Не про меня. Не со мной

В тот вечер я решила больше не писать. А стихи – сжечь. Лист, ещё, ещё – вот уже целый рой букв, скорчившись, задохнулся в огне. Мне тогда вдруг подумалось: «От пламени обычно тепло бывает. А это словно колется…» Я не оставила ничего из написанного мною, ни одной строки.
- А теперь объясни мне, милая, почему ты уже неделю не появляешься на моих занятиях?
- Анна Сергеевна, я больше не буду ходить на подготовки. Не поступаю я в лит.
- И это мне говорит Алиса?! Ну, нет, я и слышать не хочу ничего! Сегодня в 4 чтоб как штык была! И не дури мне!
Я в слезах выбежала из кабинета литературы. Мне было всё равно, и я бежала, как сумасшедшая.
Домой я вернулась ночью. И ужасно пьяная.


Выпускной и поступление пролетели так быстро, что, казалось, всё это не со мной и не про меня. Надо же: я – социолог. Ходячий опросник. Решение больше не писать поначалу давалось мне с трудом. Я резала руки – только бы не сорваться. Сорваться куда?..

«Сегодня ,1 декабря, в ГДК выступит Владимир Черный…» - я пробежала глазами афишу и решила пойти. Без особого желания, как выбирала, к примеру, чай пить или кофе.  Что я видела тогда ,кроме ВУЗа и пресных посиделок с однокурсниками? Я решила пойти. Терять было ничего, впрочем ,как и ждать нового.
Я опоздала тогда на добрых полчаса и, проклиная всё, спешила в полутьме занять своё место, чувствуя, как в меня впиваются недовольные осуждающие взгляды. Зал зарукоплескал, а я даже не знала, что за выступление. (!)

Нет, это не со мной, родная. Не со мною.
Только тень чужой руки по волосам…
Неужели это я придумал сам? -
Отчего тогда сейчас я волком вою?

Неба супесь крошится в ладони,
Неба известь выбелила взгляд.
Я вчера с цепи сорвался – и в погоню,
А зачем? – Чтоб в воду лили яд?

Что ты, сердце, через край, что море?
Что ты вьёшься птицею шальной?
Что ты смотришь на меня с укором,
В грудь впиваясь горькою волной?

Отпусти меня, не дергай душу зА нить -
Я с рассветом стаю, словно снег.
Не со мной это. Но что тогда терзает?
Кто мерещится в пылу в моем окне?

На сцене читали стихи. «Да быть не может такого. Разве много похожих голосов? Но… Владимир…»  внутри что-то гулко брякнуло. Под рёбрами загремело. Сомнений не было: это был он: мой Володя.
После выступления я не думая подошла к нему. До сих пор удивляюсь: я ли это была? Он медленно курил. Курил так, словно весь мир погас, как и тот свет, что недавно освещал его лицо.
- Никогда – вот оно и наступило. Здравствуй.
Он недоумённо обернулся, и я заметила лёгкую дрожь, пробежавшую по его скулам.
- Алиса…
Мы молча смотрели друг на друга. У меня в голове всё крутилось: « Да какие к чёрту стихи?» И он, будто я произнесла это вслух, ответил:
- Прости меня. Смотрю назад и всё не могу забыть тот апрель. Смеялся над тобой до хрипоты ,как больной, а сейчас…
Я притянула его к себе и… поцеловала. Думала, только в фильмах целуют и плачут.
Плачут.
Целуют.