В Таллин с любовью

    Однажды, несколько лет назад, уступая настойчивым приглашениям старинных друзей,  я, в конце концов, решился посетить Таллин, в котором не был уже очень давно. Мой последний визит в этот симпатичный городок имел место быть ещё во времена СССР. Теперь, спустя почти тридцать лет, пришло время повторить хорошо знакомый с молодости маршрут.

Распад страны и вслед за тем ликвидация железнодорожного сообщения между Эстонией и Россией оставляли мне только одну возможность - поехать на автобусе от Балтийского вокзала в Санкт-Петербурге, что я и сделал, купив билет без особенных хлопот.
   В назначенное время, рано утром, я уже сидел в своём кресле рядом с водительской кабиной в новеньком автобусе, заполненном практически полностью.
Мы не спеша выехали с площади и медленно покатили по ещё пустыным в это время улицам в сторону выезда из города.
Было тепло, уютно, тихо играла музыка в динамиках водительского радиоприёмника, я не заметил, как задремал и проснулся уже далеко за городом, на подъезде к Иван-Городу. Впереди была граница.

- Ребята, приготовьте паспорта! - дружелюбно обратился к нам, пассажирам, молодой парень - водитель, и добавил:
- Скоро пограничный контроль!
Ещё через полчаса мы, переехав речку Нарву, остановились у небольшого одноэтажного строения, производившего впечатление временного,  построенного впопыхах, аккуратного и чистенького европейского сарайчика.
Это был погранпост.
Автобус замер, раскрылись с шипением двери, и на пороге показалась бледная, невзрачная фигура в странной, какой-то оперетточной униформе.
- Все-е-е-м  остава-а-аться на свои-и-и-х места-а-ах! - сказала фигура, поднявшись по ступенькам и зайдя в салон.
- Паспо-о-рта-а! - Всё также протяжно, как-будто специально, растягивая звуки, закончила она.
Очевидно, здороваться с вновь прибывшими в обязанности фигуры не входило.
Мы передали "пограничнику" документы, которые он ловко собрал в толстую пачку, кладя один на другой по какой-то ему одному понятной логике.
- Из сало-о-она не выходи-и-и-ть, с места на ме-е-сто не переса-а-живаться-я, - промычал он на прощание и исчез.
Мы остались одни. Двери были всё так же раскрыты. Прошло пять минут, потом ещё пять. И ещё  пять минут. И ещё...
- Интересно, а покурить тут можно? - поинтересовался мой сосед
- Да лучше не надо, - примирительно откликнулся наш водитель, - вы же видите! И он красноречиво кивнул в сторону ещё двух бесцветных фигур неподалёку от нашего автобуса.
- Так они же курят! - недоумённо возразил мой сосед.
- Ну так это - они, им можно! - всё также дружелюбно усмехаясь, ответил водитель.
- Слушай, а ты куришь? - обратился ко мне мой неугомонный попутчик
- Курю, - улыбнувшись, кивнул я.
- Так пойдём, выкурим по сигаретке! - оживился он, - хрен их знает, сколько ещё тут простоим! А покурить надо! С Питера не дымили же!
Очевидно, он не решался на перекур в одиночку и теперь подыскивал себе напарника на это опасноe дело.
