Наркоз

   Отходить от наркоза – очень неприятное, знаете ли, занятие. Головокружение, спутанность сознания, сонливость. Но это все мелочи. Основной шок предстоит ощутить потом, когда начнешь чувствовать свое тело. Не всё, но большую его часть.

   Говорят, что операции по ампутации уже не так болезненны: и анестезиология сейчас замечательная, и обезболивающие препараты для реабилитации сейчас лучше, а отрасль по протезированию вообще развивается семимильными шагами. Так что сложностей с адаптацией к нормальной жизни быть не должно. Так говорят…

   На самом же деле от тебя отрежут часть твоего родного и любимого туловища и скажут: «Так будет лучше».

   Как это вообще может быть лучше!?
   Это ж, бабкин дым, не стрижку сделать – отрезал все ненужное и вроде лучше стало! Э-ээ, нет. Это! Моя! Нога! Её нельзя отрезать! Я её давно знаю, практически, сколько себя помню. И вообще, я привык быть симметричным! Мне нравиться быть симметричным! Я не хочу!
   На что тебе спокойно возразят: «Длительное злоупотребление сигаретами и гиподинамия привели к необратимым изменениям в вашем организме: сужение и закупорка сосудов, нарушение кровообращения правой нижней конечности, некроз тканей стопы, угроза развития гангрены. Необходима ампутация. Пока только стопы, но если запустить, можете потерять ногу полностью. Мы сожалеем, но так будет лучше».
   На что тебе остается лишь мрачно кивнуть головой и подписать кипу каких-то бумаг.

   И вот, лежишь ты на больничной койке, отходишь от наркоза, набираешься смелости и сил, чтобы взглянуть туда, где должны находиться ноги. Наконец, выдохнув и приподнявшись на локтях, ты смотришь вдоль своего туловища и видишь, что операция была проведена. Одеяло несимметрично возвышается с правой стороны. Еще не совсем отойдя от наркоза, пытаешься вспомнить: «А какую ногу хотели резать?», - и прежде чем провалиться в беспамятство, тебя догоняет мысль - «Надо было ногу маркером подписать».