они оказались непостижимым образом в незнакомой стране. Да никуда, разве что только подальше от подозрительной хижины.

Так они и поступили, однако едва только сделали несколько шагов, как услышали шум приближающегося автомобиля. Притаившись за кустами, Ия и Ави стали наблюдать за тем, что произойдет дальше.

Представьте себе: даже в самых мрачных фантазиях, они не могли вообразить, что их ожидало, не соверши они свой рискованный побег.

Когда из машины показался учитель музыки и, вскрикнув, побежал к хижине, первым движением обоих было вы¬скочить из укрытия и закричать: «Мы здесь!». Но что-то их удержало. Какой-то странный звук раздался прямо за спиной Ии.

– Р-р-р… р-р-р…
На секунду от страха оба – и Ия, и Ави – едва не лишились чувств: прямо на них из-за кустов высунулась… огромная собачья морда! Но собака так ласково урчала и смотрела на детей такими добрыми блестящими глазами, что страх мгновенно улетучился.

– Это же Ральф! – прошептала Ия на ухо принцу. – Тот самый пес, которого мы встретили с мальчиком в парке. Помнишь? Он еще какие-то странные вопросы задавал, из которых ты ничего не понял…
– Ага, – подтвердил Ави тоже шепотом, – смотри, он как будто что-то хочет нам сказать. Ну, говори же!

Ави обнял Ральфа за шею и почти прижался ухом к его холодному носу. «Скор-р-рее! – проурчал Ральф. – Держитесь оба за мой ошейник, и давайте уносить ноги поживей! Здесь, кажется, будет жарко!»
– Он говорит, – прошептал Ави, – что мы должны уходить сейчас же.
– Но куда мы пойдем? – спросила Ия. – Кругом ночь, поблизости ни одного огонька.
– «К др-р-рузьям! – проурчал Ральф. – Др-р-рузья спешат к вам на помощь! Ну, держитесь покрепче. Вперед!»

Девочка и мальчик ухватились за ошейник, и Ральф уверенно скрылся в кустах, уводя детей за собой с опасного места и находя только ему одному доступным способом тропинку среди густых зарослей в темноте.

ПОБЕГ
ЮНЫХ АРТИСТОВ

потряс учителя музыки до глубины души. Он встал на четвереньки и облазил все углы в доме, хотя было ясно и без этого, что похищенных детей и след простыл: ведь дверь хижины была распахнута настежь.

Главный сыщик с двумя своими помощниками стояли посередине маленького дворика, широко расставив ноги и скрестив на груди волосатые руки. Их выжидательная поза и суровый вид не сулили учителю Фа ничего хорошего.

– Пусть мне кто-нибудь объяснит, как это могло случиться? – недоумевал он. – Кто мог открыть дверь и увести детей? Боже мой, их, наверное, похитили слуги Богача! Бедная девочка теперь лишится голоса…
– Как бы ты, старый сморчок, не лишился жизни, – пригрозил Главный сыщик. – А ну-ка, припомни, кому ты еще рассказывал, где спрятаны дети?
– Никому, честное слово! – вскрикнул учитель. – Я боялся, что детям причинят вред слуги Богача…

Но тут раздался скрип тормозов, у хижины остановился черный автомобиль с зеркальными стеклами, из него выпрыгнул сам Богач со своими тело¬хранителями, вооруженными до зубов, а из окна выглянул доктор Скаль, уже натянувший белый халат и приготовивший блестящие щипцы и другие инструменты для удаления голоса юной певицы.

Не разобрав толком в чем дело, телохранители бросились к Главному сыщику, а тот, схватив за шиворот учителя Фа и прикрываясь стариком, скрылся со своими помощниками в хижине и открыл беспорядочную стрельбу из пистолета по преследователям.

– Ах ты предатель! – вскричал Богач, приказав своим слугам разнести хижину в щепки. – Быстро же ты позабыл, сколько звонких монет я плачу тебе за твои продажные услуги.
– Плевать! – отвечал Главный сыщик из-за дверей. – Вы все преступники. Именем Закона вы арестованы!
– Дудки! – завопил преследователь. – Это тебя сейчас повяжут мои молодцы и сдадут в тюрьму как похитителя. Лучше добром отдай мне этого жалкого старикашку, – рычал Богач. – Я вытяну из него все жилы и натяну на свою любимую арфу. Где девчонка и принц?! Сейчас же выдай мне этих оборванцев!
– Их здесь нет, – отвечал сыщик, – распахнув дверь хижины, потому что сопротивляться Богачу было бессмысленным занятием. Его телохранители уже окружили домик со всех сторон.
– Как! – взревел Богач, подскочив к сыщику и ухватив его за грудки. – Кто посмел освободить негодных и увести отсюда?

Главный сыщик уперся головой в подбородок своего хозяина и принялся его молотить волосатыми кулаками. Богач выпустил жертву, отскочил в сторону и плюнул на сыщика. Сыщик выхватил пистолет, но вокруг Богача стеной выросли телохранители, выставив дула автоматов, а на крыше черного автомобиля появилась миниатюрная ракетная установка, одного выстрела из которой хватило бы на то, чтобы превратить весь берег моря, а не только крошечную хижину, в дымящийся, выжженный дотла котлован.

– Сдаюсь! – пробурчал сыщик, пряча свой пистолет. – Мне ничего не известно, кроме того, в чем сознался учитель Фа. Если старый сморчок не обвел нас всех вокруг пальца, то, значит, принц и его сообщница перехитрили всех и совершили побег.
– Искать! Догнать! Перерыть все вокруг! Перевернуть каждый камень! – завопил Богач. – Куда они могли деться? Не провалились же сквозь землю.
И слуги Богача вместе с помощниками Главного сыщика бросились на поиски беглецов.
 
