Яркий закат. 2 часть исповеди

Когда я переступил порог этого дома, под крышей которого доживают свой век люди, ставшие ненужными родным и близким, то сразу понял – эту женщину, заведующую дома-интерната для престарелых Зою Ивановну, мне послали небеса. Она всю душу вкладывала в своих подопечных, чтобы они не чувствовали себя изгоями. Эта добрейшей души челок, устраивала на свежем воздухе, всевозможные игры и прогулки в хорошую погоду. В пасмурные и дождливые дни читала в «Ленинской» комнате классиков и трогательные заметки из газет и журналов. Своим голосом, Зоя Ивановна умело передавала душевные переживания и размышления героев повествования. Престарелые слушатели сопереживали, плакали в трагических сюжетах, и радовались счастливым моментам героев. У них у самих «за плечами» была долгая и не простая жизнь, чем-то схожая с литературным героем. Зоя с первого дня стала ласково обращаться ко мне: Анатолий – моя отрада! Она ответила на мои чувства, и мы вскоре обвенчались. Для этого был выделен автобус, многие её подопечные захотели присутствовать, и ставили свечи на счастье нам и своих близких. Зоя, ставшая мне самым родным человеком, поведала всё о своей жизни. Вот какую историю я от неё услышал:


– Родилась я 8 февраля 1958 года, в Белых Берегах под Брянском. Отец работал оператором на ГРЭС, мать в школе преподавала географию. Я была единственный ребёнок в семье. Моё детство и юность были такими же, как и у других девчонок: банты, красные галстуки и всё прочее, на чем воспитывались дети в СССР. А ещё я много читала, особенно приключенческие романы. В 1974 окончив школу, и вдохновленная романтическими красотами Сибири, уехала к двоюродной сестре, что жила с мужем в Магадане. Устроилась на рыбоперерабатывающий завод. Там встретилась с Петром, на три года старше меня. Год встречались, но редко. Он работал геологом и много времени проводил «в поле».
Весной Пётр сделал мне предложение, а свадьбу сыграли в его родном посёлке под Рязанью. Осенью мужа направили в золото добывающий райцентр – Ягодное – это пятьсот километров северней Магадана. Посёлок располагался на берегу ручья, в окружении высоких сопок, сплошь покрытых голубикой и брусникой. Жителей было мало, в основном политические, отсидевшие по 58-й статье, как «враги народа».
Я устроилась работать в только что построенное общежитие, в котором нас и поселили – уборщицей. В 1976 году, у нас родилась дочь – Снежана. А когда улетела на «Большую Землю» комендант общежития Тамара Васильевна, я заняла её место. Началось освоение Магаданской области. В посёлке построили несколько «пятиэтажек», школу и дом культуры. Мы втроём ходили смотреть художественные фильмы, телевизоры только появлялись в домах.
Мы с мужем воспитывали дочь в доброте и ласке. Петр даже привёз для неё пианино. Но Снежана росла своенравной и высокомерной. Над кроватью у неё висела большая картина – Снежная королева на ледяном троне. Помню, как-то я позвала её с собой: Пошли дочка, соберём ягод для варенья. Так она, застыла в грациозной позе, и словно оказывая милость, сказала: «Вы, родители, ступайте, а у меня есть и поважней дела!» Муж был без ума от дочери, ведь она копия его бабушки Фени, по отцовской линии, лицом и характером – купчиха. И так получилось, что я незаметно, превратилась в прислугу для Снежаны и Петра.
Но на работе – я была царица! Контингент постояльцев постоянно менялся. Ближе к весне приезжало много мужиков, ждали набора в золотодобывающие партии. Тех же, кого не взяли, уходили на затерянные ручьи вольными старателями: промывали породу – золотой песок и найденные самородки сдавали государству. Если бы ты видел Анатолий, – не раз говорила с восхищением Зоя, её карие глаза в такие моменты, сияли каким-то кошачьим зелёным светом, – сколько золота прошло через мои руки!
Когда Снежане шёл шестнадцатый год, моего мужа не стало. Пётр видимо «хватанул» лишка, и не дойдя да дома – замерз. Геологам, минуя магазин, завозили продукты и спирт.
Я осталась одна, в этом суровом краю. Даже смерть отца, Снежана восприняла как обыденное явление и не сблизилась со мной. Она жила своей, непонятной для меня жизнью. Это сейчас, в Магаданской области существенно происходит приток людей. Золотодобывающих организаций расплодились, как грибы после дождя. Есть Американские и Канадские корпорации – золотом, серебром, ртутью, углём и сероводородом богата Колымская земля. А в то время, с приходом к власти Горбачёва, цены на рынке золота упали, и люди массово начали уезжать на «Большую землю». Мне же некуда было ехать: престарелые родители жили в крошечной «двушке». С теми потребностями и запросами дочери, даже мой заработок и плюс пенсия стариков ей не хватит.
Поговорку: Закон – тайга, медведь – хозяин! – познала на себе. Любой, вышедший из тайги, а к посёлку вплотную подступали мягкие и величественные лиственницы, мог надругаться над беззащитной женщиной. А куда бежать? Общежитие – мой дом и работа! Призадумавшись, я нашла выход из того тупика, куда меня затолкала жизнь.
Летними месяцами, всеми правдами и неправдами скупала и завозила тайно вино, водку и спирт. Забила ящиками две комнаты до потолка: я все же хозяйка «общаги»! А когда землю сковали первые морозы, как перелётные птицы сбиваются в стаи, так и старатели, стали стекаться живыми ручейками в посёлок.
