Эротическое путешествие

 — Что происходит?
— Мне надоело твое вранье.
— Какое вранье?
— Я не буду тебе ничего объяснять.
— И что мне теперь делать?
— Мне плевать.
…
Она собрала чемодан и уехала. В другой город, за сотни тысяч километров, чтобы никогда не мучиться желанием встретиться и поговорить.
…
— Ты не знаешь, как он живет?
— Это ты меня спрашиваешь? Ты же его бросила!
…
Прошел не один год с тех пор, как она собрала чемодан и уехала. В другой город, за сотни тысяч километров, чтобы никогда не мучиться желанием встретиться и поговорить. Но все равно мучилась. Мучилась долго. Пока однажды не поняла, что может спать поперек кровати, завернувшись в рулончик из одеяла, подпихнув одну подушку себе под живот, а вторую — под голову. Может, при слове «ужин» не стоять у плиты и не жарить котлеты, а завалить в кофейню с книжкой, попить кофе и поесть мороженое. Может, проводить себе эпиляцию в любом месте квартиры, а не только в тесной ванной с плохим освещением. Может, ходить голой без всякой задней мысли, не сутулясь и втягивая живот. Может, лазать по сайтам знакомств, просто так, из любопытства. Может, позволить себе ходить с работы пешком и любоваться природой, а не бегать по супермаркету в поисках потребительской корзины, которой после плотного ужина хватает лишь на скромный завтрак. Может, позволить себе иметь свободное время. Может, позволить себе иметь друзей. Может, позволить себе иметь свои интересы.
На сайте она открывала его страничку уже не один раз. Милое, открытое лицо. Симпатичный. Он зацепил ее своей анкетой.
«Имя французское. Для простоты общения друзья зовут Филип. Лет прожито не мало, из них високосных — десять, в браке пятнадцать, в разводе три. Количество волос на голове много, из них есть седые, есть кудрявые, остальные русые. Глаза карие. По настоянию друзей в очках. Большой человек, по данным последнего медицинского осмотра: 1 метр 95 сантиметров. Не альфонс. Не рабочий. Есть диплом. Работаю не по специальности. Имею окна в квартире в количестве семи штук. Оценка по физкультуре в школе — пять. Оценка по французскому языку в институте — пять. Оценка по химии в табеле за 6 класс — пять. Есть дети, самостоятельные и взрослые. Есть машина. Количество паспортов — три. Количество реинкарнаций 24, из них в России 2 (думаю в человеческом теле). Объем памяти мозга 20 триллионов гигабайт, из них используется 10%. Смысл жизни понял в шесть лет. Курить бросил в десять лет. Количество открытых чакр семь. Температура тела — 36,6 градусов на момент составления анкеты.»
Ей нравилось читать его форум. Хорошее чувство юмора. Интересно — это он сам пишет или откуда-то сдувает. Иногда она писала ему: «Спасибо за хорошее настроение!» Иногда спрашивала: «Правда ли все то, что вы пишете?» Ответ не получала никогда. Даже обидно! Когда она по-настоящему обиделась, пришло сообщение. Милое, открытое лицо предлагало дружить. В ту самую секунду, когда она нажала кнопку «Да», ее жизнь повернулась невесть куда, только она еще об этом не знала.
…
— Доброе утро, подружка!
— Привет француз!
…
— Ты жив, француз?
— Как никогда!
…
— Как прошел день, милая?
…
— Настроение упало. Никак не найду. Помоги?
…
— Ты нашла своё настроение?
…
— Умираю.
— Сделай глубокий вздох, задержи на 10 секунд дыхание и потом резко выдохни. И так 40 раз. Если не умрешь — напиши.
…
«Работаем мы в разных местах, а жить будем вместе», — фраза из какого-то старого фильма. У них всё было с точностью наоборот, как во времени, так и в пространстве. Работали они примерно в одном месте (разные филиалы одной большой компании), но жили они не просто в разных местах, жили они в разных городах с приличной часовой разницей. Ее утро начиналось с его длинного, длинного сообщения и чашечки кофе. Его утро начиналось (она так надеялась) с ее длинного, длинного сообщения, которое она успевала написать в обеденный перерыв.