Надутые друг на друга отпетые преступники, Богач и сыщик, уселись в свои машины и стали ждать результатов, а учителя Фа связали и бросили в багажник черного автомобиля.

Пока у хижины происходили описанные события, Ральф и юные артисты успели уйти от погони на приличное расстояние. Хотя в темноте их хлестали по лицам и плечам ветки кустов и деревьев, все же они благополучно продвигались к развилке, у которой дядюшка Лю со своим розыскным отрядом поджидал Ральфа.
Милиционеры тоже не сидели сложа руки, а прочесывали рощу, спеша навстречу нашим героям. И как раз тогда, когда телохранители Богача обнаружили свежие следы беглецов по поломанным веткам и четким отпечаткам собачьих лап на сырой глинистой тропинке между деревьями, розыскной отряд встретил собаку и найденных детей. Радости встречи со спасенными юными артистами невозможно описать.

Однако из гущи колючих маслиновых деревьев взлетела красная ракета, которая осветила все вокруг и с шипением погасла. Затем началась беспорядочная пальба. Конечно же, преследователи стреляли в воздух только для устрашения, потому что Ия и принц нужны были Богачу целыми и невредимыми. Но кому же были известны их хитрости?

Отважные милиционеры залегли в цепь и открыли такой ответный огонь, что дикие маслины градом посыпались с деревьев, и преследователи очень быстро обратились в бегство. Им, очевидно, стало ясно, что певунью Ию и принца защищает настоящая Армия Спасения. Нужно было поскорей убираться из рощи, пока не пришлось держать ответ по всей строгости. Ведь похищенный мальчишка был членом королевской фамилии!

Вы спросите теперь, где же был бдительный адмирал? Я, разумеется, сразу выскочил из машины и помчался в сторону боя, откуда доносилась пальба. Выхватив из кармана записную книжку и карандаш, я на ходу решил записать вкратце все подробности ночного сражения, но тут же споткнулся обо что-то мягкое и со всего маху упал лицом вниз…

– Р-р-р гав! «Ты наступил мне на лапу», – услышал я ворчание Ральфа, на которого свалился.
– Дядюшка Лю! – в два голоса радостно вскрикнули славные мои друзья Ия и Ави. – Как ты здесь оказался? Мы ведь видели тебя в хороводе на круглой площади, во время праздника песни в нашей милой Гукляндии!
– Тс-с! – прижал я палец к губам. – Мы телепортировались в другую страну. Бессмертный цветок, сорванный Ави на клумбе с голубыми хризантемами, а затем подаренный тебе, Ия, остался у Рэя. Мальчик не знал его волшебной силы, он нечаянно передал сигнал космическому ветру, который мгновенно перенес вас сюда. Я же, как классный фантом-ас и опытный путешественник, без труда одолел этот маршрут. Теперь мы вместе поспешим к нашим друзьям – Рэю и Стасику, хозяину Ральфа.

– А как же фестиваль? – спросили юные артисты в один голос. – Ведь детям этой страны полюбилась наша песня о Родине. И потом, мы хотим подружиться с ними по-настоящему. Ты сам говорил, что тем, кто имеет верных друзей, не страшны никакие коварные Богачи и продажные сыщики.

– Совершенно верно, – подтвердил я собственные слова. – Вот поэтому мы и поторопимся назад, в город.

Бой тем временем стих, трусливые телохранители Богача обратились в бегство, и мы вместе с победившими милиционерами отправились в обратный путь.

УГОВОР
С ТОЛСТУШКОЙ
ТАТОЙ

решено было заключить любой ценой. Папа Петрика провел мальчишек тайком в музыкальную комнату, воспользовавшись тем, что Богач и все его слуги отправились следом за Главным сыщиком, в надежде отыскать и привести похищенных детей. Но что из этого вышло, вы уже знаете. Однако в доме с башнями ничего известно еще не было.

Впрочем, толстушка Тата не спала, а репетировала свою песню на случай, если не удастся у нищенки отнять чудесный голос и выучить дурацкие слова, так понравившиеся всем беднякам. Она не сомневалась, что ее песня окажется лучше той, в которой пелось о какой-то родине, которую можно купить, как утверждал папочка, вместе со слонами и обезьянами в придачу.

– Мани, мани, мани шелестят в кармане! – распевала девочка, кривляясь перед зеркалом в розовом платье, похожая на румяный колобок.

И вдруг, в зеркале у себя за спиной Тата увидела трех мальчишек. Всех троих она сразу же узнала: первым был рыжий Петрик, сын старшего охранника ее папочки, они часто вместе играли, когда ей становилось скучно, а двое других уже приходили к ней вчера во время концерта.

– Что вам нужно? – вскричала толстушка. – Вот прикажу сейчас же вас бросить в подвал к учителю Фа! Этот противный длинноносый учитель еще заплатит мне за то, что отказался привести сюда девчонку.
– Никто твоих приказов исполнять не станет, – уверенно заметил Петрик, – потому что мой папа стоит у дверей, а твой укатил куда-то со всеми тело¬хранителями.
– Врешь, – не поверила Тата и бросилась к дверям, но фигура молчаливого великана преградила ей путь в коридор. – Мой папочка вернется и прикажет вас заморозить в кухонной морозилке, – пригрозила она.
– Так мы и дались, – Петрик скорчил девчонке рожицу и высунул длинный язык. – Лучше подумай о том, как тебя забросают кислыми помидорами завтра на стадионе, где будет проходить Большой концерт.
– Ха-ха-ха! – хвастливо засмеялась богатая недоучка. – Завтра я буду петь голосом этой нищенки Ии. Доктор Скаль взял с собой острый скальпель и уже, наверное, отобрал у противной голос.

Мальчики переглянулись и ничего не ответили. Они всем сердцем надеялись, что все чудесным образом обойдется, потому что такой несправедливости просто невозможно было даже представить.

