Глава шестая

 Джейкоб Нортон поднялся еще до рассвета. Он всю жизнь вставал рано, привык
работать, не обращая внимания на время суток. Вот и в этот раз он встал с
постели, подкинул дров в печку. Постоял, кутаясь в плед, накинутый на плечи,
смотрел, как разгорается огонь в печи. Какая-то пустота завладела им. Сам не
понимал, пройдет, наверное. Поставил на кухне чайник. Пока закипала вода, Нортон
думал о сыновьях. Они остались ночевать, хоть в тайне Джейкоб Нортон надеялся,
что сыновья уедут к вечеру. Почему так захотелось? Нортон не знал, глядя на
них. Может легче одному справиться с собственной жизнью, и не надо участия в
ней. Не хотел Джейкоб Нортон, чтобы сыновья думали о нем, как о старике,
оставшемся один на один с пустотой. Он еще ничего, справится, свыкнется.
Надо жить, потому что живет солнце за окном, и Илиамна спит снежным сном зимы.
А потом наступит лето, короткое и прохладное, но за его период возродятся
маленькие жизни травы и цветов, насекомых, животных, даже Бэтти расцветает
летом, становится моложе, озорной щенок. И Джейкоб Нортон тоже станет другим...
Вэсс прервал его размышления, войдя на кухню, потягивая затекшие со сна руки.
 - Доброе утро, отец.-Он налил себе кружку кофе, сел напротив Нортона.- Холодно.
 - Потеплеет скоро. Смотри, солнце сегодня будет яркое, погода наладится. Вам
в дорогу.
Вэсс смотрел в свою кружку, покачал головой.
 - Прогоняешь нас, отец!
 - Нет, Вэсс, глупости говоришь! Оставайтесь,сколько захотите.-Джейкоб Нортон
смутился, не думал, что сын сумеет разгадать его тайные мысли.
 - Ага! Пойду во двор. У тебя целая гора не колотых дров.- Вэсс, не дожидаясь
ответа, залпом допил кофе и прямо в одном свитере вышел во двор.
Джейкоб Нортон нахмурился, почесал затылок. Не хорошо получилось с Вэссом.
В самом деле, пусть поживут пару деньков, по хозяйству помогут. Он тоже
отправился во двор. Там уже Зак помогал брату. Нортон присел на ступеньку
крыльца, глядя, как один с размаху колол дрова, широким сильным размахом.
Молодец, ни разу не промахнулся топором! Сам учил Вэсса в детстве.
Зак, он всегда был слабее брата. Это его раздражало, и теперь он ведет себя
так же. Нортон вспомнил, как ссорились дети в детстве, до первой крови
проходили их драки. Он наказывал обоих, не разбирая, кто прав, кто виноват.
Братья не должны воевать! Но Зак оказывался жертвой, а Вэсс обидчиком. И тогда
Зак начал подначивать брата, провоцировать на ссору, чтобы сделать из него
тирана в глазах отца. Нортон раскусил Зака и наказал тогда сильно,хорошо
отшлепал ремнем. Зак поутих, но затаил обиду, дурачок. Вэсс тоже хорош,
вечно распускал кулаки! Джейкоб Нортон снова заметил эти глупые игры
подросших сыновей, их соперничество.
 - Зак, можешь ты нормально складывать дрова! Ничего путного от тебя не
добиться, придурок!-Вэсс довольно грубо оттолкнул брата, стал сам скидывать
наколотые дрова. Пар валил от разгоряченного Вэсса.
 - Не учи меня, Вэсс, иди ты со своими нотациями знаешь куда?!-Зак обозлился,
покраснел от гнева, тоже пихнул брата в плечо.
Нортон подождал, может успокоятся, но сыновья только еще больше распалялись.
 - Перестаньте! Я с детства вас учил уважать друг друга, а вы, как два
барана!- Джейкоб Нортон подошел и взял из рук Вэсса топор.- Думал, вы
повзрослели!- Сам начал колоть дрова.
Теперь работали втроем, молчали. Потом в девять часов позавтракали.
 - Как ваши жены? Чего не приехали с вами?-Джейкоб намазал хлеб маслом,
протянул кусок внуку. Странный какой-то! Слова из него не вытянешь.
 - А чего им сделается, женам-то?! Сидят дома да скандалят только.- Зак
усмехнулся.- Вот Ноа не даст соврать. Мать его вечно тюкает, да и Вэссу
достается. Правда, братец?!- Он подмигнул Ноа.
 - Ты бы заткнулся, Зак! Про свою жену говори, понял!?-Вэсс хмуро глянул
на брата.
Нортон не стал продолжать разговор, уставился в окно.
 - Отец, мы поговорить хотели с тобой...- Зак посмотрел на брата, ища
поддержки, но Вэсс молчал, смотрел в свою тарелку, ковыряя яичницу вилкой.
 - Говори, Закари.- Нортон почти догадывался о теме разговора. Вот почему
они остались ночевать.
 - Мама умерла, ты остался один. Тяжело ведь одному жить здесь. Вот мы и
подумали, может ты переберешься в Ньюхейлен, поближе к нам. Там мы тебе
поможем. А дом и землю можно продать. Ведь земля стоит дорого. Да и покупатель
уже нашелся.
Нортон все смотрел в окно на ярко-малиновый диск солнца, встающий из-за
Алеутских отрогов. Зак замолчал, Вэсс вообще не проронил слова.
 - Вы все уже решили за меня. Я не желаю жить с вами, тем более продавать
землю, в которой похоронена ваша мать. Я хочу умереть здесь, быть рядом
с Руди и жить на своей родной земле. Больше не желаю слушать ваш бред!
Убирайтесь вон из моего дома!- Джейкоб Нортон встал и указал пальцем на дверь.-
Немедленно!- И вышел, хлопнув дверью.
 - Что же ты молчал? Старик стал упрям. Иди, уговори его. Ты же любимчик, он
тебя послушает.- Зак скривил губы в презрительной усмешке.
Вэсс молча встал из-за стола и ушел за отцом.
Нортон чувствовал, как бешено колотится сердце в груди. Как они могли такое
придумать! Он строил дом, мечтал, что когда-нибудь Вэсс будет здесь хозяином.
Зак - оболтус, это ясно, но Вэсс... Нортон побрел в мастерскую. Не хотелось
видеть и слышать их. Бэтти покорно тащилась следом, опустив хвост. Она боялась
скандалов, тонко чувствуя вибрации голосов и угрозу в интонации. Джейкоб Нортон
снова принялся за куклу. Тонкие ручки и пальцы. Черточки губ и грустный взгляд.
Лицо удалось, Нортон порадовался, даже забыл о неприятностях. Вэсс постучал в
дверь, вошел без ответа отца.
 - Папа, не обижайся! Мы хотели как лучше.
 - Кому лучше? Заку? Тебе?- Нортон взглянул на сына. Тот стоял, как нашкодивший
мальчишка, опустив голову. Такой высокий, взрослый, маленький мальчик. Как годы
назад. Джейкоб Нортон покачал головой. Зря вспылил. Стало жаль Вэсса.
 - Ладно, можете остаться. Глупо все как-то!
Вэсс со вздохом опустился на табурет рядом.
 - Сколько же у тебя уже кукол!- Он взял в руки одну, осторожно поставил на
место.- Ты не горячись, папа. Подумай, Зак прав. Не торопим мы тебя. Я не
хочу ссориться с тобой.- Он еще посидел, опустив голову, потом вышел из
мастерской, осторожно прикрыв дверь. Нортон слышал, как скрепит снег  под
его удаляющимися тяжелыми шагами.