…
— Как ты догадался?
…
— Черт возьми! Где ты шаталась всю мою жизнь? Почему я раньше тебя не встретил?
…
— Наш человек!
…
— Мне так легко с тобой.
…
— Мне так хорошо с тобой.
…
— Ника, ты так изменилась. Глаза горят. Похорошела. Что у тебя нового?
— Маруся, я влюбилась.
— Я его знаю?
— Маруся, — она обняла свою подругу. — Я сама его не знаю.
— Во — дает! И как это, дорогуша, понимать?
— Маруська! Потом, потом…
— А твой бывший как к этому относится?
— Не знаю. Я не спрашивала.
— Во — дает! Но вы развелись официально?
— Нет. А зачем? Замуж я не собираюсь.
— Высокие отношения!
— Я такая счастливая, Маруська! Отстань от меня, пожалуйста, и не завидуй.
— Ой, Ника. Какой завидуй? Я боюсь за тебя. Звони. И обязательно дай мне знать, когда пойдешь на свидание. Сейчас вон маньяков полно. Буду тебе названивать каждые 15 минут!
— Помилуй, с тебя станет!
Они посмеялись, по обнимались и разбежались.
«Что за меня бояться? Большая девочка: 1 метр 70 сантиметров, как бы он сказал», — подумала она. Бывший муж. Она совсем про него забыла. И только сейчас, после встречи с Марусей, вспомнила о нем. Она даже ущипнула себя, больно, для того, чтобы понять: она это или нет. Бывший муж. Заноза в ее голове под лозунгом: « Как он там, что он там!» Он исчез из ее головы. Он исчез из ее жизни. А она этого даже не заметила. А ведь любила больше двадцати лет. А может, не любила? От этих дум ей стало грустно и не уютно.
Ее сотовый телефон пропел о получении новой sms: «Ты где? Я жду тебя на сайте! Не беги сразу. Аккуратно, но быстро».
Его сотовый телефон пропел о получении новой sms: «Я бегу. Жди!»
…
— Я сегодня лечу в Питер. Если ты прилетишь хотя бы завтра, мы сможет побыть вместе два дня. Если не понравлюсь, обещаю не приставать. Если совсем не понравлюсь, в Питере есть Эрмитаж. Забавное местечко, там можно прожить два дня. Познавательно, тепло, кормят (правда, за деньги, это я беру на себя) и на ночь не выгоняют. У них дни (ночи) музеев наступают.
— А в Эрмитаже есть душ?
— Устрою.
— Я завтра прилечу.
— Молодец! Когда выйдешь из самолета, запомни: самый красивый мужчина в аэропорту с журналом «Огонек» за 1977 год — это я!
— Хорошо, я запомнила! Имей в виду, когда будешь встречать — я близорукая, но очень красивая!
— До встречи, подружка.
— Встречай, француз.
Среди встречающих он на самом деле был самым красивым. Высоченный, с горящими глазами и доброй улыбкой. У нее затряслись колени, насколько он был хорош собой. Вчера пришлось работать до «победы» взамен на три дня отгула, она не успела сделать маникюр, она не выспалась, боже мой, она еще и не накрасилась. «Я самая красивая. Я самая красивая. Я самая красивая», — мычала она себе под нос пока шла к нему на предательски подкашивающихся ногах. В тот момент, когда она решила подойти к нему несмотря ни на что, ее жизнь повернулась невесть куда, только она еще об этом не знала.
— Привет Ника, — он собрал ее в охапку и крепко поцеловал.
— Здравствуй, Филип, — она смутилась и выбралась из его объятий.- Рада познакомиться.
— Ты что, заболела? Какой познакомиться? Мы с тобой уже полгода с глазу на глаз. Или за тебя мне писала твоя соседка?