– Послушай, – начал Рэй, – ты ведь на самом деле хорошая девочка и тоже поешь совсем неплохо. Почему бы тебе ни подружиться с Ией и принцем? Они отважные ребята и уже однажды спасли свой народ. А вот ты спасла кого-нибудь хоть раз в жизни?
– Я спасла своего котенка, который мяукал на крыше самой высокой башни, – растерянно припомнила Тата. – Это был мой любимый котенок, – гордо объявила она.
– Ну, вот видишь, – заметил Стасик, – ты пожалела котенка, а у такой же девочки, как сама, хочешь отнять голос.
– Ну и что? – упорствовала Тата. – Что мне за дело до какой-то чужой девчонки? Я должна петь лучше всех и получить алмазную корону.

– Почему? – в один голос спросили мальчишки.
– Потому что я – самая богатая девочка в городе! И самая красивая. И самая талантливая, и самая, самая…
– Ты самая плохая, самая нечестная девочка, – твердо сказал Рэй. – Никогда твой папочка не сможет купить для тебя настоящих друзей. И ты всю жизнь будешь одна распевать свои песни у зеркала.
– Ты… вы… ты… убирайтесь отсюда, – заверещала Тата так громко, что старший охранник заглянул в комнату. – Я прикажу вас привязать в саду, облить сахарным сиропом и выпустить кусачих садовых пчел! Вон, вон, вон!… – топала ногами толстушка.
– Хорошо, мы уйдем, – отвечал за всех Стасик. – Но знай, что на празднике мы расскажем зрителям про то, что ты задумала. А если ты посмеешь лишить Ию голоса, то берегись. Мы с Ральфом отберем его у тебя, и ты станешь тоже немой навеки за свое злодейство.
– Ладно, ладно, – вдруг поспешно согласилась Тата. – Я не трону вашу девчонку. А вы взамен пообещайте мне молчать и никому ничего не рассказывать. Моя песня и в самом деле ничуть не хуже. Завтра ее запоет весь город!

И она отвернулась к зеркалу, чтобы продолжить свою репетицию. Мальчишки ее больше не интересовали.
– Если есть в кармане мани, мани, мани, мне весело живется, тра-ля-ля-ля-ля!
Так пела толстушка Тата, кружась, как волчок, перед зеркалом, довольная собой и своей песней.

А мальчики, естественно, вышли из музыкальной комнаты, потому что с такой бездушной девчонкой больше говорить было не о чем.
Они уже спускались по лестнице, когда распахнулись двери и внизу появился Богач, а с ним Главный сыщик, телохранители и… связанный по рукам и ногам старый учитель музыки господин Фа. Его несли, как полено, помощники сыщика.

– Ах! – вдруг вскрикнул учитель музыки. – Мальчик мой, как ты здесь очутился? Беги, пока они не схватили тебя!
Но в следующую секунду детей окружили слуги Богача и ни о каком побеге не могло быть и речи.
– Что ты сказал? – прорычал Богач в самое ухо пленнику. – Кого ты узнал из этой троицы? Говори немедленно, не то я прикажу разрубить на части негодных сорванцов и на твоих глазах скормить моим голодным волкодавам.
– Нет, нет! – вскричал бедный учитель. – Не делайте этого! Ведь он принц.
– Кто?! Где?! Как?! – заорал вне себя от ярости Богач.

– Успокойтесь, – вдруг прозвучал звонкий мальчишеский голос. – Господин учитель прав. Я принц Ави. Немедленно развяжите этого старого человека, не то моя страна не даст вам в долг больше ни одного доллара.
– Ах ты, щенок, – взвыл Богач, – так ты мне еще смеешь угрожать? Я связал твоего похитителя и отыскал тебя, чтобы вернуть бедным родителям, а ты вот как? Это я объявляю войну твоей жалкой стране за то, что обнаружил у себя в доме маленького шпиона. Затолкать всех в подвал! А этого, – он указал на Рэя, выдавшего себя за принца Ави, – посадить в мой личный карцер!

Приказ был исполнен немедленно, и даже отец Петрика не смог ничего сделать, потому что оказался в одиночестве против множества вооруженных до зубов наемников Богача. В такой ситуации следовало просто притвориться покорным и дождаться удобного момента, чтобы освободить пленников.

В суматохе ни Главный сыщик, ни Богач даже не спросили принца о его верной подружке, маленькой певунье в розовом платье. Только доктор Скаль, позвякивая своими страшными инструментами в докторском саквояже из крепкой кожи африканского носорога, осматривался по сторонам. Ему казалось, что девочка может быть где-то поблизости. Но, к счастью, он ошибался.
Однако Богач скоро вспомнил и о подружке принца.

ВОЛШЕБНЫЙ
ГОЛОС

певуньи из далекой Гукляндии был тоже оружием, и притом страшным для Богача не меньше, чем ее песня о Родине. Он знал, что когда поют такие песни, то в людях просыпается таинственная сила, потому что песня, как живая вода, поит души обиженных и голодных. Люди высоко поднимают головы, распрямляют согнутые спины и тогда… тогда не сдобровать богачам, обобравшим свой народ. И приходится им искать другое место на земле, пусть даже со слонами и обезьянами, но нигде больше не найти настоящей Родины.
 
Добренький папочка обманул толстушку Тату, когда пообещал ей купить новую Родину. Богач знал, что Родина у каждого человека одна, как мама, и без нее бывает очень плохо даже тем, у кого денег так много, что и представить этого почти невоз¬можно.

