Рыжий

Александр Николаевич Казаков был в селе Станичное личностью очень известной. Не так, конечно, известен, как к примеру, его друг Авдей. Тот вообще человек уникальный – самый длинный и самый добрый. Но, тем не менее, знали Казакова все, но многие недолюбливали или даже завидовали.
 
Как известно, рыжие все очень хитрые, а этот ещё и по жизни удачливый и независимый. Как на флоте три года отслужил, видимо привык к свободной стихии. И работа ему не работа, очень часто менял, пока вольным шабашником- строителем не заделался, институт бросил. А вообще везунчик – женился  на самой красивой девке в селе и сын у него с золотой медалью школу закончил. В общем, со всех сторон фартовый.
 
А когда перестройку объявили, он и вовсе свою шабашную бригаду в строительный кооператив оформил. И опять на моде. Сухой закон в мае восемьдесят пятого объявили, мужики с самогона на одеколон перебиваются, а у него в кооперативе все непьющие и водка у них всегда есть.  И через эту водку эти кооперативщики опять всё имеют. Кому беда, а кому – мать родна.
 
Не успели мужики от майской напасти восемьдесят пятого года очухаться, как май восемьдесят шестого наступил. В Чернобыле громыхнуло. Прокричали телевизоры беду. Многим повестки из военкомата тогда пришли. И поехали мужички эту радиацию ликвидировать. Без всякого энтузиазма, конечно. Ведь это не просто учебные сборы – пострелял, помаршировал и домой. Атом он и есть атом – неизвестно как всё обернётся.
Не миновала чаша сия и Сашу Рыжего – кооператора новоявленного. А вот друг его Авдей – вечно невезучий, повестки не получил, потому как в буровиках работал, чёрное золото добывал. Это для страны нужнее.
 
Из села Станичное и из других деревень района человек тридцать было. Старшим, понятно, Александра Казакова назначили. Он и за организатора работ, и за дозиметриста. Проверять, значит, должен личные дозиметры каждого бойца- ликвидатора и за радиационной обстановкой на рабочей площадке следить. Определять, где опасно – значит там надо меньше находиться, а куда и вообще лучше не соваться.
 
На площадке у них несколько кранов работало, загружали железо и прочий заражённый хлам и вывозили грузовиками. Всем водку давали, даже водителям, чтоб радиацию частично из организма выводить. Жили за тридцать километров от места работы, в бывшей школе.

Через два дня как приехали с работы, почистились, помылись, поужинали, выпили, Рыжий и говорит:
- Обследовал я с прибором всю площадку. Есть в середине куча железа, там уровень зашкаливает. Старайтесь, мужики, туда близко не подходить.

А сам на утро собрал у всех индивидуальные дозиметры и велел языки за зубами держать, а к концу рабочего дня раздал обратно. Некоторые любопытные стали спрашивать: «Зачем мол? К чему?». Но те, кто допёр, им сразу же рты заткнули. Не вякайте, мол, если хотите, чтоб вас жена из дома не выгнала. Сашка просто все дозиметры под эту радиационную кучу складывал, а вечером забирал.

В общем, вся команда через месяц с небольшим предельную дозу радиации схватила и домой досрочно была отправлена.
Дома, конечно, все молчали. Потом уже через несколько лет болтать стали по пьянке. Многие-то ведь, кто не в Сашкиной команде был, болели сильно, а кто-то уже и умер.
 
И начали тогда жёны и матери свечки ставить во здравие Александра, Сашки Рыжего, то есть. А тот к тому времени не кооператив, а целую строительную организацию возглавлял. В райцентре поставил памятник умершим чернобыльцам, а в селе Станичное – церковь. И уже Александра Николаевича Казакова никто Сашкой Рыжим не называл и удачам его не завидовал.