— Не дождешься, — она дотянулась до его губ и поцеловала. — Привет, француз.
— Слава, Богу. Я почти испугался, что тебя подменили. Что едим, что пьем, где спим?
— Кофе пьем. Кружками.
— Наш человек. Питер, дорогая моя, город интеллигентный, — Филип обнял её за плечи и вдыхал запах её волос. — Здесь кофе подают в маленьких чашечках. А кружками — это только ко мне домой.
— Как домой? Ты же из…
— Питер — это мой родной город. Я здесь живу, а вот там я в вечной командировке.
Филип подхватил ее сумку, сжал ее ладошку и зашагал быстро и уверенно. Ей стало так хорошо, спокойно, надежно и совершенно все равно, куда она идет или едет, главное с ним.
С ним все было впервые. Двадцать лет она была замужем. Двадцать лет она думала, что любила. Двадцать лет она считала, что любима. С ним было все впервые и все иначе. Впервые она одновременно задыхалась и теряла сознание от перенасыщения кислорода. Впервые она просыпалась оттого, что ее укрывают. Впервые каждая клеточка ее тела научилась чувствовать его руки и горячее дыхание. Впервые она поняла значение слов нежность, любовь, слабость…
«Похоже, я влипла…»
Ее жизнь превратилась в ожидание, в ожидание его в аэропорту, на сайте, на пороге дома, у телефона.
«Похоже, я влипла…»
Он заполнил собой весь ее мир. Беспощадно, не оставив ни одного сантиметра ее личного пространства. Как он ее раздражал! Как раздражал и притягивал он ее! Как заставлял ее думать только об одном — о неистовой ночи с ним! Думать о том, что ей больше никто не нужен и ничто не нужно.
«Я не боюсь! … Еще как боюсь!»
«Я боюсь зависимости. Я слишком долго и безнадежно зависела от всего и от всех».
«Я свободна! … И что делать с этой свободой?»
Большая, гладкая змея сомнений из прошлой жизни сковывала ее движения и все попытки освободиться — лепет, жалкий лепет: « Я не боюсь, я не боюсь!»
— Да, милочка, — змея смотрела на нее стеклянными глазами. — Тебе –хана.
— Уйди прочь! Мне не страшно. Я свободна.
— Не ври. Ты приросла кожей.
— Нет! Я не могла. Я же знаю, что так нельзя. Или я по-другому не умею?
— Ты приросла кожей. Теперь твоя свобода вернется к тебе только через боль.
— Может, мне не нужна свобода. Может мне хорошо с ним, и я буду счастливой.
— Да, милочка, — змея смотрела на нее стеклянными глазами. — Ты думаешь, если он с тобой спит, ты нужна ему?
— Я люблю его! — слезы текли из ее глаз. — Я люблю его!
— А он? Ты знаешь, что будет, когда ты растворишься в нем до конца.
Эта змея в прошлой жизни всегда появлялась в минуты счастья. Большая, гладкая, холодная. Она смотрела стеклянными глазами и говорила: «Радуешься? Радуйся. Завтра не забудь, что за все в этом мире нужно платить». Прошлое не отпускало. Она знала, что бывает, когда ты полностью отдаешься и растворяешься до конца. Ты перестаешь существовать. Тебя в любой миг могут выбросить, как отработанный срок механизм.
— Я люблю его! — слезы текли из ее глаз. — Я люблю его!
— А он? Не каждый мужчина способен переваривать любовь. Подумай. Кожу можно содрать, поцарапаешься. А что будешь делать, если мясом прирастешь к нему? Вот тогда, точно не отодрать!…
«Мне нужно думать. Пожить без него. Попробовать. Мне нужно время».
Она перестала писать ему в обеденный перерыв. Она заставляла себя не отвечать ему. Она пробовала научиться жить без него. Она мучилась и «обнималась» с большой гладкой змеей. От этого было очень холодно. Змея кольцом висела у нее на шее и шептала: «Все правильно».
