Сны и явь Вероники Локус гл. первая

Глава первая
Кузина из Франции

Ранним утром в гостиной уютного домика фермера Эдуарда Локуса раздался тревожный звонок. К телефону спешно подошла только что вставшая с постели хозяйка.
- Я слушаю вас, - еще сонным голосом произнесла тетушка Марина.
- Здравствуйте и, пожалуйста, простите меня за  поздний звонок…
- Кто это? Извините, не узнала.
- Вы меня и не знаете… Я говорю с госпожой Локус?
- Да.
- Я гувернантка Вероники, дочери Марии и Виктора Локус. Меня зовут Ани Германова. Не могли бы вы позвать вашего супруга?
Тетушка Марина насторожилась:
- Что-нибудь случилось?
-Да, к сожалению…
- Ани, пожалуйста, расскажите обо всем сначала мне. Муж очень раним, всегда так близко все принимает к сердцу, потом серьезно болеет. Если что-то страшное…
-  Да, госпожа Локус, произошло непоправимое. Брат вашего супруга и его жена погибли в автокатастрофе. Господина профессора вызвали на консультацию в город, жена поехала с ним… Мы с Вероникой остались на даче… Это произошло позавчера в три часа дня. Я с трудом отыскала ваш телефон, поэтому не могла позвонить сразу.
- Их похоронили?..
- Увы, да. Профессор писал завещание. Он оставил вашей семье все свое имущество, но, оно невелико, так как основные деньги были вложены в египетскую экспедицию. А она не дала результатов. Раскопки оказались пустыми.
Дом, где проживала семья, большой, но и он, и вся усадьба принадлежат бабушке Вероники по материнской линии… Вы меня слушаете?
Тетушка Марина дрожала, прижимая трубку к уху. Она открыла было рот, но почувствовала, что не может говорить. Между братьями, которые виделись крайне редко, все же существовала крепкая духовная связь, они очень любили друг друга. И тетушка Марина представила, как воспримет ее дорогой Эдуард тяжелую весть.
- Я слышу, слышу, - наконец прошептала она в трубку. – Имущество, деньги  – это такая ерунда. Как там девочка? Я помню ее совсем крошкой… Бедная, бедная Никочка…
- Я и звоню в такое время только из-за нее. Вероника для меня стала родной, я полюбила ее, но еще неделю назад предупредила хозяев, что вынуждена уйти. У меня сильно заболела мама, а вчера сообщили, что она при смерти, все зовет меня. Я должна уехать домой, проститься с мамой. Но у меня есть обязанности. Сначала мне нужно передать вам мою подопечную.
- Вы ее привезете  к нам или…
- Привезу. Вам будет сложно. Это все же другая страна,.. пока оформите визы... Я не могу так долго ждать. Сегодня же вылетаю. Дайте ваш точный адрес.
Тетушка Марина продиктовала.
 - Значит, вы сами сообщите мужу?
- Да… Ника сильно переживает?
- Увы, нет… Боюсь вас разочаровывать, но ей  гораздо тяжелее терять привычный образ жизни. Вы потом поймете, что я имею в виду. И девочка не одна виновата в этом, родители  большей частью подменяли себя дорогими подарками… Вам предстоит подстраиваться под Веронику, иначе придется несладко от ее капризов.
Тетушка Марина не обратила внимания на эти слова. Она повесила трубку и стала думать, как сообщить мужу о несчастии и достойно принять осиротевшую племянницу…
    
                ххх

Потрясенный дядюшка Эдуард рыдал, как дитя, тетушка  Марина и бабушка Лека утешали его, как могли. Потом все вместе принялись готовиться к встрече с сироткой. Хозяин, утирая непрекращающиеся слезы, управлялся с живностью и наводил порядок на подворье. Женщины возились на кухне, приготавливая вкуснейшие кушанья, и убирали в скромных комнатках и службах.
Дети: двенадцатилетний Вениамин, десятилетний Гера и девятилетняя Лора, принарядившись, отправились на велосипедах к маленькому аэродрому, расположенному неподалеку от центра района - поселка Залесье. Там должен был приземлиться частный самолет Академии, к которой был причислен профессор археологии Локус. Это гувернантка Ани попросила руководство Академии помочь быстро доставить дочь погибшего коллеги к родственникам.      
Красивый бело-зеленый самолет показался на горизонте.
- Как вы думаете, ребята, мы понравимся нашей кузине? – волновалась Лора, поправляя свои рыжие кудряшки.
- Если будешь ныть и рыдать по пустякам, она точно с тобой дружить не будет,  - дразнил  сестренку Гера. – Вот мы с Венкой сильные и отважные, чего ей нас не полюбить?
