О героической смерти, или как важно помнить

Я помню, каждое мгновение наших встреч. И все не сказанные слова, все не выполненные поступки и, не сдержанные обещания. Они жгут мою душу огнем стыда. Помните, какого это – обжечься в самый первый раз? Когда, кажется, что мир окончательно рухнул, погребая под собой многочисленные осколки чувств. И после этого перестаешь верить. Надеваешь несокрушимый панцирь, броню отчужденности, не подпуская никого ближе. Боясь новой обиды и боли. Давишься сигаретами и алкоголем, стремясь запихнуть чувства поглубже. Я рано познал любовь. И прошел через все это не единожды. Доверяясь, обжигаясь и снова наступая на грабли. Каждый раз, теряя частичку чего-то важного. Просто не хватало силы воли сдерживаться. Не кидаться в омут с головой. Да и откуда взяться воле у человека обличенного чрезмерной опекой богатых родителей? Деньги, деньги, деньги. Легкие деньги. Развращающие дающие маленькой гнилинке разрастись до размеров гигантской опухоли. Наверное, не было тогда ничего из доступных развлечений, которых я не попробовал. Сигареты, травка, алкоголь. Позже доступные девушки и наркотики. Никаких забот и проблем. А в перспективе директорское кресло, когда отец отойдет в иной мир. Цинично. Но именно так я думал тогда. Закрывшись в первую очередь от себя, обиженный, развращенный ребенок с лицом начавшим дрябнуть как у прожженного алкаша. Не умеющий любить и чувствовать. Только потреблять, и справлять низменные нужды. У таких, каким я был тогда не слабая воля. Ее просто нет.
Я увидел ее на вечерних улицах, когда мое пьяное тело везли домой. Ничем не примечательная девушка. Невысокая, с обычной стрижкой и фигуркой. Но что-то меня в ней зацепило. Я заставил водителя затормозить и, шатаясь, вылез ей навстречу, перекрыв дорогу. Бог знает, что я нес. Точно предлагал деньги и исполнение любых прихотей. А в ответ получил пощечину и локтем под дых. Водитель, кажется, только позлорадствовал. Пришлось уволить его на следующий день.
А она… обожгла мое сердце. Мне давно не отказывали. Этот протест, праведное возмущение в глазах… внутри заиграли давно забытые струны. Хотя тогда, конечно я этого не понял. Да что там. Я только через три дня устав от бесконечных пьянок и загулов, окончательно протрезвел и вспомнил про нее. Не скажу, что даже человеку с моими возможностями было легко найти ее. Пришлось бросить все силы и угрохать кучу денег. Поиски длились неделю. И началась ломка. Физическая, духовная и нравственная. Как одержимый, помешанный я отправлял все новые и новые средства. От сигарет начало тошнить. Внутри просто начинал подниматься рвотный спазм от одного дыма. Я забыл про выпивку. Про «постоянных» девочек и «друзей». Лишь она поселилась в моих мыслях. Как путеводный маяк, оазис для заблудившегося в пустыне.
И мои ребята нашли ее. До сих пор помню удивление в глазах главы поисковиков, передавшего мне ее личное дело. Ничего особенного. Обычная жизнь. Продавщица в бакалее – сказать смешно. Но это была именно она. За какой-то час я прочел всю ее жизнь. И понял, что окончательно и беспросветно влюбился.
Первые мои шаги не отличались оригинальностью. Я попытался «купить» ее. Обещаниями и дорогими подарками, которые она тут же отвергала. Раз за разом, попросту швыряя мне в лицо. Между прочим, мне две недели лечили левую руку, которая доблестно приняла на себя удар горшка с цветком. Не самое лучшее начало для «лавстори» не так ли? И я почти отчаялся, безвольно, как и всегда опустив руки. Но вспышка активности не прошла не замечено.
Никогда не любил деда. Старый ворчливый педант, помешанный на порядке и правилах. Наполовину разбитый инсультом, «проглатывающий» половину слов. Но именно  он задал нужный вектор моим усилиям. Сейчас я понимаю, что это был его последний, прощальный подарок, перед добившим его вторым инсультом. Остатки было мощи, брошенные на помощь непутевому внуку.
И его усилия не пропали втуне. Я до сих пор помню тот разговор, каждое слово и его взгляд полный жесткой несгибаемой воли. Я последовал его советам. Начал перемены изнутри. Бой вредным привычкам, и самое главное алкоголю. Спорт, и саморазвитие. И лишь поняв, что уже не смогу остановить запущенный процесс я пришел к ней. Без цветов и охраны. Маленький и глупый человек, едва-едва вырвавшийся из пучины лени безволия и праздности. Ради нее одной.
В тот раз она не прогнала меня. Мы разговаривали. Говорили и говорили, с большим трудом, как люди из разных миров. Чужие друг другу. Лишь искренность и голая правда, помогли мне тогда. И рассказывая о себе, я начал осознавать глупость и низость прежних поступков. Хэппи-энд, скажете вы? Да были и хэппи, но энд…
За прошедшие впоследствии три года она окончательно изменила меня. Твердо встав на ноги, нужную и правильную дорогу с нее становится не так легко сойти. Будто и не было слабостей и грехов. Все прежние дружки и подружки канули в лету вместе с вредоносными привычками и наклонностями. Остались лишь врожденная любовь к роскоши и удобству. И еще кое-что. Что я не осознал. Не понял. Это выросло из глубоко упрятанного эгоизма и гордости за достигнутое. Самоуверенность. Самовлюбленность. И как следствие, полное игнорирование очевидных вещей, и ошибок.
