Изобретатели

          Евтихий Гермогенович Шорников был мужик респектабельный.
          Ревнитель родных палестин.
          Принадлежа к славной когорте честолюбивых демократов, он был готов нести тяжкое бремя ответственности, налагаемое причастностью к этому кругу los elegidos. Однако ж бремя на него пока не возлагали. Он скучнел. Следствием этого становилось небрежение своими обязанностями управляющего одной из крупнейших компаний села, где он ещё жил.
          Аглая Исидоровна Петрова-Губерштейн, супруга его, была дама отнюдь не легкомысленная. Знала толк в еде – равно и в хорошей выпивке и в деликатной закуске, хотя не полнела. У неё были фиалковые глаза. Она заразительно смеялась. Но делала это редко. Наряжаться любила, досуг проводила эффектно.  По большей части она варила суп. Комплектующие для этого гастрономического изделия она закупала с самого утра, идя на кооперативный рынок, где было шумно, оживлённо, радостно-бесшабашно и шныряли карманники.
          По дороге Аглая Исидоровна заворачивала к своей приятельнице – заведующей санчастью комбината «Уранстройспецмонтаж» Агате Клавдиевне Эминеску, чтобы хлопнуть у неё рюмку-другую коньяку, поделиться вчерашними новостями и какими-нибудь мелкотравчатыми впечатлениями от посещения реликтовых очагов культуры, если таковые визиты за истекший период имели место. Иногда они успевали спеть вполголоса куплет той или иной песни. Чаще – иной.
          В это время Евтихий Гермогенович строил планы.
          Планы были похожи один на другой.
          Всего планов было три.
          Первый – чего-нибудь съесть. Второй – поехать на рыбалку в Тихомирово. Третий – отремонтировать дверь в хлеву.
          В хлеву жила живность.
          Крысы же находились в упадническом состоянии. Жили, но худо. Истреблению серых проныр помогали ратициды нового поколения. Их производством, собственно, и занималась фирма, возглавляемая Никанором Перфильевичем, другом семьи Штауфенбахов.
          Зачем здесь Штауфенбахи? А Штауфенбахи всегда жили неподалёку.
          Но, если смотреть с другой стороны, то жили они несколько отдалённо от центрального жилого массива и, следственно, в весьма полезном душевном уединении. Сам Штауфенбах увлекался конструированием кульманов. Однако сбыт конструкций шёл плохо – фантастически высокую цену просил автор-изготовитель.
          – Ах, боже мой! – продравши глаза, восклицала каждое утро блондинистая Генриетта Штауфенбах, – ты опять смастерил новое чудовище! Они уже заполонили весь дом.
          – Ничего, потерпишь, – угрюмо отвечал неказистый Карл-Юрген. – Это лучше, чем крысы.
          Никанор Перфильевич тоже не слишком процветал. Фамилия его была Удодов, потому дети его – развитой мальчик Гордей и прелестная девочка Сонечка – уже заканчивали курс обучения. То ли в Йеле, то ли в Сорбонне – он плохо разбирался в этих тонкостях. Нигде не бывал.
          Вещество земли – вот что интересовало Удодова. И энергия сопротивления. В глубины познания он заходил с каждым днём всё чаще и чаще. Элегантность его манёвров не могла не замечать Аглая Исидоровна. Не могла… Не замечала… Где она теперь?
          Теперь она идёт по рынку, по центральной его авеню.
          Слева и справа – прилавки.
          Там – снедь.
          Нет, не ею полны думы Аглаи Исидоровны. Размышляет Аглая Исидоровна о матричном преобразовании кватернионов. И ещё думает она о конкретизации объёмов поставок по договору от четвёртого августа 20… года. Когда уже была «скороосень».
          Аглая Исидоровна только осень и любила. В эту пору ей всегда хотелось превратиться в гранатовое дерево, или в жужелицу, или стать портсигаром. Осенью хорошо думалось. О загубленной юности и растраченной впустую молодости. Молодость не возвращалась. Протестно бастовала.
          Всю подряд молодость Аглая провела на Корсике. Она изучила Корсику вдоль и поперёк. Она взбиралась на Монте-д’Оро и Монте-Цинто, сплавлялась по Гравоне, Голо и Рестонике. Она даже подумывала о вступлении в Societe des sciences historiques et naturelles de la Corse.
          Когда молодость закончилась, Аглая Исидоровна посмотрела на часы, увидала, что времени прошло уже довольно много, и закрыла географический атлас. И с тех пор охладела к Корсике.
          Теперь её занимали поставки...
         