Тогда он решил действовать по-другому. Он сам отправился в карцер и сказал принцу:
– Вот видишь, хоть ты и здорово рассердил меня, но я добрый человек и прощаю тебе твою дерзость. Отправляйся на все четыре стороны, куда захочешь. Ты ведь наш гость и можешь путешествовать спокойно. Но прежде скажи, где тебя дожидается девочка в розовом платье, которая так красиво поет?
– Не знаю… мы потерялись, – слукавил «принц»; Рэй ведь понятия не имел, где сейчас находится Ия и его двойник Ави.

– Ври больше, – захохотал Богач, – мне известно, что вас освободила Армия Спасения. Правда, я первым должен был сделать это, – бессовестно лгал он, глядя мальчику прямо в глаза, – но мы задержались в дороге. Вот что: ты отправишься к своей подружке и приведешь ее ко мне. Ведь завтра Большой концерт, и я хочу сам отвести ее на праздник. Первый Богач и Первая Утренняя Звезда появятся на празднике вместе, ха-ха-ха!
Глазки обманщика превратились в узкие щелочки, а толстый живот за¬дрожал от смеха.
– Но помни, – оборвав свой смех, с угрозой продолжил он, – если ты попытаешься улизнуть и не выполнишь моего условия, – старый учитель музыки и твои друзья навсегда исчезнут.
– Хорошо, – согласился Рэй, потому что ничего другого не оставалось. – Я и не сомневаюсь в том, что вы способны на любую подлость, – смело закончил мальчик.
– Твое счастье, – побагровел Богач, – что ты принц, а не обыкновенный мальчишка… не то…
– Не то вы бы скормили меня голодным волкодавам. Ладно, ладно, отпускайте меня поскорее, потому что уже начинает светать.

И с этими словами Рэй покинул секретный карцер самого Первого Богача в городе, которому тайно и льстиво прислуживал даже Главный сыщик.
Куда же поспешил наш юный герой, так бесстрашно выступивший в роли принца Ави, своего двойника? Ну конечно же ко мне – к дядюшке Лю!

Мы прибыли в город, и я тотчас же отвел Ию и принца в гостиницу. После всех пережитых опасностей и волнений, там вполне можно было как следует отдохнуть перед Большим концертом. Совсем скоро волшебный голос маленькой певуньи должны были услышать дети всего мира: ведь фестиваль готовились транслировать по всем каналам телевидения, и об этом напоминали по радио каждый час. На всякий случай Ральф расположился здесь же, в моем номере, на ковре у самых дверей. Не зря же он был «Отличником сторожевой службы».
Затем я вернулся в милицию, чтобы дождаться Главного сыщика. Мне было интересно узнать, как он отвертится от моего обвинения в попытке совершить гнусное преступление: превратить в заложника принца Ави и лишить волшебного голоса его молочную сестру Ию.

Мрачный и надутый, Главный сыщик вошел в свой кабинет. Он еще не знал, что дети уже найдены нами и надежно спрятаны от него. Я приказал отважным милиционерам и молодым сыщикам, которыми лично командовал во время операции спасения детей, не докладывать ему о том, кто их
освободил, потому что собирался сделать это сам.

Я попросил разрешения войти, и через минуту стоял перед Главным сыщиком, распрямившись во весь рост.
– Мне доложили, что вы ехали следом за моей машиной, – сказал он.
– Совершенно верно, – подтвердил я.
– Известно ли вам, какая трагедия случилась в роще у моря?
Я покачал головой, потому что действительно ничего не знал.
– Дети погибли, – опустив голову, тихо произнес искусный лжец. – Мы опоздали. Их утащил в чащу снежный барс и там разорвал в клочья.
– Как?! – вскрикнул я, пораженный такой бесстыдной ложью. – Вы видели это своими глазами?
– Нет, – покачал головой притворщик. – Но я видел следы этого чудовища и рядом следы несчастных детей…
– Но с чего вы взяли, что это был именно снежный барс? Барсы водятся только в Алтайских горах, и потом… они не едят детей.
– А этот съел. Он прибежал с гор и был голоден. Молчать! – заорал сыщик, зеленея от злости. – Как вы смеете пререкаться со мной?!

– Это вы смеете, – спокойно сказал я и сбросил с плеч куртку.
То, что увидел сыщик, по-моему, потрясло его до самых внутренностей. Под курткой на мне был надет летний китель с золотыми адмиральскими погонами.
– Что это такое? – пролепетал невнятно обманщик, тыча пальцем в мои ордена, сверкающие на груди.
– Перед вами, – строго сказал я, – адмирал Армии Спасения господин Лю. Между прочим, прямой родственник барона Мюнхгаузена и дядюшка принца Ави. Кстати, спасенного мною, а вовсе не съеденного снежным барсом. Вам предъявляется обвинение в попытке похищения наследного принца Гукляндии и его молочной сестры Ии. Арестовать преступника! – громко приказал я, распахнув дверь в коридор.

– Не надо меня арестовывать! – замахал руками сыщик. – Там были эти ужасные следы, и потом стрельба… Я так и знал, что без Армии Спасения не обошлось и думал, что беглого наследника и девчонку уже отправили восвояси.
Но преступнику не удалось меня разжалобить. Дежурный офицер немедленно исполнил мой приказ, и Главного сыщика увезли в тюрьму.

Когда же я спустился по лестнице, то внизу увидал моего юного друга Рэя. Мы обнялись… нам показалось, что мы не виделись целую вечность. Да и в самом деле: сколько всего произошло в эту короткую летнюю ночь.
Мальчик рассказал мне обо всем, что случилось, и мы поспешили ко мне в гостиницу, чтобы обдумать хорошенько план спасения наших друзей из рук коварного Богача.

Едва мы напились чаю и шепотом, чтобы не потревожить сон отважного принца Ави и певуньи Ии, вкратце пересказали друг другу ночные происшествия, как Рэй, вдруг, как-то беспокойно заерзал на стуле. Сначала он повел плечами, потом стал похлопывать себя рукой по груди, наконец, сунул руку под рубашку и… извлек наружу маленький бледный цветок, похожий на лесной ландыш.

