Сказка про Медведицу, которая умела ездить на вело

СКАЗКА ПРО МЕДВЕДИЦУ, КОТОРАЯ УМЕЛА ЕЗДИТЬ НА ВЕЛОСИПЕДЕ
Жила-была Медведица. Очень разумная Медведица. Всё детство она лепила из глины разных зверушек и слушала сказки, которые ей рассказывала бабушка Большая Медведица. Особенно ей нравились сказки про Белых Медведей, но наша медведица была не белой, а бурой. И жила не в сказочной стране из хрустального льда и блистающих звезд, а в обычном захолустье Среднерусской возвышенности. Но вот чего было не отнять Медведице - она умела кататься на велосипеде как заправский цирковой мишка. Все животные в лесу прибегали посмотреть, как Медведица ловко съезжает с горки, въезжает в огромное дупло, проезжает сквозь него, потом по толстой ветке через ручеек, потом ловко объезжает улей, на лету выхватывает соты, проезжает по дну ручейка под водой пока пчелы за ней гонятся, и победоносно возвращается домой с мёдом. Аплодисменты.
Умолчим, как долго училась этому Медведица, сколько раз ее кусали пчелы, атаковали муравьи, сколько раз она тонула – кому это интересно? А вот мёд кушать и сказки слушать все любят.
Медведица очень любит маму с папой. Любит и слушает. И всё она делает по медвежьим правилам, про которые ей мама с папой рассказывали и про которые в сказках написано, всё – на радость маме с папой. Так же, по правилам, она выбирала лучшего медведя в лесу, так же, по правилам, долго испытывала его разными тяжелыми заданиями – проверяла достоин ли, сможет ли на велосипеде через дупло проехать и с мёдом вернуться? Загадки ему загадывала, сложности создавала - всё он выполнил, все её капризы вытерпел, мёдом всю семью завалил. И вышла тогда Медведица за него замуж, родила самого лучшего медвежонка. И все знали, что если кто вдруг усомниться посмеет в том, что ее медведь самый лучший или что её медвежонок самый-самый, то рискует узнать как «прелесть плюшевая» быстро превращается в зверя, вызывающего морозность кожи. Так они и жили легко и радостно, катались на велосипедах и мёд ели.
Но приехал как-то раз в их Медвежий угол цирк - шапито. Были там клоуны, акробаты, собачки -огнеплеватели и прочий сброд. Все лесные жители побежали смотреть на эти чудеса. Приехали и мишки всей семьей, на велосипедах, конечно. Посмотрели они представление. Медведица была в восхищении, а после представления к ней подошел Фокусник из цирка и стал рассказывать про чудесные страны, про зверей диковинных. Все его рассказы напомнили Медведице бабушкины сказки. Слушала она Фокусника долго, раскрыв рот, позабыв про своего Медведя и Медвежонка. А потом цирк уехал, оставив в сердце Медведицы тревогу и тоску.
Долго ли коротко, но стала Медведица худеть и таять на глазах. Она каталась по лесу на велосипеде целыми днями, но это уже не доставляло ей столько радости. Она занималась с Медвежонком разными играми, учила его проезжать по дну ручейка, обгонять пчёл, привозить мёд, но и это не доставляло ей такой радости, как прежде. Она всё время думала о тех странах и тех зверях диковинных, о которых поведал ей Фокусник.
И однажды, собрала она нехитрые вещички, привязала их к велосипеду, поцеловала Медведя и Медвежонка и отправилась в путь – искать те страны диковинные, тех зверей невиданных.
Долго ли, коротко ли крутила Медведица педали, как видит кто-то стоит на дороге и рукой ей машет. Подъехала она поближе, смотрит зверь невиданный стоит: весь яркий, пестрый и подвижный.
- Куда путь держишь, Красотка? Не подвезешь ли? Я – Гепард, зверь известный многим пернатым и хвостатым своей быстротой и находчивостью. Я всегда мечтал встретить такую … медведицу! Большую, пушистую! Как очаровательно ты крутишь педали! Какие у тебя волшебные глаза! Как ты талантлива! Я никогда не видел раньше медведя на велосипеде! А ты! Ты просто чудо!