…
— Что там у тебя происходит?!
«А что у меня происходит?», — подумала она.
— Ника! Ответь!
«Я не могу сейчас говорить. Поздно. Я сплю»
— Я тебя обидел? Ты мне не веришь? А может, у тебя денег нет, и ты сдала свой бук в ломбард?
«Очень смешно. Обхохочешься»
— Ника! Я скучаю.
Она рыдала, она болела, она целовала его фотографию, но она знала, что будет, когда растворишься до конца. Это она уже проходила в течение двадцати лет своей прошлой жизни.
…
Она не просто проснулась. Она не просто соскочила посреди ночи. Что-то ее подбросило, встряхнуло и поставило на ноги.
«Дура! Какая же я дура! Зачем мне свободная жизнь? От кого я пытаюсь освободиться? От него? Да я жить без него не могу!» Она схватила дорожную сумку и начала сбрасывать туда свои вещи.
— Что, милочка, тебе показалось, что тебя позвали? — большая, гладкая змея смотрела ей в глаза.
— Уйди!
— Тебе показалось. Ты даже не знаешь, один он сейчас или нет. Что ты ему скажешь, после долгого молчания? — большая, гладкая змея смотрела ей в глаза.
— Уйди!
— Где твоя гордость? Или я чего-то не знаю? Может, он тебя замуж позвал? — большая, гладкая змея смотрела ей в глаза.
— Нет! Не позвал! Но я хочу уснуть в его руках, чтобы проснуться от его теплого дыхания. Сидеть, поджав ноги и слушать, как он говорит. Хочу смотреть фильм, положив, голову ему на грудь. Хочу брать его под руку, выходя на улицу. Идти с ним рука в руке, иногда сжимая пальцы. Разглядывать его улыбку во сне. Подойти и обнять его со спины, вдохнуть его запах и уткнуться носом в шею. Хочу дунуть на него, чтобы он повернулся и поцеловал меня. Я люблю его! Я буду счастливой!
— За счастье нужно платить.
— Ложь! За счастье не нужно платить! Я не торгуюсь! Я буду счастлива оттого, что буду дарить ему счастье! Уйди! Я не отдам тебе свою любовь!
Большая, гладкая змея смотрела на нее стеклянными глазами, вдруг она стала уменьшаться и превратилась в маленького ужа, с глазками — бусинками. Теперь она точно знала, что больше никогда в жизни не поверит глазкам — бусинкам и не впустит в свою душу ни одну змею.
…
— Девушка, пожалуйста, мне нужно сегодня улететь любым рейсом!
…
Чужой город ее не ждал и не держал. В аэропорт она приехала на этот раз не за двадцать минут, как обычно, а как нормальный человек, за два часа. Объявили, что самолет из ее родного города приземлился. «Хорошо. Теперь точно улечу вовремя. Хоть в этом повезло». Она наблюдала за прилетевшими и встречающими. Кто-то обнимался, кто-то тащил огромные сумки, кто-то высматривал любимого, а может, не любимого, а может так же как она, просто рассматривал. Людей было не много. «Как мало людей. Наверное, самолет будет маленький и придется лишний час трястись в небе».
— Ника! Откуда ты здесь?
Он стоял так близко, что у нее моментально подкосились ноги.
— Я была под твоей дверью. Никто не открыл.
— Ты не нормальная! Твою дверь тоже никто не открыл, пока я там был.
— Ты не нормальный!
— Видимо, это заразно.
— Филип, я так рада тебя видеть!
Она бросилась ему на шею. Сильное кольцо из ее рук мешало ему дышать. «Господи, только бы ее руки никогда не разжимались», — подумал он и поцеловал ее. Они целовались в проходе, прилетевшие и встречающие с пониманием их обходили.
— Господа! Вы не могли бы отойти в сторону и целоваться там, сколько вам угодно!
— Мы не можем, — одновременно ответили они. - Мы очень долго не виделись!