– Как же я мог забыть о нем! – прошептал мальчик.
Мы оба склонились над цветком. Серединка его стала светиться, но внутри темнело что-то совсем бесформенное, в котором трудно было различить что-либо. Все-таки почти одновременно мы разглядели унылую комнату, или камеру, в которой на полу сидели… учитель музыки и двое наших друзей, Стасик и Петрик!

– Скорее туда! – вскрикнул Рэй. – Богач обещал расправиться с ними, если я не приведу к нему до полудня Ию. Ты должен арестовать его! Разве можно похищать людей и держать их в подвалах по своему хотению?

К сожалению, я ничего не мог сделать. Мне пришлось признаться, что китель с орденами был всего лишь театральным костюмом, который я одолжил у знакомого артиста на всякий случай. Права же на арест Богача у меня не было. К тому же никто не разрешил бы обыскивать его мрачный дом с башнями.

– Все равно бежим туда вместе. Цветок жжет мне руки. Я знаю, так было, когда мы спаслись с горящей башни…

И мы поспешили в парк. Небо уже розовело на горизонте, и чудесное летнее утро пробуждалось над морем, но нам некогда было любоваться красотами природы, потому что друзья наши были в опасности.

ТАИНСТВЕННОЕ
ОСВОБОЖДЕНИЕ

учителя Фа в первый раз, к счастью, прошло незамеченным. Богач так был занят преследованием автомобиля Главного сыщика и поиском спрятанных детей, что, кажется, позабыл про то, что бросил учителя музыки в подвал. Когда же учитель выскочил на дорогу и был подобран Главным сыщиком, Богач решил, что его освобождение из подвала – дело рук самого сыщика, и поторопился со своими головорезами следом, надеясь на успех злого дела.

Теперь же пленников сторожило по меньшей мере два десятка его личных телохранителей. Старшему охраннику он велел отправиться под домашний арест, потому что не хотел больше доверять человеку, сын которого был заперт в подвале. Силач, понятное дело, не исполнил приказа, но и помочь узникам не мог ничем: не бросаться же было ему в одиночку на штурм крепости Богача. Ведь дом, напичканный таким количеством свирепых телохранителей, ничем не отличался от настоящей крепости.

Печальный и взволнованный, бродил он вокруг неприступного дома, не теряя все же надежды придумать что-нибудь подходящее. И тут увидел пробирающихся с оглядкой по парку дядюшку Лю и Рэя. Это была серьезная подмога. Ведь всем известно: втроем можно иногда совершить невозможное.

Через минуту товарищи по несчастью встретились и, скрывшись в зарослях желтых акаций, решили обсудить шансы на спасение пленников заново. Но едва только Рэй достал из кармана волшебный цветок, как лепестки его словно ожили, зашевелились и… один стал вытягиваться, превращаясь в узенький серебристый язычок, напоминавший издали луч лунного света.

Удивленные друзья только молча наблюдали, как этот юркий лучик стремительно скользил между кустов и деревьев к дому Богача…

В подвале дома с башнями никто, конечно, не сомкнул глаз. Перво-наперво Стасик и Петрик развязали бедного учителя. И он, рискуя снова оказаться связанным, стал изо всех сил колотить кулаками в дверь и требовать, чтобы принца Ави немедленно освободили. С трудом удалось его уговорить не поднимать лишнего шума, который мог только навредить пленникам.

Очень осторожно и тихо мальчики рассказали учителю, что принц – вовсе не принц, а их друг Рэй, который только очень похож на принца, так похож, как истинный двойник. Но вместо спокойствия, учитель проявил еще большее возбуждение.

– Боже мой! – с отчаянием заламывал он руки. – Но что же тогда стало с несчастными детьми? Ведь все видели ужасные звериные следы на тропинке у моей хижины. Значит, это правда… бедняжки стали жертвами снежного барса!
– Что вы говорите, господин учитель? – удивился Петрик. – Разве в наших краях водятся барсы?
– Может быть, из зоопарка сбежал какой-нибудь хищник, – настаивал учитель.
– А не могли ли это быть следы большой собаки? – поинтересовался Стасик.
– Ну что вы! Такие огромные следы…
– Вы сами их видели? – продолжал допытываться Стасик.
– Нет… но сыщику докладывали… я слышал своими ушами…
– Это Ральф! – убежденно сказал Стасик, и глаза мальчика засияли в темноте неподдельной гордостью за своего четвероногого друга. – Это мой Ральф! – повторил он. – Умная собака нашла принца и Ию и спасла их. Я так и знал! Теперь нам нечего бояться, принц и Ия в безопасности.

– Смотрите, смотрите! – вдруг прервал его Петрик, указывая на серебристый язычок, протянувшийся из-под двери, который расширялся и рос на глазах.
Позабыв обо всем, учитель и мальчики уставились на необъяснимое чудо: в темном подвале, где тускло светила под самым потолком только одна грязная лампочка, на полу расстилался серебристо-белый ковер. Он увеличивался на глазах и в конце концов достиг ног пленников.

Тотчас же с ними стало происходить что-то странное. Стены подземелья закачались и поползли вверх. Пол буквально уходил из-под ног, а чудесный ковер, словно сотканный из лучиков волшебного света, становился все пушистее, и, наконец, густой пахучий туман окутал их от пяток до самых макушек...

Рассвет над морем осыпал легкие облака золотистой пыльцой, когда мы с удивлением заметили, что крошечный цветок в руках Рэя превращается в пышный белый пион, разрастаясь все больше и больше. Нам стало казаться, что мы сами как бы поместились внутри цветка. Чувство приятной расслабленности кружило головы. Усталость, о которой мы позабыли, сладко слепляла веки. Боюсь, что я и мои друзья крепко заснули.