Гепард так много говорил, что Медведица и сама не заметила, как он уже сидел на багажнике, а она крутила педали. Так они и поехали вместе. Ехать было весело: гепард трындел без остановки и восхищался Медведецей. Никто никогда так много не восхищался Медведицей: и когти-то у неё как клинки дамасской стали, и ушки как пельмешки, и шерсть мягкая и шелковистая. Много всего про себя узнала Медведица, да вдруг подпрыгнули они на кочке, распахнулась шкура на теле гепарда, а под яркой пятнистой шкурой оказалась морщинистая, серая кожа и рог торчит. Так это ж носорог! Про него Медведица в книжках читала. Зверь опасный, коварный – если близко подпустишь, рог свой вонзит меж ребер и кровь всю высосет. Медведица наша не робкого десятка, хвать сразу за рог, и потащила зверя носорожистого в реку топить. Но потом ей его жалко стало, всё ж таки он столько всего хорошего ей наговорил, и она его отпустила, поддав пинка на прощание, а сама дальше поехала.
Ехать было вначале немного грустно: никто не трындит, не восхищается. Понравились Медведице эти песенки гепардоносорожистые, умом понимает, что не всё в них правда, а душой всё равно грустит.
Вдруг видит, опять кто-то на дороге машет. Подъехала, смотрит, стоит зверь сам большеголовый, а тело щуплое, на голове рога огромные.
- Привет, Медведица, - говорит, - я – Минотавр. Голова быка, тело человека. Вон там, за лесом мой дом - лабиринт. Дом каменный, высоко в горах, весь заросший колючками и терновником. Хочешь, в гости ко мне?
Медведица лабиринтов никогда не видела и в горах с колючками не была. Согласилась, головой кивнула, мол, садись рогатый и – вперед. Педали со всей силы крутанула и перелетела по небу в страну горную, с терновниками и лабиринтом.
Минотавр оказался настоящим поэтом. Писал каждую ночь поэму, а утром читал её Медведице. И всё у него было в поэме про одно и то же: про коварство женщин, про нечестность Тесея, про несправедливость вообще и про людскую мерзость в частности. Минотавр хоть и казался несколько засушенным, но голова у него была бычья, и упорства ему было не занимать, а жаловался он как обычный человечишка – нудно и жалобно.
- Медведица, ты такая большая, сильная, находчивая, умная! Пойди к Тесею, отомсти за меня – сверни ему шею!
Наша Медведица, хоть и медведица, а никого никогда не ела. Она мёдом питалась, сотами и прочими продуктами пчеловодства. И любое членовредительство ей было омерзительно до отвращения. Много она путешествовала с Минотавром по горной стране, много чудес увидела и много про себя узнала: про свою выдержку, про терпение, про умение выживать. Жалела она Минотавра, заботилась даже – ну как не заботиться о такой ошибке природы. Но когда пришло время, то с облегчением от Минотавра она улетела: села на велосипед, крутанула изо всех сил педали и – вжик, как и ни бывала.
Летела она над городом огромным, весь в огнях город тот: на ёлках там шишки светились то красным, то синим огнём, и будто веревки золотые от дерева к дереву натянуты – очень красиво. Загляделась Медведица на чудо-чудное, опустилась на землю и покрутила педали по мостовым большого каменного города. Люди её не пугались, за свою принимали – они там тоже все ходили в шубах разных. И вот видит она, что один такой в шубе на неё смотрит. Она подъехала к нему поближе и спрашивает:
- Ты кто?
- Я – Белый медведь. Вон, видишь наверху звезды? Я вот из той страны. А здесь ненадолго. Скоро обратно полечу. Хочешь со мной?
- Не знаю,- говорит Медведица, - я по небу летаю, но так высоко ещё не улетала. Боязно мне. Давай повременим с полётом к звёздам. Давай пока по городу погуляем, посмотрим. Я здесь-то совсем недавно и мне интересно посмотреть, как люди живут.
Белый Медведь согласился повременить и даже захотел компанию составить, по городу гулять. Гуляли они долго. Белый Медведь то был рядом, то вдруг исчезал куда-то и опять возвращался. Было с ним интересно, он знал много занятных историй, умел показывать фокусы и часто после фокусов говорил:
- Не волшебство, искусство!