- Нашлись силачи. А как вы думаете, она хоть немного понимает по-нашему?
- Тебе же сказали, что дядя выучил языку и жену, и дочь, да и гувернантка у нее наполовину русская.
Старший брат сердито погрозил им пальцем:
- Прекратите болтать… Вон, смотрите, уже трап сбросили. Идемте ближе.
Они встретились посередине летного поля.
Трое с немецкими корнями ребятишек и девочка, родившаяся и росшая до тринадцати лет в Париже, где жила семья «французских» Локусов.
Дети рассматривали друг друга с интересом и недоверием.
Незнакомая кузина была высокого роста, стройная, ее волнистые белокурые волосы рассыпались по плечам. Несколько причудливых заколок укрепляли пушистую челку над чистым лбом. Щечки румянились, глаза ярко синели.
Модные брюки золотились на солнце, безрукавка обнажала крепкие плечи. Вся ее фигурка выдавала любовь к спорту и красоте.
За спиной девочки стояла маленькая хрупкая девушка с большим чемоданом в руке. Она первой прервала затянувшееся молчание.
- Ну что же вы, дети? Поздоровайтесь, вам теперь предстоит жить вместе,  постарайтесь подружиться. А мне нужно возвращаться на этом же самолете. Ну, до свиданья.
Ани опустила чемодан, обняла и поцеловала воспитанницу. Из ее глаз показались слезы. Она смахнула их, грустно улыбнулась, повернулась и пошла назад.
Вероника сорвалась с места, догнала ее и закричала:
- Ани, Ани, не покидай меня, дорогая моя, возьми с собой, я буду всегда, всегда слушаться и больше не стану подшучивать над тобой. Милая Ани, не бросай меня, я не знаю ни дядю, ни тетю. И эти дети, они совсем, совсем чужие…
Девочка трясла наставницу за руки и умоляюще смотрела в ее заплаканное лицо.
- Я не могу тебя взять с собой, Вероника, не могу. У нас бедный домик, мало денег. И мне придется идти на заработки.
- Я тоже буду работать.
- Глупышка, у тебя износятся наряды, пару раз помоешь полы и возненавидишь меня. Я же не смогу обеспечить тебя прислугой и новыми модными одеждами. Прощай, Вероника. Пиши мне.
Внезапно девочка гордо выпрямилась, резко развернулась и пошла прочь.
- Ладно, - сказала она, протягивая руку старшему мальчику, - давайте знакомиться. Как вы уже знаете, я – Вероника.
- А я – Вениамин, можешь звать меня Веней или Венкой, как все.
- Вениамин… Звучит вполне прилично.
- Эти рыжие – Герка и Лора. Ты не смотри, что они такие растерянные. Глуповатые слегка, но добрые, мухи не обидят… Ай!
Гера со всего размаху дал ему под лопатки и вступил в разговор:
- Не обращай на него внимания, Ника, он  сам дурак, только мнит о себе много. Я между прочим, лучший ученик в 5 «А», а Лорка хочет быть учительницей. Если бы мы жили в самом поселке, она всех  бы малышей грамоте выучила.
Лора застенчиво посмотрела на двоюродную сестру:
- Ты красивая, похожа на артистку.
Вероника снисходительно улыбнулась:
- У меня актрисой была мама. Может, слышали, Жюли Вердье? Она играла в «Волшебнице Николь». А потом заболела и стала секретарем папы…
Лора несмело подошла к осиротевшей сестре и погладила ее по плечу:
- Ты сильно тоскуешь по ним?
- Не знаю. Я не видела их после, после…
- Извини меня, Ника.
- Да ничего. У меня такое чувство, что они просто в очередной раз уехали. Маму я чаще видела на экране. Она всегда была на съемках, потом с папой в экспедициях. Отца я вообще больше по телефону слышала… Ну, пошли, что ли? Да, мне не нравится, когда меня называют Никой, какой-то дурной тон. Вероника или Верни, так звали меня родственники и друзья, которые приезжали к нам из Англии и Америки. В школе звали Верой, но мне это тоже не нравится.
Вениамин взял тяжелый чемодан гостьи, Гера подхватил из ее рук модную, но тоже нелегкую сумку. Лоре ничего не досталось. Она, было, расстроилась, но старшая сестра снисходительно подала ей ветровку, которую до сих пор держала завязанной на узкой талии.
Детей и племянницу хозяева фермы встречали у ворот.