Когда же мы открыли глаза, все вокруг было прежним, но… но только рядом с нами протирали глаза и подтягивались, как после сладкого сна, учитель Фа и Стасик с Петриком! А крошечный цветок по-прежнему лежал на ладони Рэя, свернувшись в совсем незаметный комочек.

Когда первая волна радости схлынула и мы опомнились, силач, посадив на плечо сына, поторопил нас.
– Ну-ка, друзья, пора уходить отсюда. Солнце вот-вот взойдет, и представляю, какой переполох поднимется в доме.

Мы, разумеется, согласились выполнить дельный совет. Однако не забыли договориться о встрече на Большом концерте. Ведь Петрик был учеником учителя Фа, и притом самым способным, он тоже хотел выступить на фестивале. А Рэю и Стасику не стоило осложнять отношений с родителями и объясняться по поводу пустовавших всю ночь постелей. Проще было незаметно вернуться домой, тем более, что на рассвете взрослые, как известно, спят особенно крепко.
 
Поспешно простившись, мы ненадолго расстались и покинули парк с первыми лучами восходящего солнца.
 

«СИЯНИЕ
УТРЕННИХ ЗВЕЗД»

наполнило город до самых окраин праздничным настроением. Кто же мог догадаться, какие драматические событие произошли накануне?

Детям и взрослым казалось, что лучшего праздника нет на свете. С утра толпы участников и зрителей детского фестиваля стекались в парк. Большой фестивальный концерт готовился на главном городском стадионе. Весь город мог поместиться на высоких трибунах. Пожалуй, все жители туда устремились с большой охотой. Не так уж часто дети и взрослые могли вдоволь повеселиться вместе.

Да, я еще забыл рассказать, что все дома в городе, столбы и заборы были заклеены портретами толстушки Таты. Художники постарались угодить Богачу и изобразили девочку, которая любила петь и хотела стать Первой Утренней Звездой, такой красавицей, что многие недоумевали: кто это – сказочная принцесса или ожившая кукла Барби? Словом, узнать в изображенном на плакатах кукольном личике толстушку Тату не смог даже любящий папочка, но для Таты это было не слишком важно, потому что она-то себе казалась даже еще красивее.
 
Наконец, точно в полдень ворота стадиона распахнулись, и множество зрителей поторопились усесться на свои места.

Веселая суматоха царила довольно долго, пока по всему полю стадиона не выстроились в четыре шеренги гвардейцы в праздничных красных мундирах и не затрубили в золотые фан¬фары.

Затем из распахнутых парадных ворот показалось шествие Утренних Звезд, которых было так много, что зрители едва не отбили ладони, аплодируя юным артистам.
 
Но самое интересное началось, конечно же, после: когда на высокой круглой сцене Утренние Звезды, одна за другой, стали одаривать своими сияющими талантами зрителей. Танцоры сменяли музыкантов, певцы выходили чередой, словом, артисты старались вовсю, а зрители от души веселились и хлопали изо всех сил.

В это же самое время неподалеку, в доме Богача, царило настроение совсем не праздничное. Злой как сыч коварный хозяин дома с башнями метался по комнатам, ругался скверными словами и требовал изловить изменников и бунтовщиков. Бунтовщиками он называл, конечно, бедного учителя музыки Фа и ни в чем неповинных мальчишек. А изменниками собственных слуг.

– Ах вы ленивые дармоеды, отвечайте сейчас же, кто посмел устроить побег бунтовщикам?! – рычал он в бессильной злобе.

Но как из подвала удалось улизнуть пленникам, которых охраняло два десятка дюжих молодцев, объяснить толком никто не мог. Оставалось только предположить, что в доме завелся предатель, который усыпил охрану неизвестным способом, возможно, гипнотизируя взглядом, и увел пленников с собой. Подозрение пало на отца Петрика, однако найти его не удалось, потому что силач просто исчез из дому.

На всякий случай сбежал в неизвестном направлении и доктор Скаль, потому что ему было не впервой отнимать голоса у бедных девочек. И сейчас его могли уличить в прямой попытке совершить гнусное преступление.

– Ало! Позвать немедленно Главного сыщика! – брызжа слюной, кричал Богач в телефонную трубку. – Что значит «нету»? Как увезли в тюрьму?!
– В наручниках, – отвечал женский голос по телефону, – по личному приказу адмирала Армии Спасения, за соучастие в похищении принца Гукляндии, наследника королевского прес¬тола.

Выходит, неблагодарный дрянной мальчишка, убежавший от своих королевских родителей, сдался в милицию, да еще и нажаловался на Главного сыщика какому-то адмиралу! Что же теперь могло ожидать Богача, от которого сбежали все живые свидетели дважды сорвавшегося похищения принца?

Дело оборачивалось очень нехорошей стороной, особенно, если учесть, что оно касалось иностранца, да еще из королевского рода.

Богач приказал готовить свой личный самолет, собираясь покинуть Родину навсегда. Ему совсем не хотелось оказаться за решеткой. Ведь продажный Главный сыщик вполне мог свалить всю вину на него одного.
 
Только Тата ничего не желала слышать, кроме того, что после выступления в розовом платье ей вручат алмазную корону Первой Утренней Звезды. И вот, в сопровождении охраны, как будто кто-то собирался похищать именно ее, дочку самого богатого человека в городе, Тату проводили на стадион.

Большой концерт был в самом разгаре. На высокой сцене выступал маленький скрипач с солнечно-рыжими волосами. Он так здорово играл на скрипке, приплясывая, что зрители повскакали со своих мест и заплясали вместе с ним. Многие уже кружились на беговых дорожках стадиона у самой сцены.