          Ой-вэй! Да что мы всё об Аглае да об Аглае? Разве уж и другого предмета нет для нашего повествования?
          Эминеску Агата Клавдиевна – к ней обратимся вновь – вот была дама так дама! Жизнь её представляла собой цепь маленьких трагедий.
          Была дача.
          Купила Агата Клавдиевна это сооружение бог весть сколько лет тому назад, развела цветы, но воры – с ними приходилось бороться! Они патологически стремились к неожиданно взросшей пред ними красоте. Агата старалась их обезвредить, но похитители были настырны, а ночью – дерзки.
          Ночи были одиноки, холодны, звёздны. Скоро осень…
          Исидор Теодорович Ренненкампф – да ведь это отец Агалаи Исидоровны! Вот в чём дело. О нём забыть невозможно! Мы легко могли попасть в эту ловушку. Счастливо её миновали. Порадуемся.
          Однажды в четверг он пошёл за грибами и не вернулся. Односельчане подождали сколько надо времени и двинулись его искать. Искали-искали, устали к вечеру и повалились спать.
          Они спали, им снился Город Солнца.
          Опасно осенью ходить по грибы. Но чертовски притягательно. Потому и рискуем.
          Перейдём на другую сторону.
          Проникнем вовнутрь беспокойного мира Карла-Юргена.
          Карл-Юрген, как был уже информирован Читатель, занимался невесть чем. Но это ещё не всё. Он изобретал средства борьбы со скрофулёзом. В такие мгновения Генриетта подходила к нему, ласково гладила по голове и тихо причитала:
                Зачем так много сыра на прилавке?
                Зачем цена его так высока?
                Зачем в нём суррогаты и добавки?
                Зачем он часто не из молока?
                Всё это блажь, контрольные козявки.
                Прощай, мой нежный милый друг! Пока!
   
          Евтихий Гермогенович Шорников, Аглая Исидоровна Петрова-Губерштейн, Агата Клавдиевна Эминеску,  Никанор Перфильевич Удодов, дети его – Гордей и Софи, Карл-Юрген Штауфенбах, Генриетта Штауфенбах, Исидор Теодорович Ренненкампф – куда нам столько героев? Что мы с ними будем делать? Какую судьбу можем предречь, исполнить и завершить? Чем вспомнятся они? Кому? Разве что двум наследникам великой эпохи – несчастному Гордею, да одинокой Софье.
          От первого не останется ничего, кроме надписи «I love N» на щедро поливаемой дождём серой скамье в городском саду, а от второй – только две страницы бисерным почерком из тетради конспектов по курсу левитации брахиоподовых: «таким образом методическая компетентность предусматривает восприятие педагогики как особого рода духовной деятельности происходящей в лесу как показали петрографические исследования крайних лет педагогика это также и особого благородного рода вид деятельности которая сопровождается занятием особой спайнолепестной позиции осуществляется педагогика также и в прогимназии на улице пролетарской именно на этой территории находится то место с которого просматривается гуманистическая позиция стрелка как известно в основе любой педагогической системы лежит способность и готовность скрытножаберной училки организовать творческое взаимодействие обучающихся в процессе эффективной продажи товаров первой помощи и последней необходимости к показателям профессионализма относятся и хорошо сформированный навык расточки цельнометаллических опор а также умение создать на основе современных технологий свой собственный стиль в русле демократизации образования не только в детском саду но и в поле и в огороде и на театре и в отделе муниципальной собственности администрации района и здесь на первый план выходит в плаще и при шпаге предметная компетентность педагога как готовность к воздушно-капельной передаче предметного содержания установленных фактов имеющихся сведений и чести старшим по званию в условиях нестабильности образовательных концепций программ стандартов и расценок на услуги банно-прачечных комбинатов предметная компетентность это также и глубочайшее знание предмета как науки осведомлённость о постулатах её закрытия это способность предвидеть затруднения и заболевания учащихся при освоении того и особенно другого учебного материала предупреждение отёков и заикания и вновь на прежний первый план выходит управление компетентностью рассматриваемое и как способность осуществлять рефлексивное срыгивание и как непосредственно сам целостный процесс достижения высот над уровнем моря на основе мониторинга за наблюдателем и обновлённых с позиций рефракции отдельных функций комплексного переменного существенным является однако и то что при отсутствии личностной компетентности никакое качественное изменение горного рельефа никакое приращение духовной компоненты меланжевых обучающихся невозможно в этом смысле личностную компетентность в соответствии со стандартами образования мы можем разглядывать как безразмерную функцию коагулировавшего педагога предполагающую в первую очередь занятия дельтапланеризмом и как достижение высшего уровня освоение приёмов глубинной видеосъёмки пирамидальных структур нельзя не остановиться и на той особенности что в последнее время у гражданина российской империи коллежского советника чернышевского николая гавриловича не было сапог не было сапогов никаких вообще они были сварены им всмятку в пересыльной библиотеке поглощены в кишечной полости барботированы и стрекательными клетками умерщвлены окончательно»