Он очень любил смотреть, как Медведица ездит на велосипеде и часто просил покатать его, поднимая высоко-высоко к облакам. Медведица колесила по городу, знакомилась с разными людьми, которые были уверены, что Медведица тоже человек только в шубе, а Медведица была уверена, что это всё – медведи, только многие из них умеют снимать шубу, а она не умеет. И Медведица захотела тоже научиться снимать шубу, чтобы стать такой же гладкой и белой, как все те люди, которые шубу снимать умели. И вот она стала наблюдать за тем, как они это делают. Потом стала рвать на себе шерсть когтями, снимая шубу, но это было нестерпимо больно. Тогда она поняла, что секрет в чем-то другом. И она увидела, как люди долго сидят в ярко освещенных помещениях перед маленькими светящимися коробочками. Тогда Медведица стала также сидеть, долго-долго. У неё разболелась спина, стало сводить ноги, но шуба всё равно не хотела сниматься. Тогда она увидела, как люди орут друг на друга, а потом один легко снимает с себя кожу вместе с мехом. И тогда Медведица подошла вечером к человеку и вежливо попросила поорать на неё. Но человек почему-то не захотел орать, а присел на корточки, закрыл голову руками, и под ним образовалась большая лужа. Медведица печально махнула рукой и грустно пошла бродить по тихим ночным улицам Большого Города.
Откуда –то снова появился Белый и участливо спросил, с чего это такая великолепная Медведица ходит грустной, кто её посмел обидеть?
Медведица стала объяснять, что хочет избавиться от своей шкуры, стать гладкой на ощупь, как все эти люди-медведи. Что она хочет также как и они долго-долго сидеть перед светящимся ящичком и не страдать потом болями в спине, что она хочет также как и они менять свои шкуры, и хочет, чтобы они не убегали от неё, а обсуждали вместе с ней какие-то свои очень важные вещи.
Белый сочувственно кивал большой головой и обещал помочь. Так и сказал:
- Тебе повезло, Красавица, только я – великий мастер превращений, могу тебе помочь легко превращаться в человека и обратно, в медведицу. Ты меня слушай, я знаю. Мы с тобой должны будем подняться к звёздам, а потом спустимся уже совершенно другими – теми, кто умеет менять свои шкуры тогда и как захочет.
Медведица слушала, но что-то подсказывало ей не верить словам Белого. Однажды, катаясь по улицам города, она свалилась в овраг. Выбравшись оттуда, увидела, что попала в тот самый цирк-шапито, который когда-то приезжал в её лес, в Медвежий угол. Она обрадовалась и пошла внутрь. Те же акробаты, те же клоуны и собачки - огнеплеватели! И вдруг она услышала знакомый голос, пошла на него и увидела Белого, который был в костюме фокусника и говорил какому-то важному человеку с большим животом и усами:
- Я вам точно говорю! Говорящий медведь, который катается на велосипеде! Я вам обещаю, это будет бомба! Такого ещё никто не видел! Цирк разбогатеет невероятно! Я давно увидел этого медведя и приложил кучу усилий выманить его сюда! И только я могу убедить его крутить педали и участвовать в представлении! Публика будет в восторге! Мы заработаем кучу денег на этом медведе!
- Да, знаю. Ты своего никогда не упустишь, Фокусник, - ответил пузатый усач и рассмеялся, будто залаял собакой, - где там твой мишка? Тащи его сюда! Будет за порцию каши крутить педали с утра и до вечера!
Медведица из-за портьеры с интересом смотрела на Белого. А ведь он точно мог быть и Белым Медведем, и человеком…
Медведица тихо вышла, и пошла через шатры шапито. Она шла и видела всё совершенно другими глазами. Улыбки клоунов были нарисованными, а их глаза – грустными; акробаты перед тем, как радостно прыгать с перекладины на перекладину что-то кололи себе в вену; собачки снимали свои пушистые шубки и оказывались тощими крысами. Медведице стало жутковато от этого нового своего зрения. Она вышла из цирка и пошла по улицам города, держась за руль велосипеда. Дома в городе оказались нарисованными, шишки на деревьях ненастоящими, золотые гирлянды – крашеными, люди, без шуб сразу становились бледными и грустными. Город был весь фальшивым и радостным он становился только тогда, когда люди надевали шубы.
Медведица тихо шла и смотрела на всё новыми глазами. Вдруг перед ней появился Белый Медведь.
- Вот ты где! Я везде тебя ищу! Ты хотела научиться снимать свою шубу? Пойдем со мной, я покажу тебе как это сделать!
Сначала Медведица хотела просто сесть на велосипед и уехать, но потом передумала и согласилась пойти с Белым. Он сел на багажник и стал показывать дорогу. Очень быстро они оказались в цирке-шапито, прошли в то самое помещение, где совсем недавно уже побывала Медведица. Белый восторженно размахивал руками, рассказывал, как это великолепно жить здесь, в шапито среди всех этих людей искусства. Медведица делала вид, что слушает, а сама шла и внимательно смотрела. Она увидела, что от каждого артиста тянется тонкий, еле видимый шнур и поняла, что эти шнуры связывают их всех и не дают уйти, по этим шнурам утекает их сила радости, питая кого-то другого, оставляя им самую малость, чтобы они хотели ещё и ещё, чтобы оставались всегда голодными, чтобы лучше служили своему невидимому боссу. Медведица ахала восторженно, и Белый думал, что уже близок к своей цели, а Медведица хотела узнать, куда ведут эти шнуры и продолжала расспрашивать.