Откровенно говоря, я и сам был не против, курить действительно хотелось.
Подождав ещё несколько минут, мы оба обратились с вопросом к нашему водителю, который был, судя по всему, хорошо знаком со здешними порядками.
- Не знаю, ребята, если честно, - пожав плечами, ответил он,- вроде, нет никого. А стоит вам выйти - сразу появятся, черти. Вредные они тут, если честно.
- Да мы же никуда не пойдём, прямо тут у дверей и покурим аккуратненько, а?
- Ну, решайте сами! - сказал он - что-то они и правда долго возятся сегодня.
Поколебавшись ещё минуту, мы вылезли на яркий солнечный свет, остановились прямо у двери и закурили, не скрывая удовольствия.
Буквально через секунду около нас вырос очередной белобрысый и белоглазый страж границы и с явным издевательством, не скрывая своих чувств и явно умышленно коверкая русский язык, процедил:
- Прошу-у-у немедленно-о-о-о зайти в автобу-у-ус! Зде-е-сь не ку-у-урят!
Мой сосед, чертыхнувшись, загасил сигарету и полез обратно в салон. Я собрался сделать то же самое, но вдруг обратил внимание, что один из ранее виденных уже мною погранцов-эстонцев всё ещё курил неподалёку, что-то оживлённо говоря при этом своему спутнику.
Знаков,  запрещающих курение, в поле видимости тоже не было.
- А почему мы не можем здесь выкурить по сигарете? - спросил я у вновь прибывшего эстонского существа и прибавил, указывая на его коллегу неподалёку,
- Вон, посмотрите! Курят же здесь!
Пограничник побелел от злости и от этого даже забыл про коверканье русского языка.
- Я вам сказал - здесь не курят! Вам нужны неприятности? - зло ответил он практически без акцента, - вы в чужой стране и обязаны выпонять  распоряжения официальных лиц!
Я ухмыльнулся, но спорить не стал. Вместо этого погасил сигарету и, указывая на урну в 5 шагах от нас, спросил"
- Я выброшу?
- Нет! - так же ядовито ответил белобрысый пограничник, - не положено! От автобу-уса отходить нельзя-яя.... Говоря это, он нагло улыбался, глядя мне прямо в лицо.
- Значит, так! - скaзал я, начиная заводиться не на шутку, - знаков, запрещающих курение, у вас нет, ваши сотрудники курят открыто, а мне вы не разрешаете даже выбросить окурок в урну? Извините, но в карман я его не положу!
С этими словами я сделал несколько шагов, выбросил сигарету и, не глядя на нахального юнца, вернулся в автобус на своё место.
Я думал, что инцидент исчерпан. Я ошибался. Всё только ещё начиналось.
Пограничник посмотрел на мeня с холодной ненавистью, но ничего не сказал и вскоре отошёл. И тут же встретился с первым, тем самым, кто собирал наши паспорта на проверку.
Он что-то сказал ему, показывая на наш автобус и ушёл.
Пограничник с паспортами зашёл в салон. Он окинул пассажиров  взглядом  и на секунду задержался  на мне. Затем невозмутимо раздал паспорта и, не говоря ни слова, вышел.
Двери закрылись, и мы медленно тронулись, остановившись вновь через несколько метров. Это был таможенный контроль.