– Приз! Приз! Приз! – скандировали тысячи голосов.

Но у рампы показался строгий учитель Фа в черном фраке и белых перчатках и, взмахнув рукой, попросил тишины.

– По условию нашего фестиваля, – проговорил он в микрофон, и в самых отдаленных уголках стадиона и парка услышали его отчетливый голос, – первые три премии будут отданы лучшим трем исполнителям: танцору, музыканту и певцу. Но самый главный приз: алмазную корону Первой Утренней Звезды, – вручат тому… – учитель выждал паузу и звонко выкрикнул в наступившей тишине: – кого назовет публика!!!

– Приз! Приз! – продолжали отовсюду звучать голоса детей и взрослых. – Корону победителю фестиваля – принцу скрипачей!
– Только тогда, – продолжал учитель Фа, попросив тишины и внимания, – когда выступит последний участник Большого концерта, вы сможете назвать победителя. А сейчас…
Но ничего больше произнести со сцены учитель не успел. Туда с двух сторон поднялись охранники Богача, подхватили его под руки и просто увели прочь. А к микрофону подошла… девочка в розовом платье.

Правда, девочка очень походила на розовый колобок – такая она была толстенькая, невысокая, на коротеньких пухленьких ножках. Но мало кто из зрителей смог рассмотреть ее как следует: стадион ведь был очень большим, и многим девочка казалась просто розовым мячиком.

– А сейчас я спою вам свою любимую песенку! – громко объявила в микрофон Тата.

Впрочем, не волнуйтесь. Учителю Фа на деле ничего не грозило. За сценой стоял Стас в стойке готового к бою каратиста и Рэй, с трудом удерживающий Ральфа за ошейник. Отважный пес готов был просто изорвать охранников в клочья. Я тоже не забыл про свой китель с адмиральскими погонами, накануне сослуживший мне добрую службу. Плечом к плечу рядом со мной поигрывал мускулами папа Петрика – силач, которому не было равных среди слуг Богача. Разумеется, увидев нас, они тотчас же оставили учителя музыки в покое и поспешили ретироваться на безопасное расстояние. Уж слугам-то хорошо было известно, что Богач не станет заступаться, случись с ними что-нибудь неприятное.

А Тата тем временем во весь голос распевала свою любимую песенку.

– Пусть шуршат в кармане мани, мани, мани… – доносилось за кулисы.
– Мани, мани, мани, – вторили ей с трибун, – ни шиша в кармане!

Сначала Тата ничего не разобрала, и ей показалось, что зрители просто дружно подпевают, но когда она до¬шла до слов:

– Мне весело живется, тра-ля-ля-ля-ля!
Из последних рядов донесся чей-то голос:
– Подстава! Это не та девчонка!
– Мани, мани, мани шелестят в кармане! – во весь голос вопила разобиженная Тата.
– На мыло! Фью-ть! Халтура! – орали мальчишки на верхних трибунах и колотили ногами по деревянным скамейкам.

– Песню про Родину! Про Ро-ди-ну! – скандировал уже весь стадион.

Розовое платье Таты напомнило им о чудесной песне, которую вчера спела неизвестная девочка в Летнем Кукольном театре. Толстушка не выдержала и в слезах убежала со сцены к своему папочке. А к микрофону снова подошел учитель Фа.
– Следующим номером нашей программы, – объявил он торжественным голосом, – выступают гости из далекой Гукляндии!

Гостеприимные зрители нашего замечательного города захлопали так громко, что показалось, будто от этих хлопков летний воздух заходил над стадионом радужными воздушными волнами. Учитель взмахнул рукой в белой перчатке и красивым жестом указал на середину сцены, откуда из раскрывшихся лепестков неизвестно как появившегося цветка, похожего на лесной ландыш, но только необыкновенно крупного, выступили вперед девочка и мальчик.

Девочка в коротеньком блестящем розовом платье была тоненькой, хрупкой и чем-то сама напоминала весенний цветок. Головку ее украшали чудесные светлые локоны, спадавшие на плечи. Рядом с ней стоял красивый рослый мальчик с гитарой из настоящего грушевого дерева на груди и слегка касался тонкими музыкальными пальцами натянутых струн. Нежная мелодия уносилась ввысь, и зрители завороженно притихли.

Мелодия мальчугана стала набирать силу и кружиться над стадионом. Она то ныряла в морские глубины, то уносилась к солнцу и осыпалась вниз волшебными звуками. Но ничто не могло сравниться с голосом девочки в розовом платье…

О, Родина моя! Прекрасней всех чудес…
О, Родина моя! Мой дом, река и лес…
Я песенку про Родину спою,
Которую всем сердцем я люблю!

Так пела Ия. И люди, услышавшие ее песню, стали вставать со своих мест, ряд за рядом. Дети и взрослые, взявшись за руки, вместе с девочкой из далекой Гукляндии пели лучшую песню, которая когда-либо звучала на земле: песню о любимой священной Родине.

Их сердца бились в такт мелодии юного гитариста. И сила этих ударов была так велика, что огромный мрачный дом Богача задрожал и обрушился в море.
Никого уже, впрочем, там не было, потому что Первый Богач вместе с любимой доченькой улетели покупать себе новую Родину. Зачем им было
оставаться в этой непокорной стране, пробужденной песней бунтовщицы, где люди не захотели больше быть рабами и безропотно позволять себя обворовывать и обманывать?

А песня взлетала к небу, и вместе с ней ввысь поднимался белый цветок, похожий на лесной ландыш. Лепестки его плавно колыхались в воздухе, росли и раскрывались все больше и больше, пока, наконец, не развернулись над стадионом прозрачным куполом. Вдруг, оттуда, где в круглом венчике поблескивали золотистые тычинки, посыпались конфеты, разноцветные шары и забавные плюшевые игрушки. Гирлянды нарядного серпантина обвили стадион цветной шелковистой спиралью, и среди общего ликованья снова прозвучал призывный звук золотых фанфар.