Белый увлекся и привел её в самое сердце Шапито – в огромную сферу, что была спрятана на самом верху, под куполом цирка.
- Вот здесь хранится Великая Тайна, моя волшебница, - журчал на ушко Медведице Белый, - вот сюда ведут все нити.
И правда, Медведица увидела, как множество переливающихся нитей переплетаются и уходят куда-то вверх, теряясь в темноте огромной темной сферы.
- Тебе выпала огромная честь стать частью этого волшебного мира! Стать ее главной и ведущей частью! Стать повелительницей Сферы,- мурлыкал Белый,- надо только вот этот золотой амулет застегнуть на твоей шее.
Белый показал очень красивую, переливающуюся из золотых нитей, петлю, на которой блестело нечто свернутое в спираль. И Медведица поняла, что стоит ей это надеть, как тут же спираль развернется и уйдет вдаль, в сферу и тогда уже никогда больше не стать ей свободной медведицей, а крутить ей педали по кругу в цирке, из века в век.
И здесь вспомнила Медведица, что она – не просто зверь мёд ведающий, а хищник. И вспомнила, что шкура на ней – шкура её собственная и снимать, менять её на другую она не может. Да и незачем ей это. Не променяет она никогда свою настоящую шкуру на шкуры, может и более красивые, но чужие и не настоящие. И вспомнила она, радость свою, свой лес, свою семью, медведя и медвежонка. И зарычала злобно на цирк, на сферу и на белого притворщика. Зарычала и стала становиться всё больше и больше, вырастая на глазах изумленного фокусника. Стала её пасть огромной и страшной, а сама она уже не помещалась внутри шапито и шатер повис на её спине жалкой попонкой. Встряхнула она головой, стрясла с себя шатер, а сферу, что выкатилась из шатра, схватила острыми клыками и разорвала в клочья. Лопнули все нити с хрустом и звоном, разлетелось всё в стороны. Поднялась на задние лапы Медведица и заревела что есть мочи так, что небо содрогнулось, и посыпались с него звёзды, ударились о землю и собрались снова - в звёздного медведя.
Подошел Звёздный Медведь к Медведице и узнала она в нём своего Медведя, который остался в лесу, от которого она когда-то уехала в дальние дали. Обнялись они, взлетели высоко-высоко, пролетели, обнявшись, тысячу парсеков и опустились на землю в лес, в Медвежий угол. И видит Медведица, что вокруг неё лес любимый и его обитатели, и что они все стоят и смотрят на неё, а она лежит на траве звездочкой мордой вверх. И никуда она не уезжала, и никуда не исчезала, а всё будто так как и есть, и даже лучше.
...
Встала Медведица, отряхнулась, осмотрелась, и на задницу свою беспредельную уселась плотно. Сидит, голова кружится, спину ломит и ничего не понимает. Столько всего с ней произошло, а здесь в лесу ничего не изменилось, все удивляются, когда она расспрашивать начинает, отвечают, что ехала ты по бревну через речку, потом вдруг упала вниз кувырком, твой Медведь тебя из речки выволок, на бережок звёздочкой уложил – вот и всё. Делов-то на пять минут с хвостиком. Медведица головой мотает, ничего не понимает. Как так! А полёты над Большим Городом?! А взрыв шапито с последующим уничтожением сферы вредительской? А как же подвиги и путешествия? Ничего не было получается?! Ходит она удивленная, вроде, как и радостно, что всё кругом хорошо, но с другой стороны обидно, понимаешь. Столько всего - и всё мимо. Ходила она так ходила пока не нашла под кустом свой велосипед. Валялся он там весь в грязи с помятой рамой, когда она грязь с него лапой обтерла, то увидела, что он весь в наклейках – это она когда путешествовала, везде наклейки добывала и на велосипед для памяти клеила. Вот ведь, пригодилась память такая.
Сидит, велосипед рассматривает, и по наклейкам вспоминает. Вот здесь морда гепарда с ножом в зубах – это когда они с Гепардоносорожей странствовали она клеила, а здесь вот лабиринт с рогами – минотавровая родина, а вот и круг со змеей – эмблема цирка—шапито.