Дядюшка Эдуард почистил старые  джинсы  и надел чистую голубую рубашку. На голове у него была козырьком назад праздничная холщовая кепка. Было видно, что он едва сдерживает слезы. Жена в парадном, но давно вышедшем из моды платье, и растоптанных кроссовках стояла рядом в обнимку со своей матерью, укутанной в выходную шаль.
Завидев ребят, все бросились им навстречу. Старшие Локусы обнимали и целовали сиротку. Наперебой спрашивали, как она чувствовала себя в полете? Все ли хорошо со здоровьем?
Девочка старалась освободиться от теплых и настойчивых рук и губ родных. Эти люди показались ей чересчур простыми, старыми. Слуги в их большом доме и то выглядели лучше, да куда там, намного представительнее. Ей даже стало обидно, что у его отца такой деревенский брат. И зачем он  взял в аренду землю в бывшем колхозе и стал выращивать овощи и разводить кроликов? Ведь раньше  Эдуард Иванович работал начальником конструкторского бюро на крупном заводе,  Марина Сергеевна  -воспитательницей в детском саду, а ее мама, Леокадия Павловна Прокудина, ребенком даже была репрессирована за то, что происходила из дворянской семьи. Не хватало денег? Так попросили бы у банка ссуду, как делают все цивилизованные люди…
- Дядя, вы помнете мне одежду… Оставьте, тетя, я теперь такая лохматая!
Вероника отстранилась от растерявшихся родственников и огляделась. За низким забором из кустов шиповника и орешника виднелась лужайка, по которой разгуливала большая рыжая корова. Возле небольшого деревянного двухэтажного дома паслись три козочки. На веранде спала беспородная кошка.
Иностранная барышня поморщилась, потом быстро взяла себя в руки и вспомнила о хорошем тоне.
- Извините меня, я устала в дороге.
- Ну, да, да, конечно, - заторопилась бабушка Лека. – Замучили совсем девочку. Пойдем, моя маленькая, пойдем, я покажу тебе, где ты сможешь переодеться, привести себя в порядок, отдохнуть до ужина.
Бабушка привела Веронику в комнату. Там стояли две узкие кровати, книжный и платяной шкафы, большой письменный стол, два стула. На подоконнике гостья увидела два цветочных горшка с фиалками. Простенькие занавески были одного цвета с потертой ковровой дорожкой. Ни компьютера, ни видеосистемы, ни музыкального центра…
Бабушка Лека присела на край кровати и показала на другую:
-Эту мы поставили для тебя, белье все свежее. Вещи можно положить на свободные полки в шкафу.
У Вероники вытянулось лицо:
- Это будет моя комната? Но здесь две постели и такие узкие… У нас в доме комната для прислуги была намного удобнее… И где зеркало? Нет, нет, я здесь не смогу жить…
Вероника сделала шаг к двери, потом вдруг бросилась на кровать, уткнулась головой в подушку и разревелась.
В комнату хотели войти все члены дружной семьи, но бабушка загородила вход и попросила дать ей время успокоить маленькую парижанку.
- Верочка, - шепнула бабушка в самое ухо несчастной девочке, - милая, я хоть и неродная тебе, но позволь считать тебя своей внучкой. Я буду любить тебя не меньше, чем остальных внуков, всегда помогу, позабочусь… Но мы живем по-другому, не так, как ты привыкла. С этим ничего не поделаешь. У нас нет больших денег, зять не так давно стал получать доход с этой фермы. И то только потому, что все трудятся, не покладая рук. Но мы счастливы и в работе, и в отдыхе, дорожим друг другом. У нас есть вкусная еда, хоть и проста она для тебя, есть крыша над головой. Все здоровы, и это радость.
Бабушка помолчала, погладила по шелковым волнам ухоженных волос, от которых шел запах дорогих духов.
- Эта комната принадлежала Лоре. Внучка очень радовалась, когда ей предоставили отдельную территорию, но она первой предложила потесниться. Лорочка так хотела стать тебе подругой, да и  мы все хотим тебе добра, хотим стать тебе настоящей семьей… А зеркало… У нас есть зеркало в ванной. У Лоры, твоей тети и у меня есть небольшие зеркальца, я охотно отдам тебе свое…
Вероника повернулась к старушке:
- Не нужно мне ваше зеркало, мне нужно большое, в полный рост, нет – от потолка до пола… В вашем шкафу не хватит места даже для тех моих нарядов, что в чемодане, а скоро прибудет контейнер с вещами… Оставьте меня, оставьте, я не хочу жить у вас, я позвоню тете Мишель, и она возьмет  меня к себе. У нее шикарный дом, много слуг и совсем нет детей. Вот вернется Мишель из Швеции, и я уеду…