Двери опять открылись. В автобус зашёл очередной местный страж, одетый как-то иначе, но, често говоря, не менее смешно.
Он осмотрел салон, встретился глазами со мной и вдруг на невероятном "русском языке", понять который было до такой степени невозможно, что я даже не буду пытаться его тут воспроизвести, "сказал":
- У вас есть багаж отдельно от вас?
- Да, - ответил я, не подозревая подвоха и напрягая слух в отчаянных попытках разобрать сказанное?
- Надо выйти! - как ни в чём ни бывало, закончил таможенник и не глядя на меня, вышел наружу.
- Говорил же я вам! - вздохнул наш водитель и прибавил:
- Теперь они будут вам мозги трахать два часа, а нам всем ждать! Эх... - И он с раздражением отвернулся к окну.
В этот момент я понял, что происходит. И, поняв, уже догадался, что надо делать дальше.
И потому сказал водителю как можно примирительнее:
- Старик! Гарантирую: черeз 10 минут всё кончится, увидишь! Обещаю!
- Да ну, что я - не знаю, что ли? Не первый раз тут! - С прежним рaздражением закончил он и опять отвернулся.

Я вышел из автобуса и направился следом за таможенником.

Он обошёл автобус кругом и приблизился к багажному отделению, дверь которого уже была  поднята наверх, демонстрируя содержимое. В глубине виднелись наши аккуратно составленные сумки, свёртки и чемоданы.
- Где-е? - Отчаянно ломая язык, субъект обернулся ко мне, видимо, спрaшивая меня, который из этих предметов - мой.
Я указал на коробку, внутри которой покоились мои нехитрые подарки таллинским друзьям: несколько книг, две бутылки водки и несколько фарфоровых чашек и тарелок с Ленинградской символикой, аккуратно завёрнутых в толстый слой бумаги и уложенных в полиэтиленовые пакеты,  перетянутыe липкой лентой.
- Фзять! - Процедил таможенник и, не глядя на меня, вразвалочку направился к досмотровому столу, метрах в десяти от автобуса, под нaвесом, тоже показавшимся мне временным и поспешно сооружённым.
Я взял коробку и через несколько секунд уже поставил её на стол перед таможенным существом, изображавшим готовность распотрошить содержимое и обследовать его со всей возможной тщательностью.
Пассажиры автобуса с интересом поглядывали на нас. На лице моего недавнего напарника по перекуру явно читалось смущение. Похоже, он чувствовал себя виноватым.
- Откривайт! - небрежно приказал клоун в фуражке.
- Что? - невинно переспросил я
- Я скази-и-л - откривайт! - повторил субъект, показывая, что готов разозлиться.
- Простите, я не понимаю, что надо сделать!
Лицо фрукта начало белеть. Кажется, до него дошло, что над ним издеваются. Но показать это он не мог и поэтому, пробурчав что-то нечленораздельное по-эстонски, вновь обратился ко мне с грозной интонацией и не менее грозным лицом. Ещё более, чем раньше, он начал свои измывательства над языком Александра Сергеевича и, в конце концов, ещё раз предложил мне открыть коробку для досмотра, предупредив, что я оказываю неповиновение официальному представителю таможенной службы суверенного государства.
Я старательно наморщил лоб, делая вид, что честно пытаюсь понять, что от меня хотят, и в конце концов, невинно сказал:
- Sir, I'm trying to follow what you're saying but I don't get it, sorry! Could you please explain it again in English? That would help us a lot!
(Сэр, я пытаюсь понять, что именно вы говорите, но не понимаю. Вы не могли бы, пожалуйста, объяснить всё это на английском языке? Это бы нам здорово помогло!)

Субъект окаменел и через некоторе время заморгал белобрысыми ресницами.
Возникла пауза.
- Is there something wrong, sir? (Что-то не так, сэр?) - невинно поинтересовался я и, видя, что клиент не реагирует, так же невинно, извиняющимся тоном добавил:
- You see, we have a problem here! I do not speak Estonian and you do not speak Russian. The only option left  is to switch to the English, especially with regard to the fact that you as European official simply have to be able to speak this language, right?
(Видите ли, у нас тут проблема с вами. Я не говорю по-эстонски, а вы - по-русски. Единственная воможность, которая у нас есть, это перейти на английский язык, тем болеее, что вы, как официальное лицо и представитель Eвросоюза, просто обязаны говорить на нём, верно?)

- Что? - наконец, выдавил из себя борец с контрабандой. В растерянности, он забыл, что говорить по-русски, тем более, без всякого акцента, ему не полагается.
- What do you mean, sir? (Что вы имеете в виду, сэр?) - опять поинтересовался я с прежней невиностью во взоре.
Повисла неопределённо тяжёлая пауза. Я обернулся. Из автобуса за нами наблюдали с интересом. Кое-кто, видя раcтерянность эстонца, не скрывал язвительной улыбки, хотя и не догадывался, что именно происходит.
Не обращая на меня больше внимания, он взял нож для резки картона и аккуратно вскрыл коробку, начав довольно бесцеремонно вынимать оттуда содержимое и складывать на стол перед собой.
Я молча наблюдал за его манипуляциями.
Когда коробка опустела, он вновь обратился ко мне. От недавнего акцента не осталось и следа.
- Где ваш паспорт? Покажите! - Он был одновременно смущён и зол, и от этого, незаметно для себя, всё чище и правильнее говорил по-русски.
- Oh, passport? It's in the bus, sir! Do you want me to bring it? (А, паспорт? Он в автобусе, сэр. Хотите, чтобы я его принёс?)
- Йес! - громко и, как мне показалось, отчаянно ответил, как выкрикнул, мой клоун.
- No problem, just one second! But you have to put all my belongings back into the box and seal it in my presence! I can not leave it unattended and you can not continue with your inspection while I'm absent.  It's against the law! Do you agree?

Я, конечно, бессовестно врал. Паспорт был у меня в кармане. Но проверить это было невозможно.