Вот так штука – всё было. И кроме этих наклеек ещё много других, о которых она никак вспомнить не может, где она их раздобыла и когда клеила.
Вот наклейка круглая, красная, с белым крестом в серединке, вот просто надпись «како монако», вот сердечко, а внутри буковки «МПЛ», вот просто зеркальце приклеено, а вот написано кем-то «Папа и Борода». Что за папа и борода такая? Непонятно.
А вот самая яркая и красивая наклейка: большой мухомор и под ним написано « … ДАМ», но видно, что слово оборвано и непонятно кто и кому чего дал. Или не дал.
Вот еще наклейка: сердечко желто – синее стрелой пронзенное и в середине черный туннель, будто вход во что-то, рядом написано «КИПР. The End». Непонятно.
А вот здесь, под седлом, где рама расширяется и места много, всё усеяно наклейками, похожими на штампы «S.T.E.E.L.», «S.T.E.E.L.», «S.T.E.E.L.». И каждый перечеркнут от руки маркером и по верху подписано «капут», «звездец», «караул».
Стала дальше велосипед Медведица рассматривать, увидела, что к багажнику пристегнуты наручники. Причем наручники плюшевые, розового цвета. Дальше обнаружила, что веревка тянется от велосипеда куда-то в кусты. Стала веревку тянуть. Долго тянула и вытянула… Лучше бы не тянула: к другому концу оказалась привязана окровавленная человеческая голова, обезображенная страшным оскалом. Чья это голова и почему она привязана к велосипеду Медведица не помнила.
После всего этого исследования, Медведица тихонечко затолкала велосипед обратно в кусты, в глубокий овраг, засыпала его палками, ветками, листвой и ушла прочь. Долго бродила, пытаясь не думать, пошла к своему медведю с медвежонком и так с ними заигралась, что забыла про находку. Благо никто не напоминал и не спрашивал Медведицу ни о чем. Вот и слава медвежьему Богу.
Потом Медведица регулярно в то место возвращалась и ещё туда добавляла веток, палок, листвы, земли, камней и мусора. Так получился на том месте курган забвения. Приходила туда Медведица регулярно, тихо и плотно садилась на беспредельный зад и завывала протяжную песню без слов. Потом возвращалась к своим медведям и жила долго и счастливо, пока опять её не начинало тянуть куда-то и зачем-то, и тогда она шла к кургану забвения и снова начинала там реветь и петь протяжную песню.
Так продолжалось тысячу лет. А может и две тысячи, никто же не считал – календарей у медведей нет.
За это время вырос курган забвения и превратился в высоченную гору. И поднялась однажды по горе этой Медведица в очередной раз, чтобы опять насыпать камней, веток, мусора и спеть свою протяжную песню. Долго – долго поднималась, не зная усталости, в этот раз она притащила много-много огромных камней, свалила их на самой верхотуре, сама залезла на самый большой камень и завыла, заревела свою протяжную песню. И в этот раз свершилось что-то чудесное и невероятное: озарилось ночное небо радугой, засияли вокруг звезды разноцветными огнями. Медведица от удивления перестала выть, потрогала лапой радугу – она твердой оказалась, шагнула тогда Медведица на радугу и пошла по ней. Сначала осторожненько, потом всё уверенней и уверенней. Под её тяжелой поступью прогибалась радуга, пружинила, но не обрывалась, а была прочной и даже звенела как-то по-особому, радостно. Шла по радуге Медведица всё выше и выше, и становились звёзды всё ближе и ближе. И увидела она совсем близко Большую Медведицу и Малую, которые виляли ей длинными, не по-медвежьи, хвостами, будто звали и приглашали к себе в гости.
Медведица неуверенно посмотрела вниз, туда, где оставался её родной лес, её медведь и медвежата, вздохнула и …
… И пошла вверх по радуге, к звёздным медведям, призрачно мерцающим вдали и помахивающим гостеприимно хвостами… Шла она так долго-долго, и уже не видно стало ни кургана забвения, ни родного леса. Только звёзды вверху и радуга под ногами – и больше ничего, всё остальное кругом – тьма-тьмущая неприветливая, холод и мрак. Шла Медведица долго, добралась до Большой с Малой, обнялась с ними по-родственному и, успокоившись, свернулась калачиком, да и уснула в обнимку с ними, превратившись навечно в спираль закрученный Млечный Путь.