– Дорогие друзья! – обратился к зрителям учитель музыки господин Фа. – Наше уважаемое жюри единодушно решило всем юным талантам, участникам сегодняшнего Большого концерта, присвоить звания лауреатов Утренней Звезды!
– Ура! – прокатилось по стадиону, вместе со шквалом аплодисментов.

Потом учитель вручил три обещанных приза тем, кто отличился на выступлении. Один из них, конечно же, достался его любимому ученику Петрику. Это была видеокамера, и мальчишка тут же принялся снимать кино про нас всех.
– Но главный приз, – наконец, повысив голос до самых высоких нот, объявил господин Фа, – приз Первой Утренней Звезды, – мы, как и обещали, вручим тому… – он снова сделал небольшую паузу и затем задорно выкрикнул публике: – кого сейчас назовут зрители!!!

На стадионе стало так тихо, что и без микрофона слова учителя долетели бы до верхних рядов трибун. А потом, в один голос, все выдохнули одновременно короткое имя девочки, спевшей песню о Родине.

И учитель Фа под звуки золотых фанфар надел на голову Ии алмазную корону Первой Утренней Звезды.

Праздник продолжался до глубокой ночи. Волшебный цветок освещал все вокруг нежным светом, и никому в голову не приходило взглянуть на часы. Из золотистых тычинок вниз сыпались и сыпались прямо в руки конфеты, сладости и разные приятные маленькие сюрпризы.
 
Дети и взрослые веселились, как умели, и мы тоже. А когда праздник подошел к концу, я отправился к себе в гостиницу, чтобы тут же записать все, что случилось, слово в слово. Так я и раньше всегда делал, потому что завтрашний день непременно принесет нам что-нибудь новенькое и не менее интересное.

РАССКАЖУ
ВАМ
ПО СЕКРЕТУ

еще кое-что важное. Думаю, что хоть толстушка Тата и поступала не всегда хорошо, то есть даже почти всегда плохо поступала, но все же нужно добавить несколько слов о том, что случилось с ней и с ее добреньким папочкой.
Самолет их держал курс сначала на самые богатые и большие страны, но никто не спешил им продавать не только целую Родину, но даже и небольшой кусочек родной земли.

В Африке, например, они облюбовали жаркую саванну, но из-за колючих кактусов выскочили низкорослые чернокожие пигмеи с копьями и едва не изрешетили обоих.

Унеся ноги оттуда, покупатели новой Родины оказались в Китае. «Хи-хи-хи! – рассмеялся китайский император. – Где это видано, чтобы на китайской земле была Родина каких-то чужеземцев? Наш народ самый многочисленный в мире, и даже тогда, когда китаец уезжает в другую страну и живет там очень долго, он все равно помнит о своей Родине, лучше которой нет во всей галактике».

«Вы хотите купить Родину? – удивились предприимчивые американцы. – Но кто же вам станет продавать Родину? Мы двести лет назад пришли на эту землю, и она стала нашей великолепной Родиной».

«Нет, – покачали головами мудрые индийские йоги, – можно купить дом и кусок земли где угодно, но только это будет просто земля, а не Родина».

– Вот видишь, – хныкала Тата, когда они пролетали над океаном. – Ты обещал мне любую родину – с финиками, со слонами и с обезьянами, а нету и вовсе никакой. Хочу сейчас же получить родину. Пусть провалится твой самолет, хочу на землю-ю-ю!

Какие же необдуманные слова вылетели из уст толстушки! Самолет завертелся штопором и стремительно стал падать вниз. Отец и дочь только успели нажать кнопки и катапультироваться вместе со своими креслами.
 
К счастью, под ними оказался маленький пустынный остров посреди океана. Их парашюты повисли на высоких пальмах, но они сумели спуститься на землю целыми и невреди¬мыми.

– Больше никуда не полечу, – за¬явила Тата. – Это будет моя любимая Родина. Я сумею ее защитить, если кто-нибудь сюда сунется.

И вполне довольная собой и окончанием бесконечного полета, она стала обходить свою маленькую островную страну вместе с папочкой, который уныло плелся следом.
 
Что ж, возможно, толстушка поняла, наконец, что такое Родина, без которой ни один человек на свете не может стать счастливым по-настоящему.

...Я дописываю эти строки глубокой ночью. Мои юные друзья крепко спят в своих спальнях. Всякому человеку нужен отдых, особенно после таких рискованных приключений.
 
Ия и принц Ави пока поживут у меня в гостинице. Им предстоит совершить увлекательную экскурсию по нашему чудесному городу и искупаться в море, которое они увидели впервые в жизни.

Рэй наконец-то познакомился со своим двойником, и конечно же мальчишки полюбили друг друга, как братья. Представляю, сколько они наворотят проблем для меня, когда научатся управлять космическим ветром самостоятельно.

Уверяю вас, что про проделки двойников известно еще далеко не все. К тому же с ними сейчас неразлучен Стасик и верный Ральф, а это и вовсе делает приключения мальчишек непредсказуемыми.

Признаюсь, и мне пора отложить перо и поднакопить силенок, потому что каждый день может стать исключительно напряженным и ответственным в жизни настоящего фантом-аса.
 
Впрочем, любой из вас может испытать свои способности к телепортации, стоит только очень захотеть этого и раздобыть старинную круглую лупу в бронзовом ободке с удобной фигурной ручкой. А уж в моей Академии вас живо обучат всему остальному.

Сейчас же отдохните и вы, мои славные читатели. Но не забывайте своего друга – дядюшку Лю, адмирала юных фантом-асов, у которого для вас припасено еще много удивительных повествований.


Одесса, 2003