Белобрысый истукан онемел на время, затем ядовито прошипел, не скрывая ярости:
- Я вас по-русски спрашиваю, где ваш паспорт, вы понимаете по-русски?
На этот раз акцента не было совершенно, парню было не до кривляния. Время шло, а мы не двигались с места.
- О, так вы говорите по-русски? Слава Богу! - сказал я с удовольствием, - Паспорт у меня есть, но он в автобусе, если хотите, я его немедленно принесу, но вы должны сложить все мои вещи обратно в коробку и заклеить её, как было до этого, потому что проводить досмотр, пока меня нет, вы не имеете права, это противозаконно, согласны? - повторил я по-русски то же самое, что сказал по-английски за минуту до того. И прибавил:
- А потом мы начнём сначала. Хорошо? Я не спешу, пожалуйста, досматривайте всё, что требуется. Но автобус надо отпустить. Пассажиры не виноваты.  А меня в Таллин вы потом сами отвезёте. По закону.
Если  бы он мог, он бы меня, наверное, расстрелял. Но он не мог. И потому смотрел с такой лютой неприязнью, на которую только был способен. И молчал.
- Извините, автобус меня ждёт, - сказал я опять, -  что мы будем делать? Паспорт нести?
- Не надо, ледяным тоном ответил таможенник, забирайте свою коробку и можете ехать.
- Спасибо большое! - радостно ответил я, но по закону вы должны её сложить и заклеить, как было. Будьте любезны!
- Вы издеваетесь? - снова зашипел страж независимой Эстонии.
- Ни в коем случае! Просто я знаю законы, а вы их нарушаете. Но это не проблема. Давайте позовём вашего начальника, и как он скажет, так и будет, согласны?
Не говоря больше ни слова, белобрысый начал обратные манипуляции. Потом заклеил коробку и протянул её мне.
- Вы довольны?
 - Вполне! Спасибо! - ответил я, поворачиваясь, чтобы уйти, и в эту минуту услушал короткую фразу, сказанную мне в спину по-эстонски.
- Что вы сказали? - спросил я, повернувшись к нему.
 - А что я сказал? Я  ничего не сказал! - быстро ответил он испуганным не на шутку голосом.
Я поставил коробку на землю и отчеканил:
- Попрошу вас немедленно позвать старшего по смене! Вы понимаете вопрос?
Таможенник вспотел буквально на глазах. Он не сомневался, что в добавок к английскому я ещё владею и эстонским языком.
- Извините меня, пожалуйста! Сорвался! Устал за день. Это не к вам относилось! - скороговоркой выговорил он и, не спрашивая моего разрешения, быстро бросил:
- Я вам помогу! С этими  словами он взял коробку и бережно поставил её в багажное отделение. Потом выпрямился и, просительно глядя на меня, выговорил:
- Всё в порядке?
- Ладно, в порядке. До свидания, - ответил я и сел в автобус.

Мы тронулись.
- Ну ты дал! - cмеясь, произнёс водитель, с усилием поворачивая руль и выезжая на дорогу, такого я ещё не видел! Что такого ты ему сказал?
- Если коротко, то я объяснил ему, что он гавнюк! - сказал я, смеясь, - правда, я не уверен, что он это понял.
 И добавил:
- Ну как, уложился я в десять  минут?
Водитель глянул на часы и хмыкнул:
- В пятнадцать! Но всё равно - молодец! Так им, сукам, и надо!

Мой сосед встретил меня с извинениями:
- Слушай, ну ты это, вобщем, не держи зла,  извини меня за тот перекур, ладно? Вписал я тебя в этот блудняк!
- Только за 100 грамм! - ответил я, улыбаясь.
 - Так это без проблем! - тут же оживился он, - коньяк будешь? И тут же встал и потянулся куда-то к потолку, где на полке над головой лежала его поклажа.
Через секунду мы уже цедили "Старый Кенигсберг" из разовых прозрачных стаканчиков, болтая о пустяках и поглядывая в окно.
- Европа, блин...- насмешливо процедил он сквозь зубы.
-Да, Европа... - думал я, глядя на редкие чахлые деревца и обычные, неврачные маленькие и редкие домики вдоль узкой асфальтированной трассы, очень похожие на наши, питерские.
- Европа.... И вот ради этого всего стоило городить огород? С таким шумом и такой помпой?
И снова вглядывался в унылый пейзаж за окном, неотличимый от ленинградского и нисколько не напоминавший мне Европу. Это была всё та же Эстония, только уже не русская, не советская и совсем  не европейская. Никакая.
И чувство абсурдности и полной нелепости всего происходящего не оставляло меня больше, вплоть до самого возвращения в Петербург...

Но это было через неделю, а пока наш автобус, чуть покачиваясь, плавно катился по дороге в Таллин, до которого оставалось ещё около двух часов пути.