Моё общежитие превращалось в развороченное гнездо разъяренных ос. Бородатые мужики, несколько месяцев проработавшие в экстремальных условиях, как муравьи, без нормальной пищи и женской ласки, оказавшись в тепле и сытости, вели себя словно первобытные люди. Хвалились, друг перед другом, своим «сезонным уловом», размахивая кисетами, набитыми золотым песком и самородками. В хмельном угаре, хотя в стране действовал сухой закон, нередко устраивали поножовщину. Для меня это были в буквальном смысле – золотые деньки! Из года в год, моя «казна» разбухала, и я могла соперничать по поступающему доходу со многими эстрадными звёздами.
Для сохранности «честным трудом» заработанного, я несколько лет удерживала подле себя горячего горца Амирана. Летом он помогал мне делать водочные запасы, а зимой оберегал от ненужных ухажёров. Этот джигит был влюблён в меня и руководил бедолагами, которые в морозы, за тарелку похлёбки, чистили нужники в посёлке, и ждали следующей весны, чтобы в этот раз не пропить намытое золото, а уехать достойно восвояси.
Как-то по весне, в Ягодном появился Сергей. За те дни, пока он жил до ухода на промысел, у меня в душе возникла к нему такая тяга, многие это состояние именуют – любовь. То же самое, я испытываю и к тебе – моя отрада! – при этих словах, Зоя всегда меня нежно целует, и я понимаю – это не наигранно, а идёт от её горячего сердца.
– Как я ждала выхода из тайги Сергея! – всегда с грустью в голосе, вспоминает моя Зоя. – В первый же вечер, когда их немногочисленная группа, чисто выбритых мужчин, остановилась на ночлег в моём «Доме», чтобы утром отбыть – состоялось Ристалище.
Видя, какими глазами на меня смотрит Сергей, Амиран вызвал соперника на дуэль. Всё происходило на маленькой, засыпанной снегом площадке позади общежития. Амиран вытащил свой, наводивший ужас и смирение на разбушевавшихся постояльцев, кинжал, и зло сказал: «Сейчас я буду тебя резать, как барана, на мелкие кусочки!» – «Таких как ты, я давил, как тараканов, и буду давить!» – ответил Сергей, вытаскивая из кармана чудный, и в сравнении с кинжалом, маленький нож. Это потом я узнала, что такое холодное оружие в руки «сынам дяди Васи», вручается с почётом. А тогда, моё сердце замёрзло в груди, как птица в полёте. Я не хотела ничьей смерти. Ещё не зная Сергея, что он за человек, моя душа тянулась к нему.
Под восторженные и пьяные выкрики, постояльцы высыпали на улицу и плотным кольцом окружили соперников. Всё и началось. Ребята, с которыми Сергей вышел из тайги, зорко смотрели и откидывали тех, кто подталкивал или пытался подставить подножку сражавшимся. Огромные ставки были сделаны на обоих противников: искатели устали за сезон без зрелищ.
Умело размахивая кинжалом, Амиран двинулся на соперника. Сергей грамотно уходил от смертоносного клинка, и было видно, не спешит нанести ответный удар. Отпрыгивая в очередной раз, он упёрся спиной в ствол лиственницы: снежный душ, сыпанувший с ветвей, дезориентировал его. В этом вихревом тумане, Амиран вонзил, по самую рукоять, кинжал в грудь Сергея. С гримасой боли на лице, Бесов, такую фамилию носил Сергей, одним движением почти отсёк противнику голову.
Всю долгую зиму я выхаживала раненого «беса». Его товарищи присылали лекарство и к весне, Сергей начал ходить. У нас состоялся «открытый» разговор. Зная, что он не женат, и видя его нежные чувства ко мне, я предложила уехать к морю, купить домик и долечить раны: их на теле дорогого мне человека было много. Я показала ему свою казну. Видя происходящее, моя дочурка бесцеремонно сказала:
«Мамань, почему вы так вольно распоряжаешься тем, что по праву принадлежит мне? В этом золоте сокрыта моя целомудренность. Ты, что забыла, за сколько, на торгах, я впервые отдалась неказистому и пахнувшему прелостью искателю, в неполных восемнадцать лет? Ты и так потратила на лечение этого человека многое из моей кладовой. Доставить сюда хирурга, и потом его визиты к нам, обошлись в кругленькую сумму. Пусть этот дядя, идёт и отработает. А осенью будет видно, куда и на какие шиши, вам отъехать».
Сергей был честным и правильным мужиком. Он вызвал своих ребят, и они ушли. На прощанье, «бесёнок» сказал: «Жди меня Зоя. В прошлый сезон, мы только докопались до стоящей жилы. Я уверен, золота вынесу из тайги столько, сколько нужно, чтобы отсыпать твоей холодной Снежане, и нам хватило на жизнь».
Как я ждала осень! Уже все искатели вышли, и поняв, что в этот раз их тут никто не привечает – разъехались, а его всё не было. Лишь потом дошёл слушок: москалей забрала тайга, слишком много золотого песка и самородков они несли.
Бросив всё, я уехала к родителям. Зиму они крепились, а весной я осталась одна. Услышав от добрых людей об этой, для многих последней обители, я приехала сюда. Тут моя душа отдыхает, а работа даёт удовлетворение. Я стараюсь, чтобы люди, попавшие сюда, жили достойно. После моего отъезда из Ягодного, дочь, прихватив сундучок с золотом, подалась в столицу. Мы с ней не общаемся. По слухам, она имеет свой прибыльный бизнес. Живёт Снежана как королева. А тебя Анатолий – моя отрада, как лучик закатного солнца, мне послали небеса!
Вот такая история моей Зои. Её состояние и те чувства, что она испытывает ко
мне, являются зеркальным отражением моих.
Август 2014 Трада.