В тот вечер мы сильно поссорились. На почве какой-то как мне тогда казалось мелочи в поведении. Ставшей роковой, для нашего счастья. Она уехала в дождливую ночь, к матери. Чтобы остыть. А я не остановил. Не удержал. Слишком гордый, чтобы признать собственную не правоту. Я пил виски на удобном диване, когда мне позвонили из больницы. Машина не удержалась на скользкой дороге. А жена, моя дорогая Лида… в тяжелом состоянии, в реанимационной.
Сказать, что я проклял себя, ничего не сказать. Я бросил все возможные силы и средства, не заботясь о будущем, лишь бы спасти ее. Лучшие врачи и хирурги. Современное оборудование. Но такие ошибки уже не исправить. Они спасли ее тело, но душу,… Лида впала в кому. Сейчас говорить об этом проще, потому что уже не осталось сил страдать. В душе без нее только пустота. Я говорил, что у таких как я, нету воли? Сейчас я глушу боль алкоголем, сидя за рулем почти не пьянея и держа в зубах тлеющий окурок. Я помню каждое мгновенье. Каждый нежный взгляд и тепло ее рук. Полгода, полгода без тебя такой бледной и исхудавшей. Пустой. В холодной и серой больничной палате. И у меня нет сил, даже отпустить тебя.
Визг тормозов и несущаяся на меня иномарка. Так медленно и тихо, будто во сне. Перекошенное страхом лицо, так похожее на меня прежнего, что даже смешно. Конечно. Именно такую смерть я и заслужил. С напоминанием о собственной никчемности. Удар. Меня уносит куда-то вправо, вместе с машиной. Сложно понять что-то в такой кутерьме. Удар, и еще, и еще. Хрустнули ребра. И что-то у основания шеи. В глазах потемнело, и что-то теплое потекло по подбородку. Машина легла на правый бок искореженная, сломанная как игрушка в руках ребенка. И я безвольной куклой повис зажатый ремнем безопасности, с обломком капота пробившим грудь чуть выше брюшины. Окурок как тлеющая насмешка застрял между сломанных пальцев.
-И это, то, к чему ты в итоге пришел? – неясный голос вырвал меня из начавшегося забытья, пробившись сквозь звон в ушах. Я с трудом поднял голову силясь рассмотреть говорящего, и видя лишь размытый силуэт у разбитого лобового стекла. Какие-то жалкие сантиметры. И как ни странно я прекрасно знаю кто это
-Я…не могу…без нее…
-О, правда? Сила твоей любви так сильна, что ты просто нырнул в привычный уютный мирок самообмана и отрешения, алкоголя и никотина? – при этих словах он выдохнул мне в лицо густое облако табачного дыма. Да так, что я закашлял, выплевывая кровь. И засмеялся, узнав этот запах. Давидов восемьдесят. Анверсарио. Одни из самых дорогих в мире, и мои любимые сигары. Неожиданно четкие мысли придали мне сил. Всего лишь сфокусировать взгляд, и вздрогнуть от ужасного облика Смерти.
-Я сейчас уйду – он лениво растягивает слова, будто смакуя их вместе с сигарой – Твой день не сегодня. И даже не завтра. Ты умрешь от передоза, и не волнуйся еще очень не скоро.
-Тогда…зачем?
-Зачем? Просто хотел показать тебе кое-что – он присел на корточки и оскаленный череп оказался в каких-то дюймах от моего лица. А затем щелкнул пальцами, между которыми заплясал непонятный предмет. Внутри все похолодело. Старинная серебряная монета. Символ нашей семьи. Доставшаяся мне от деда перед самым его уходом. Мой свадебный подарок Лиде. Так и не найденный на месте аварии. Знак крепости нашего семейного союза и счастья.
-Я это забираю – четко и раздельно произнес он, начиная вставать.
-Не смей! – я взвыл и рванул вперед. И откуда, только взялись силы?  Не замечая боли от обломков железа еще глубже впившихся в тело. Ремня перехлестнувшего шею. И выпавшей из сломанных пальцев тлеющей сигареты. В старой монете разом сошлись все за и против, жизнь до и после. И я вырвал ее из костлявых пальцев, на мгновение, подивившись их ледяному холоду. А затем даже не увидел, а почувствовал пламя, занявшееся от упавшего окурка. Жар и запах бензина. Этого не должно было случится, вдруг отчетливо понял я. А затем прогремел взрыв.
Смерть молча докуривал сигару у обочины, глядя на суетящихся людей. Он итак знал исход всей этой возни. И не обратил внимания на тень вставшую чуть сзади и слева. Еще одна душа, которую нужно проводить. И одна упущенная. Равноценный обмен. Смерть удовлетворенно кивнул и зашагал по дороге, показывая давно изученный путь. 
А в этот момент, в далекой от трассы больнице, тихо плача, зная и помня абсолютно все произошедшее, очнулась от казавшегося вечным сна бедная девушка Лида.